Повесть Сибирский кентавр

                СИБИРСКИЙ КЕНТАВР
                (истинная правда)
               
    Эта история  потрясла воображение всего мира, чуть не поссорила двух президентов (России и Украины), поставила «на уши» Голливуд и в очередной раз доказала бесконечную силу духа и жажду жизни русского человека.
А всё начиналось довольно просто.
    Мы, небольшая группа любителей активного отдыха, каждый год в августе приезжали в Горную Шорию, чтобы глотнуть свежего воздуха, искупаться в Святом источнике и добыть себе на зиму кедровую шишку.
    И вот в эту нашу годами отлаженную идиллию «въехали» четыре донбасских шахтера: Иван, Грицко, Пётр и Сеня, которые работали на шахте Кузбасса вахтовым методом.               
Как известно, шахты в Донбассе старые, порядком истощенные, а Кузбасс набирал силу и мощь. Отработав две недели, на то же время они возвращались домой: отдыхали, пили горилку и вновь Кузбасс.
Братков-шахтеров мы весело поприветствовали звоном полных стаканов, и они быстро включились в общий процесс. Но…, вот с этого «но» всё и началось.

    Если бы не это «но» Василий и Василинка не нашли бы друг друга и так бы прожили свои жизни без любви и радости, а голливудский популярный режиссёр не снял бы обалденный документальный фильм.   

     Без специальных приспособлений, которые в таёжных условиях изготовить практически невозможно, «брать» шишку крайне тяжело. Шахтёры пытались залезать на кедр, отчаянно стучали по нему берёзовым колом, но упрямая шишка никак не хотела 
падать на землю большими дождевыми гроздьями.                Художник Вадим, человек весёлого, но язвительного нрава, глядя на их почти бесполезные усилия, вдруг вспомнил миниатюру юмориста Лукинского («Зимбаба»), которую он смотрел по телеку. В ней солдаты, устав лазить за шишкой, спилили сосну, взяли её на загорбки, разогнались и, не попав в кедр, по пути  разбили вдребезги новенький «джип». Без всякой надежды на успех он предложил браткам точно такой же вариант:               
    -Мужики, что вы мучаетесь; спилите приличную сосну, чтобы можно было свободно держать её на плечах вчетвером, выберите кедр и с разгону ударьте по нему всей массой. Уверяю, на кедре не останется ни одной шишки!
Бригадир Иван задумался.
    -А что вы сами так не делаете?
    -А видишь ли, дорогой мой, между нашими промыслами большая разница. Мы приехали «тащиться» от отдыха, попутно набрать шишку, вы же приехали тащить шишку и попутно отдохнуть.
    -От це, кажется, дило гутарит,- оживился Грицко, больно не любивший шибко напрягаться.
Бугор похмыкал, походил, что-то подсчитывая в уме, прикинул и подал команду:
    -Пилим сосну, попытка не пытка!
Сказано - сделано. Они спилили сосну, выбрали кедр, взгромоздили бревно на плечи, поднялись выше кедра метров на тридцать и с гиком и воплем бросились на него….
То ли природа пощадила кедр от варварского удара, то ли выпитого оказалось много, но они промахнулись, не попали в кедр и, постепенно набирая скорость, понеслись вниз по склону, сметая всё на своём пути.               
Мы, упавшие от хохота, наблюдая за этой удаляющейся «торпедой», вдруг начали отчётливо понимать безвыходный трагикомизм этой, неожиданно возникшей, ситуации.
Бревно ни в коем случае нельзя  бросать. На такой скорости оно обязательно кого-нибудь зашибёт или покалечит, хорошо, если одного…. И пока мы, сквозь слёзы и хохот, пытались обсудить всё это, шум от улетевшей «торпеды» затих где-то далеко внизу.

       Коля сидел за рулем своего ЗИЛа и предвкушал баньку с берёзовым веником и нырянием в холодный пруд.               
Закончилась недельная командировка в тайгу. ЗИЛ с прицепом легко вёз под гору брёвна, аккуратно уложенные и перетянутые металлическим тросом. Ах, банька! В кабине витали и струились воспоминания, связанные с этим потрясающим очистительным явлением.
    А вспомнился ему «дебют» его баньки, на который он пригласил соседа Серёгу. Тот задержался, а Коля, основательно распарившись, сел на пол, и начал готовить воду для мытья головы. Налил горячей воды, потянулся за холодной….
И в это время вошёл сосед, наступил на половицу, которая защемила Коле мошонку. Коля взвыл от жестокой боли и окатил Серёгу горячей водой. Тот, одуревший от столь неожиданного приёма, с матюгами выскочил из бани и, почему-то побежал в дом к Николаю, где его супруга Татьяна, крайне изумлённая столь наглым видом соседа, ударила его скалкой по голове.
Вконец обалдевший Серёга выбежал назад, где его и встретила жена Галинка, которая вместе с Татьяной должны были пойти в баню вторым заходом. Видя голого мужа, выбежавшего из дома соседки, она не стала наводить разборки и ударила Серёгу тазиком по голове.               
    -Спасибо всем за приглашеньице и горячий приём,- сказал Серёга и сел на свинью. Охренев от неожиданности свинья вскочила и бросилась в ноги Галинке. В результате этого манёвра Галинка оказалась верхом на свинье и, вцепившись в её хвост, лихо галопировала по ограде.
Татьяна, выбежавшая на визг свиньи, охватив всю открывшуюся перед ней картину, начала медленно скользить по дверному косяку вниз, в конце концов, упала на крыльцо, погрузившись в глубокий обморок….   
    Воспоминания моментально улетучились, когда буквально в нескольких метрах от машины дорогу перебежало, или пересекло, или пронзило летящее бревно с несколькими парами ног. От неожиданности Николай резко повернул руль к скалистой нависающей обочине и нажал на тормоз. Прицеп ударился о скалу, лаги, державшие трос, лопнули и брёвна с шумом покатились  вслед летящей «торпеде».

    -Ребята, сзади катят брёвна, наддай, сотрут в порошок, мать вашу…,- завопил Пётр, который замыкал это уникальное явление. Скорость полёта бревна резка возросла.
    -Сворачиваем к боярышнику!- скомандовал Иван, которому вместе с Семеном выпал жуткий жребий быть ведущими в этой необычной летящей композиции,- кусты боярышника остановят  брёвна! Они в них повязнут, как мухи в меду.
Они влетели в боярышник и, разрезав его, словно ножом масло, выскочили на поляну, оставив на колючих кустах почти всю свою одежду.
Но шум брёвен стал быстро затихать. 
    -Ну, папуасы,- закричал бугор, вглядываясь на бегу в свои голые ноги,- держитесь, теперь нас остановит только смерть!!!
    -А вот цэ фигушки ей, - подхватил Ивана Грицко,- хай, живе, родняна Украина! Вперёд, урра!!!
Белка, грызшая на суку орехи, увидав наших героев, от изумления выронила шишку, она ударила Петра по затылку, и извлекла из его головы  знаменитую впоследствии фразу:               
    «Тот, кто бросит бревно, будет полное дерьмо!!!».

    Юрий Иванович и Валерий Семенович, два молодых пенсионера, с утра ковырялись у  стены, пытаясь извлечь с помощью кувалды и ломика целый или хотя бы наполовину сломанный кирпич. В очередной раз они проклинали эту колчаковскую казарму и каменщиков тех лет, умудрившихся так сложить кладку, что она  с огромным трудом поддавалась разборке. Южную сторону разобрали быстро, за два года, но северная….
    -На яичном желтке, на яичном желтке, - желчно ворчал Юрий Иванович,- где они взяли этот яичный желток в гражданскую войну? Голод, тиф, мор!
    -Да Сибирь никогда не пухла с голоду. Здесь всё есть, чтобы жить безбедно и даже припеваючи. Вот тайга, это же Эльдорадо! На поляне брусника, у болота голубика, в начале болота черника, дальше клюква, я уже не говорю про кедровый орех, птицу, рыбу и зверя. Бывало, как жахнешь из двухстволки и ….
    И оглушительный удар потряс всю колчаковскую стенку, она моментально развалилась на отдельные кирпичики. Мимо, в облаке коричневой пыли, пронеслось нечто, похожее на пушечное ядро и мгновенно исчезло в кустах крапивы и чертополоха.

