1727

Рисунок 97г: Двор, улица


__

Ворочался так же часто, как при чтении переворачивал страницы. На каждой странице должно быть написано что-то совсем новое. Старая надоедала, на ней не хотелось ни жить, ни спать…

На самом деле, чтобы нежно к подушке прижаться, тоже воля нужна… В промежуточном положении застрял, и не случайно: сумбур в снах. «Ну что ты, ну что ты» - вот тут я попытался найти эту  волю, но подушка была как плита…

Ложусь на живот и на руки свои – словно двух детей своих к себе прижимаю. Это любимая, лучшая поза. Уж если она не успокоит меня, то я не усну. Но где же мать моих рук? Она, оставив одеяло, сбежала? Подсунув подушку, превратилась в безвольное одеяло. Как праведница – грешницы выбирают матрас. И теперь где лягушку найти, чтобы объявила, как пророк, что это всё же она…

«Боб, ты встал?» - «А?» - «Ты где, в туалете или в спальне, на том или этом конце?!»

Сначала чувствовал себя великолепно, но, видимо, что-то не то силом запихал в голову,  и она заболела. Нет уже хорошей дремы. Марши в голове, хит-парад, интервью... Она на выключенный телевизор вид изнутри… - но как на мир  посмотрит этот  телевизор – ковер, одеяло, носок, чавканье ранее вставшего брата – так все химеры начнут испаряться…

__

Зимой такие колдобины, что мы как маленькие горцы. Не чистят тротуары; у иностранцев юг, а сами не могут изобрести машинки для колки льда…

__

С одной стороны – гении, а с другой – убожество. Вениамин Блаженный, воспеваемый Фроловой –  убожество. Оособенно плохо, когда гений служит убожеству?

__

Не сосал, а грыз, не ласкал, а тихонько наказывал…