Исповедь

Благодарю за соавторство Антона Иванова.

- Господи, как трудно сохранять спокойствие с такими прихожанами, - священник нервно ухватился за ружье. Падре знал, что вера не позволяет ему использовать его по назначению, но, так как он старался нести учение господне в самых диких мексиканских местах, без ружья миссионерство слишком уж попахивало жертвенностью, а это в его планы не входило.
- Падре, положите винтовку на место! - забеспокоился Антионно. Священник приютил его в церкви после того, как он примкнул к христианской вере. Хотя исполнял ли этот плут заповеди, святой отец поручиться не мог.
- Это не винтовка, а помповое нарезное ружье... И я его просто перекладываю, сын мой, - попытался успокоить единственного прихожанина отец Алекс.
- Последний раз когда вы "перекладывали" свое помповое ружье, мне пришлось неделю лежать в церковном лазарете с множественными ушибами прикладом, - попятился Антионно.
- Сын мой... Напомни, с чем ты тогда советовался со мной? – отец Алекс театрально поигрывал ружьем. – Может, еще недельку?
- Падре, я, пожалуй, пой... почему дверь из исповедальни заперта??
- Ой... Это, наверное, отец Антуане... И его глупые шутки.
- Когда я видел его в последний раз, он был мертвецки пьян. Не думаю, что протрезвел за эти жалкие полтора месяца - не таков он, наш отец Антуан.
- Господи! Сын мой! Неужели ты намекаешь... на... - ужаснулся святой отец.
- Я ни на кого не намекаю, падре. Но почему-то дверь подперта вашим вторым ружьем? - настороженно допытывался Антионно.
- Наверное, это Катарина. Она тоже шутки любит, - попытался поправить положение святой отец.
- Нет, она не может. Когда я видел ее в последний раз полчаса назад, она, кхм... В общем, Катарина не может.
- Господи, боже мой! В этом монастыре вечно кто-то чем-то занят, а в итоге виноватым остаюсь я! Почему? А что с ней? – опомнился отец Алекс.
- С ней все хорошо, - довольным голосом ответил Антионно.
- А почему она не может-то?
- Она у себя в спальне. Спит.
- А... Бедная дочь моя... Она так долго молится в своей комнате, что выбивается из сил.
- Эм... Да... Молится... Ах, бедняжка!
-Но сын мой.. А как же наша милая кухарка! Я видел её час назад. Она заходила ко мне... исповедоваться, - перебирал варианты падре.
- Я полагаю после вашей... Эм... "исповеди", как вы ее называете, она тоже уснула, - сделал выпад плут-Антионно. - Не отпирайтесь! Это опять ваши штучки! Почему вам никогда не нравятся мои исповеди?!
- Сын мой, - прижал руку к сердцу святой отец. - Я всегда слушаю твои исповеди со смирением... Я не давал тебе повода усомниться в том, что тебя слышит бог.
- Поэтому вы всегда носите с собой диктофон? Потом скидываете ему на емэйл? - захихикал плут.
- Не смей! Это богохульство!
- А открывать крестом бутылки с пивом не богохульство? Бросьте, падре, бог терпим к любым нашим выходкам.
- Особенно к твоим совместным молитвам с Катариной.... Я все слышал прошлой ночью... Когда... Собственно, я все слышал сын мой, - язвительно высказался падре.
- Ну, мы немного увлеклись... К тому же я не сделал с ней ничего плохого! Наоборот. А вот когда к ней приезжала кузина... Хм... - мечтательно задумался Антионно.
- Да... Её молитва была полна чувств... - священник хмыкнул и начал с расстановкой подражать голову тяжело дышащей девушке в порыве страсти, - Да, Господи! О да, Господи! Конечно же... Вы просто увлеклись.
- Ну ведь не к дьяволу же она взывала!
-Хм... Отчасти верно, сын мой, - резонно подтвердил Алекс.
Раздался стук в двери.
- Кто это стучит в двери храма? Сын мой. Отопри дверь.
- Падре, в этих краях только мексиканцы и мы. Мы не можем стучать в двери храма, находясь в нем. А мексиканцам без ружья открывать не стоит. Возможно, конечно, что они принесли текилу и хотят помириться, но, судя по бутылке с зажигательной смесью, которая дымится на полу перед вашими ногами, это вряд ли.
Обеспокоившийся падре передал плуту ружье:
- Кто там? Кто решил исповедоваться такой тихой ночью таким... - взгляд священника упал на загоревшийся гобелен, - таким горячим способом?
- Открывато, грязные бурито! - закричали за дверью.
- Я тебе сейчас твои мучачос оторву! - ответил Антионно.
- Хорошо, - взглядом святой отец указал на позицию возле окна. - Сейчас откроем. Только рясу поглажу.
Дверь разрывалась от натиска мексиканцев и мощных пинков. Падре открыл засов и сделал два шага назад. Первым вошел грязный и волосатый мексиканец со зверской физиономией.
- Вдохни, гнида, свой сероводород! - крикнул священник и, перекрестившись, выстрелил. - Ах ты [цензоред] в половике!
- Да-да, падре, так их! - подбадривал и улюлюкал в такт сражению Антионно, сев на ближайшую лавку и пытаясь откупорить трофейную текилу.
- Эй! Ты! Прихожанин, черти тебя, побери! Почему ты не стреляешь?
- Не люблю огнестрел... - плут забрал у ближайшего трупа мачете и снес им горлышко у бутылки. Отпив, он встал рядом с падре и, размяв шею, нанес первый удар по чьей-то голове…

<спустя полчаса>

Святой отец Алекс сел рядом с плутом Антионно и взял у него из рук бутылку, выпил из горла почти половину. Затем, откашлявшись, изрек:
- И все таки я не могу понять. Что же нашла в тебе Катарина...