    «Юные» пенсионеры присели на задницы.
    -Что это было, Валера?.
    -А я почём знаю?
    -Валер, а кирпичики то один к одному…. Эх, спасибо-то сказать некому!
    Из оседающей пыли вдруг медленно начал проявляться  черный и довольно приличный движущийся клубок. Послышалось зловещее и даже злорадное жужжание.
    -Юра, дикие осы, бежим, закусают до смерти!
 Они сорвались с места и понеслись по дорожке, проторенной неизвестным снарядом.
    -Вот теперь, Юра, и спасибо скажем, если выживем, мать их в душу!
    -А зачем ты сорвался, надо было сидеть, не шевелясь!
    -А ты зачем сорвался? После такого стресса разве что-нибудь сообразишь?
И так, на ходу препираясь, они начали набирать сумасшедшую скорость….

    -Командор, ты целый?
    -Целый, а вы как? Все живы?
    -Живы-то, живы, вот це крапива больно гарно кусается.
    -Да, ребята, что-то мы стали опасно работать,- начал размышлять Иван, - неизвестно, какие сюрпризы нас ждут впереди.  Теперь мы точно настоящие папуасы. (Желтая кирпичная пыль моментально въелась в потные тела мустангов поневоле). Перепугаем  местных аборигенов, ещё объявят на нас охоту и отстрел. Начинаем потихоньку тормозить, по самой малости.
    -Входим в плотные слои атмосферы, командир, приготовиться к посадке!- пошутил Семён.
Мимо них пронеслись два мужика.
    -Братки, спасайтесь, сзади дикие осы, спасибо вам за кирпичики….
    -Мужики, наддай!- подал команду командор.                «Торпеда» засвистела, рассекая встречный воздух.
 
    -Жжжуки, ох и жжжуки,- думал вожак осиной стаи, преследуя зарвавшихся мужиков,- столько лет мы им давали жить, и надо же такое сотворить. Жахнуть грабителей родного гнезда,- громко прожужжал вожак и стая откликнулась:
    -Жжжахнуть, жжжахнуть, жжжахнуть!!!

    -Юра, сейчас начнутся дачные участки, наверняка кто-то держит на них железные бочки с водой,- сообразил Валерий Семёнович.
И точно, через пару минут они уже приподнимали массивную крышку с огромного железного чана с водой. Через мгновение пенсионеры глядели на окружающий мир, как из башни танка.
Вначале проскочили папуасы, неся на плечах довольно увесистое бревно, и буквально в нескольких метрах от них явно готовилось к пикированию зловещее осиное облако.
    -Жаль мужиков, погибнут братцы. Как так получается, какое благородное дело они сделали для нас, а мы ответили им чёрной неблагодарностью. Это же мы навели на них эту жужжащую смерть,- горько сокрушался Юрий Иванович.
    -Не делай добра, не получишь и зла, - подвёл черту в разговоре Валерий Семенович,-
мы что, просили их что ли? Да и с чего ты взял, что они наши мужики, вылитые африканцы или папуасы.
    -Здрасьте,- возразил Юрий Иванович,- в Сибири папуасы, дичь какая-то.
    -А что, может  экзотический фильм снимают, типа «Покорение Сибири папуасами».
    -Ну, даешь - бред какой-то! Ты лучше вспомни: была на них шерсть или нет?
    -Да где тут вспомнишь, когда двигали копытами быстрее лани, а что?
    -А то, что это снежные люди! Точно, снежные люди, которых все видели, но никто поймать не может! – подвёл итог Юрий Иванович.

    Хозяин дачи, Панкрат Рахимович Остолбенный, после глубокого трехдневного запоя вышедший оросить бочку и уже несколько минут поливавший её, попутно вслушиваясь
в чудовищный бред «говорящей бочки», пришел к категорическому выводу, что у него  «белая горячка» и обессилено рухнул возле….
 
     Писатель Евгений Кузнецкий сидел у себя на плохонькой дачке, которая притулилась к обществу «Горные зори» как бедный родственник к богатым и навороченным дачам, больше похожим на коттеджи, и, распечатав бутылку водки и банку малосольных огурцов, размышлял о творчестве. В принципе, дела шли неплохо: с небольшой группой коллег они нашли «золотую жилу» и гонорар уже получали «зелёненькими». Они издавали небольшие книжки о шахтах, рабочих династиях. Дело, конечно, нужное, но пресное и не творческое. Чтобы такое сочинить, чтобы раз - и в «десятку». Что-то такое, чтобы у писателя мурашки по коже, а у читателя волос дыбом!
   Собеседником у Евгения как всегда был верный пёс Барни. Умная собака кивала головой, весело улыбалась, крутила хвостом и изо всех сил старалась поддержать  интеллектуальный разговор. Сегодня была тема «тайна имени».
    -Вот послушай, тебя зовут Барни, значит, ты отличный парень!
Согласен?
    -Согласен,- отвечал пёс и преданно стучал хвостом по не струганным доскам.
    -А меня зовут Евгений, значит, я кто? Правильно, гений! Согласен?
    -Согласен,- опять отвечал Барни, ласково слизывая рассол с губ хозяина.
    -А ещё был такой великий изобретатель Эдисон. И как ты думаешь, он будил своё творческое воображение? А очень просто! Входил в комнату, гасил в ней свет, сосредоточивался и неожиданно зажигал спичку. После шестой спички из глубины подсознания всплывало очередное изобретение. Вот точно такой же опыт проделаем и мы. Для верности поставим перед собой зеркало, может и оттуда выскочит какая-нибудь тема. Выключаем свет и зажигаем спичку. Начинаем считать: раз - спичка, два – спичка, три….
    После шестой спички страшный удар потряс писательскую дачку. Она развалилась моментально, как карточный домик. Дикий вой Барни, который, пытаясь  защитить хозяина, успел прыгнуть на «торпеду», затихал вдали, сливаясь с ошалелым лаем местных собак.
    Обалдевший писатель вылез из-под дачных обломков и трухи, дотянулся до большого осколка зеркала, зажег ещё одну спичку. Всё было по заказу: и мурашки, и волос дыбом!
    -Вот оно, сработало! Пора писать и даже читать, - подумал Кузнецкий и провалился в глубокий обморок.
      
    Вожак диких пчёл, встретив очередное препятствие в виде оседающей трухи и пыли, временно завис в воздухе. Притормозила и его команда.
    -Это идеальное место для нового дома, поэтому разбиваемся на две команды: одна во главе со мной приступает к строительству гнезда, другая продолжает преследование зарвавшихся разбойников.                И осы дружно взялись за работу.

    -События развиваются с нарастающей быстротой,- прокомментировал удар Иван, выплёвывая изо рта строительный мусор.
    -Похоже мы развалим весь Кузбасс, камня на камне не оставим,- поддержал бугра Семён.
    -А шо це нам  с собакой гутарить?- спросил Грицко.
    -Четверо с бревном, не считая собаки,- сказал начитанный Пётр.
Сзади начал приближаться зловещий гул осиного гнезда.
    -Да чтоб вы провалились,- возопил командор,- наддай, ребята!
И «торпеда» с громким собачьим лаем остервенело помчалась дальше, пытаясь оторваться от летящего клубка разъярённых мстителей.

