Глава седьмая. Горный король

- Ты просто законченная формалистка.
- Нет, Мени, это ты безосновательный оптимист.
           Они шли к выходу из Библиотеки, паркового комплекса в пятьдесят гектаров, куда мог прийти любой житель Полиэна и, расслабившись, в спокойной обстановке почитать понравившееся произведение.
- Я верю в талионцев, - не сдавался Мени. - Они похожи на нас! Значит, они, рано или поздно, достигнут наших высот.
           Илури отрицательно покачала красивым пальчиком.
- Ты забываешь, что Проект был сорван. Талионцы — не мы. Их генетический материал был испорчен и никто не знает, насколько. Они только физически похожи на нас, да и то, - она поежилась, - не полностью. (События эпохи «Проекта»  разворачиваются в романе «Сады Сайна». Прим.автора).
- Ты скептик.
- А ты выдумщик.
           Два белокаменных обелиска обозначали выход из Библиотеки. Впереди полукругом раскинулась гостевая площадка, вымощенная желтым камнем. За ней открывалось бездонное ущелье, по чьим стенам стекали пятьдесят три водопада. Самый большой, как знал Мени, был двеннадцать километров в высоту. Ближе к вечеру, в начале третьей декады, солнечные лучи падали в ущелье под таким углом, что в нем, одна за одной, появлялись восемь радуг. Выглядело это так, будто из покрытых туманом недр медленно поднимается гигантский осминог. Сначала в воздухе появлялся Мерцающий Склон, сотнекилометровая радуга, выраставшая из тумана на нижних ярусах ущелья и поднимавшаяся в небо до белоснежных облаков. За ней появлялись Вектор, Стебль, Вышний путь, Малый путь, Веретено, Красная и Синяя стрелы. Все вместе они разноцветными нитями повисали между водопадами, растягиваясь на сотни километров.
          Илури и Мени вышли на гостевую площадку.
- Мне в Та-Кем, - сказала она.
- А мне на Фиву, - ответил он. - Полетели вместе до Линии, там разделимся.
          Они взлетели и через пару секунд пересекли границу атмосферы.   
- Ты зря так относишься к талионцам, - Мени распалялся все больше и больше. Находясь в своем естественном, бестелесном состоянии, общаться стало легче — гораздо проще отправлять эмоции напрямую, чем пытаться выразить их словами. - Талионцы — высокоразвитые существа со сложной социальной иерархией.
- Высокоразвитые? - от нежно-лиловой сущности Илури прикатилась ярко-красная волна негодования. - Если я не ошибаюсь, их цивилизации всего пять тысяч лет. Что изменилось за это время в их обществе? Я отвечу, не напрягайся. Ничего! Давай сравним, например, социальную сферу. Пять тысяч лет назад — первые речные цивилизации на планете Талион. Рабовладельческий строй, кастовость общества: писцы, воины, жрецы, аристократы. Сегодняшний день: рабовладельческий строй, конечно, стал помягче, — гастербайтеров нельзя безнаказанно убить — но над ними издеваются, наносят им физические увечия, забирают у них эти...как их?...бумажки такие с картинкой.
- Паспорта.
- Да, паспорта. Как и раньше, рабов завозят или они сами приезжают из бедных южных стран. А кастовость общества? Прошло пять тысяч лет, а у них так и остались касты, только писцы теперь называются менеджерами, дворяне — топ-менеджерами, директорами или просто руководителями, купцы — бизнесменами, а знать — олигархами. Царей переименовали в президентов, военные кампании — в миротворческие операции. Талионцы мастера подмены понятий. За пять тысяч лет они ничего нового не изобрели — они всего лишь переименовали старое.
- Ты не объективна, - ответил Мени. Они двигались на низкой орбите Полиэна. Вокруг них, над и под ними летели тысячи других сущностей: пурпурные, изумрудные, фиолетовые, карминно-красные, матово-желтые сгустки, которые, опускаясь на поверхность, при желании создавали физические тела — это считалось хорошим тоном.
- Ты не учитываешь их технический прогресс, - сказал Мени. - Достижения талионцев за пять тысяч лет впечатляют.
- Истина. Но их техника направлена на саморазрушение. Особенно в этом отличились белокожие талионцы. Остальные тоже хороши, но белые выделяются особо. За всю историю их вида никто не нанес большего ущерба, чем они. Белокожие очень агрессивны. Смотри, древние времена — походы Александра Великого, Римская империя; темные века — что там творилось, я вообще молчу; средние века — семь крестовых походов, открытие Америки и — ты только вдумайся в это — уничтожение коренного населения материка! Новое время — белокожие талионцы вошли во вкус, начались колониальные войны, местное население, особенно в Северной Америке, уничтожается поголовно. Новейшее время — две мировые войны! Их начали не темнокожие, не азиаты, их развязал белокожий талионец. В наши дни эти индивиды пошли еще дальше: теперь они считают себя избранными! Подсознательно они чувствуют, что развиваются неправильно. Чтобы убрать это чувство неполноценности, белокожие талионцы придумали новый миф — демократию. Одев эти стильные розовые очки, они чуть ли не писаются от восторга! Как же, они снова уникальные, они одни такие на всей планете: прыгайте, хлопайте в ладоши! Все остальные страны либо тоталитарны, — если достаточно умны, чтобы не верить в модную утопию — либо «подают надежды» - если сдались и принимают правила новой игры. В любом случае, остальные жители планеты, не демократы, находятся «на низшей ступени развития». В древние времена было другое слово — варвары. Опять же, смотри, прошла тысяча лет и ничего не изменилось. Придумали новое стильное слово да и только.
- Правила новой игры... Илури, по-моему, ты преувеличиваешь.
- Да, Мени, именно игры. Когда белокожие тысячами завозят к себе на континент жителей бедного юга, чтобы те подтирали им задницу, обслуживали их в обмен на тарелку супа, и все это называют демократией... Знаешь, Мени, это по меньшей мере лицемерие. «Демократия» переводится, как «власть народа». Это воистину так, только это власть белого народа и никого больше.
- Илури, тебя заносит, - не выдержал Мени. - Насколько мне известно из докладов Наблюдателя на Талионе демократию пытаются строить некоторые страны Азии.
- Правильно, но опять же за тарелку супа! Если они не примут правила новой игры, богатые белые страны не дадут им денег, дотаций. По своей воле азиаты вряд ли стали бы выступать в этом театре абсурда.
- То есть, ты против того, чтобы мы позволили талионской арктической экспедиции найти наш термоядерный ракетный двигатель? - от Мени пошла волна решительности стального цвета.
- Я не уверена, что это будет во благо, - ответила Илури. - Позволив найти термоядерный двигатель, хоть и сильно устаревший, мы откроем талионцам дорогу в космос. А интуиция подсказывает мне, что агрессивные белые талионцы создадут много проблем. Они еще не готовы.
- Они готовы, Илури. Их планета внесена в Общий регистр, находится рядом с оживленной трассой. Мы долго изолировали их. Да, да, не возмущайся, это было для их же блага. Но все-таки пора выташить их из этого инкубатора! Если не сейчас, то когда?
- Через столетие другое, - ответила та.
          Впереди показалась висевшая на орбите Линия. Изогнутая, похожая на рог конструкция в несколько этажей, где находились кафе и магазины со всякой мелочевкой, сверкала красными проблесковыми маяками. Илури и Мени приземлились на террасе второго этажа, мгновенно создав физические тела. Справа от них пестрел какой-то магазинчик с дамацианскими коврами, а слева, насколько хватало взора, висела колоссальных размеров жемчужина — планета Полиэн.
- Илури, я не понимаю, ты поддержишь меня на голосовании или нет? - спросил он. Иллурианка пристально посмотрела ему в глаза, громко вздохнула и ответила:
- Да, Менкaура ва-Тeур, я поддержу тебя. Поддержу тебя не потому, что верю в талионцев, а потому что я твоя невеста и я люблю тебя, - она подошла к нему поближе, приподнялась на носках и поцеловала в губы. - И только попробуй после этого вернуться к теме о нелогичности и сентиментальности женских поступков.
- Даже не заикнусь, - заулыбался тот.
          Илури с сомнением покачала головой, еще раз чмокнула Мени и, перейдя в естественное состояние, алой искрой умчалась в черноту пространства.
          Оставшись наедине с самим собой, Менкаура еще раз прокрутил в сознании начало своей речи о предоставлении талионцам права на космические полеты. Завтра в Пурпурной Ложе будет непростое голосование: силы, выступающие «за» и «против», равны. Победа будет за тем, кто заставит остальных посмотреть на свои аргументы в правильном ракурсе. «Все-таки придется переписать начало речи» - подумал Менкаура и, перейдя в естественное состояние, синей искрой унесся в сторону Полиэна к району Фива.
