Хочу замуж за Сталина

От автора: Ой, не верьте, что обладая исключительной красотой и колдовскими возможностями, вы обретете счастье. Не верьте, что великие исторические личности заинтересуются вашей необыкновенной особой и вам помогут. Ах, уж эти исторические личности, не зря столько про них написано негативного!

- ироническая проза -



Крутило так, что, казалось, внутренности выскочат из наших хрупких тел и разлетятся по океанам и континентам. Повергнутая в ужас, любовница средневекового монарха затравленным зверем озиралась по сторонам и негромко подвывала.
– Кто ты? – раздражающе хныкала она и еще теснее прижималась ко мне.
– Алиса Смирнова, – сдалась я и постаралась не опрокинуться вниз головой.


Описав приличный круг, струя ошалевшего воздуха внезапно швырнула нас назад, словно решила доставить на место преступления.
– Не хочу в лапы к Гибургу, – пискнула я и плюхнулась на маркизу.
– Ты – ведьма? – послушно укладываясь на спину, проорала перепуганная спутница.

Темная полоска земли показалась на горизонте.
– Расшибемся! – по-змеиному извиваясь, заверещала высокопоставленная особа.
Но не успела я напыщенно изречь, что двум смертям не бывать, а одной не миновать, как что-то твердое больно вонзилось в спину, и бешеный полет прекратился.

Мы возлежали возле высокого каменного забора, а на другой стороне улицы древний, незнакомый марки, автобус гостеприимно раскрывал двери, приглашая пассажиров в неуютный салон.
– Что это? – икнула путешественница, указывая испачканным в луже пальчиком на невиданное ею ранее транспортное средство.
– Карета, – буркнула я, отчаянно соображая, куда же мы все-таки угодили.

Статный мужчина в форме военнослужащего Советского Союза старого образца медленно отделился от глухой серой стены двухэтажного здания и нерешительно подошел к валяющимся на грязном асфальте дамам, чтобы подать им свою надежную руку.
– Вы из цирка? – подвергая скрупулезному анализу наши чумазые физиономии, подозрительно изрек он.
– А где лошади? – высокомерно игнорируя неизвестного представителя недостойной черни, на чистейшем русском языке деловито осведомилась француженка.

Мужик растерянно поискал глазами благородных животных, но не нашел их, а потому принял решение незамедлительно продолжить допрос:
– Из театра? – состряпав из тонких губ некачественную улыбку, поинтересовался любопытный военный.
– Что за глупости болтает этот плебей? – прекратив икать, маркиза презрительно оглядела незамысловатую, без самоцветов, форму приставалы.

– Я – полковник! – покраснев до кончиков волос, обиделся обладатель умопомрачительных галифе.
– Не ври! – хихикнула парижанка и, чихая, забавно сморщила хорошенький носик.
Хватаясь обеими руками за огромный баул, мимо протопала истощенная гражданка, выряженная по моде довоенных или послевоенных лет.

– Маркиза, куда мы попали? – обозревая великий советский народ, завопила недорезанная дворянка. – Грязь, вонь, серость! Что за платье надето на мадам?
– Маркиза? – заинтриговано переспросил полковник. – Мадам?


Мало-помалу любознательный невыездной люд сгруппировался подле диковинных эксцентричных дамочек в ярких театральных одежках.
– Это Татьяна Окуневская, – зашептал рыжеволосый молодой человек скорбной девушке с комсомольским значком на груди.
– Нет, Зоя Федорова, – предположил подросток с авоськой через плечо.
– Бросьте, Любовь Орлова, – фыркнула старушка с низенькой коляской, в которой заливался упорным плачем будущий строитель коммунизма.

– Товарищи, разойдитесь! Гражданки пройдут со мной! – внезапно заволновался забытый обществом офицер.
– Пошли, – покрываясь мурашками, невежливо рванула я дурочку, при виде всеобщего внимания принявшую обворожительную позу бывалой куртизанки.

