Она меня любит

Глава первая

   -Следующая станция «Менделеевская», - объявил машинист, двери закрылись, и поезд покатил в кажущийся на первый взгляд бескрайний тоннель. Я стоял, прислонившись к стене и вполуха слушал спор Лёни и Марины относительно того рожать ли Марине на первом курсе или всё – таки повременить с этим хотя бы до третьего. Мой друг стоял чуть поодаль и участия в разговоре не принимал.
   Лёня с упорством, которому многие могли бы позавидовать, доказывал Марине, что в столь раннем возрасте задумываться насчёт беременности как минимум смешно, а как максимум – просто безрассудно. Девушка придерживалась совершенно противоположного мнения.
   -Да пойми ты, - убеждал её Лёня, - если вы с Мишей сейчас родите, тебе придётся забыть на очень долгое время об учёбе и карьере.
   -С чего это ты взял? – подняла брови Марина.
   -Потому что ты будешь занята его воспитанием, и у тебя совершенно не останется времени на всё остальное, - пояснил Лёня, провожая взглядом полного мужчину в хорошем дорогом пальто, тщетно пытающийся пробиться поближе к дверям.
   -Я с тобой категорически не согласна, - возразила Марина. – Настоящая женщина должна уметь совмещать и то и другое.
   -Хотелось бы мне на это посмотреть, - ухмыльнулся Лёня. – Как это ты, мне интересно, успеешь и ребёнка воспитать и по дому всё сделать, и мужу обед приготовить, да ещё и в институт на лекцию вовремя поспеть? На вечерний переведёшься или вообще на заочный?
   -Ха – ха – ха, как смешно! – передразнила его Марина. – Короче так, вопрос с ребёнком решённый. Может быть в самое ближайшее время этим и займёмся.
   -Вам виднее, - пожал плечами Лёня и замолчал.
   Поезд между тем вынырнул из туннеля и замер.
   -Наша, - я счёл своим долгом напомнить остальным, которые, как мне на тот момент показалось, настолько все были в своих мыслях, что напрочь позабыли о том, что нам сейчас выходить, и первым покинул вагон.
   -Ой, и правда! – спохватились они и тоже выкатились на платформу.
   Мы поднялись на эскалаторе и вышли на залитую светом фонарей улицу. Нам предстояло свернуть налево, миновать арку и пересечь небольшой переулочек. Впереди шли мы с Мариной, а Лёня и мой друг немного отстали.
   -А твой муж сам как относится к твоей идее с зачатием ребёнка? – спросил я девушку.
   -Исключительно положительно, - ответила та, вытаскивая из кармана куртки кожаные перчатки. – Это было наше с ним обоюдное решение. Я бы даже сказала, что ещё неизвестно, кто из нас больше хочет завести малыша – я или он…
   -Вот даже как! – удивился я. – Хм, интересно…. А вы уже придумали, как вы его назовёте?
   -Мы думали над этим, но пока так ничего и не придумали. Скорее всего, если будет девочка, назовём Сашей, если мальчик – Антоном. Это мои самые любимые мужские и женские имена.
   -А вообще тебе самой лично мальчика или всё – таки девочку хотелось бы? – продолжил расспросы я.
   -Мне лично хотелось бы девочку. Мише не знаю, но он вроде бы в своё время говорил, что тоже мечтает о девочке.
   -Ну, понятно…
   Мы как раз уже подходили к институту, когда нас обогнали две излишне веселые, на мой взгляд, девушки и скрылись из виду. Одну из них я принял за одну особу, которая за последние несколько недель изрядно потрепала мне нервы, но мне в тот момент сложно было на сто процентов сказать – она это была или нет. Тем не менее, настроение, и так бывшее у меня не на высоте, испортилось ещё больше. Мой друг, кажется, заметил это, но предпочёл сделать вид, что ни о чем не догадывается.
   Войдя в холл, мы сдали верхнюю одежду и стали ждать начала музыкального конкурса. В зал ещё никого не пускали, там велась усиленная подготовка к началу этого замечательного мероприятия.
   -Вообще, конечно, потрясающе, - хмыкнула Марина, бездумно обводя взглядом помещение, - просто слов нет.
   -Ты о чём? – не понял Лёня.
   -Да я о конкурсе этом самом, - пояснила девушка. – Агата заболела, Дарья в больнице, Игорь не смог. Получается так, что от нашего факультета вообще никто участвовать в соревновании не будет.