          Алексей и Рита замерли на месте и не могли пошевелиться. В пяти шагах от них стоял высокий блондин с острыми чертами лица. Его черные глаза лукаво усмехались.
- Как у вас мода поменялась-то, - сказал он, рассматривая сначала себя, потом замеревшую напротив пару. - Когда я потерпел здесь крушение, вы щеголяли в звериных шкурах. Ну да ладно, я привыкну.
          Добавил он, ощупывая стильную кожаную куртку и пиджак под ней. Внезапно, блондин насторожился и резко повернул голову в сторону деревянных домов.
- Тебя не звали! - крикнул он, глядя на пустынную улицу. Алексей в недоумении проследил за его взглядом, но никого не заметил. Хотя... на мгновение авиаконструктор будто бы ощутил, что между домами Кто-то есть.
- Пошел вон! - закричал блондин. - Тебя не учили, что вмешиваться в чужие разговоры — неприлично? 
          Окружающий мир словно вздулся. Еще секунуду назад заснеженная площадь, красное здание с плакатом и каменный Ильич были реальностью, а теперь это кривое зеркало, где нет пропорций, а цвета сливаются друг с другом, как в мыльном пузыре.
          Алексей решил, что сошел с ума. Все. Занавес. Организм не выдержал нагрузки. Хотя разве может помешанный размышлять? А главное, признавать себя сумасшедшим? Насколько известно, нет.
          Окружающая действительность изменилась в мгновение ока. Рита исчезла вместе с площадью. Алексей стоял в пустыне посреди руин древнего города. Один. В лицо, бросаясь пригорошнями песка, дул обжигающий сухой ветер. С первых секунд в окружающей обстановке ощущалось что-то неестественное. Цвета! Пустыня, каменный скелет погибшего города, все освещено дикой палитрой цветов: голубым слева и красным справа. Алексей повернул голову влево и замер от изумления. В светло-голубом небе висело два солнца, два ослепительно ярких диска: один раскаленный ярко-голубой, второй оранжевый и поменьше. Не веря своим глазам, Алексей развернулся вправо — почти у самого горизонта сверкал алый диск третьего солнца.
- Матерь Божья.., - только и выговорил он. - Где я?
- Это не имеет значения, - послышалось в ответ.
          От неожиданности Алексей едва удержался, чтобы не упасть. По истрескавшейся каменной арке, что возвышалась перед ним, нарушая базовые законы физики, снизу вверх текло черное смоляное пятно. То самое, что вытекло из-под земли и приняло форму блондина в кожаной куртке.
- В этом мире достаточно кислорода для дыхания, - говорило пятно. - Радиация на допустимом уровне. Твоему физическому телу ничего не угрожает. Здесь мы можем поговорить спокойно, без незванных гостей.
          Как ни странно, но Алексею не было страшно. Видать, организм получил столько адреналина, что чувство опасности отключилось напрочь, появилась необычайнай ясность происходящего.
- Кто ты? - спросил он, обращаясь к смоляному пятну.
- Мое имя невозможно воспроизвести с помощью речи, - ответило то. - Хотя, если постараться, то наиболее близкий аналог звучит, как Вашaци. Я цору-харакар Шакара. Хотя я вижу, что для тебя это пустой звук. Что ж, сложно ожидать понимания от представителей вашего вида.
          Пятно, не считаясь с силой притяжения, потекло по верху арки. Алексей заметил, что наверху есть полустертая песком надпись: «Станция Выставка Достижений Народного Хозяйства. Метрополитен имени В.И.Ленина». Голова пошла кругом.
- Раз уж мы познакомились, давай перейдем к сути, - сказало пятно.
- Давай, - ответил Алексей. - Ты Горный король?
          По поверхности пятна пробежала рябь.
- Если для тебя это суть, то да: я — Горный король.
- Откуда ты взялся? Кто ты?
- Хватит, - прервало его пятно. - Вопросы здесь задаю я. Я десять тысяч лет торчал замурованный в граните. Ты представляешь, что это такое? Десять тысяч лет ты видишь один камень. Десять тысяч лет ты изо дня в день, кажду минуту, каждую секунду думаешь о том миге, когда, наконец, выберешься на волю. Поэтому закрой рот, недоразвитый примат, и слушай меня.
          Пятно сжалось, а затем растеклось в трехметровую лужу:
- Я знаю, ты видел Белые камни. Но так же я знаю, что ты не понял их предназначения.
          Алексей задумался: откуда оно это знает? Оно следило за ними? Все это время?
- Не отвлекайся, - сказало пятно. - Белые камни — это барьер, клетка, поставленная против меня врагами. Я выбрался из гранита, но я до сих пор в плену — я не могу покинуть это место.
- Что ты хочешь от меня? - спросил Алексей, в принципе, догадываясь, к чему идет разговор. 
- Я хочу, чтобы ты уничтожил хотя бы один камень.
- И что это даст?
- Контур нарушится — я смогу улететь.
- Куда улететь?
- На свою планету.
- Так ты инопланетянин?
- А ты думал, я местный? - поинтересовалось пятно. - Хватит глупых вопросов. Я ждал десять тысяч лет и не хочу тратить больше ни минуты. Делай, что говорят.
          Алексей не хотел этого говорить, но слова вылетели сами собой:
- А если нет?
          Повисла тишина. На поверхности пятна начался шестибальный шторм, оно то сжималось, то расжималось. 
- А если нет.., - прошипело оно, - то я сначала прикончу твою самку, а затем медленно выпотрошу тебя. Такой расклад тебе нравится, примат?
          Алексей чувствовал, как внутри него «...ярость благородная вскипает, как волна». Что себе позволяет эта жижа?
- По-моему, ты не в том положении, чтобы диктовать условия, - едва сдерживая гнев, ответил Алексей. - Во всяком случае, я не боюсь существ, которые текут, как моча по забору.
          Несколько секунд царило молчание. Казалось, что пятно взвешивает все «за» и «против». Наконец, оно произнесло:
- Что ж... Хочешь смотреть на меня снизу вверх... Пусть будет так.
          Пятно, до этого момента плававшее по верху арки, стремительно стекло вниз по колонне.
          Алексей был готов к чему угодно, но только не к тому, что произошло дальше.
          В кармане джинсов завибрировал мобильный телефон. Невероятно! Мир изменился до неузнаваемости, он жарится под светом трех солнц, разговаривает с разумной смолой, а мобильная связь продолжает функционировать! Алексей в прямом смысле слова выхватил телефон из кармана. Это была та ниточка, которая связывала его с реальным миром. Той приятной, ограниченной, такой знакомой реальностью, в которой он прожил тридцать два года своей жизни. «Вернусь домой, поставлю памятник МТСу.» - радовался он, прикосновением пальца зажигая сенсорный дисплей. В центре него белым шрифтом красовалась надпись: «Поиск сети».
          Что за..? Откуда тогда входящее смс сообщение? Алексей открыл письмо. Отправитель: «Друг». Текст сообщения: «Зря. Он рассердился. Прыгай в линзу». Какую нахрен...
          В метре от Алексея воздух заколебался, словно дым от костра. Линза.





          Проход вел в никуда. «Обманули» - пронеслось в голове у авиаконструктора, когда он почувствовал, что падает вниз. В грудь, словно кулаком, ударили потоки воздуха. Алексея крутило так, что цвета сливались в одну пеструю полосу. С головы сорвало шапку. Красная «Аляска» унеслась в неизвестном направлении. Концы шарфа судорожно трепались. Алексей падал! Летел вниз с ускорением! Организм разрывался от адреналина. Алексей заорал, что было мочи.
          Внезапно падение замедлилось. Некая сила, на радость вестибюлярному аппарату, мягко развернула его в «правильное» положение ногами вниз и плавно, словно скатывая с горки, опустила на выступавшую из моря скалу.
          Алексей распластался на теплом камне, не в силах подняться на ноги. Сердце билось так, что сейсмологи вполне могли зафиксировать землетрясение бала в три. Что-то тихо шуршало рядом: наверное, ветер колыхал высокую траву. Отдышавшись, Алексей замер. Рядом явно ощущалось чье-то присутствие. Он перевернулся на спину и:
- Мать твою! - вскочил на ноги. Кругом раскинулась морская гладь. Слева, белея меловыми пластами, возвышались крутые склоны неизвестных берегов. Алексей стоял на скале, торчавшей из моря.
- Не может быть.., - прошептал он, глядя на пространство над скалами.