Приземистый серый дом встретил залетных птичек весьма настороженно. Невысокий лысоватый мужчина в старомодном пенсне спешно вылетел нам навстречу.
– Здравствуйте, – с неподдельным интересом ощупывая острыми зрачками средневековые одежды странных теток, хрипловато произнес он, – давайте знакомиться.
– Сначала представьтесь сами, сударь, – самовольно усаживаясь в кожаное кресло, капризно протянула бывшая фаворитка несуществующего уже короля.

– Разве есть человек в стране, не знающий Лаврентия Павловича Берию? – удивился настоящий полковник.
Я поперхнулась слюной, закашлялась и лихорадочно начала заглатывать тяжелый воздух неуютной длинной комнаты.
– Вы – правитель этого убогого государства? – обрадовалась глупая француженка.

– Почти, – с важностью нахохлился именитый член Политбюро ЦК ВКП (б).
– И какой чин имеет такой приятный господин? – кокетливо поправляя прическу, справилась неугомонная маркиза.

При слове «господин» Берия скорчил невообразимую рожицу и стал походить на недовольную обезьянку:
– Маршал, мгм, Председатель Совета Министров, министр внутренних дел, герой …, – тем не менее начал перечислять он.
– Герой! – ахнув, подпрыгнула в кресле де Монтеспан. – А вы женаты?

– Да, – почему-то застыдился почти правитель, – но хотел бы поближе узнать таких красивых женщин.
– Как это – поближе? – пропищала я и спряталась за изящную фигуру любительницы сатанинских заклинаний.
– Товарищ Сталин учит нас быть бдительными, – с восточным акцентом торжественно, словно клятву, продекламировало доверенное лицо Иосифа Виссарионовича.

– Монарх? – хватаясь за левую, вымазанную в грязи, грудь, томно простонала Атенаиса.
– Почти, – наслаждаясь восторгом любопытной красотки, с готовностью подтвердил Берия.
– Сделайте милость, познакомьте меня с почти королем, – осветилась улыбкой светской львицы сообщница детоубийцы.


– В семье есть арестованные? – внезапно насупился Лаврентий Павлович.
– Нет, – быстро отреагировала эксплуататорша, словно всю жизнь ждала этого коварного вопроса.
– Отлично! – потирая руки, зарадовался хозяин дома. – И так, как зовут мою загадочную гостью? Кто она?

– Анастасия Минасьян, артистка театра из Еревана, – наступая на кончик туфельки предприимчивой дворянки, громко отчеканила я.
– Армянка? Соседка по Кавказу! – еще больше зарадовался герой Советского Союза. – Вы – полукровка, красавица?
– Да, – пока Атенаиса раздумывала над лживыми словами диковинной Сюзанны де Ламарт, поспешила ответить я.

– Прекрасно! – заявил министр внутренних дел. – Приглашаю вас к себе на ужин.
– Почему ты скрыла от маршала, что я аристократка? – спросила меня новоявленная Анастасия Минасьян, оставшись без мужского общества. – И что такое – армянка?
Ничего себе! Она не знает о такой древней национальности!

– Дворянское звание, то же самое, что и маркиза, – усмехнулась я, напяливая на себя платье, сшитое по выкройкам первой половины двадцатого века.
– Разве армянка может быть комедианткой? Какое уродство! – брезгливо сморщила носик Атенаиса, с ужасом оглядывая в зеркале суровый костюм бесполой комсомолки на своем соблазнительном теле.

Молчаливая горничная надзирала за нами и кривила губы в ядовитой ухмылке.
– В этой стране быть актрисой очень почетно, дорогая. Были времена, и во французском государстве сам Людовик не брезговал дружбой с Мольером, – передергиваясь от клейкого взгляда шпионки, назидательно изрекла я.
– Жан Батист не простой комедиант. Он – великий сочинитель и директор труппы герцога Орлеанского, – обиделась непродвинутая монархистка.