    Корпоративная вечеринка компании «Сибирский кедр» набирала обороты.
    Трещал костёр, трещали жизнерадостные сотрудницы, жарились шашлыки. Парни уже прошлись с бредешком по речушке, вытащив на берег с полведёрка пескаришек - вполне достаточно на наваристую ушицу.
Девушки готовили роскошный стол из немыслимых салатов, колбас, деликатесов и фруктов. Парни распечатывали дорогие заморские вина и добротный армянский коньяк.
Темнело, из распадка поднимался туман, поднималась и луна, освещая искрящихся радостью жизни молодых бизнесменов. Грустно было только Игорю Золотарёву, популярному актёру театра, который за приличное вознаграждение должен был организовать культурно-развлекательный фон  вечеринки. Дело в том, что завтра в его театре состоится премьера чеховской «Чайки», где ему выпала роль, о которой он давно мечтал, роль рафинированного декадента Константина Треплева. И он был глубоко не согласен с режиссёрской трактовкой роли. Завтра надо было выдержать бой, а сегодня? Не в первый раз участвуя в подобных вечеринках, он знал всю технологию развлечения: то есть придётся пить, петь и рассказывать актёрские байки, а завтра с больной головой вести наисложнейшую роль. Много бы он отдал за то, чтобы вечеринка не состоялась, но деньги были нужны, очень нужны. Игорь помолился про себя и безнадёжно попросил: «Господи, придумай что-нибудь», - и, не слыша ответа, внутренне собрался, с усилием натянул на лицо улыбку и актёрский шарм, подошёл к девицам, хлопочущим у импровизированного стола.
    -Игорёк, ты бы рассказал нам что-нибудь весёленькое из актёрской жизни.    
    -Пожалуйста, прелестная амазонка. Играли мы на выезде в районном Доме культуры
сказку «Про Иванушку- дурачка». У меня была роль Змея Горыныча. Я, размахивая всеми своими тремя головами, выскочил на авансцену и завопил: «А-а-а, всех съем, вкусненькие вы мои!». Пацан, сидевший на переднем ряду, залез пальцем в нос, вытащил оттуда огромную козюлю, ловко закинул её на сцену и авторитетно заявил: «Всех не съешь, обсер…..».
Девушки хохотнули. И в это время где-то вдалеке раздался душераздирающий вой не то собаки, не то волка. Девушки испуганно присели. Игорь решил сыграть на ситуации.
    -Что, напугались, красавицы? А вы разве не читали в газете, что в этих местах объявился гигантский волк-убийца, что он задрал уже человек двадцать и почему-то все девушки, и все красавицы, такие, как вы.
    -Перестань нас разыгрывать, без тебя страшно….
Игорь, умея чревовещать, не открывая рта, издал ответный вой. Неожиданно он был подхвачен, затрещали кусты, и на поляну вынесло нечто такое, после которого это «нечто» участники вечеринки не могли вспоминать без внутренней дрожи.
    Невозможно представить, что началось в рядах корпорации, когда они увидели то ли огромную собаку, то ли летящее бревно, то ли папуасов, а скорее всего, всё это  вместе.               
Вначале возникла немая сцена, в ходе которой «оно» пронеслось мимо, сметая всё на своём пути, плюхнулось в речку, мигом выскочило на другой берег и со странным бренчащим звуком и громким лаем исчезло в прибрежных кустах ивняка.               
Может быть, корпорация и вынесла бы потерю роскошного стола, исчезновение шашлыков, опрокинутых бутылок коньяка и дорогих вин, если бы через мгновение на них не набросился рой диких пчёл.
    Паника началась невообразимая. Кто бросился в машину, кто под машину, кто накрылся ведром, кто надувной лодкой… Чудеса храбрости проявили некоторые мужчины, пытаясь влезть головой в спортивные брюки своих подруг. Наконец кто-то, наиболее догадливый, бросил клич: «Все в воду!!!»- и толпа моментально плюхнулась в речку.
Игорёк, регулярно пряча  голову в воду, спасая раскудрявую от атакующих пчёл, внутренне ликовал: «Господи, спасибо тебе, получилось!!! Вот бы ещё и гитара исчезла…».
    Осы, изрядно откушав от роскошных остатков стола и, позабавясь ещё немного  с сидящей в воде публикой, тяжело поднялись ввысь и понеслись догонять уходящую «торпеду».
    Ещё минут через пятнадцать участники вечеринки начали потихонечку выползать из речки, подсчитывать потери и убытки. Больше всех в ярости был шеф: «Подонки, ублюдки, ни стыда, ни совести!- последняя фраза звучали несколько комично, так как шеф совсем недавно, скажем так, не совсем честным путём разорил две конкурирующие фирмы,- поднять службу безопасности, звоните в местное УВД, нет, ФСБ. Пусть высылают группу захвата.
    Игорь тщетно разыскивал свою гитару, пока не вспомнил тренькающий звук улетающей «торпеды» и опять помолился Богу. К нему с извинениями подошёл шеф и вручил откупную пачку денег. Даже при неярком свете костра было ясно, что на эту сумму можно будет купить десяток первоклассных гитар. От нахлынувшей радости и пережитого стресса Игорёша чуть было не бросился в пляс, но вовремя опомнился и, произнеся многозначительную фразу: «Да-а-а-а…», - почесал в затылке.
Любимый дог шефа вдруг начал отчаянно лаять и звать своего хозяина к переднему колесу «джипа». Подошёл шеф, осветил фонариком колесо и увидел рядом с ним дохлую мышь.
    -Реабилитировал себя,- зло сказал шеф и коротким хуком заехал собаке в челюсть.
От неожиданности и боли дог выпучил глаза и оскалил зубы. Все подошли посмотреть на трофей верной собаки. И вдруг началось отчаянное веселье, хохот и воспоминания типа:               
    -А ты что искал в Маринкиных брюках?
    -А я смотрю, они появились, я почему-то подумал, что это собака Баскервиллей, таёжный вариант….
   - Дог, молодец,  в отчаянном, смертельном прыжке, он достал эту мышку!
И ребята опять сложились пополам, попадали на траву, валяясь от хохота в смеси деликатесов, фруктов и аромата дорогих вин.

    -Ну, хлопцы, вот це гарная жизнь,- радовался Грицко, угощая ребят и ошалевшую от дикого абсурда собаку, подрезанными на лету шашлыками.
    -А что это там звенит: брень, да брень, какая хрень?- спросил Иван.
    -Да это я в гитару въехал,- отозвался Пётр,- теперь мы, под аккомпанемент гитары, пролетим бескрайние просторы Сибири!
    -Типун тебе на язык. Хватит трепаться,  в конце концов, давайте тормозить, это уже не смешно,- осадил бугор.
Сзади раздался зловещий гул осиной стаи….

    -Раз…заботы и мысли ушли, мы отдыхаем...
    На этой, залитой утренним солнцем, поляне гуру Василий оказался не случайно.
Тогда, в 1998 году, во время дефолта, он потерял всё: успешно начатый бизнес, семью, друзей и главное – веру в себя.
    -Два… с каждым выдохом погружаемся в приятное, безмятежное состояние.
Он помнил тот страшный вечер, когда сиганул в воду с огромной высоты Коммунального моста. Лишь инстинкт десантника заставил его сгруппироваться и войти в воду вертикально, достигнуть дна и мощным толчком выплыть на поверхность холодной октябрьской воды. Он проплыл по течению, пока не кончилось высокое гранитное ограждение, и выполз из воды у «быка» следующего Железнодорожного моста. Его встретил охреневший от удивления охранник с винтовкой образца 1896 года. Когда всполохнул костёр и спирт растёкся по жилам, охранник, открывая трёхгранным штыком консервную банку, произнёс слова, которые Василий запомнил на всю жизнь:               
    -Дурачок, в мире столько возможностей лишиться жизни, не применяя никаких личных усилий. Не стоит торопиться, посмотри, какой прекрасный вечер!
На реке светились бакены, в небе – звёзды. Поезд, сбавляя скорость, медленно вкатывал на Железнодорожный мост, наполняя его гулом усталого, но счастливого труженика.
   -Три…расслаблена каждая мышца нашего тела.
Оставив позади прошлое, он пришёл в эти чудные, горные, таёжные края.
    -Четыре… мы погружаемся в состояние покоя…, чувствуем лёгкость, невесомость тела.
Здесь друзья отца по этнографическим экспедициям познакомили его с местными охотниками и шаманами, а те передали ему науку познания себя и окружающего мира.
     -Пять… мы растворяемся  в этом чувстве покоя, равновесия и комфорта.               
Здесь он обрёл в себе невероятные возможности сверхчувственного восприятия мира.
    -Шесть… полный покой, полное равновесие.               
Здесь он овладел высочайшим искусством чувствовать природу, понимать язык зверей; заглянул в тайны Зазеркалья и Сновидений, в безграничный мир Неизвестного бытия.
    -Пусть каждый видит во сне то, что он любит; то, что поднимает в его душе неописуемый восторг, радость бытия и созидания….
Сейчас, когда птицы пели радость пробуждению, а великое и мудрое солнце нежно гладило своими лучами двенадцать счастливых, улыбающихся, спящих людей, которых гуру Василий ласково назвал «мои двенадцать апостолов», проходящих тренинг «Искусство управления снами», он и сам вдруг наполнился необычайным ощущением красоты окружающего мира, предчувствием небывалых грядущих перемен…. 
И в этом аффекте, близком к нирване, острый слух его вдруг уловил какое-то странное звенящее движение:               
    -Дзинь, дзинь, дзинь, дзинь….
Ах, как не хотелось расставаться с новым ощущением безграничного слияния с природой и этими, доверившимися ему людьми. Он лишь в последнюю секунду повернул голову и увидел надвигающийся на него ствол дерева. Он сгруппировался, сделал пружинящий  скачок вверх и оказался на летящей в никуда «торпеде». Через секунду она покинула и солнечную поляну, и безмятежно спящих на ней людей.
Барни, одуревший от счастья вновь приобретённого общения, бросился обнимать и облизывать нового пассажира этой необычной каравеллы без паруса и вёсел.