- Как?! Как?! - он схватился за голову и зажмурил глаза. То, что висело в воздухе, не укладывалось в сознании. Организм вошел в полный диссонанс — глаза говорили одно, шестое чувство — другое. Начало мутить, кружилась голова.
          Над скалами, километра два в ширину и километров пять в высоту, висела Сущность. Алексей не видел ее, но воспринимал! Это было то же чувство, которое испытывает каждый человек, шагая по улице, двигаясь в метро. Он видит людей и воспринимает людей. Единственное «но» заключалось в том, что Алексей не видел, а только воспринимал перед собой разумное существо. Именно с этим его организм никак не мог примириться.
- Покажись, - прошептал Алексей, держась за голову.
- Закрой глаза. Расслабься, - раздался ответ в его голове. - Ты можешь видеть. 
          Ответ, прозвучавший в голове, будто его собственные мысли, казался насмешкой. Расслабиться? Как можно расслабиться, когда твои осязательные органы противоречат друг другу? Как можно расслабиться, когда организм, кажется, вот-вот развалится на части?
          И тут он увидел. Сначала неясно, будто яркая вспышка выхватила из темноты закрытых глаз очертания большого объекта. Но с каждой последующей вспышкой объект становился все четче и четче. Прорисовывались контуры, проступали цвета, появилась глубина и перспектива.
          Над меловыми склонами и синим морем висела исполинских размеров манта. Или медуза без щупалец. Алексей был настолько ошеломлен, что не мог подобрать земной ассоциации. Существо было золотым и полупрозрачным. Внутри него расцветали и затухали разноцветные бутоны: изумрудные, сиреневые, кремово-белые. Периодически по поверхности его...тела что ли...прокатывались световые волны. Глаз у существа не было, но авиаконструктор был уверен, что оно внимательно смотрит на него.
          Внезапно и без того сбитое с толку сознание Алексея испытало еще одно потрясение. Чуть выше горизонта небо рассекла раскаленная добела полоса. Словно умелый хирург одним взмахом руки вскрыл тело пациента. Разрез стал расширяться — небо, как хлопчатобумажная ткань, разрывалось, не выдерживая напряжения. Из разреза выползал Вашаци.




         Цору-харакар Шакара пробирался в мир в виде ультра-фиолетовой амебы. Он цеплялся ложноножками за края разрыва, выталкивая свою сущность наружу. Внутри него все бурлило, поверхность его многокилометрового тела пузырилась, то тут то там, будто солнечные протуберанцы, по небу хлыстами били струи энергии.
- Уходи, - раздалось у Алексея в голове. - Это не твой бой. Я открою тебе линзу.
         В двух шагах от Алексея открылся проход. Но авиаконструктор словно прирос к месту. Он смотрел, как Вашаци выбрался наружу, как края разрыва, сойдясь, стали медленно сростаться.
- Какая приятная неожиданность, - передал Вашаци, занимая позицию перед «золотой мантой». - Наблюдатель. Я ведь просил тебя не мешать нашей милой беседе.
- Зря ты покинул камень, ____ (вместо упрощенной версии «Вашаци» была передана комбинация ментальных образов и характеристик, отражающая сущность ультра-фиолетовой амебы), - передала в ответ «золотая манта».
- Я жажду свободы, - передал Вашаци. - Разве не свобода есть столпом веры вашей цивилизации?
- Так и есть, - передала «манта». - Ты свободен. Меня просили передать тебе, что ты можешь покинуть планету. Ты должен сделать это в течение одного цикла. Тебе запрещено оставаться на Талионе.
- Я сам буду выбирать, где мне быть, - передал Вашаци.
- Тебе запрещено оставаться на планете, - повторила «манта». - В случае отказа покинуть Талион, ты будешь выброшен в Глубокие слои.
- Тогда у нас возникла несостыковка, - от Вашаци пошла вибрация угрозы.
- Уходи! - прозвучало у Алексея в голове, но было уже поздно.
         Ультра-фиолетовая амеба в мгновение ока сжалась в подобие ядра и, бросившись вперед, с бешеной силой протаранила «манту». Обе сущности, сплетясь в один комок, врезались в меловые склоны. Земля задрожала. Прибрежные скалы разлетелись мелкой крошкой. Небо закрыла стена мела и известняка. Море вздыбилось волнами — гребень гиганской цунами поднялся до самого неба. Алексей вскочил на ноги и прыгнул в линзу за секунду до того, как волна чудовищной силы размозжила скалу, на которой он сидел.




         Над ухом что-то капало. Кап, кап, кап. Это капли влаги, срываясь со сталактита, падали на холодный камень. Кап и маленькая жемчужина разлетается на сотни брызг. Цветы из жидкого серебра распускаются и умирают в один миг. Кап и распустился, вытянулся, рассыпался на мириады звезд.
         Алексей лежал и смотрел, как падают капли. Кругом царила тишина и только капли громким эхом отмеряли ход времени. Сколько уже прошло? Час? Два? Сутки? Алексей не мог подняться на ноги — последние силы ушли на то, чтобы прыгнуть в линзу. Да и зачем вставать? Чтобы снова столкнуться с людьми, которые его никогда не поймут, которые понятия не имеют, в какой сложной вселенной живут? Планктон в океане. На него мало кто обращает внимания и он никого не видит. Мы смотрим на планктон; на нас смотрят, как на планктон; на тех, кто смотрит на нас, как на планктон, тоже кто-то смотрит, как на планктон. Матрешка, как гениальный прообраз Вселенной.
         В кармане завибрировал телефон. Родной мир настойчиво призывал к себе блудного сына Алексея. Авиаконструктор не двигался. Капли точили камень: кап, кап, кап. Телефон вибрировал вторую минуту без остановки. «Вот будет фокус, если я поскользнулся на леднике и ударился головой, - подумал Алексей. - Сейчас подбегут Есин, Меньшов, поднимут меня на ноги, отведут в медпункт и симпатичная медсестра Катя перевяжет мне голову». Телефон вибрировал в кармане. «Это из КБ звонят: где я, как я, когда вернусь. А я им опа! После коммандировки еще больничный на полмесяца».
         Телефон обращал на себя внимание третью минуту подряд. «Это кто такой настойчивый. Даже интересно». Рука потянулась к карману. Трясущиеся пальцы нащупали тонкую, как конфетная фольга, пластинку телефона, ткнулись в сенсорный дисплей — приняли вызов. Алексей молча поднес трубку к уху.
- Прошу прощение за беспокойство, - раздался незнакомый голос, - но мои сенсоры шума, влажности и температуры показывают, что вы пришли в себя.
         Алексей шумно сглотнул — страшно хотелось пить.
- Кто вы? - едва шевеля пересохшими губами, спросил он.
- Вы называете меня Горный король, - послышался ответ. 
         У авиаконструтора перехватило дыхание — еще один? Нет уж, довольно. Общение со второй августейшей особой он не выдержит. 
- Идите в жопу, - ответил Алексей и потерял сознание.    





         До потолка, из-за сталактитов напоминавшего Грановитую палату, было метров двадцать, а то и все тридцать. Вход в пещеру знаменовался широкой, но грубо вырубленной в камне лестницей. Свет, падавший на пол косыми столпами, проникал через оконца в верхней части пещеры. Алексей стоял в центре и осматривал созданную неизвестно кем залу. «Здравствуй Толкиэн, я в Мории» - подумал он.
         В кармане снова завибрировал телефон. Авиаконструтор с опаской достал его из кармана. На дисплее белым шрифтом красовалась надпись «Поиск сети».
- Час от часу не легче, - прошептал он и нажал «Принять вызов».
- Здравствуйте, Алексей Петрович, - раздался все тот же «незнакомый» голос. - Вы сейчас в настроении говорить?
- Валяй.
- Благодарю, - сказал голос. Было в нем нечто чеканное, не свойственное человеку. - У нас мало времени: ваш друг уже спустился под землю и будет здесь с минуты на минуту. С его появлением наша беседа, увы, прервется. Так что если у вас есть вопросы, поторопитесь.
         Вопросы? Алексея начало распирать от ярости. Да, черт возьми, у него есть вопросы. Куча вопросов!
- Где Рита?
- Она в безопасности.
- Что здесь происходит? Что за ересь творится? Меня выдернули за полярный круг, дали задание, которое Спилбергу не приснится, затем убили моего друга, потом пытались прикончить меня, ты хоть знаешь, как это — разговаривать с гиганской медузой и смотреть, как из неба вылазит ультра-фиолетовое одноклеточное гиганских размеров?! Знаешь, что это такое?!! Нет?!! А я знаю!!! Видел!! Своими глазами!! Чуть башкой не тронулся! А может, и тронулся! Так что будь со мной поосторожнее!
