Поиски Мариккен Ристард разоблачён

10 Ристард разоблачён

Очнулся Ристард, услышав голоса. Он глянул вниз через перила балкона и увидел там нарядного и изящного Френца, который распоряжался мытьем полов у столба.
- Пошевеливайтесь! – прикрикивал он на служанок, ползавших на коленях с тряпками по полу. – Вот пятно, вот еще! Я вас что, полы мыть учить буду? Скоро завтрак, а вы все возитесь, растяпы!
Ристард мгновенно вспомнил ночные события, гибель неизвестного ему «брата колец». Юноша осторожно выбрался с балкона, тщательно скрыл следы своего ночного присутствия и, пройдя несколько комнат, рухнул на диван. В этот момент он принял важное решение. Нет, он не будет больше пытаться выйти отсюда. Он останется здесь, поближе к оборотню. Там, снаружи, он уже мало чем поможет «братьям колец», здесь же судьба подарила ему необыкновенный шанс. Скорее всего, он погибнет, но зато выполнит свой долг до конца как тот, безвестный «брат», и обязательно выведает способ уничтожения Заграбастала.
За завтраком оборотень в облике хрупкого рыжеволосого юноши и Френц вели себя как ни в чем ни бывало. Они весело болтали и по очереди потчевали Ристарда. Юноша старался держаться спокойно, однако не раз ощущал приступ тошноты, когда был вынужден брать что-либо из руки Заграбастала с ухоженными  розовыми овальными ногтями.
После завтрака  оборотень спросил, чем намерен заняться гость. Ристард выразил желание еще раз увидеть комнату, где висели портреты, изображавшие различные воплощения Заграбастала. Оборотень пожал плечами, чему-то улыбнулся и согласился. Он отправил Френца вперед, чтобы тот обеспечил наилучшие условия для выполнения желания гостя, то есть, как понял Ристард, удалил всех лишних людей
Оказавшись в комнате с портретами, Ристард стал внимательно вглядываться в лица изображенных людей. Среди них были старики, дети, женщины и мужчины в цвете лет, темноволосые и блондины, бледные и смуглые, полные и худые. Судя по одежде, на одном из портретов был врач, на другом - офицер, рядом висели портреты придворной дамы, кузнеца и многих других. Ристард напряженно вглядывался в портреты, то приближаясь, то удаляясь от того или иного из них. Он искал сходство, какую-нибудь деталь, которая объединяла бы их всех и выдавала бы оборотня, но тщетно. Авторы портретов мастерски передавали блеск волос, мерцание драгоценностей, переливы шелка и парчи одежд, но заветной детали не было.
«Этого не может быть, - подумал Ристард, снова и снова обходя портреты. – Можно изменить лицо, цвет волос и цвет глаз, но сущность своего внутреннего мира изменить нельзя. Что-то должно оставаться неизменным».
- Я вижу, эти портреты вызвали у вас огромный интерес, - насмешливо сказал Заграбастал. – Они отражают лишь малую часть того, во что я могу превратиться, - Он подумал, что ученик лекаря хочет запомнить его воплощения на портретах.
- Мне просто не верится, что все это вы, - ответил Ристард. – Это невозможно.
- Ну почему же?
- Это слишком разные лица, чтобы ими мог быть кто-то один.
-Вы так думаете?
На глазах Ристарда худенький рыжий мальчик, в облике которого был Заграбастал, вдруг вытянулся вверх, раздался вширь, руки его пополнели, а вокруг талии заколыхались пышные юбки. Перед юношей стояла розовощекая девушка-молочница, русоволосая, голубоглазая, с ямочками на щеках. В одной руке она держала кувшин с молоком. Девушка прошлась мимо Ристарда, покачивая юбками, напоминавшими кружевной колокол. Обернувшись, девушка звонким голосом, совсем как у настоящих молочниц, предложила ему молока и мило улыбнулась. Ристард почувствовал, как он подпадает под обаяние молочницы, но это длилось только минуту, до тех пор, пока он не встретился с девушкой глазами.  Лицо ее улыбалось, улыбались губы, ямочки на щеках, но глаза не улыбались. Они смотрели с холодным, пытливым любопытством.