    -Куда путь держите, господа папуасы?- едва приглядевшись, спросил Василий.
Такого отборного мата, который исторгли уста Ивана, тайга не слышала со дня своего зарождения. По крайней мере, папоротники, очень чувствительные к злобным вибрациям голосов и поступкам человеческим, пожелтели и скукожились на несколько миль в округе.
    -Так, значит, братья-славяне, и это уже неплохо. И что вас потянуло «с милого севера в сторону южную» на таком оригинальном виде транспорта? Зов птиц или зов предков?
    -Ты откуда взялся, философ хренов, слезай сейчас же!- завопил благим матом Семён.
    -Легко сказать - слезай. Это что, автобус или маршрутное такси?  Вы набрали такую скорость, что встречный ветер может запросто сдуть щёки. А взялся я, если вам будет угодно, с небес. И позвольте представиться: доктор парапсихологических наук, автор методики по перевоплощению, маг и волшебник Василий Бен Закри Сибирский - Огненный.
    -Ясно, ещё один Бендер - Задунайский,- прокомментировал начитанный Пётр.
    -Понятно, а вы дети лейтенанта Шмидта! Но, как известно, у лейтенанта были умные дети, не совсем умные, и совсем глупые. Вы из последних, коль решились на такое неслыханное и дерзкое мероприятие без руля и ветрил. Вовремя меня послало к вам небо. Судя по вашему виду, вы уже натворили немало глупостей и, скорей всего, вас уже разыскивает милиция.                В подтверждение этих слов над ними стремительно промчался маленький  и бойкий вертолёт.
    -Как видите, я не ошибся. Вероятнее всего, на волю вырвалась великая славянская стихия, которой обязательно нужен вождь и руководитель. Позвольте мне, коль уж так случилось, быть вашей направляющей и руководящей силой, которая приведёт вас к «неслыханным переменам и невиданным мятежам».
    -Александр Блок, читали,- опять прокомментировал Пётр и, прислушиваясь к нарастающему осиному гулу, добавил,- ты, парапсихолух хренов, отгони-ка лучше от нас диких пчёл!
    -Так вот почему вы так резво несётесь навстречу Неизвестному и Необъятному!?  Понятно, это пара пустяков!
Василий встал во весь рост на бревне и, великолепно балансируя на нём своим  спортивным телом, скрестил руки на груди, как Бонапарт перед Москвой, вперил свой взгляд в гудящий смертельный клубок диких пчёл. И свершилось чудо: клубок рассыпался на мелкие составные, зловещий гул исчез, исчезли и сами пчёлы.
С видом победителя Василий повернулся лицом вперёд, по ходу движения, и обомлел: только что они вырвались из кустов ивняка  и  на них вплотную надвинулся цирк «шапито», который раскинул свой шатёр на склоне горы в начале маленького шахтёрского городка. Через мгновение они ворвались, сметая на свом пути пустые коробки и клетки, служащих, артистов и статистов, в служебный вход цирка и через секунду оказались на его арене.    

     Акробатка и гордость бродячего цирка «шапито» Василинка, сценический псевдоним Марго, в своей маленькой каморке готовилась к выходу на арену.
Перед ней висела афиша «Обнаженная Марго в обнаженном полёте». Уже полгода трюк неизменно пользовался успехом и приносил в кассу цирка и участникам трюка приличное вознаграждение. Василинка даже придумала афоризм: «Чтобы прилично одеться, нужно неприлично раздеться».
Смысл трюка заключался в следующем: после каскада акробатических номеров, Марго становилась на одну сторону качели. Партнёр, с высокого шеста прыгал на другую. Она стремительно взлетала вверх, пролетала через «огненное» кольцо, рядом с  которым на шесте стоял её жених Дима и, уже, совершенно обнаженная, пролетала несколько метров, делала сальто, возвращалась в кольцо. С помощью Димы и хитроумных приспособлений, через долю секунды она опять появлялась внизу кольца, но уже в разноцветных трусиках и бюстгальтере, и падала на мускулистые руки партнёра.               
Вот эти несколько секунд в воздухе в обнажённом полёте вызывали огромный ажиотаж публики. Они приходили с биноклями, и напряжённо ждали этого момента….
Собственно трюк был не опасен. Всё дело было в слаженности движений как Марго, так и партнёров, и неистребимой человеческой страсти подглядывать в спальню….
    Вот эта-то страсть и раздражала Василинку, особенно сегодня, когда директор цирка, он же автор трюка Арнольд Иванович Манфрау приказал показывать его на детском представлении в 11 часов утра, мотивируя это тем, что дети всё равно в эти несколько секунд ничего не увидят. Разразился скандал с угрозами увольнения и Василинка, сидя у себя в гримёрной, прижимала к себе старенькую куколку из тряпочек и соломы,  которую она делала с бабой Аней, своей любимой бабушкой.
    -Кукла, кукла, кушай, да меня послушай…. Бабушка, милая бабушка, зачем ты говорила, что за мной примчится принц на необычном сказочном коне?
Какой Димка принц!? Обыкновенный плебей, видимо уже прикидывающий, за сколько можно продать мой успех и тело бритому ухажёру - толстосуму.
А так хотелось раскрыться, как цветок и подарить себя миру. Особенно, любимому человеку! Нет, Диман, нет, Арнольд Иванович, не увидите вы меня больше никогда, я лучше навсегда уйду мимо кольца туда наверх, к нему, самому Любимому и Совершенному….
    Так думала Василинка перед выходом. С этими мыслями она вышла на арену и отработала всё чётко и красиво; всё, кроме финальной части.
Она вышла обнажённой из «огненного» кольца, и устремилась ввысь по небольшой наклонной дуге, зависла в воздухе и обречённо пошла вниз, мимо кольца, мимо смертельно испуганного Димана, и, конечно же, мимо предполагаемых мускулистых рук партнёра. Он заворожено, в шоке глядел на падающую Василинку и не мог сдвинуться, как будто какая-то неизвестная сила, как Прометея к скале, приковала его к  месту.

    Да, дорогие мои читатели, вы, как всегда, правы!
Именно в это время на арене и появилось нечто такое, что, видимо, только и уместно в цирке.
И Василинка  упала аккурат в руки гуру Василия. И это «нечто» в лучах прожекторов и софитов, составляя незабываемую композицию из реального и ирреального, промчалось по арене к выходу и через несколько секунд уже неслось по главной улице шахтёрского городка.                Ошеломлённый зал разразился бурей аплодисментов. Арнольд Иванович был буквально сражен радостью нечаянной подсказки продолжения трюка, натурально упавшей с неба.               
И только Диман, стоя на шесте у «огненного» кольца, нелепо вращал глазами и нюхал трусики Марго. В конце концов он отпустил страховочную верёвку и полетел вместе с шестом в оркестр, врезался в барабанную установку, огласив цирк невообразимой какофонией звуков. Цирк ещё раз разразился бурей аплодисментов.               
    -Это уже перебор,- подумал про себя Манфрау, но долго после этого в цирке говорили:               
    -Ну, наш Диман наделал шуму….

    На улице этого городка количество жертв замысловатой композиции значительно возросло, как и возрос интерес к самой композиции.               
Группа бегущих папуасов, несущих на себе бревно, на котором стоял мужчина и держал на руках обнаженную женщину, а впереди этой странной пары, так же на бревне, весело лаяла собака не находила в мозгах у встречных ни одной приличной ассоциации. От непонятности объекта мозги быстро уходили в ступор  и оставались в таком состоянии довольно долгое время.
    Первой жертвой оказался пенсионер Захар Аполлинариевич Поперечный. Следя за ходом движения этого чуда, он не успел переставить ноги и основательно вывихнул себе шею.
    Электрик Юрий Петрович Колдобин стоял на «когтях» на обветшалом и требующим замены  деревянном столбе и снимал с него обесточенные провода. От неопознанности увиденного объекта, он выронил из рук плоскогубцы, и они упали на голову его помощника Степана. Степан вместе с еще одним помощником Славой, держали столб двумя небольшими рогатинами, дабы он стоял перпендикулярно. Выразив вслух всё, что он думает по поводу Юрия Петровича, а заодно и его матери, Степан ослабил рогатину, столб треснул и начал падать. Прикованный к столбу монтёрскими «когтями» Петрович, естественно, успешно достиг земли и при падении выбил себе челюсть.
    -Ыымите оолб, ыимите оолб, аать ашу,- вопил Петрович.               
Его помощники, пытаясь приподнять столб, но, видя комичное выражение лица начальника и слыша не менее комичные слова, от смеха не могли удержать его, и столб вновь падал на бедного Петровича, но уже вместе со Степаном и Славой…. 