«Господь дал людям пару ушей и один рот, а из этого следует, что человек разумный должен в два раза больше слушать, чем болтать», – замечая, как озабоченная прислуга внезапно за-суетилась и схватила швабру, чтобы самозабвенно поводить ею по чистейшему полу, подумала я.
«Ну и ладно, – самонадеянно отмахнулась я от назойливости советской служанки, – главное, социалистические власти помогли путешествующим маркизам приобрести современную одежду, сдав ювелиру маленькое золотое колечко мадемуазель Ламарт. А в этих платьях мы сможем благополучно избежать нежелательных инцидентов, когда смоемся из лап органов».

– Его Величество Товарищ Сталин приедет на бал к министру? – заталкивая снятые драгоценности за лиф и стараясь придать кокетливый вид суровому пролетарскому одеянию, томно поинтересовалась Монтеспан. – Кстати, у почти короля есть жена?
– Наверное, уже умерла, – наблюдая недоумение, вспыхнувшее в глазах вероломной поломойки, сообщила я. – Не вынесла бремени славы.

– Глупая женщина! – неожиданно оживилась Атенаиса. – А Товарищ красивый?
– В общем-то, да, – облизала пересохшие губы я. – Может быть, полетим домой?
– Что ты, что ты! – энергично затрясла роскошной гривой предприимчивая маркиза. – У меня снова появился шанс стать королевой!

Ужин подали в большой неуютной гостиной. Прелестная супруга Берии Нина Теймуразовна с истинно грузинским гостеприимством старалась угодить незнакомым «актрисам», хотя и не имела чести лицезреть их ни в одном театре Москвы.
Лаврентий Павлович не поддерживал разговора и о чем-то напряженно думал, искоса поглядывая на странных, свалившихся ему на голову, экзотических теток.

Вдруг запыхавшийся военнослужащий влетел в комнату и истошно заорал, прикладывая рабоче-крестьянскую руку к козырьку мрачной фуражки:
– Приехал сам товарищ Сталин!
"Мадам крупно повезло", – обозревая мгновенно покрасневшую парижанку, с тоской подумала я.

Никогда и не мечтала увидеть отца всех народов рядом с собой за одним столом. Он вошел в жилище Председателя Совета Министров, словно в родной дом, уселся на почетное место и, весело взглянув на незнакомок, поднял тост:
– За прекрасных дам!

– Благодарю. Ваше Величество Товарищ очень любезен, – грациозно поправляя буржуазные локоны, жеманно улыбнулась Атенаиса.
– Кто вы? – уточнил Сталин, прищуривая хитрые глаза на дерзкую женщину с золотыми волосами.
– Армянка, – принимая соблазнительную позу, проворковала она. – Армянка Атенаиса де Монтеспан.

– Кто? – бросая подозрительный взгляд на Героя Социалистического Труда, переспросил доблестный вождь.
– Нина, подай мне воды, – отчаянно икая, простонал член Политбюро.
– Настенька вошла в роль, – решительно вмешалась я, толкая под столом распоясавшуюся фаворитку ногой, обутой в туфлю, по сравнению с которой обувь фабрики «Скороход» показалась бы потребителю самим совершенством.

– Анастасия Минасьян, сир, – покрываясь нежным румянцем, запоздало поправилась сатанистка.
– А как зовут тебя? – усмехнулся «сир», тыкая пальцем в мою голову.
– Алиса Смирнова, – призналась я, искренне надеясь, что не успею угодить в тюрьму как неблагонадежная, так как сумею вовремя улететь из сороковых годов. Но куда деть излишне инициативную француженку? Взвалить на шею и тащить в семнадцатый век, чтобы вкупе с мерзким стариком убивала чьих-то детей?

– Тоже комедийная артистка? Или только учишься? – продолжал допытываться Сталин.
– Она – армянка! – с великосветскими ужимками возмутилась гостья из средневековья.
– Луиза де Лавальер? – рассмеялся Иосиф Виссарионович, показывая неплохое знание истории французского королевства.
– Государь знаком с ней? – бледнея, ахнула завистница. – Ему нравятся хромые женщины?