- Перевоплотитесь в него, - попросил Ристард, указав на портрет бравого офицера.
Оборотень-молочница пожал плечами и тут же превратился в офицера в мундире с роскошной перевязью, на которой висел усыпанный драгоценными камнями меч. Завернув покруче шелковистый ус, офицер чеканным шагом подошел к юноше, учтиво поклонился и спросил, не соблаговолит ли Ристард сказать ему, как пройти туда-то и туда-то. Ристард как зачарованный смотрел в лицо военного. Его вновь поразило несоответствие между любезным голосом и выражением лица офицера с выражением глаз. Взгляд светлых глаз, опушенных длинными ресницами, был не человеческий, а все тот же змеиный, жестокий и любопытный взгляд.
Заграбастала позабавило внимание его пленника и, чтобы поразить его еще больше, он без лишних просьб стал превращаться то в одного, то в другого человека. Ристард же следил за перевоплощениями во все глаза.
«Вот оно! Вот оно! – думал он, глубоко дыша, чтобы скрыть удары сердца, бившегося словно молот у него в груди. – Вот то, чего не смогли уловить  все авторы портретов в своем старании угодить заказчику, но что выдает сущность оборотня во всех его воплощениях! Какие бы у него не были глаза, большие или маленькие, голубые или карие, взгляд его всегда остается взглядом змеи, холодным и бесчувственным. Теперь я его узнаю в любом виде!»
Внезапно оборотень, прохаживавшийся в одном из своих воплощений, исчез. Ристард растерянно огляделся. Внезапно он почувствовал, как кто-то сомкнул ладони у него на шее. Юноша сбросил чужие руки и отбежал на несколько шагов. Из пустоты раздался смех, и на том месте снова появился Заграбастал в облике хрупкого подростка с рыжими волосами.
- Ну, что же вы испугались? Я не сделаю своему гостю ничего плохого, - уверил он. – Мне просто захотелось пошутить.
«Да, пока я тебе нужен, ты не сделаешь мне ничего плохого», - подумал Ристард.
В течение пяти дней, последовавших за их общением в картинной галерее, юноша и оборотень постоянно чувствовали, как их словно магнитом тянет одного к другому. Они стали друг другу нужны, потому что от каждого из них зависели жизнь и благополучие другого. Заграбасталу и его власти угрожали «братья колец», едва ли не главного предводителя которых он не без основания видел в Ристарде. Ристард был ключом к миру людей, осмелившихся восстать и угрожать ему. Оборотню хотелось расправиться с ним, но одновременно он боялся потерять нити, ведущие к «братьям колец», поэтому он тянул время. Оборотень надеялся, что либо юноша сам как-то выдаст себя и тайную организацию, например, попытается убежать из замка, чему Заграбастал с удовольствием поспособствовал бы, превратившись в невидимку и выследив место, куда направится его враг. Или что «братья», оставшись без руководителя, совершат ошибку, и их можно будет схватить. Заграбастал немного опасался Ристарда, так как предполагал, что именно он научил «братьев» обводить себя волшебным кругом и становиться невидимками, но оборотень не знал, действительно ли это так и насколько юноша силен в колдовстве. Особенно его интриговало поведение пленника: юноша не пытался бежать, а словно искал общества своего хозяина. Это привлекало и пугало Заграбастала.