         Алексей отдышался и попытался взять себя в руки. В конце концов, он ведь всегда гордился своим умением блокировать негатив.
- Алексей Петрович, согласно показаниям моих сенсоров, у Вас истерика, - донеслось из трубки.
- Да что ты говоришь! - ответил тот. - Я без твоих сенсоров знаю, что у меня истерика.
         Алексей сделал три глубоких вдоха, представил себя древним крепким камнем, стоящем в саду, — самурайская техника расслабления — и спокойным тоном продолжил:
- Ладно. Все. Я спокоен. Давай по порядку.
         Он уселся на плоский камень в центре зала.
- Где я и как сюда попал?
- Вы находитесь в пещере рядом с шахтерским поселком Пирамида. Вы оказались здесь, пройдя через пространственный разрыв, проще именуемый «Линзой».
- Хорошо. Кто его открыл?
- Нехебкaу ва-Aмон.
- Кто это?
- Наблюдатель. В своей речи Вы назвали его «гиганской медузой».
- Что за Наблюдатель? Чем он занимается?
- Наблюдает за Талионом и его населением, регулярно посылает отчеты о политической, экологической, социальной ситуации на планете. Деятельность Наблюдателя можно сравнить с деятельностью уполномоченного посла, - ответил голос.
- И давно этот Наблюдатель находится на Земле?
- Нехебкау ва-Амон занимает свою должность с пятого века новой эры, если считать вашим способом летоисчесления. Я получил краткую информацию о нем и могу сообщить только то, что эрэ Амон начал свою деятельность в ныне исчезнувшем государственном образовании под названием Восточная Римская империя.
         Алексей заметил, что фраза «начал свою деятельность в Восточной Римской империи» его нисколько не поразила. Видать, от «гиганской медузы» он ничего другого не ожидал. Решив, что анализировать информацию сейчас бесполезно, он принялся просто запоминать.
- Значит, сериал «Горец» основан на реальных событиях? Кто бы мог подумать.
- Простите? - переспросил голос в трубке.
- А, не обращай внимания. Сколько всего было наблюдателей? - спросил авиаконструктор.
- Трое, - беспристрастно ответил голос.
- Значит, ваша цивилизация три раза посещала нашу планету?
- Алексей Петрович, боюсь, вы, как истинный представитель своего вида, неправильно понимаете суть происходящих событий и Ваше место в них, - начал голос. - Во-первых, словосочетение «наша планета» в корне неверно. Планета Талион занесена в Общий Регистр планетарных тел и принадлежит народу Плеяды Полиэна, который не только разрешает вам обитать на ней, но еще и защищает вашу цивилизацию от внешних агрессоров. Во-вторых, применение глагола «посещали» тоже неверно, поскольку сообщение между Полиэном и Талионом постоянно.
- Даже так, - Алексей расстерялся. - И сколько представителей народа Плеяды Полиэна находится сейчас на планете?
- Народ Плеяды Полиэна, мои создатели, называют себя иллуры. На данный момент на Талионе несут службу тридцать пять иллуров. Все они — свита, либо помощники эрэ Амона.
- Но как? Как вам удается прятаться среди людей?
- Алексей Петрович, во-первых, глагол «прятаться» неуместен, - терпеливо объяснял голос. - Я уже сказал, что планета принадлежит Плеяде — мы ходим по своей территории. Если хотите, мы — собственники, вы — квартиросъемщики. Во-вторых, чтобы местные жители, то есть ваши сородичи, не испытывали дискомфорта — после встречи «лицом к лицу» с эрэ Амоном, я думаю, вы понимаете, о чем я говорю — Плеяда постановила: всякому иллуру, который находится на поверхности Талиона, надлежит создавать гуманоидное физическое тело. Исключения составляют чрезвычайные ситуации, когда иллур имеет право вернуться в свое естественное состояние. Именно в таком, естественном состоянии вам предстал эрэ Амон.
- То есть, вы не биологическая форма жизни? - спросил Алексей.
- Изначально создатели были, как вы, из крови и плоти, но затем эволюционировали.  Создатели стремятся слиться с Вышними, - ответил голос.
- С кем слиться?
- С Вышними. Працивилизацией, которая существует со времен создания Вселенной. Вы тоже чувствуете Вышних, но называете их «ангелами».
- Ага, - только и смог сказать Алексей. Все оказалось гораздо сложнее, чем он полагал, лежа без сил и глядя на падающие капли.
- А кто был тем ультра-фиолетовым одноклеточным, которое выползало из неба? - спросил авиаконструктор, чувствуя, что даже для него, как выяснилось, «низшей ступени эволюции», эта фраза звучит по-дебильному.
- Вашаци Данабар, цору-харакар Шакара.
- Неужели? Это в корне проясняет дело.
- Вы зря иронизируете.
- А что мне остается, когда я нихрена не понимаю из твоих ответов.
- Алексей Петрович,  - голос в трубке сделал театральную паузу. Именно театральную, потому что Алексей был почти уверен, что разговаривает с компьютером: хоть убейте, нет у человека таких интонаций в голосе.
- То, что вы видели не подлежит разглашению.
- Где-то я это уже слышал.
- Наблюдатель дал мне приказ рассказать Вам правду, полагаясь на Вашу порядочность.
- Он так хорошо меня знает?
- Вы успели познакомиться с Наблюдателем во время экспедиции. Эрэ Амон верит Вам.
- Весьма польщен. Всегда мечтал заполучить уважение гиганской медузы.
- Из-за Вас эрэ Амон вынужден был вступить в бой, - Алексею показалось, что голос обиделся. Разве компьютер может обижаться? Хотя сейчас он в таком состоянии, что ему на все наплевать.
- Кем было одноклеточное? - повторил он свой вопрос.
- Это представитель другой, враждебной нам цивилизации. Они называют себя гуиры, мы же называем их просто Враги.
- Из милой беседы между «медузой» и «амебой» я понял, что...как их там?...гуиры? Так вот я понял, что гуиры не признают ваших прав на Землю, - сказал Алексей.
- Они считают Талион своей территорией, - ответил голос.
- Ясно. Феодальные разборки. Эволюция, говоришь?
- Ничего Вам не ясно, - спокойно оборвал его голос. - Все гораздо сложнее, чем кажется. Война между создателями и гуирами касается вас непосредственно. Причина и ход войны отражены во всех религиях вашей планеты. Особенно четко их описывает христианская книга Библия. Понимаете?
- Нет, понимать я буду позже, - честно ответил Алексей. - Сейчас я просто запоминаю. Да, и почему ты все время говоришь «мои создатели»?
- Потому что я не иллур, - ответил голос. - Я потерпел крушение на Вашей планете двенадцать тысяч лет назад. В ходе разведки оборонительных укреплений Марса я был атакован гуирским гарнизоном планеты. Мне удалось укрыться в метеоритном поясе, но информация — в частности радиолокационные данные, фотоснимки поверхности — представляла особую важность для Врага. К поисковой группе, прощупывавшей метеоритное кольцо, присоединились восемь шархов и цору-харакар, должность, которую можно перевести, как «жрец, участвующий в боевых действиях».
        Мое обнаружение было лишь вопросом времени. Я принял решение прорваться через оцепление. Меня засекли через пятнадцать наносекунд после момента выхода. В погоню за мной бросился шарх, начальник отделения, и сам цору-харакар, командовавший операцией. Мои противники были опытны — я не мог от них оторваться. Когда расстояние между нами стало критическим, я принял решение спасти разведданные.
        Ближайшей планетой оказался Талион. На запредельных углах атаки я совершил аварийную посадку в районе планетарного полюса, намеренно использовав критические скорости для более глубокого входа в грунт. Когда противник попытался добраться до меня по проделанной мною же шахте, я подал зажигание на маршевые двигатели, уничтожив физические тела врагов и залив следы падения расплавленным гранитом.
- Так я.., - Алексей встал на ноги от удивления. - Так я разговариваю с кораблем?
- Вы разговариваете с искуственным интелектом, Алексей Петрович. Я выполнял функции бортового компьютера.
- А...а...а.., - от ощущения близости открытия Алексей начал заикаться. - А где ты? Покажись!
- К сожалению, мой корпус был сильно поврежден во время аварийной посадки. Восемьсот лет назад создатели, уловив мой сигнал бедствия, прислали на Талион спасательную группу. Все, что от меня осталось, было поднято на поверхность и отправлено на утилизацию. В ту же ночь создатели установили Планковый Барьер, замаскировав его под глыбы белого камня. Барьер не позволял шарху и Вашаци, которые к тому моменту накопили достаточно энергии для прорыва гранитного пласта, покинуть место их заточения.