    Гуру Василий, ликующий и трепетный, нежно прижимал свою добычу, упавшую к нему с неба. Он отлично понимал, что это его женщина на всю жизнь, до конца, до глубокой, глубокой старости. Несмотря на внутреннее ликование и занятость рук, он всё-таки умудрился смахнуть с уличного лотка пачку газет и всмотреться в конец улицы.
К своему ужасу там, где она кончалась, у мостика через местное болотце, он увидел две милицейские машины, перегородившие дорогу.
    -Ну, гады, как всегда, вместо того, чтобы помочь, они устроили нам смертельную ловушку! Ребята, нам кранты, милиция перегородила дорогу легковыми машинами,- сообщил гуру коричневым папуасам.
    -Ха! - произнёс вошедший в спортивный азарт бугор,- легковые - не грузовые, разнесём в щепу, шину на шине не оставим!
    -Тот, кто бросит бревно, будет полное дерьмо,- подлил эмоционального керосинчика Пётр.
    -Так, видимо, это вы уже проходили, и, судя по вашему виду, очень преуспели в этом деле. Но сейчас мы везём, или несём, или я уже не знаю, как это всё называется, драгоценный груз.
    -Шо це за таки драгоценный груз, - насторожился Грицко.
    -Эх, братья-папуасы, если бы вы видели, какая жар-птица у меня на руках, вы бы жутко себя зауважали….
    -Так, Конёк-горбунок, Иван-дурачок и Шамаханская царица,- сострил начитанный Пётр.
    -Нет, мой друг, скорей всего Иван-царевич, Василиса Прекрасная и серый волк. Слушай мою команду: переходим на галоп и за два метра до машин, по команде «раз», в сгруппированном толчке отделяются от земли ведущие, через секунду, по команде «два», прыгают ведомые. Ну, с Богом!

    Капитан милиции Альфред Таранькин, помахивая жезлом, вожделённо поджидал приближающуюся добычу. И любопытство его разбирало, и удачно поставленная ловушка его распирала, и так великолепно начатый день! А эти три сержантика (стажёры) пусть полюбуются, как вкалывает профи!
А странная композиции надвигалась и надвигалась, пока до капитана не доехало, что он будет  в лепёшку раздавлен об автомобиль. Он сделал отчаянный прыжок в сторону, перелетел через низенькие перила моста и плюхнулся в болото в своей новенькой форме и скрипящей портупее. А три сержанта увидели такое, о чём они потом взахлёб рассказывали сослуживцам и знакомым.
Не добежав несколько метров до линии машин, это странное явление вдруг оторвалось от земли своими не менее странными копытами и, пролетев в воздухе метров пять, приземлилось на другой стороне машин, оставив на мигалке изуродованную гитару.
От всего увиденного и необъяснимого сержантики махом бы загремели в дурдом, если бы не вид капитана, который выползал из болота, выплёвывая грязь изо рта и отчаянно матерясь.               
Помня устав, сержантики всё же не выдержали и от пережитого шока разразились диким хохотом. Капитан угрюмо посмотрел на них, на свои теперь уже далеко не парадные штаны, сначала слегка улыбнулся, а затем тоже разразился хохотом буйно помешанного. Эту  истерику прекратил вызов рации.
    -Капитан, где они?
    -Ушли в лес, товарищ полковник.
    -Ах, мать вашу, ротозеи, продолжать преследование!
Машины загудели и, тяжело покачиваясь, спустились на просёлочную дорогу, ведущую вниз.

    Мы, участники активного отдыха по сбору таёжной шишки, больше суток прождали наших братков - шахтёров, покинувших нас столь оригинальным способом.               
Время, отведённое на отдых, подходило к концу; мы решили собрать их вещи и по пути домой заехать на близлежащую шахту. Там разберутся: кто они такие, где они и зачем они.
    Но тут раздался тяжёлый звук мотора. Из-за кедровых  вершин к нам на поляну приземлился транспортный вертолёт. Из него посыпались люди в камуфляжной форме. Следом  люди в гражданском с видеокамерами и боец, с громко лающей овчаркой.
Сказать, что мы напугались, значит, ничего не сказать. Конечно же, мы били шишку                втихушечку, без покупки лицензии. Конечно же, мы давно преодолели положенную норму сбора и, добывали её, родимую, самым варварским способом.
Военные, как всегда, нагнали страху, начав трясти и перебирать наши вещи.
    -Что вы, собственно говоря, ищете, товарищи военные, динамит мы держим в другом месте,- попробовал пошутить наш друг, художник и остряк Вадим.
    -Заткнись, юморист хренов,- и военный вбил свой свинцовый взгляд в Вадима, а собака, почуяв потенциального противника, глухо зарычала, оскалила зубы.
    -А был ли кто ещё с вами?- ледяным голосом спросил военный.
    -Конечно!- и мы дружно поведали презабавную историю, случившуюся с нашими братками- шахтёрами.
    На поляне зависла пауза.
    -И это всё?- спросил военный.
    -Всё, как на духу, товарищ….
    -Полковник,- подсказал военный.
    И тут начался такой хохот, такое веселье, что не выдержала и овчарка, воспитанная в  казарме, в строгом уставном режиме. Она весело каталась по траве, подвизгивала, крутила хвостом и вдруг начала грызть туристический ботинок несчастного Вадима, отчего он  почувствовал острую и холодную боль в животе.
Журналисты, а люди с видеокамерами были именно они, ознакомили нас с местной прессой. Она пестрела сногсшибательными заголовками:
«Снежные люди с боями пробиваются на восток. Интервью с пенсионерами»,
«Что случилось с писателем Евгением Кузнецким. Репортаж из дурдома»,
«Второе рождение актёра Игоря Золотарёва или собака Баскервиллей на Горном кряже»….

    Василий и Василинка, обнявшись, глядели друг другу в лучащиеся от счастья глаза.
Они вели внутренний диалог, абсолютно понимая друг друга без слов.
Видимо, диалог выглядел примерно так:
    -Где ты был так долго, любимый?
    -Я искал себя и тебя!
    -Мы навсегда вместе?               
    -Навсегда, навсегда, навсегда, до глубокой, глубокой старости и дальше….
Эту идиллию прервал Грицко:
    -Шо це будешь робить, опять эти москали уселись на шею.
    -И что ты предлагаешь?- оживился Семён.
    -А це поскидовать их, к едрени фени, с наших шеяк.
    -Так, бунт на корабле,- возмутился Василий, - и кто бунтует? Кучка закоренелых преступников, авантюристов. Я всё-таки успел подцепить кипу газет на небезызвестной вам центральной улице, где вы с моей помощью, можно сказать, заново родились.
Вы рассыпали в пух и прах памятник гражданской войны колчаковскую казарму, вы рассеяли по ветру дачу писателя Евгения Кузнецкого, который от пережитого шока попал в дурдом, где назойливо и постоянно жжёт спички в туалете. Вы смешали с землёй роскошный бизнес-ленч корпорации «Сибирский кедр», а его сотрудников загнали в речку, где они и просидели целых полчаса в ужасном томлении, отбиваясь от диких пчёл, которых вы же и пригнали.
Пока неизвестна ситуация с цирком, но, видимо, и там ничего хорошего мы не услышим.
Хотите анекдот?
    -Валяй,- вяло отозвался Петр.
    -Сидит ворона на суку, мимо пробегает любопытная лисица.
    -Ворона, ворона,- что ты там делаешь?
    -А прикалываюсь!
    -Можно с тобою приколоться?
    -Садись рядом, не жалко!
    Взобралась лисица на дерево, села рядом с вороной. Мимо пробегает серый волк, страшно удивляется и спрашивает:
    -Ворона, лисица, что вы там делаете?
    -А прикалываемся!
    -Можно мне с вами приколоться?
    -Пожалуйста, не жалко!
Взобрался волк на дерево, сел рядом, сук лопнул, звери полетели вниз, а ворона взлетела вверх. Стыдят ворону волк и лисица, мол, почему она так с ними поступила.
    -А я люблю приколы с обломами,- ответила ворона….
    -Ну и к чему ты это всё нам поведал?- спросил начитанный Пётр.
    -А к тому, дорогие мои папуасы, что мы с Василинкой в любую секунду зацепимся за любой сук и оставим вас творить дальше чудеса и безобразия и потихонечку подматывать ваш тюремный срок…
    -А с вами?- полюбопытствовал Семён.
    -А с нами вас ждёт слава, почести и деньги!
    -Цэ, как это?- оживился Грицко.
    -А вот так это! А впрочем, давайте проголосуем: кто за то, чтобы я, Василинка и пёс, назовём его условно Сокол, остались в составе этого космически-комичного экипажа.
    -Я,- вдруг помимо своей воли, произнёс Пётр.
    -Так, подведём итог: трое «за» и трое «против». Дело за нашим Соколом.                Сокол, ты согласен остаться на борту нашего экипажа?
    -Согласен,- ответил Сокол-Барни и преданно постучал хвостом по бревну, и вдруг погрустнел, вспомнив своего несчастного хозяина.
    -Кончайте трепаться,- приказал Иван,- надоело всё, давайте тормозить!
Зря ты, бугор, произнёс эту роковую фразу, причём уже второй раз за время этого «великого» анабасиса. Дело в том, что они приближались к  горному ключу и  удивительному месту, которое облюбовали местные бездомные собаки.

