Дочь Нерея

В знойном летнем Петербурге каблучки съедались плавленым асфальтом, наполненные водой каналы со снующими прогулочными катерами не спасали от жары, а к ней  без приглашения стали приходить сны-откровения. 
 
1999-й ворвался в жизнь дочери Нерея (так шутливо называл Альку муж за любовь к морю и плаванию) сладким вихрем грёз. Но сначала пришлось искупаться в солёном от слёз море. Стоя под аркой-выходом из кинотеатра «Аврора» после фильма «Куда приводят мечты», она ревела белугой, чем сильно напугала подругу, решившуюся было вызвать «неотложку». Рыдания, сотрясающие стену арки, никоим образом не напоминали молитвы у Стены Плача, хотя облегчение после случившегося она испытала огромное.

Скорую помощь всё-таки оказали, но в кафе-баре, куда после уговоров и физических  усилий её затащила подруга. Коньяк развязал язык, расширил сосуды и успокоил сердечный ритм. Придя в себя, Алевтина поняла, почему не хватило сил остановить тот "бурный водопад". Всему виной просмотренная картина! Её можно назвать сказочной, если бы Алевтина не верила в потусторонний мир с Адом, Раем и существованием души. Она знала, что после земного пребывания следует продолжение.

Что же всё-таки в американском фильме могло тронуть? Удивил главный герой – врач-педиатр, любивший жену-художницу настолько, что не побоялся кануть в Лету – спуститься в Ад и вытащить душу жены-самоубийцы, обречённую на вечное мучение. 

Альку как током шибануло: суженный, с которым прожила почти десять лет, ни за какие коврижки и рахат-лукумы не отважился бы на такой подвиг. Нет, трусом его не назовёшь. Но стать героем мешали рыцарские доспехи. Любимец дам не принадлежал ни одной из них, хотя боготворил каждую. Он просто любил красоту, гармонию и… спаянных с ними женщин.
 
Встречные «любови» появлялись, исчезали, мучились, разводились, меняли образ жизни, но так и не могли найти идеального, того самого единственного. Они желали жить с ним, вместе стариться, причём все и сразу. Это было удивительно! Альке хотелось крикнуть вослед очередной жертве: не там ищите, вы ошибаетесь, как когда-то я, приняв вечного юношу Гермеса за мудрого и бездонного Посейдона.

У Альки было всё как у всех: детство и юность, любовь и замужество, боль и разочарование, радость и даже удивление, когда в родильном отделении на первое кормление принесли сына, навсегда запомнившегося ей теплым причмокивающим комочком с тёмной шевелюрой. А выросшие крылья любви к мужу обгорели, обуглились под прицельным огнём каждодневности.

Как настоящая дочь Нерея, она не смогла простить измен мужу, у которого хватало любвеобильных Хион и Фрин. Поговаривают, что даже Медузу Горгону не миновала чаша сия и лишь Всевышнему известно, почему мужчина не превратился в каменную глыбу. Устав от бесчисленных слов, обещаний, оправданий «бога морей» по поводу многочисленных увлечений, она сбежала. Сбежала от супруга, от людей, спрятав трепетное, истерзанное сердце на глубину Марианской впадины. Не найти и не достать! 

Покоя не давали только сны. Язык не повернётся назвать их фантазией или сказкой. После небезызвестного лета они стали наведываться каждый раз в ночь на день рождения, представляя собой программу-максимум на следующий год. А один из них, яркий, красочный и непостижимый, преследовал вот уже двенадцать лет и никак не поддавался объяснению.

Снилось море, а возможно, океан, безграничность которого не пугала, а ласкала кожу; прикосновение волн было настолько мягким, обволакивающим, что медленное погружение в воду не замечалось. С замирающим сердцем она плыла под водой, и - о, чудо! - ей ничто не мешало дышать.

Песчаное дно пестрило живностью: от кораллов до невероятных по форме и окраске рыб. Зелёные водоросли, плавно покачиваясь, приветствовали пловцов. Красота. Прикосновение к ней восхищало и успокаивало. Под ними развалины каких-то строений и мощёные дорожки, начинающиеся ещё на берегу (она запомнила их вначале погружения). Всё напоминало останки древнего города.
 