- Но ведь около Пирамиды происходили убийства!
- Естественно, - спокойно, как ни в чем не бывало, ответил ИИ. - Шарх Гацура первым вырвался на поверхность и, чтобы скорее восстановить силы, начал охотиться. Я, как мог, отпугивал людей от его охотничих угодий: создавал микромагнитные поля, припечатывая холодное оружие к земле, влиял на эрозию пород, чтобы при северо-восточном ветре создавался эффект угрожающего смеха. Но мои усилия были напрасны: люди упрямо продолжали ходить в этот район. Будучи верным присяге, Гацура, как младший по рангу, отдавал большую часть добытой энергии Вашаци. Так продолжалось несколько столетий — от крови медведя мало толку. Все изменилось четыре дня назад, когда приехала Ваша группа. Я полагаю, Вашаци понял, что вы будете бурить, попытаетесь прорваться ко мне. Это был его шанс вырваться на волю. Чтобы получить максимум сил, Вашаци высосал всю энергию из покорного, кормившего его Гацуры, тем самым убив шарха.
- Погоди, погоди! Так это Гацура убил Марию Лебедеву? Натравил медведя на Тама?
- Нет. Гацура получил четкий приказ наблюдать — он не воздействовал. Убийца находится среди вас. К сожалению, я не знаю, кто он.
- Я знаю, кто он — Кайсаров, - прошептал Алексей, вспоминая, как во время захвата физик что-то сказал и его отвели в сторону от остальных заложников.
- Хорошо. Но если создатели подняли тебя на поверхность и увезли на утилизацию, как ты, в таком случае, со мной разговариваешь?
- Планковому Барьеру нужен центральный процессор. Это если грубо говорить, - ответил ИИ. - Часть моего программного обеспечения была скопирована на водяной носитель и оставлена в этой пещере в качестве процессора.
- Тогда где ты? Где твой водяной носитель? Обещаю, я не причиню тебе вреда.
- Это не имеет значения: в любом случае, после нашего разговора я самоформатируюсь — Вашаци выброшен в Глубокие слои, Барьер не нужен, смысла во мне больше нет.
         От такого фатализма Алексей слегка опешил.
- Хотя мне будет жаль покидать свои «чертоги», - добил его ИИ. - Я создавал их двенадцать тысяч лет. Вам нравится мое произведение?
- Что? - удивился Алексей. - Все это сделано тобой? Но как? Без рук, без инструментов!
- С помощью воды, - в голосе ИИ зазвучала гордость. - Над нами протекает подземный ручей из талых вод. Я создавал макромагнитные поля, заставляя воду течь по нужному мне направлению. Как результат: ажурный потолок, просторный зал, парадная лестница, два окна под потолком, а после того, как местные стали называть меня Горным королем, еще и трон.
         Не веря своим ушам, Алексей еще раз осмотрел пещеру. Ровные стены, сталактиты на потолке расположены на одинаковом расстоянии друг от друга и имеют одинаковую длину, лестница... Наверное, она создавалась последней — ИИ не успел ее отшлифовать.
- А вот и я, - раздался голос в трубке, когда авиаконструктор перевел взгляд на возвышение у дальней стены. Со стороны оно смахивало на каменную корону, внутри которой, как в колодце, блестела вода. Это была лужа полметра в диаметре, сантиметров сорок глубиной. Не может же быть так, чтобы эти пол литра...
- Где ты? - переспросил Алексей.
- На троне. Вы на меня смотрите, - раздалось в трубке.
        Пораженный, авиаконструктор подошел к возвышению и посмотрел на лужу. Остатки рационального мышления говорили, что заболевание, начавшееся с «гиганской медузы», прогрессирует. Каким образом эта лужа может генерировать магнитные поля и звонить на мобильные телефоны? Алексей видел бортовые компьютеры, но все они, как минимум, занимали три квадратных метра и весили не менее двадцати килограмм. На каком уровне развития должна находиться цивилизация, чтобы создавать искусственные интеллекты, а потом записывать их в пол литре воды?
- Я знаю, у вас принято при знакомстве жать руки, но, к сожалению, у меня нет конечностей, - выдал ИИ.
- У нас в КБ это называлось «Привет из Кащенко», - прошептал авиаконструктор, разглядывая «разумную лужу».
- Ваш друг уже близко — у нас осталось меньше минуты, - взволнованным, как показалось Алексею, голосом сообщил ИИ.
- Погоди, погоди! Давай не будем пороть горячку, - встрепенулся тот. В голове невольно родилась ассоциация: высотный дом, крыша, суицидника отговаривают прыгать вниз. - Ты еще нужен. Очень нужен! Ты можешь принести много пользы нашей цивилизации. Я увезу тебя в Москву, с тебя пылинки будут сдувать!
- Нет, Алексей Петрович, это исключено, - ответил ИИ. - Не расстраивайтесь. С пустыми руками вы не уйдете. У меня есть для Вас приятная новость — своеобразный подарок на прощание.
          Прежде, чем Алексей успел возразить, его мобильник завибрировал. Во время разговора это означало, что пришло смс.
- При пикировании в атмосфере Талиона я потерял крайний правый двигатель. Точные координаты его падения отправлены на Ваш телефон. По результатам голосования в Пурпурной ложе вашу цивилизацию решено перенести в класс «Космических». Вы можете поднять мой двигатель со дна. Удачи Вам, Алексей Петрович. Прощайте.
          Связь прервалась. На поверхности «лужи» появились круги — ИИ самоформатировался, за долю секунды стер сам себя. Теперь это была просто лужа. Пол литра талой ледниковой воды.
         



         Из пещеры Алексея вывел Игнат. Когда авиаконструктор увидел его на каменной лестнице, то сразу выполнил данное самому себе обещание.
- Ты чего? - говорил помор, вставая с земли с разбитой губой.
- Я не знал, куда их веду, - рассказывал тот, поднимая Алексея на поверхность. - А когда узнал, было поздно. Я хотел было к нашим пробраться, но они меня перехватили, обработали хорошенько, связали и в снег бросили.
         Игнат действительно был избит: один глаз заплыл, рассеченная бровь покрылась коричневой коркой, постоянные прикосновения к левому боку подсказывали, что внутри тоже не все в порядке.
- Я слышал, как вас в плен брали — лежал привязанный к трубе в тридцати метрах от дороги, - продолжал тот. - Ты тоже хорош, - помор прикоснулся к кровоточящей губе, - я тебя спасать пришел, а ты мне в репу.
- Извини. Не знал, что тебя тоже. Я думал, ты...
- Ты думал, что я предатель? Сдал вас за тридцать серебряников? - Игнат резко остановился. - Знаешь что, геолог. Так хочется тебе засветить, что аж руки чешутся.
- Ну так чего ты ждешь?
- Да ну тебя, - помор махнул рукой. - Ты еле на ногах держишься. Помрешь еще, что тогда?
         Алексей действительно двигался из последних сил. Видя его состояние, Игнат взвалил авиаконструктора на плечи.
- Ладно. Не обижаюсь я, - кряхтел помор, двигаясь вверх по наклонному коридору шахты. Темноту подземелья рассеивал светодиодный фонарь на лбу «аборигена». 
- Что с остальными? - спросил Алексей.
- Целы все. Шахтеры, которые с вами в вездеходе ехали, постреляли гринпис. Некому теперь песцов считать.
- Выброшены в Глубокие слои...
- Чего?
- Да это я так. Не обращай внимания. С научниками что?
- Отделались легким испугом. Даже ваш ботаник, ну тот, который круглый такой и бородатый, даже с ним все в порядке: пуля прошла по касательной, ничего серьезного. Его перевязали, так он теперь воет там, умирает, видите ли.
- А что Кайсаров? - спросил Алексей, вспомнив о предательстве физика.
- Кто такой Кайсаров? Не знаю никакого Кайсарова. Хотя погоди, может, это тот мужик, которого ваши бойцы ищут? Тогда пропал он. С концами.
- Вот собака, - прошипел Алексей. - Так и знал, что это он.