    У собачьей стаи был час отдыха. Они вернулись в это чудное место после жестоких драк за кусок хлеба, обглоданную кость, после амурных приключений с местными болонками и спаниэльшами, после незаслуженных обид и огорчений. Здесь они попили ключевой воды и улеглись на солнцепёке.
    «Собачья жизнь,- думал вожак стаи овчар Тарзан,- жестокая и несправедливая.
Если бы было всё наоборот: скитания по помойкам, жестокая зима в конурах и подвалах, ежедневная борьба за выживаемость, а потом роскошный дом, сытый обед и прогулки под утренним солнцем, вот был бы хеппи-энд. Так нет же, сначала ввели в дома, обогрели, привязали к себе искренней любовью и… выкинули на улицу: кто, в целях престижа купивший более породистую собаку, кто оставлял просто зимовать на дачах, а кто и начал подторговывать собачьим мясом. Ужас…. И на этой поляне они поклялись мстить этим двуногим бессердечным существам, а также  их любимцам, породистым псам….
    Неожиданно повеяло человеком, стая насторожилась, прижала уши. И тотчас на поляну вынесло нечто такое, отчего Тарзан выпучил глаза и ожесточённо затряс головой.
«Этого не может быть, потому что быть не может никогда»,- подумал Тарзан и вновь затряс головой. Сокол-Барни, весело залаял, и закрутился по бревну, пытаясь спрыгнуть.
    -Сидеть, дурачок, разорвут на клочки,-  заорал вмиг всё понявший гуру Василий,-
ходу, ребята, самого резвого….
И Тарзану вдруг показалось, что это «нечто» встало на задние лапы, заржало и огромными скачками бросилось вниз по просёлочной дороге.   
    -Фас!!!- подал команду Тарзан, и стая лениво поднялась, отряхнулась и кинулась в погоню.
 
     Голливудский режиссёр и документалист Джеймс Хилл сидел в офисе и напряженно думал. Вокруг валялись газетные вырезки и интернетовские распечатки. Не попадалась нужная тема, которая чтобы так: у режиссера по спине мурашки, а у зрителей волос дыбом.
После ошеломительного успеха его фильма «Африка любит…», который оказался самым кассовым фильмом года и чуть не поссорил Америку с Африкой, а фабулой явилась небольшая заметка в провинциальной газетёнке какой-то там Танганьики, не было темы, достойной его творческого темперамента и нюха охотника на парадоксальные ситуации.               
Но что-то надвигалось, он чуял это, раздувал ноздри и готовился к прыжку. И не ошибся. В комнату вбежал его помощник с воплем: «Yes, Sir, Russia!»- и бросил на стол интернетовскую распечатку с переведенным подстрочником. Хьюз пробежал глазами по распечатке и мгновенно понял, что это большая удача. Молниеносно последовала команда: мигом собрать съёмочную группу и тут же были заказаны билеты до Москвы!
    Гуд бай, Америка! Да здравствует Россия! Они рванули в Москву!            
               
    Фестиваль авторской песни на берегу этой горной речушки был в самом разгаре….                На скалистом выступе была сколочена небольшая эстрада, амфитеатром вокруг неё расположились низенькие скамеечки. Рядом жарились шашлыки и бегали дети. Горели костры, горели звёзды на небе, а со сцены звучала проникновенная, глубоко личная авторская песня. И зрители, сидящие на скамеечках, на пеньках, просто на земле, закрыв глаза, улетали куда-то далеко-далеко; туда, где море света от горящих огнём неопалимым, чистых и кристальных душ.               
    Как вдруг на вершине холма в отсветах и бликах костров появилась летящая композиция в виде парящих по воздуху мужчины и женщины. Женщина, одетая в джинсовый костюм, явно не её размера, несмотря на это была необычайно красива и изящна. Стоящий рядом с ней мужчина атлетического сложения в майке и коротких трусах держал в руках флаг движения авторской песни, в котором гуру Василий запутался при «въезде» на территорию лагеря. Сейчас он развернул флаг и тот колыхался, как живой, в отсветах огненных языков костров. Впереди них сидела собака и весёлым лаем приветствовала участников фестиваля.
Володя Аникеев, любимец всей авторской компании, так же как все в шоке наблюдавший за движением парящей композиции, внутренним чутьём пришёл к выводу, что композиция не закончена, и он инстинктивно бросил в руки мужчине свою гитару.
Это таинственное «чудо» спустилось к реке, изящно пропарило над речкой  и исчезло в зарослях прибрежного ивняка. Через несколько секунд пронеслась группа собак и так же исчезла в ивняке.               
И тут начался такой восторг, который запоминается навсегда, как самое яркое впечатление в жизни. Ребята схватили Алексея, организатора и вдохновителя фестиваля, вытащили на эстраду и начали весело подбрасывать вверх. Он сопротивлялся, мол, не я всё это придумал, но его никто не слушал, да и не хотел слушать. Алексей затих, вглядываясь в то приближающееся, то отдаляющееся звёздное небо, думая о том, что вот и наступил его звёздный час….

    В далёком будущем, когда участники «экспедиции» будут вспоминать  приключение, перевернувшее всю их жизнь, в первую очередь они вспомнят эту незабываемую ночь.
Надышавшись кристально чистой атмосферой авторской песни, Василий и Василинка глядели друг на друга нежными и влюблёнными глазами. Василинка неплохо владела гитарой, была необыкновенно музыкальна и обладала приятным, удивительно чистым голосом. Под затухающий лай собак она пела романсы, Василий - свои песни….
   -Тайга! Непостижимая красота! Ты только посмотри вокруг!
Василий вдруг встал и, повинуясь внутреннему зову, закричал во всю мощь:               
    -Сибирь! Родина моя, люблю тебя до слёз, до самой последней жилочки в теле….                А потом Василинка запела романс «Ночь светла».                Тайга заворожено слушала голос Василинки и нежно разносила его на своих еловых и кедровых лапах далеко по урманам и горным кряжам. Луна, склонив голову, вслушивалась в далёкие и нежные звуки, Сокол-Барни тихо поскуливал под переливы гитарных струн.
И сказочно хорошо было ребятам, которые волею судьбы или провидения уже легко несли на своих плечах это злосчастное бревно… 

    В это яркое и солнечное утро художник Фома Фомич Фофанов, а на своих картинах в углу он выводил роскошную, эротичную букву «Ф» в кубе, сидел с мольбертом на берегу речного омута и, отмахиваясь от комаров, вяло рисовал с натуры очередную, пока потенциальную любовницу, русалку Зою.               
Что, он не умеет рисовать русалок? Ха, да хоть мильён! Ему нужен был повод заманить сюда красавицу Зою, на которую давно имел кое-какие виды. Зося весело плескалась в речной заводи, изображая русалку, и стучала по воде всеми четырьмя своими «плавниками».
    -Не то это всё, не то…- бормотал про себя Фома.               
Тема русалки как-то внезапно выпорхнула на поверхность, помахала хвостом и ушла в тину. Нужна новая тема: интересная и динамичная! Был же у древних греков кентавр! Вот где динамика, ритм движения и совершенно неожиданный образ.
    Невдалеке от того места, где сидел художник, вдруг громко захрустел валёжник, зашумели ветви, и из кустов прямо на него выскочил здоровенный кентавр. Тело его состояло из двух половинок: мужской и женской. Ноги, как у гусеницы, только большие и толстые.               
Между мужской и женской половинкой вдруг высунула морду собака и громко залаяла. Ноги же, разметав в разные стороны мольберт и художника, плюхнулись в воду, прямо на «русалку», и через мгновение, перемахнув неширокую речку, исчезли в зарослях ивняка.
    -Бесподобно,- каркнула ворона, которая сидела рядом на суку, дремлющим оком наблюдая за кистью художника и рухнула в глубокий обморок.
    -Сибирский кентавр, никогда не поверят,- думал Фома, сползая к омуту, где к его ужасу, Зоя, пережившая глубокий шок, моментально отрастила себе роскошный рыбий хвост, ударила этим хвостом Фому по голове и, не попрощавшись с ним, навсегда растворилась в беспокойном омуте подсознания художника.   