Алька чувствовала, как постепенно растворяется прозрачный слизистый кокон, в который она, как рыба, упаковала себя, чтобы уберечься от кровососущих (не ракообразных) двуногих обитателей суши, и невероятное ощущение свободы.   

Восседала она Амфитритой, но не на колеснице, запряжённой морскими конями или тритонами. Её ноги обвивали живое человеческое тело, руки держались за сильные мужские плечи, от которых исходила такая мощь, что захватывало дух и кружилась голова.
- Неужели Посейдон? - мелькало в голове, и Алька просыпалась.

Собирая утром обрывки сна, она припоминала поразительные детали. Они разговаривали под водой. Алька даже запомнила баритон незнакомца. Но как под водой можно общаться? Разве только по-рыбьи: бесшумно открывать рот и пускать пузыри?! В своих размышлениях она дошла до удивительного открытия: люди-амфибии – это не фантастика, а древняя Атлантида всё же существовала!

Каково же было удивление, когда, перелопатив кучу литературы, избороздив Инет, она обнаружила, что учёными почти раскрыта тайна загадочной цивилизации. А наткнувшись на исследования мальтийского историка Эндрю Джовене с его версией исчезнувшей расы полулюдей-полурыб и возведенных храмов под водой, она вспомнила подробности сна. Что испытала? Шок!

Заинтересовавшись грёзами, близкая в бедах и радостях подруга Светлана, помогавшая  Альке, быстро сдалась, понимая, что чем дальше они углубляются в расшифровку, тем больше запутываются.
- Бесполезное занятие – толкование снов... да ещё таких, с заворотами! – устало промолвила она. - Но у меня есть знакомый кандидат биологических наук, знающий моря и океаны. Встретились мы с Борисом в яхт-клубе. Он просто помешан на… - задумалась Светка, - ну, как его… на сёрфинге?! Нет, подожди… На спарринге?
- Он что боксёр? – удивилась Алька. - А при чём здесь море?
- Тьфу! На дайвинге! Вот, вспомнила!
Алька звонко рассмеялась, за ней и Светка, для которой всё едино: дайвинг, сёрфинг, спарринг ли. Но встреча так и не случилась, и дочь Нерея продолжала жить в неведении, пока…

Пока разбудивший ночью звонок не вывернул Алькину жизнь наизнанку. Если кто-нибудь сказал бы ей об этом, намекнул, оговорился шёпотом, не поверила бы ни за что! Телефонная трубка чуть хрипловатым мужским голосом поставила в известность, что она избранная. Не какая-нибудь «ино», «имо», «ихо», а та самая, которая всю сознательную жизнь искала дайвингиста. Алька оцепенела, узнав голос незнакомца из сна.

Это был тот самый Борис, пригласивший в шутливой форме познакомиться с морским дном и его обитателями. Оказалось, в Питере он появляется редко, живёт постоянно на Мальте. У него свой яхт-клуб.

Алька растерялась, в ответ несла околесицу, путалась в мыслях и словах. Борис успокоил её, предупредив, что билеты на самолёт заказаны и что вылетает она завтра вечерним рейсом. Мягкий голос был настойчив и не принимал никаких отговорок.

- Ну, Светка, погоди! - вспомнила Алька подругу и счастливо улыбнулась. Она не сомневалась, чьих это рук дело.
– А что, дочь я или не дочь Нерея?!  - произнесла женщина без авантюрной выкладки. – Была не была, - в подводный мир, так в подводный!

В распахнутое окно внезапно влетел средиземноморский воздух исчезнувшей Атлантиды, разорвав толщу веков и заполнив окружающее пространство криком чаек и шумом прибоя, каплями соленых брызг и лучами солнца. Звуки призывно трубили. Звали  рвануть без оглядки за мечтой, появившейся не вдруг, за судьбой, подарившей надежду.