         Авиаконструктор заскрипел зубами от досады. Каким же он был дураком: все факты указывали на Кайсарова, а он не предпринял никаких действий. Все сходилось. Физик в хорошей физической форме — это раз; мог свободно перемещаться по Баренцбургу и научному лагерю — два; наконец у него есть мотив — три. Как он до этого дошел? Наверное, во время стажировки в Соединенных Штатах Тимур Олегович был завербован иностранной разведкой. Став членом полярной экспедиции, он получил приказ всеми силами тормозить ход работ у Желоба, а затем, поддерживая постоянную связь с сотрудниками НАТОвской разведки в Лонгъире, помог организовать засаду у поселка Пирамида. В ходе перестрелки, физика наверняка вывели из-под огня и увезли в неизвестном направлении: скорее всего, переправили в Соединенные штаты, где за хорошо выполненную работу он получил убежище. Единственное, что не укладывалось в общую картину — это отсутствие у Кайсарова отдышки и причин для убийства Лебедевой. Хотя Мария могла что-то увидеть или услышать. В любом случае, свою тайну она унесла в могилу.
- Кстати, - Игнат прервал его размышления. - А как ты оказался в той пещере? С кем ты разговаривал?
- Тебе показалось.
- Допустим. Но как ты там очутился?
- Провалился. У меня встречный вопрос: как ты меня нашел?
- Так меня ваш руководитель за тобой послал. Он, кстати, в плохом состоянии, вроде как при смерти. У него еще фамилия такая городская...как его...
- Челябин?
- Точно! Вон он и отправил. Сказал, что ты в тридцать шестой пещере третьего тоннеля. Я еще удивился: откуда он узнал, где ты? Откуда он знает местные спелеологические номера? Я-то ладно, у меня в наладоннике карты, а он откуда? Ты как думаешь?
- Я думаю, что господин Челябин о-очень интересный, прости Господи, человек. Я видел весь масштаб его личности. Полярник, говорите?
         Игнат дотащил Алексея до выхода из пещеры. В конце тоннеля забрезжил свет.







                10 ноября 2020 года
                Северный Ледовитый океан,
                нейтральные воды,
                250 км к северо-востоку от Гренландии.


          На экране плазменной панели неслась птица-тройка. Через мгновение ее сменила просторная студия и ведущий, перебиравший листы на столе.
- Добрый день, в столице полдень, в эфире телеканала «Россия» информационная программа «Вести» и ее ведущий Николай Светлов. Смотрите в нашем выпуске: сегодня стартовала программа по изучению Арктики «Arctic Global Research», организованная Норвегией, Канадой и США. Первым этапом программы станет детальное изучение экологии острова Западный Шпицберген. Для участия в исследовании из Соединенных Штатов прилетели пятьдесят пять ученых из таких организаций, как «Всемирный фонд дикой природы» и «Гринпис». В ходе экспедиции планируется оценить экологическое состояние региона и перспективы его развития, - на экране показали группу мужчин и женщин, которые приветливо улыбались и махали руками на фоне большого плаката WWF с милой пандой на нем. Картинка поменялась: теперь на экране был Санкт-Петербург, Невский проспект, канал и здание музея Арктики и Антарктики. - Сегодня страна прощается с Андреем Федоровичем Челябиным, - говорил голос диктора, - знаменитым полярным исследователем, почетным членом Российской академии наук, автором пяти научных работ. Андрей Федорович скончался от инсульта на шестьдесят втором году жизни. О деятельности выдающегося покорителя севера и о суровых буднях русской Арктики смотрите в нашем репортаже.
- Леша, хватит штаны просиживать, - со спины бесшумно подошел Меньшов. Выглядел майор напряженно. - Пошли подышим воздухом.
          Алексей выключил телевизор и встал с дивана. В кают-компании атомного ледокола «Ямал» было светло и уютно. Пара мягких диванов, письменный стол, портрет Седова и здоровая плазменная панель. Все окрашено в теплые тона, чтобы на час другой забыть в каком морозильнике находишься.
          Под выражением «подышим воздухом» скрывался облет на вертолете ледового поля. Оказалось, что впереди по курсу судна начинался паковый лед — было необходимо провести разведку с воздуха. Зачем понадобился он, Алексей не знал, но отказываться от полета не стал — делать на ледоколе было откровенно нечего.
          Одевшись потеплее, он поднялся на палубу. На выкрашеной в зеленый цвет вертолетной площадке стоял красный Ми-38, а рядом с ним, разговаривая с техниками и вторым пилотом, знакомый летчик Валера.
- Какие люди!
- Здарова!
          Мужчины пожали друг другу руки.
- Знакомься, Никита, второй пилот нашего скромного экипажа, - сказал вертолетчик, указывая на напарника.
          Поздоровавшись со вторым, Алексей повернулся к Валере:
- А ты как здесь оказался?
- По приказу, - просто ответил тот. - Мне Родионов сказал: «Надо отправится с группой на ледокол «Ямал». Ты вертолетчик проверенный, а посторонние нам не нужны». Вот я и здесь, - Валера переглянулся с техниками, подошел вплотную к Алексею и тихо сказал. - Слушай...на Шпицбергене что-то копали, теперь со дна океана будем что-то поднимать... Ты пойми меня правильно... Я без всякой корысти... Просто любопытно. Что ищем-то?
- Золото.
- Партии?? - спросил один из техников.
- Почти. Придет время — сами все узнаете. Более того, даже увидите, - лукаво подмигнув, ответил Алексей.
- Да ну тебя! - махнул рукой вертолетчик. - Нет, чтобы нормально ответить, только расзадорил. Ладно, ты мне лучше скажи, как там твои коллеги. Знаю о вашем руководителе, соболезную. Остальные как? Оклемались после...хм...инцидента?
         Данные о перестрелке у Пирамиды были засекречены, но, каким-то немыслимым образом, все, кто был в научном лагере или летал в него из Баренцбурга, знали о происшествии.
- Выздоравливают, - ответил Алексей. - Арина Витальевна отделалась ушибом колена. Ее уже через неделю после инцидента в Москву отправили. А Есин, ну биолог наш, пролежал в лазарете до конца октября. Да и то, если бы не его особенности поведения во время болезни, выписали бы намного раньше. У него там по касательной прошло — швы наложили да и все. Он сейчас уже в Питере. Звонил мне сегодня утром, спрашивал, как дела.
- А девушка? Молодая такая с вами была?
- Рита? В Москве. Меня дожидается.
- Так ты с острова не без приза уехал! Не одно, так другое нашел? - хитро улыбаясь, воскликнул вертолетчик. Алексей лишь пожал плечами.
- Ладно, ладно, не отвечай. Я ведь тоже с планами на будущее со Шпицбергена улетел. Помнишь, когда с тобой крайний раз виделись, я рассказал тебе про Лиду? - у Валеры, как у пилота со стажем, слово «последний» отсутствовало в лексиконе. Вместо него было слово «крайний». -  Ну про девушку, с которой я по e-mail переписываюсь?
- Да, помню. Что с ней?
- У нее, слава Богу, все в порядке. Это я.., - Валера замялся, - в общем, я решился. Вот с «золотом партии» закончу, получу расчет и к ней в Хабаровск. Кстати, спасибо тебе. Твои слова тогда решающими стали.
- Не за что. Поздравляю! - Алексей пожал летчику руку.
- Я решил, была не была, - слегка смутившись, продолжил тот. - Все-таки один раз живем. А работу я там найду. В тот же Ютэйр пилотом устроюсь. У них самый большой вертолетный парк в России. А если нет, так в МЧС.
- Командир! - прервал его второй, кивком головы указывая на идущего со стороны надстройки Меньшова.
- Вижу, - отозвался Валера. - И на кой черт он нам сдался? Мы разведку ледового поля всегда сами проводим, нам майор ФСБ ни к чему. Да и в тебе, собственно, необходимости нет. Ты уж не обижайся, - обратился он к Алексею. - Вы только вес создаете. Машина из-за вас топлива больше ест. Странно все это.
           Вертолет оторвался от взлетной площадки и полетел над арктическими просторами. Бескрайнее море льда раскинулось на тысячи километров. Атомный ледокол, казавшийся таким большим, стал ничтожной красной точкой среди не тронутых человеком просторов. Солнце висело в зените, его лучи покрыли золотой эмалью иллюминатор, сверкали в каждой льдине, в каждом торосе. Казалось, будто Ледовитый океан усыпан мириадами бриллиантов, а звенящий от мороза воздух только усиливает их сияние.
           В этот момент Алексей понял полярников, бросающих тепло цивилизации ради звенящей тишини Арктики. Он понял Челябина или Наблюдателя, царство ему небесное, который сорок лет посвятил исследованиям севера. Жаль, что его нет сейчас рядом. Подумать только, представитель внеземной цивилизации, прилетел на Землю в начале нашей эры, столько всего видел, столько мог рассказать и тут на тебе: какой-то сраный коммандос взял и прервал его жизнь после стольких столетий.