    -Ещё одна жертва апокалипсического полёта,- прокомментировал это событие Василий.
    В это время из-за сосен показался вертолёт, который и завис над ними по ходу движения.
Из кабины опустился пакет на длинном кожаном ремне. Василий ловко поймал пакет и отстегнул «карабин». Ремень исчез в кабине пилота. Вертолёт отвалил в сторону.
    -И что же нам передают посланцы неба? Пресса - по диагонали. Это мы уже проходили вместе, это знаем из этих же источников. Ба, поздравляю, вы угробили ЗИЛ с прицепом.
    -Когда?- в один голос завопили породистые мустанги.
    -Судя по всему, в начале вашего путешествия. Брёвна раскатали по всей тайге.
    -А, так это было в самом начале, когда нас спас боярышник, где мы и лишились одежды,- ответил за всех бугор.
    -Василинка, а твой напарник Дима наделал много шума.
    -Что с ним?- испугалась Василинка, она хоть и забыла его как жениха, но помнила как прекрасного и надёжного партнёра.
    -Не волнуйся, упал в оркестр, прямо на барабанную установку. Отделался лёгким испугом.
    -О, ё-ё-ё, а это уже касается меня. «На поляне спят двенадцать человек, блаженно и счастливо улыбаясь. После бесплодных попыток разбудить, их отвезли в местную больницу, где они успешно продолжают спать и блаженно улыбаться»,- прочёл Василий выдержку из местной газеты,- вот это я увлёкся.
    -И на гуруху находит проруха,- сострил начитанный Пётр.
    -Находит, находит, Пётр, я тоже человек… Ничего, это мы быстренько исправим.
А вот и то, что я так долго ждал! То, ради чего я отправился с вами в это далёкое и опасное путешествие. Радуйтесь, славяне! Внимание, читаю:               
«Закрытый бизнес-клуб золотопромышленников Сибири гасит весь материальный и моральный ущерб, нанесённый группой шахтёров с Донбасса, который они сделали, как оказалось, неумышленно. Глубоко восхищается их волей и упорством и предлагает сто тысяч долларов, если они в таком же темпе, с тем же грузом на плечах, желательно без остановок, добегут до озера Байкал. Питание и прочие сопутствующие вещи клуб обеспечивает. Собак отсекаем. Ждём положительного ответа».
    -Ну, что, братья-славяне, а не слабо нам пробежаться до Байкала!?
    -Хлопцы мои, я так с вами и с этим чёртовым бревном свыкся, что готов бежать хоть на край света,- откликнулся бугор.
(Зря ты это сказал, Иван, опять зря. Исполнит небо твой очередной экзотический заказ.)
    -Э, ни-ни, вы скачите, а я ни-ни, нехай они сами эти карбованцы лопают,- изворотливый ум Грицко тут же поделил сто тысяч на шестерых и пришёл к неутешительному выводу, что каждому достанется всего лишь по 16 тысяч 666 долларов и 66 центов. Или на сегодняшний день примерно пятьсот тысяч рублей,- буду я за 16 тысяч ихних долларов рвать задницу аж до самого Байкалу. И где он этот Байкал? У мэне собака була Байкал, так она рядком на цепу сидела.
    -Погоди, Грицко, это только начало! Реклама, книга Гиннеса и прочее…. Решено, ребята?
    -Решено!- хором ответили возбужденные мустанги.               
    -Не играет ли в нас кровь казацкая, не бурлит ли кровь Сечи Запорожской, не гуляют ли по нам ветры русских землепроходцев?- вдохновенно произнёс Василий,- переходим на научную основу передвижения. Семён, я вижу, ты начинаешь потихоньку спотыкаться.               
Меняемся на ходу местами: я спрыгиваю и подстраховываю тебя, Семён.                Ты по-казачьи запрыгиваешь на бревно и предаёшься сну законченного трудоголика.
Семён еле заполз на бревно, распластался почти во всю его длину, положив голову на колени Василинки, и мгновенно уснул. Сокол-Барни улёгся у него на животе.
Воодушевлённый Василий легко начал бег, произнося вслух следующие слова:
    -Пусть ищущий ищет, жаждущий жаждет…. Пусть каждый взвалит на себя своё бревно и несёт его достойно, честно и справедливо, по русской правде!               
Проснитесь, друзья мои, мои верные апостолы, вперёд и с песней,- и сам заорал во всю мощь своей глотки «Запрягайте, хлопцы, кони…».

    В районной больнице враз проснулись все «двенадцать апостолов».
Возбуждённые и радостные, они обсуждали свои сновидения, и особенно последние слова своего учителя и наставника, которые каждый слышал отчётливо и ясно:
    «Идите с Богом и с Миром; я дал вам всё: искусство защищаться  и искусство нападать,
слышать наземный и подземный мир, ловить дыхание неба и отличать друга от врага.               
Любите людей, каждую травинку и песчинку и защищайте, защищайте всё живое. Особенно любите свою Родину, особенно Сибирь, нашу прародину, именно отсюда грядёт великое возрождение Человечества!»               
Весело и непринуждённо они попылили по дорогам Сибири, каждый в свою сторону.

    Наше повествование подходит к концу, ибо путешествие героев вошло в коммерческое русло, а посему для автора, человека крайне стихийного, эта тема уже неинтересна. В коммерческом проекте свои герои, свои шоумены, свои страсти. Стихию вогнали в берега. Наши герои под умелым руководством гуру Василия подписывали контракты, рекламировали крупные корпорации, заключили контракт с Джеймсом Хиллом на съёмку документального фильма «Сибирский кентавр», осторожно бежали по подготовленным трассам, меняясь сменами на ходу. Принимали в дороги душ из поливочных машин и пользовались экзотическими «памперсами». Василинка писала «бортовой» дневник, сочиняла песни и тут же пела их  своим благодарным слушателям; улыбалась с экрана телевизора, вызывая скрежет зубовный у Димана, раздавала интервью и всё больше и больше влюблялась в Василия.
    Василий, как благородный рыцарь, ведя титаническую работу с богатыми клиентами,
подписывая договора, подменяя братков, прокладывая маршрут и открывая счета в банке, не забывал свою Василису Прекрасную, развлекая даму байками и дорогими подарками.                Со времён «Антилопы Гну» давно так радостно и весело не встречал народ «Сибирского кентавра». Дорога мимо городов и посёлков была усыпана цветами. Люди предлагали свежее молоко и творог. Дети умоляли дать автограф и протягивали детские ладошки, на коих гуру Василий витиевато расписывался прямо на ходу.
    Да, случайно чуть не возник международный скандал. Вот человечество, не понять его замыслов и помыслов. Вдруг резко подскочили цены на второсортный донбасский уголь, а цены на первосортный кузбасский так же резко поползли вниз.
По этому поводу состоялся довольно резкий разговор между президентами России и Украины. Но, в конце концов, ситуация, как любит говаривать мой друг художник Вадим, устаканилась. Я уже был готов расстаться с милыми моему сердцу героями,  как вдруг случилось нечто, что окончательно перевернуло их судьбу….

