Еврейский золотой песок

                Из цикла «ВДОЛЬ ПО ВГИКУ»

                Мне стыдно пить святую воду из-под крана и граненого стакана!..

     После сценарного факультета ВГИКа окунула меня жизнь вновь туда, откуда я вышел – в родной Малоярославец. Ни в одной студии мира не содержат штатных авторов. Мой дипломный сценарий «ХУМУХУМУНУКУНУКУКУАПУАА» завернули еще на стадии мастерской, которой руководил  прославленный кинодраматург, инвалид Великой отечественной войны, давно потерявший реальное представление о современной жизни. Сценарий был о моряках дальнего плавания, время действия – наши дни, а место действия – Южное полушарие мирового океана.   
     -  И это написал советский студент? - вопрошал  один из рецензентов факультета, тоже фронтовик. Заикаясь, он что-то хотел сказать о социалистическом реализме. Ни разу не ступая на палубу корабля, этот кучерявый дед  пытался уличить меня, штурмана дальнего плавания,  в  неправдоподобности происходящих событий на моем вымышленном «Красногвардейске». 
     - И этот сценариус о советских моряках?! – вторила ему легендарная Кира Парамонова, завкафедрой кинодраматургии. – Ты объясни, о чем твоя вещь?! – задыхалась она в азарте опытного гонщика образца 1937 года.
     Какая травля! Какая прелесть! За пять лет эти люди накопили на меня столько ядовитых слюней, что они брызжили ядовитой пеной. Я был многим не угоден своим комсомолизмом и коммунистичеством левого толка. Мои выступления на собраниях даром мне не прошли – я кусал всех! Морское прошлое говорило во мне, а традиции и обычаи штурманов загранплавания жили в моей душе по-прежнему. Более того, чем я больше писал о флоте, тем более он врастал в меня. В студенческой комнате я вдруг начинал слышать звуки корабля, когда сидел за пишущей машинкой и погружался  в образы моих героев. Мне казалось, что это - старпом хлопнул дверью, а это – механики запустили главный двигатель. На самом деле, дверью хлопала студентка с актерского факультета Елена Цыплакова, а двигателя звук воспроизводил мотор грузовика.
     Вершиной моего «диссидентства» стали экранизация романа Анатолия Рыбакова «ТЯЖЕЛЫЙ ПЕСОК» и курсовой сценарий полнометражного художественного фильма «БЕЗ ЦАРЯ В ГОЛОВЕ»! За «Тяжелый песок» я взялся назло всем. Историей о евреях времен войны меня понудили заняться институтский  антисемитизм и безызвестная девушка из библиотеки Литературного института имени Горького. Тошнило просто от тех, кто втихаря исповедовал гадкое, унизительное для нормального человека, чувство. При этом, они за твоей спиной могли и ославить тебя, придумав какую-нибудь несуразицу. К тому же я находился в цейтноте, время шло, а выбор не был сделан. Хотелось экранизировать все произведения мировой литературы. Кого я  только я не предлагал педагогам мастерской! Начиная от Достоевского и Герцена, а заканчивал поэтом Павлом Васильевым. Однажды в отчаянии поехал в Литинститут, в котором учился на заочном отделении перед поступлением во ВГИК.  В библиотеке  знаменитого пристанища писателей и поэтов,  мне подвернулась молоденькая  сотрудница, которая взяла меня на «слабо»:
     - Не решитесь вы сделать экранизацию романа Анатолия Рыбакова «Тяжелый песок»! – вдруг заявляет она в присутствии читателей-студентов.
     Я этот роман не то, что не читал, я о нем и не слышал. Вкратце пересказав содержание романа,  эта милая черноволосая девушка рассмеялась и подытожила:
     - Где же вы найдете столько красивых еврейских женщин?!
    А по Новому Арбату в это время, взявшись за руки, ходили еврейские девушки. Делали они это в знак протеста против эмиграционной политики Брежнева. Это всех эпатировало и казалось верхом антисоветизма.
     Студенты Литинститута ехидно и молчаливо посмеиваются. Антивгиковский скепсис литераторов и сонливое выражение их лиц, вкупе с нашим институтским национализмом, а главное – трусость самих студентов-евреев, которые открыто стеснялись признаться в своей принадлежности,  позволило мне вдруг почувствовать тему! 
     Читаю роман и пишу творческую заявку. Признаться, никто из студентов толком не знал, как писать ЗАЯВКИ. А дело это коварное и весьма специфическое. «Мы все учились понемногу, Чему-нибудь и как-нибудь»!
Подаю заявку педагогам, людям мудрым и прославленным на весь мир.
И началось после этого! «Кому это нужно»? «Кто подсказал вам эту тему»? «Вы или ваши родственники – того»? "В СССР евреев нет"! А закончилось всё грозным запретом Лауреата Ленинской премии:
     - Я запрещаю вам писать экранизацию романа «Тяжелый песок»!
     А мне будто только этого и надо было! Пожалуй, Мастер (так студенты называют во ВГИКе руководителей творческих мастерских) рассчитывал, что я банально испугаюсь. Поставить на кон саму возможность обучаться в прославленном ВУЗе?! Я же просто не осознавал  всю серьезность ситуации и последствия её.  Которые роковым образом сыграли зловещую роль в дальнейшей моей жизни.
     Это была прекрасная экранизация! Я много добавил от себя лично, и получилась удивительно русская вещь о непознанном до конца развитии еврейского народа, именно в славянском исполнении. Но что могла понять бездушная столичная штучка в «загадочной русской душе»? Если до сих пор москвич считает, что батоны растут на березах, а буханки черного хлеба – на дубах! В моем сценарии были удивительные повороты и творческие находки! Но ослепленные столичными фобиями и «евреи», и русские так ничего и не поняли, или не захотели понимать, ни искренности моего замысла, ни величия Божьего промысла.  Одним словом, я только нажил врагов, как с одной, так и с другой стороны. Примечательно и забавно: прошло тридцать лет с тех студенческих пор, и в наши дни выходит телесериал по роману Анатолия Рыбакова «Тяжелый песок». Автор сценария – тот самый ЗАПРЕТИТЕЛЬ!
     - ГОСПОДИ,  ПОМИЛУЙ!

P.S. В добавок ко всему, я узнал трагическую историю своего деда Якова. Дед распилил пополам родной отцовский дом - пятистенку, поругавшись с родным своим братом. Произошло это еще при царе-батюшке, и не без решения еврейского вопроса. Я однажды заезжал в это украинское село. Слава богу, уверовав, теперь спокойно отношусь к национальным перипетиям!..