           Алексей вспомнил, как писал рапорт о «Происшествии 15.10.2020 у шахтерского поселка Пирамида». Все шло гладко до момента, когда пришлось описывать встречу с цору-харакаром Вашаци и события, последовавшие дальше. Он помнил, как несколько часов не мог написать ни слова и все ходил, ходил вокруг стола, глядя на чистый лист бумаги. Стоит ли вообще писать о таком? Не сочтут ли военные прокуроры, что он сошел с ума, что ему нужно пройти курс лечения? К тому же Наблюдатель приказал открыть ему правду при условии полного, тотального молчания. В итоге, не придумав ничего лучше, Алексей написал, что из-за сильного удара, полученного при падении со склона, он потерял сознание. Об обстоятельствах смерти иностранных солдат, собранных бойцами АРВО по частям, ему ничего не известно. Координаты приводнения термоядерного двигателя он получил на мобильный телефон посредством смс сообщения с соответствующими пояснениями и расшифровками. Отправитель сообщения ему неизвестен. Каким образом смс-сообщение поступило на мобильный телефон в отсутствие сети, ему неизвестно. То же самое, как он знал, написала Рита. Алексей опасался, что их заставят пройти проверку на детекторе лжи или, того хуже, накачают психотропными препаратами, чтобы выведать правду, но ничего такого не было. Полковник ФСБ молча принял их рапорты.
          А потом закрутилось. Арину Витальевну и Есина в госпиталь, Риту в Москву, тело Челябина на вскрытие, Тимура Кайсарова в международный розыск. Только толку мало. Кайсаров ушел с концами, а с ним и все загадки ночного Призрака. То, что за убийствами стоял московский физик, ни у кого не вызывало сомнений. При обыске среди личных вещей Кайсарова была обнаружены черная куртка со следами крови на рукавах. Экспертиза подтвердила, что кровь принадлежит Лебедевой Марии Ивановне. То, как он ловко ушел, только подтверждало основную версию.
          Вертолет крутил очередной вираж: Валера контролировал машину, а второй пилот Никита заносил в электронную планшетку границы пакового льда. Ледокол уже минут десять, как пропал из виду — они летели над ледяной пустыней.
- Красота! - сказал Алексей, обращаясь к сидевшему напротив Меньшову. Майор лишь отмахнулся, мол, видел я это сто раз. Он с утра был задумчивый и напряженный.
- Павел Эдуардович! - прокричал из кабины Валера. - Вы же в Хабаровске были?
- Ну был и что? - ответил тот.
- Ну и как там? Просто интересно, - вещал Валера, - я переезжать туда собираюсь.
- Не помню, - отрезал майор. - Я ребенком был.
- Ну и что? - не сдавался командир. - Вы же в приюте для сирот в Хабаровске пять лет жили. Неужели ничего не помните?
          Алексей, во время их разговора смотревший в иллюминатор, посмотрел на Меньшова круглыми глазами. Какой приют для сирот? Он же лично отправлял письмо его матери? Или... В голове у авиаконструктора, словно фрагменты пазла, сложилась полная картина.
- Твою мать.., - только и выговорил он, глядя на майора. - Ты что же натворил?
          Тот смотрел на Алексея спокойным, холодным взглядом. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Меньшов расстегнул бушлат и достал из кобуры пистолет.
- Командир, - крикнул он Валере, который все еще ждал ответа. - Сажай машину.
- Чего?? - не понял тот и повернул голову. Увидев в руке у майора пистолет, он спокойно — две тысячи часов налета дали о себе знать — спросил:
- Ты чего, офицер, мозги отморозил?
- Сажай, сказал, - повторил Меньшов и снял оружие с предохранителя. - Не посадишь — башку прострелю. И не вздумай связываться с ледоколом.
          Вертолет начал снижение. Валера выбрал площадку поровнее и посадил машину на многометровый слой льда. По требованию майора заглушили двигатели.
- Все на выход, - скомандовал тот.
- Ты подумай, что делаешь, - пытался увещевать его Валера. - Это же подсудное дело. Остановись, пока не поздно. Мы никому ничего не скажем. Нервный срыв, с кем не бывает.
          Второй пилот Никита переводил испуганный взгляд то на командира, то на майора. Ему было лет двадцать пять, недавно закончил летное, попал на север и явно не был готов к таким ситуациям. Алексей выбрался из пассажирского салона и встал рядом с пилотами. Меньшов спрыгнул на лед последним.
- Руки вверх. Повернуться спиной, - скомандовал он.
- Майор, ты чего, совсем башкой тронулся? - повысил голос командир. - Опусти оружие. Что случилось?
- Это он, Валера, - сказал Алексей, начиная нервно смеяться. - Это он, падла, убил Лебедеву в Баренцбурге. Это он убил Тама, уничтожил средства связи в научном лагере. Это он организовал засаду у Пирамиды. Это он Призрак.
           Алексей взял себя в руки и перестал смеяться:
- Отправь письмо, говорит, маме. Старая она у меня, волнуюсь. А я, дурак, повелся. И главное, меня не насторожило, что ты отпускаешь нас в Лонгъир сразу после пропажи Лебедевой; что ты, будучи офицером госбезопасности, отправляешь письма норвежской почтой; что ты просишь бросить конверт в конкретный почтовый ящик и никуда больше. А тебе, оказывается, разведданные надо было передать. Сам-то ты не мог вырваться из Баренцбурга — ты возглавлял расследование ЧП. А Юра, царство ему небесное, еще восхищался тобой, говорил: «Во, как наши спецслужбы работают!», когда твоя бармэнша Марта скидку нам сделала. И опять же я дурак. Ну какого хрена норвежская бармэнша будет делать скидку твоим «друзьям»? Но я тогда решил, что такие отношения — это личное; что ты ей по ночам благодарность выносишь. А она оказывается твою почту вовремя вынимала, пока настоящий почтальон до нее не добрался. И передавала потом ребятам из «Гринписа».
- Верно, - спокойно подтвердил Меньшов, закуривая сигарету.
- Во! И куришь ты много, и отдышка у тебя, - добавил Алексей. - Я слышал, как ты тяжело дышал, когда тянул труп Лебедевой той ночью в котельной. Жаль, что Михаил в тебя тогда не попал: сколько бы жизней спас.
          Майор пожал плечами, мол, если бы да кабы.
- А я сразу понял, насколько ты для меня опасен, - сказал он, глядя на авиаконструктора. - Я сам сделал тебя опасным. Не стоило давать тебе письмо, надо было придумать другой способ передать информацию. Но... это был форс-мажор и я поспешил.
- Что ж ты меня не убрал?
- Я хотел, - ответил Меньшов. - Помнишь, во время спуска в Желоб я позвал тебя на разведку Белых камней? Так вот не было никакого сообщения от вертолетчиков. Я был очень удивлен, когда вы сообщили, что камни на самом деле артефакты. У Белых камней место глухое — я бы тебя там по-тихому и кончил. А потом списал бы на медведя. Но... тебе повезло: ты столкнулся с Челябиным. Убивать двоих было опасно: тут на медведя не спишешь.
          Алексей был потрясен. Он прекрасно помнил тот марш, когда они вчетвером двигались к Белым камням. Меньшов рассказывал про медведей, про отношения спецслужб. А на самом деле просто тянул время; прокручивал в голове варианты его убийства.
- Ну ты и гнида, Павлик, - только и вырвалось у него. Майор снова пожал плечами, мол, ничего тут не поделаешь.
- А как же ты в наш дом тряпку кровавую подбросил?
- Ну, это было самое простое, - ответил тот. - У меня, как у отвечающего за вашу безопасность, были ключи от всех домов. После провала у Белых камней, я думал, как бы тебя убрать, да поскорее. Ты мог разболтать про письмо Родионову и тогда бы я спекся. И тут мне в голову пришла идея: про самца белого медведя, которого мы встретили по пути. Это был настоящий подарок судьбы. Зверь учует кровь за километры и он наверняка голоден, - Меньшов сделал глубокую затяжку. - Я караульным слабительное подсыпал, отключил всю электронику, в общем, сделал все от меня зависящее. Кто ж знал, что медведь сожрет татарина, а не тебя? Таму вообще не надо было погибать.
- А засада? - Алексей повысил голос. - Зачем ты устроил нам засаду?
- Разве не ясно? - удивился Меньшов. - У меня был приказ: задержать научную группу и не позволить ей откопать аппарат. Я вообще хотел обойтись малой кровью. Я думал, что исчезновение Лебедевой станет весомым аргументом и задержит отправление группы на несколько дней. Кто ж мог подумать, что им в Москве настолько на вас насрать.