    Они уже вкушали аромат победы! Из наушников доносились интервью с места встречи.
Здесь был цвет русского бизнеса, представители японского, южнокорейского и китайского…. Берег кишел фуршетными столами и фраками дипломатов.               
По сценарию «Сибирский кентавр» должен был совершить омовение в водах Байкала, затем бревно водружается в музей, где его поджидала изуродованная гитара Игоря Золоторёва. Кстати, он тоже присутствовал на банкете. Тут же, смущённо озираясь по сторонам, находились два «юных» пенсионера Юрий Петрович и Валерий Семёнович в новеньких, пахнущих нафталином, костюмах. Да, ещё в музее лежали цирковые трусики Марго, жезл капитана Альфреда Таранькина и сломанная вставная челюсть циркового администратора Вениамина  Забалуева, которая жестоко пострадала при столкновении с бревном в тёмном коридоре, перед выходом на арену цирка.               
 Герои великого пробега принимают горячий душ, надевают  фрачные костюмы, а Василинка роскошное вечернее платье. Далее церемония вручения денежной премии, интервью, небольшой фуршет и посадка в вертолёт, а затем в самолёт и вечером в Георгиевском зале Кремля торжественное вручение президентом России кубка «Триумф». И только тогда отдых, отдых и отдых!
    А сейчас над нашими героями висел вертолёт Хилла, оператор которого, постоянно ведя съёмки, уже включил на всю мощь парадные марши, чем и насторожил ещё одного героя….

    Одноухий медведь-шатун, откушав байкальского омуля, забрёл сюда в глушь тайги, подальше от прибрежного шума и этой глупой, праздной толпы. Миша обожал байкальского омуля и, «благородно» икая, поглаживая живот, начал медленно уходить в сон, как вдруг его разбудил шум вертолёта и звуки бравурного марша. И мимо пронеслась странная конструкция со стоящим во весь рост человеком, размахивающим руками (Василий дирижировал предстоящим праздником). Одноухий сразу узнал его. Это был он, убийца его отца, тот, которого он ищет уже несколько лет, шатаясь по бескрайней сибирской тайге. Мишаня налился яростью и бросился в погоню!

    Как был теперь благодарен гуру Василий за науку, которую преподнёс ему шаман. Ничего не слыша из-за шума вертолёта и громкой музыки он, каким-то звериным чутьём,
почувствовал опасность сзади, оглянулся и сразу узнал его, одноухого медведя.
И завопил истошным и страшным голосом:               
    -Наддай, наддай, сзади медведь-мститель!
Ребята в праздничной эйфории не поняли Василия, да и, расслабившись, не хотели понимать. Тогда он вырвал гитару из рук Василинки и начал хлестать ею расслабленных мустангов.               
    -Наддай, сзади смерть, смерть, смерть!!!
Василинка ни разу не видела его таким: бледный, со всклоченными волосами и с пеной у рта, он был похож на, в лучшем случае Дракулу, а в худшем….
Наконец-то ужас гуру передался заевшимся скакунам, и они включили былую свистящую скорость. Они выскочили на берег Байкала в эпицентр праздника и, сметая всё на своём пути, понеслись по байкальской воде «аки по суху».
    -Это уже не смешно,- возмущался сценарист праздника Бахус Гермесский.
Но стало действительно не смешно через секунду, когда на берег, исторгая из себя слюни и сопли, яростно рыча и вращая налитыми кровью глазами, выскочил здоровенный медведь.
Если сказать, что началась паника, это значит, ничего не сказать.
Начался панический ужас: падали, лезли, ползли подо что угодно, что хоть чуть-чуть напоминало укрытие. Опять отличились некоторые мужчины, бросившиеся головой под вечерние платья своих и чужих визжащих подруг. В конце концов толпа бросилась врассыпную и на месте великого побоища остался лежать Игорь Золотарёв, заслоняя собой новенькую гитару. Он уже это проходил, он не любил повторы, и ему было скучно.
Да ещё рядом ликовал и суетился Джеймс Хилл, снимая остатки катастрофы! 
    -Не хило работает Хилл,- подумал Игорёк и вдруг, обидевшись на  ситуацию, в которой он опять оказался в роли статиста, встал и хрястнул гитарой по голове Бахуса Гермесского.
    -За что?- спросил ошарашенный Бахус и сел задницей в алое тело арбуза.
    -За то,- ответил Игорь, бросил изуродованную гитару и направил свои стопы в холодные воды Байкала….

    Они мигом проскочили самый красивый и экзотический остров Ольхон, на котором таинственным образом сосредоточилось всё многообразие природы. Летели и летели дальше, чувствуя леденящее дыхание разъяренного зверя. Наконец они выскочили на
противоположный берег. Вдали, в водах Байкала, чернела голова быстро приближающегося медведя.
    -Эх …, - бугор так матюгнулся, что как ветром сдуло дым с труб рядом стоящего целлюлозного комбината,- отдохнули и попраздновали и, что характерно, всё вместе….
Расскажи хоть в чём дело, откуда у него такая ненависть к тебе?
    -Грех на мне большой, братки. Несколько лет назад, ещё до встречи с шаманом, когда я никак не мог выйти из депрессии, друзья пригласили меня в Томскую область поохотиться на медведя. Из одной деревни в «Охотсоюз» поступила жалоба на медведя - шатуна, который задрал уже несколько коров. Приехали, ознакомились с обстановкой, нашли развесистую сосну у кромки деревни, устроили на ней засаду, типа лежанки. Под сосной положили недоеденную зверем корову. Ждали две ночи и всё впустую. Заскучали…. Ну, если мужик заскучал, то сами понимаете: набрали водки, попили в шалашике и уснули мёртвым сном.               
    Ночью у меня неожиданно заболел живот. Приспичило, и всё тут. Слезать неохота, а теперь, Василинка, закрой уши, ты такое услышишь обо мне, что моментально разлюбишь.
    -Перестань, Василёк, я тут час назад тебя видела такого, … страшней смерти, одним словом, и ни капельки не разлюбила.
    -Начал я гнездиться между ветвей, снял штаны. И что вы думаете?
    -Упал!?- хором произнесли закалённые мустанги.
    -Так точно! И упал на медведя, который со своим медвежонком, нагло пожирали коровью тушу. И мы от страха и неожиданности, извергая из себя, а я ещё вдобавок, путаясь в штанах, понеслись в разные стороны.
Хохот потряс придорожный бетонный забор. С него в разные стороны сыпанули галки.
    -Смешно-то оно смешно, да не очень. Дело всё в том, что, пробежав метров пятьдесят, медведь замертво рухнул на снег. Умер от разрыва сердца. А его малец, потоптавшись возле отца и ничего не понимая, видимо, пошел выяснять у меня.               
У страха глаза велики, в темноте я не разобрался и нанёс ножом удар по голове. Как оказалось, откромсал ухо. Он жалобно, по-детски заревел и бросился в тайгу. Вот и вся история. Вот откуда у него глубокая ненависть ко мне. Медведи очень злопамятны.
    -Да…,- на сей раз глубокомысленно произнёс Пётр и почесал свободной рукой затылок.
    Они опять вбежали в тайгу, в родную стихию.
    -И шо це мы бувати дилать? Як оно нас дальше погонит?
    -А то, что и делали этот месяц. Кто-то обещал «хоть на край света», а до него, до Владика не так уж и далеко, всего две тысячи километров.                Вы вспомните наших первых землепроходцев. За сто с небольшим лет они прошли путь до Тихого океана и, не задумываясь, перемахнули  океан и оказались в Калифорнии и на Аляске!
Что же их постоянно гнало и гнало вперёд, други мои ласковые? Кругом море пушнины, рыбы, зверя, плодородной земли. Так нет же, вперёд и вперёд!               
И что ж вы думаете, братья мои, славяне, почему они неслись так быстро и отчаянно? 
Да всего лишь потому, что хотели заглянуть за горизонт. Что там дальше, дальше, дальше….
Грандиозная идея! Сделаем нашу акцию-пробег общенациональной и посвятим её  русским землепроходцам!
    Ура, славяне!
    -Урррра,- и славяне весело побежали по лесной дороге навстречу новым приключениям.

     Медведь, основательно остуженный холодными водами Байкала, выполз на берег и вдруг подумал: «А на хрена он мне сдался, этот горе-охотник, который и так наказал себя? Сколько можно шататься по тайге? Пора искать на зиму приличное жильё….».
Он подошёл к мужчине, который, отвернувшись от ветра, пытался прикурить сигарету, хлопнул его по плечу:
    -Мужик, подскажи, есть ли в вашем городе приличный зоопарк?
Мужик обернулся и …, и впал в «кому», по его роскошной, окладистой бороде весело побежал огонёк от зажигалки….
               
      
                Горная Шория. 2008 года
                e-mail:fedorich2@yandex.ru
                8(383)3483016
                89139534695
          Повесть напечатана в литературно-художественном альманахе "КУПОЛА"
          Новосибирск 2009 год