   -А кстати, Марин, ты – то почему не участвуешь? – поинтересовался у неё я.
   -Я тоже вирус подцепила, - откликнулась та и, чтобы мы не сомневались в её словах, громко и с чувством откашлялась. Я кивнул, мол, всё понимаю, но на всякий случай сделал несколько шагов в сторону. Осторожность в таких ситуациях никогда не бывает лишней, заболеть мне как – то в тот момент совершенно не хотелось.
   Дверь женского туалета широко распахнулась, и в коридор выбежали те самые девушки, которых мы видели по дороге в институт. Они широко улыбались и о чём – то оживлённо перешёптывались. Я убедился, что одна из них действительно была той самой Алевтиной Ростовой, из – за которой я буквально несколько дней назад проревел полвечера в подушку. Знаю, что мужчинам, конечно, не следует плакать, многие вообще считают, что им это не идёт, но мы, мужчины, живые люди, и у нас тоже бывает, порой сдают нервы. И ещё неизвестно что с нами было бы, если бы мы не умели вовремя выплёскивать из себя отрицательную энергию, которая копится в нас изо дня в день.
   Тина бросила на меня взгляд, полный равнодушия, и, усевшись на банкетку вместе с подружкой, принялась возиться со своим мобильным телефоном. Мой друг понимающе взглянул на меня, так как он был в курсе этой истории. Но основные подробности я ему ещё рассказать не успел.
   Тут дверь зала распахнулась, и появилась симпатичная девушка в кожаной куртке. Тина с подругой улыбнулись ей, и она куда – то исчезла. Я знал, что именно эта красотка участвует в конкурсе от факультета журналистики. И именно из – за неё, мы с Тиной сейчас находимся здесь, а не в зале театра, наблюдая спектакль.
   Буквально через десять секунд дверь зала вновь распахнулась, и в коридор выглянула одна из организаторов конкурса Аня Григорян в чёрном бархатном платье.
   -Все можете заходить, - объявила она и посторонилась, пропуская истомившуюся в коридоре толпу внутрь.
   В этом зале обычно стоял преподавательский стол и множество стульев для студентов, но сегодня по случаю конкурса, он был значительно трансформирован, если можно так выразиться. Стулья остались, но их сделалось значительно меньше и расставлены они были совершенно в другом порядке, нежели раньше. Вместо стола для лектора появилась небольшая сцена. Сбоку было отведено место для жюри конкурса. В углу стоял рояль. В другом углу мерцали звуковые колонки. Всё было готово к масштабному мероприятию, которое впоследствии перевернёт всю мою жизнь. Не знаю, возможно, не присутствуй я на нём, этой всей истории, речь о которой пойдёт в дальнейшем, могло бы и не случиться, но как говориться «если бы да кабы, в носу бы выросли грибы».
   Мы с моим другом зашли одними из первых, но в результате заняли самые хреновые, по другому не скажешь, места в самом конце зала в не самой освещённой его части, вдобавок ещё обзор нам изрядно загораживала колонна.
   -Эй, да у нас просто VIP – ложа, - пошутил друг. – Партер!
   -Не говори! – усмехнулся я, устраиваясь поудобнее. – Хотя, Паш, нам ещё с тобой повезло, мы – то хоть сидим.
   Паша улыбнулся. Мы с ним, не сговариваясь, обернулись и посмотрели на группу ребят с факультета звукорежиссуры, которые стояли у стены, прислонившись к ней спинами.
   -Да, ты прав! – расхохотался Паша.
   Я слушал его смех, а сам взглядом буквально пожирал Ростову, которая сидела впереди и улыбалась своей подруге и ещё кому – то. В тот момент я испытывал к ней странное чувство. С одной стороны, я был на неё очень обижен за то, как она меня использовала, а с другой продолжал испытывать к ней нежные чувства.
   Паша, всё это время пристально наблюдавший за мной, наконец, не выдержал и решил впрямую спросить:
   -Ты до сих пор её любишь?
   -Что?! – я даже не расслышал вопроса.
   -Ты до сих пор её любишь? – повторил Паша.
   -Любишь? – задумался я. – Хм…. Да нет, скорее она мне просто нравится.
   -Ну, понятно, - вздохнула Паша. – А я не очень понял, из – за чего вы всё – таки рассорились – то? Неужели только лишь из – за театра?
   -Да нет, что ты, - махнул рукой я и горестно вздохнул. – Театр – это только самое начало….