- Так ты убил Марию только для того, чтобы нас задержать?
- Ага, - просто ответил майор. Его сигарета подходила к концу. Каким-то шестым чувством Алексей понимал, что как только она догорит, их разговор закончится.
- И засаду ты организовал, чтобы нас всех перебить? Мол, не удалось по-мягкому, будет действовать по-жесткому?
          Меньшов согласно кивнул.
- Те, что сидели в Лонгъире, сами просились в бой, - добавил он. - Они были только рады размяться. Но опять же тебе, а точнее вам, повезло. Родионов печенкой чуял неладное и сорвал мне все планы. Если бы не его гэрэушники, я бы уже закончил и отдыхал бы сейчас где-нибудь на Канарах.
- Канары? Так вот, что тебе обещали в награду.
- Мне обещали достойную старость, Леша, - ответил майор. - Я пять лет, как проклятый, воевал в Чечне. И как государство отблагодарило меня за это? Ссылкой на Шпицберген? Ревматизм на леднике зарабатывать? Нет, Леша, я не хочу встретить старость одиноким, с букетом болезней и пустым кошельком. Ты еще молодой, тебе меня не понять.
- И ради этого ты угробил столько человек? А теперь и нас пристрелить хочешь? - крикнул молчавший все это время Валера.
- Они были хорошие люди, - спокойно ответил Меньшов. - Бог о них позаботится.
- Ах ты тварь!
- Нет!
          Валера бросился на майора. Раздался выстрел — вертолетчик, как подкошенный, упал на снег. Алексей подбежал к пилоту и перевернул его на спину. Валера не дышал.
- Ладно, хватит ломать комедию, - сказал Меньшов. - Нам еще до Гренландии лететь, - он посмотрел на второго пилота Никиту. Тот стоял в двух шагах от Алексея и отрешенно смотрел на труп командира.
- Залезай в кабину, - приказал ему майор. - А ты, Леша, извини.
          Он навел пистолет на авиаконструктора.
- Иначе никак.
          И спокойно нажал на спусковой крючок. Под давлением пальца курок ушел назад и уперся в рукоять. Ни выстрела, ни даже щелчка. Брови Меньшова удивленно поползли на лоб. Он нажал на спусковой крючок еще раз и еще раз.
- В пистолете нет бойка, - изменившимся голосом сказал Никита.
          Майор хотел было возразить, сказать, что такое невозможно, - еще минуту назад боек был на месте — но затих на полуслове. На ладони у второго пилота поблескивал металлический стержень.
- Но как?! - только и выговорил Меньшов, и стал пятиться назад.
- Вы зашли слишком далеко, - ответил Никита, от которого теперь исходили невидимые, но такие осязаемые волны мощи, что даже бывалые люди сжались бы в комок от страха.
- Из-за Вас я потерял физическое тело, а с ним наработанные связи и знакомства, - продолжал наступать второй пилот. - Вы выбросили в Глубокие слои много невинных людей, а теперь хотите выбросит еще одного. Я не позволю Вам этого сделать. Как Наблюдатель Талиона и его Верховный судья, я приговариваю Вас к изгнанию в тонкие миры.
- Чего? Что за бред? - Меньшов рассмеялся, но продолжал пятиться. На его лице проскользнула тень ужаса. - Ты кто такой?
- Не все сразу, - ответил Никита, - у вас впереди вечность.
         Он взмахнул рукой и провел указательным пальцем невидимую черту. Внезапно паковый лед затрещал. Под ногами Меньшова, извиваясь, как змея, проскочила трещина. За долю секунды ее края разошлись в разные стороны. До воды было метра три. Майор, не издав ни звука, исчез в ледяной пропасти. Через секунду раздался громкий всплеск, еще мгновение и все затихло.
         Никита отошел от трещины и, как ни в чем не бывало, подошел к авиаконструктору, сидевшему над телом Валеры.
- А раньше нельзя было? - процедил сквозь зубы Алексей.
- Я не ожидал, что он бросится на него, - просто ответил тот.
- И все? Ты не ожидал? Человека убили, ты это понимаешь?!
- Это ты ничего не понимаешь, Алексей Петрович. Прости меня, конечно. Вы все ничего не понимаете, - Никита или Наблюдатель вздохнул и встал рядом с авиаконструктором. - Вы, люди, так трагично воспринимаете выход из вашего мира, будто это конец. Будто дальше ничего не будет. Словно впереди пустота.
- А это не так? - не отводя взгляда от тела Валеры, спросил Алексей.
- Ты даже не представляешь, насколько это не так. Душа — это энергия, а энергия не исчезает...
- ...она лишь переходит из одного состояния в другое, - закончил за него Алексей.
- Именно, - подтвердил тот.
          С минуту оба молчали. Наконец Наблюдатель сказал:
- Я чувствую, у тебя есть вопросы — задавай.
          Алексей выпрямился во весь рост и посмотрел Наблюдателю в глаза:
- Зачем вы дарите нам термоядерный ракетный двигатель?
- Потому что время пришло, - ответил тот. - Это решение далось нам нелегко, было много споров, дебатов, но в итоге коалиция, которая выступала «за», победила.
- Вы хотите, чтобы мы вышли в космос и вступили в войну с гуирами? - вспомнил Алексей разговор с искусственным интеллектом в пещере. ИИ тогда сказал, что создатели сражаются с гуирами и войне не видно конца и края.
- Я тебя умоляю! - рассмеялся в ответ Наблюдатель. - Во-первых, будь у вас хоть сотня кораблей — вы не справитесь даже с одним гуиром. Ты не представляешь, кто они. Во-вторых, мы уже один раз пытались насильно склонить чашу весов в нашу пользу, изменить балланс сил во Вселенной. Это называлось «Проект» и это была страшная ошибка — мы до сих пор за нее расплачиваемся.
          При этих словах Наблюдатель как-то странно посмотрел на Алексея, словно стараясь передать недосказанное взглядом.
- Чуть не забыл, - спохватился авиаконструктор. - Что произошло во время разговора с Вашаци. Куда я попал: там была пустыня, руины города, но самое.., - Алексей хотел сказать «страшное», но все-таки заменил его на «странное», — странное была надпись на каменной арке: «Станция Выставка Достижений Народного Хозяйства». Что это значит? И как Вашаци покинул место своего заточения? Как обошел ваши Белые камни?
- Он никуда не уходил, - ответил Наблюдатель. - Планковый барьер держал его на Шпицбергене в тридцатикилометровом «вальере». Когда Вашаци решил пойти ва-банк, - создал физическую оболочку на ваших глазах — я почувствовал это, покинул свое поврежденное тело, которое вы так любезно называли Челябин Мирослав Олегович, и бросился вам на помощь. Вашаци заметил меня и, желая спрятаться, прыгнул вместе с тобой во временную вариативность.
- Не понял, - честно признался Алексей.
- То, что ты видел, это один из вариантов будущего твоей планеты. Так понятно?
- Понятно.
- Ага, - Наблюдатель посмотрел поверх головы Алексея куда-то в небо. - Я чувствую, за тобой уже летят. Что ж, - он снял перчатку и, улыбаясь, протянул руку, - было приятно поговорить.
- Взаимно, эрэ Aмон, - пожимая ему руку, ответил Алексей. 
           Наблюдатель повернулся и зашагал в сторону от вертолета, направляясь куда-то к полюсу.
- Подождите! - спохватился авиаконструктор. - А что мне в рапорте писать? Что здесь произошло? И куда пропал Никита?
- Напиши, что Никита упал вместе с Меньшовым в пропасть, - ответил эрэ Амон.
- Кто вы? Откуда пришли?
- Не спеши все узнать, - крикнул в ответ Наблюдатель. - У тебя впереди вечность. 
           Он развернулся и пошел на север. Одинокая фигура на фоне бескрайних льдов шла к вершине мира. Алексей знал, чувствовал, что события, произошедшие с ним в этом забытом Богом краю, не забудутся никогда. Внутри него что-то перевернулось. Уже никогда мир не станет прежним. С помощью подаренного двигателя скоро, очень скоро они закончат работу над проектом «Икар» и мир — не только для него, но для всех жителей планеты — изменится до неузнаваемости. Человек, который до осени 2020 года считал, что знает многое, поймет, что не знает ничего и что впереди него бесконечная, полная загадок и жизни Вселенная. Это новый этап. Пять тысяч лет человечество жило на Земле, росло, питалось ее плодами. Детство закончилось, пора выходить в свет. Во что это выльется, что будет дальше, одному Богу известно.