– А как же, – уже вовсю хохотал вождь народов.
– Извините, мы устали и пойдем домой, – вскакивая с кожаного стула, пролепетала я.
– На улице темно, ночуйте у нас, – предложила сердобольная хозяйка.
– Спасибо, – принимая решение не бросать маркизу на произвол судьбы, поклонилась я Нине Теймуразовне.

Знакомая прислуга засеменила впереди, показывая гостьям дорогу в их комнату.
Аскетическая обстановка двухместной спальни привела Атенаису в ужас, и она наотрез отказалась ложиться на узкую железную кровать.
– Ну и сиди в кресле, – проворчала я, расправляя постель, чтобы упасть в нее и забыться тяжелым сном.

Впрочем, можно было бы полететь домой. Но куда унесет нас лихой ветер в столь поздний час? По крайней мере, этой ночью у нас есть крыша над головой!
«Что сейчас делают мои детки»? – успела подумать я и мгновенно заснула.
- Хочу замуж за Сталина, - сквозь невесомую дымку неоднократно слышалось мне.

– Встать! – прогремел над ухом мощный рокочущий бас.
Возле кресла с почивающей фавориткой французского короля стоял русский простолюдин и настырно дергал ее за руку.
– И ты тоже! – прогундосил он, сбрасывая с меня тонкое, повидавшее виды, шерстяное одеяло.
Включили электрический свет, на который непродвинутая жительница средневековья прореагировала исступленным визгом, разбудившим, наверное, всю округу.

– Что это? – орала она, показывая на сияющую лампочку Ильича.
– Гражданка ненормальная? – покрутил корявым указательным пальцем возле виска один из страдающих бессонницей фанатов классовой борьбы.
– Признавайтесь, вы – французские шпионки? – настаивал душераздирающий бас.

– Я подам прошение Его Величеству Товарищу, – гордо выпрямившись, презрительно сообщила Монтеспан, неосмотрительно отправляя любопытные для окружающих сокровища под кружевной буржуазный лифчик.
– Какому? – провожая загоревшимися глазами нервное движение врага народа, съехидничал усатый солдафон.
– Подождите, – прозвучал знакомый голос, и заместитель Председателя Совета Министров СССР материализовался среди бесстыдно глазеющих на нас мужиков.


– Сударь, спасите бедную маркизу, – хватаясь за кисть Берии, внезапно зарыдала «Минасьян». – Людовик щедро отблагодарит вас. Помните, я – его фаворитка!
– Пишите, – повелительно бросил Лаврентий Павлович плюгавенькому солдатику, подавая ему блокнот и чернила с перьевой ручкой.
– Так чья вы любовница? – присаживаясь на стул и подкладывая под бумагу толстую книгу в сиреневом переплете, за-интересовался грамотный революционер.

"Сталин. Институт Маркса, Энгельса, Ленина. Том 3", – невольно прочитала я на обложке.


– Людовика Четырнадцатого, – пытаясь придать расстроенному лицу высокомерное выражение, невоспитанно хлюпнула носом аристократка.
– Имя – англицкое, а вот фамилие у ейного ухажера еврейское, – пролепетал молоденький пацанчик в военной одежде.
– Ясно, жидовка, – поддержал товарища крепкий мужик, держащий в перчатках самый настоящий револьвер.

– Имена, явки? – заговорчески подмигивая маркизе, ласково прошептал писарь.
– Чьи? – недоуменно оглядываясь по сторонам, опешила Атенаиса.
– Отстаньте от бедной девушки, – неожиданно для самой себя разозлилась я и бросилась отталкивать от нее стадо любопытных баранов.
– Тащите теток в машину, – внезапно приказал Берия, – на Лубянку их.
(отрывок из романа"Неприкаянная душа-2" "Гримасы навязанной молодости").