Благодарен за вопросы

Гуго Вормсбехер
Благодарен за вопросы

Со страниц письма Эрнста Фишера предстает человек, очень неравнодушный к нашей национальной проблеме. Одновременно письмо показывает, как внимательно иногда нас читают и как поэтому серьезно должны мы относиться к тому, что говорим и пишем.
Основания для вопросов, поставленных в письме, действительно есть. Они вызваны, на мой взгляд, отсутствием регулярной информации по вопросам жизни российских немцев (что и призван исправить данный бюллетень), а также подчас излишней лаконичностью выступлений лидеров российско-немецкого движения, ориентирующихся, видимо, на подготовленную аудиторию.
По вопросам, адресованным мне, могу сказать следующее.
Во вступительной части своей статьи, говоря об итогах нашей общей работы за год, я только называл главное из достигнутого, не вдаваясь в детали и объяснения, уже приводившиеся в других моих выступлениях. На мой взгляд, в российско-германском сотрудничестве по нашему вопросу инициатива во многом действительно перешла к российской стороне. Особенно это становится заметным, если сравнить сегодняшнее положение с тем, что было еще несколько лет назад.
Тогда, на первых заседаниях Межправительственной российско-германской комиссии по проблемам российских немцев, тон постоянно задавала немецкая сторона: у нее была конкретная программа действий, у нее была готовность над этой программой работать, у нее были средства для реализации этой программы. Ничего этого у российской стороны не было: она лишь выражала (причем, как правило, весьма невнятно) свое отношение к инициативам партнера по переговорам. Так продолжалось годы.
Приход в Департамент Миннаца Б.Рейтера и в Фонд “Российские немцы” И.Беккера - весьма инициативных, компетентных и стратегически мыслящих людей, очень скоро позволил сделать весь процесс соуправляемым и с российской стороны, а затем пошли и конкретные, причем - настоятельные предложения по улучшению как всей совместной работы, так и выполнения проектов, которые до того германская сторона была вынуждена вести одна. Сегодня без согласования с Департаментом, с Миннацем германская сторона старается уже ничего не предпринимать. Это повышает результативность всего того, что делается для российских немцев.
Именно в этом смысле следует воспринимать мое высказывание о переломе и переходе инициативы к российской стороне. К сожалению, такого перелома не произошло в финансировании нашей проблемы российской стороной - она по-прежнему не выполняет своих обязательств, что вносит большой дисбаланс в конечный результат общей работы. Об этом совершенно справедливо говорили в своих выступлениях на страницах бюллетеня и другие авторы (А.Майер, О.Дель), что и обусловило вопрос читателя.
Резкое несогласие читателя вызвало следующее мое высказывание: ”Это событие (т.е. наше сближение с новым руководством “Видергебурт” - Г.В.) как бы предназначено убедить нас в том, что всё в истории делается своевременно”.  Высказывание имеет, как видим, чисто литературную, стилистическую функцию: такой формой оценки события мне хотелось еще раз подчеркнуть его давнюю необходимость и желательность. Читатель, видимо, остро переживающий многолетний раскол в нашем движении, не хочет считать этот раскол явлением, объективно обусловленным. В полемическом порыве он опускает всю стилистику (“как бы предназначено убедить нас в том, что...”) и сводит мою позицию к однозначному утверждению: «всё в истории делается своевременно». Так он яснее может обозначить причину своей боли и своего “резкого неприятия”. То есть, из сферы стилистической мое высказывание переведено в сферу конкретной политики. Впрочем, тоже не совсем безосновательно: Эрнст Фишер тонко почувствовал, что высказывание мое - не совсем голая “стилистика”.
Да, действительно, я считаю, что не всё в истории так случайно, как иногда кажется. И чем глубже ее процесс нам знаком, тем более всесторонне детерминированным он предстает. В этом и мудрость истории: недостаточно подготовленные ею события редко происходят, а если, вопреки ее законам, и совершаются, то она их рано или поздно опять поглощает, стремится нейтрализовать, хотя стоит это порой десятилетий и моря крови.
Полагаю, что и в нашем движении многое происходит в соответствии с логикой истории. Да, было бы хорошо, если бы мы до распада СССР получили восстановленной нашу АССР немцев Поволжья. Сегодня мы бы уже многое успели сделать. И хотя у нас тогда и не было необходимого для полноценного функционирования республики кадрового потенциала и политического опыта, в той жесткой политической системе мы всё равно многого бы добились - разброда не было бы допущено.
После распада СССР разрушение всей прежней системы обнажило и в нашем движении на уровне лидеров отсутствие (как правило) ясного понимания цели, пути ее достижения, опыта конструктивной, ответственной политики, а также способности подчинить свои личные амбиции интересам общего дела народа. События на Волге показали, как это может быть использовано против нас даже на стадии разговоров об автономии. Если бы всё же удалось тогда добиться чуда и республика была бы провозглашена, то при отсутствии у нас собственного конструктивного политического потенциала, гарантирующего бесконфликтный процесс ее возрождения, и при отсутствии внешних сдерживающих сил, как для наших ультра-”р-р-республиканцев”, так и для оголтелых противников немецкой автономии в регионе, идея восстановления республики вряд ли могла бы быть реализована, т.к. провокации были бы неизбежны, мы бы предотвратить их не смогли, а  предотвратить их извне и “сверху” - было уже некому.
Мы начали в другом месте и на другом уровне - с создания национальных районов в Сибири. Они убедительно показали - с помощью местных лидеров российских немцев и при действенной поддержке местных властей, чего у нас не было на Волге: наши национально-территориальные образования могут создаваться без конфликтов, с учетом интересов всего населения территории.
За минувшие годы движение российских немцев прошло долгий и мучительный путь, но оно во многом освободилось от авантюризма, радикализма, от “ультиматчиков”. Оно поняло, что решение нашей проблемы прежними методами - указом “сверху” - исключено. Что требуется длительная, упорная, повседневная работа - и на федеральном уровне, и в регионах, и с людьми, - чтобы российские немцы имели шансы сохраниться как народ. Вызрело и ясное понимание того, что разрозненно, на локальном уровне или на уровне отдельной общественной организации, мало чего добьешься, а если даже и добьешься, то без создания национальной политической, экономической, культурно-образовательной инфраструктуры одинокие начинания обречены. Мы сегодня имеем совсем другое национальное движение, чем еще три года назад, мы пришли к пониманию необходимости единства, мы уже работаем вместе, у нас выросли сегодня люди, отвечающие уровню и масштабу задач, и мы можем - пройдя мучительный этап “подготовки кадров” и создания механизмов - перейти, наконец, к решению этих задач.
В этом смысле я и счел возможным допустить (хотя бы как стилистический прием)  тезис, что история дает нам иногда повод полагать: то, что она делает, она делает своевременно.
Не знаю, удовлетворят ли мои ответы умного читателя Эрнста Фишера, но мне хотелось бы выразить ему глубокую признательность за его вопросы.

1987 г.