Долгая дорога в никуда. Часть III, глава 3

Глава 3

      Румиса запомнила тот день, когда, собрав   только одежду, мама подала  ей любимую  плюшевую обезьянку Читу  и сообщила:
- Доченька, мы уезжаем отсюда. Будем жить с дедушкой и бабушкой.
- А как же папа? Я не поеду, пока папа не вернется. Давай подождем нашего папу.
- Наш папа больше не вернется. Он будет ждать нас с тобой. Когда ты вырастешь, то поймешь, где он. А сейчас нам надо уезжать. Пойдем попрощаемся со всеми.
      Проводы были короткие. Никто кроме Румисы не плакал. Как и кто привез ее с мамой в дом дедушки, она и  не помнит.
      В доме девочка хорошо ориентировалась. Она и раньше тут бывала с мамой.  Помнит, что не хотела тут оставаться ночевать без папы. А папа почему-то никогда не оставался с ними в этом доме. Не понимала тогда малышка,  что не принято у чеченцев, чтобы зять задерживался  в доме тестя и тещи.
      Дом был небольшой, но высокий, светлый.
      Пока взрослые окружили маму, ребенок пошел по дому в поисках приключений. В дальней комнате не было никакой мебели, кроме огромного  дубового сундука и нескольких низеньких табуреток. Пол был застлан овечьими шкурами. Особое внимание девочки привлек оранжевый абажур, исписанный какими-то странными знаками. То, что это японские иероглифы, девочка узнала позже, когда мама  заменила его на люстру.  Взобравшись на табуретку, девочка попыталась достать до включателя, но он оказался слишком высоко. Подойдя к окну, дернула занавеску, но выглядывать не стала. Потом решила изучить старый сундук, обитый блестящими медными лентами. На нем стояла какая-то коробка. Руми принесла маленькую низкую старую табуретку, взобралась на нее и начала рассматривать эту коробку. Это оказался еще один сундучок. Девочка нажала сверху на какую-то блестящую пуговку. А та подпрыгнула и расстегнулась. На другом конце  черного сундучка была такая же пуговка. Она тоже, весело подпрыгнув, расстегнулась. Девчушка руками развела полы сундучка.  А там внутри та штуковина, которая издает звуки. Дедушка иногда брал ее в руки. Румиса потянула ее на себя. И с грохотом упала на пол. Сундучок со своим содержимым упал рядом. Румиса поднялась, потерла коленки. Но увидев, что эта штуковина освободилась от сундучка, поставила табуретку на ножки, и решила, сев на ее, взять гармонь в руки. Но не тут то было. Инструмент был тяжел для ребенка. Тогда она оттолкнула табуретку, села на пол прямо напротив инструмента и начала нажимать на черно—белые клавиши. Они легко проваливались, но стоило ей убрать пальчик, как  клавиши возвращались на место.
- Интересно, а как тебя разговорить? - обратилась девочка к инструменту. Но  гармонь скромно молчала. Румиса встала, обошла инструмент со всех сторон и стукнула кулачком по нему.
— Ой, — вскрикнула она, почувствовав, что попала на что-то торчащее. Потянула какую-то ленточку, и гармонь пискнула.
— Ах, вот как. А теперь давай. Не молчи, — пристала девочка к инструменту.   А та продолжала молчать.
— Слушай, ты же хороший! Не молчи. Давай, скажи что-нибудь, — девочка нагнулась к инструменту и опять нажала на клавишу. Инструмент издал звук. Но беседовать с девочкой не хотел.
— Ах, вот как! Тогда я тебя выброшу, — пригрозила Румиса и потащила инструмент за кожаный ремень. Гармонь завопила от такого невежественного отношения к себе.
— Кричи, кричи! А со мной так нельзя! Я просила по-хорошему! — топала ножкой девочка.
      Тут в комнату вошла мама.
— Румиса, дада будет недоволен. Нельзя так делать. Кто тебе достал гармонь?
— Сама. Поставила табуретку и сама открыла домик. А потом она упала на меня. И не хочет со мной играть.
— Сегодня играть нельзя, доченька. Потом мы поиграем.
— А я хочу сейчас. Вот сейчас хочу. Не хочу потом. Потом приедет мой папа, и я уеду с ним. Пусть со мной поиграет сейчас, — начала ныть девочка.
      У Зайнап навернулись слезы. Как объяснить ребенку, что папа никогда не приедет, она не знала. И что им больше некуда возвращаться.
— Зайнап, иди к матери. А я с девочкой посижу, — зашел в комнату дед. Взял на руки внучку, уселся с ней на кусок овечьей шкуры, на которой  обычно молился, и стал рассказывать чудеса.

— Руми, вот эта штука будет с тобой дружить всегда. Это большая игрушка. Она умеет разговаривать. Она умеет плакать и смеяться. Умеет ласкать и ругаться. Она знает язык не только человеческий. И у нее есть душа. Есть свой язык. Она знает язык тайн. Она может вознести нас к звездам и загнать в подземелье. Может отвести нас в сказку, а может предупредить о беде. Игрушка эта называется кехат-пондар (гармонь). А язык, которым она говорит, — это музыка.
- Дада, а  почему она молчит, когда я с ней разговариваю? - спросила внучка.
- Тебе надо научиться разговаривать с ней. Она любит ласку и нежность. Вот с тобой я разговариваю языком. А с ней -  слегка дотрагиваясь пальцами. Вот смотри.
      Дед Муслим пробежал кончиками пальцем по ступенькам гармони. И она ответила чудесным звуками.
- Дада, а ты меня научишь с этой штукой разговаривать?
- Конечно, родная.
- А я дам тебе поиграть с моей Читой. Правда, она не умеет разговаривать.
    Дедушка нежно обнял внучку.
- Аллах, не оставь моих детей в беде. Помоги им пережить горе, настигшее их.
http://www.proza.ru/2011/02/06/711