Оборотень являлся для Ристарда узелком, которым завязывались нити многих кровавых и ужасных дел, творившихся в стране. Стоило его победить, как власть его прислужников рассыпалась бы подобно карточному домику, потому что она держалась лишь на страхе перед драконьей сущностью Заграбастала и его талантом к перевоплощению. Целью юноши стал поиск средства победить оборотня. Первый шаг уже был сделан: отныне он мог узнать Заграбастала в любом его обличье. Но что делать дальше? Ясно, что победить оборотня в его истинном драконьем облике невозможно или очень трудно. Как сделать, чтобы не допустить его перевоплощения в дракона, чтобы остановить превращения на одном из человеческих обликов, с которыми можно сражаться более или менее на равных? Узнать это нужно было побыстрее, потому что от этого зависела жизнь Ноэля, Тики-так, «братьев колец», многих незнакомых людей, а среди них, быть может, и Мариккен!
Оборотень, Френц и Ристард стали проводить много времени вместе за игрой в шахматы. Заграбастал, игравший лучше всех, садился за доску по очереди то со своим другом, то со своим пленником. За игрой обычно велись беседы на самые разные темы. Собеседники внимательно слушали друг друга, любезно улыбались, но внутренне были настороже, потому что их целью было заставить друг друга проговориться. Так, например, оборотень, рассуждая об убийстве какого-нибудь правителя древности, внезапно спрашивал у Ристарда, стал бы он участвовать в заговоре, и если да, то как он организовал бы его. Или Ристард, вслух размышляя о животных, меняющих свою окраску или шкуру, задавал вопрос, сходны ли  эти процессы с процессом перевоплощения оборотня и в чем разница. Это был своеобразный поединок на словах. Френц изредка ввязывался в разговоры, пытаясь намеками заставить Ристарда сказать лишнее. Хотя в его вопросах всегда скрывалась ловушка, лицо его при этом сохраняло самое любезное и доброжелательное выражение.
Френц, как и оборотень, умел неплохо петь, играть на мандолине и тонко разбирался в литературе. Иногда они рассуждали так увлекательно, что Ристард чувствовал, как теряет бдительность. Бывало, что ему казалось невероятным, что один из красивых и умных молодых людей, сидящих перед ним, дракон, пожирающий людей, а второй – его приспешник, распоряжающийся смыванием крови после трапез первого.
 Однажды шла очередная игра в шахматы. Играли Френц и Заграбастал: Ристард стоял за спиной оборотня, скрестив руки на спинке стула над его головой. Вдруг он заметил, как камень кольца, подаренного ему Гилли, чтобы сделать юношу невидимым для гвельфов, стал словно бы наполняться алой жидкостью, волновавшейся как море в бурный день. Ристард поднес руку к глазам, чтобы рассмотреть получше, но камень тут же стал обычным, прозрачным как прежде. Он снова положил руку на спинку стула. В камне опять появилась алая жидкость. Ристард опустил руку пониже, будто наклоняясь, чтобы получше разглядеть игру.  Жидкость в камне заволновалась еще сильнее, она стала багровой, а в рыжих волосах оборотня внезапно золотым блеском вспыхнул один волос, жесткий и выглядевший толще соседних.  Юноша наклонился еще ниже. Камень в кольце  потемнел, он был почти черным, а волос загорелся еще ярче. Ристард осторожно протянул руку, чтобы дотронуться до волоса, но едва успел прикоснуться, как оборотень с визгом опрокинул стул и упал на пол, прикрывая голову. В тот же миг Френц схватил стоявший возле него бронзовый подсвечник и запустил в Ристарда, громко зовя на помощь. Подсвечник попал в плечо, и юноша почти упал на руки шпионов, выскочивших, срывая гобелены со стен, из потайных ходов.
- Свяжите, свяжите его! – кричал оборотень, вылезая из-под стула. Его руки тряслись, в глазах стояли слезы ужаса. – Это он! Это он!
- Заграбастал, успокойся, - уговаривал его Френц. – о ком ты говоришь?
- Это он, вождь «братьев колец», научивший их рисовать защитный круг и становиться невидимыми! Я почувствовал, как силой своего колдовства он пытался воздействовать на меня!