   -А из – за чего же тогда? – продолжал допытываться Паша.
   -Да из – за всего, родной мой, из – за всего. Я столько для неё сделал, а она мне, чем отплатила. Я же ведь от неё ничего не требовал, мне не нужна была никакая благодарности, мне просто хотелось её любви. А что я получил в ответ на все мои старания? Ничего, кроме презрения и игнорирования моей персоны.
   -Может быть, ты сам в чём – то виноват? – высказал предположение Паша.
   Я посмотрел на него как на сумасшедшего.
   -Паш, скажи мне честно и искренне: в чём моя вина по – твоему? В том, что я искал ей минусовку очень редкой песни для её курсовой работы? Что я её всё – таки нашёл, при этом поставив на уши всех знакомых и близких? В том, наконец, что я позвал её скоротать вечер в театре? В чём, объясни мне, моя вина?! Я всё для неё делал, я любил её искренне и преданно как последний идиот. Хотя почему как, я и, правда, идиот, если так себя глупо вёл.
   -А ты уверен, что всё это время она действительно водила тебя за нос? Может, тебе это просто показалось?
   -Да нет, Паш, - вновь вздохнул я, - мне, увы, не показалось. А жаль…. Она написала в своём блоге, что едет на выходные, на дачу к своему якобы другу Пархоменко…
   -А может быть, это действительно просто друг? – высказал предположение Паша, бросив задумчивый взгляд на Ростову.
   Я чуть повысил голос:
   -Просто друг?! Да не смеши меня, пожалуйста! Если бы это был просто друг, она бы не писала о нём в такой нежной форме и не мчалась к нему по первому его зову. Так что всё, Паша, друг ты мой ситный,  у нас с ней теперь всё кончено раз и навсегда. И у меня нет никакого желания более обсуждать эту тему с кем бы то ни было.
   -Хорошо, как хочешь, - пожал плечами Паша и уставился на сцену.
   Я почувствовал, будто в груди у меня полыхает пожар. Мне вдруг стало так тесно и неуютно в этом относительно небольшом по масштабам зале, что у меня появилось непреодолимое желание как можно скорее покинуть его. Но этого я, естественно, делать не стал.
   Через несколько минут на сцене появились наши Ксюша с Никитой. Оба сжимали в  руках микрофоны. Ксюша была с сиреневом платье, а Никита по случаю праздника облачился в вельветовые брюки и белую рубашку.
   -Добрый вечер, дамы и господа! – поприветствовала публику Ксюша.
   -Здравствуйте леди и джентльмены, - вторил ей Никита, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
   -Мы рады приветствовать вас на ежегодном музыкальном конкурсе, который проводит наш замечательный институт, - затараторила Ксюша. – Только здесь и только сегодня вы услышите новые и проверенные временем хиты, исполненные нашими студентами.
   -И у вас появится уникальная возможность по достоинству оценить их вокал, - продолжил Никита. – Но всё – таки почётную возможность выбрать победителя мы предоставили нашему замечательному жюри.
   Он указал правой рукой на судейский стол, за которым сидели трое человек во главе с Аней Григорян.
   -Позвольте нам их представить, - вновь перехватила инициативу Ксюша. – Наш замечательный преподаватель вокала, женщина, которая знает о музыке всё и даже больше – Ирина Николаевна Лебедева.
   В меру полная женщина с золотистыми кудрями медленно поднялась со своего места и помахала нам рукой, а затем грузно опустилась на стул.
   -Александра Петровна Ерёменко, наш замечательный худрук, - представил следующего члена судейской комиссии Никита.
   Симпатичная брюнетка мило улыбнулась нам и сделала какой – то непонятный жест.
   -Победитель нашего прошлогоднего песенного конкурса Михаил Груздев!
   Блондин в белой рубашке показал нам «козу» и уставился в какие – то листки, лежащие перед ним на столе.
   -И наконец, - Никита выдержал паузу, - организатор нашего конкурса, староста третьего курса факультета звукорежиссуры и просто отличная и красивая девушка Анна Григорян!
   Аня весело улыбнулась всем, кто находился в зале, и поправила причёску.
   Публика выжидающе замерла. В зале стояла потрясающая тишина, нарушаемая только речью ведущих, которые, перебивая друг друга, рассказывали нам о том, как будет проходить конкурс и какие нас ждут по ходу его проведения сюрпризы.
      Наконец Ксюша, откашлявшись, сказала:
   -А сейчас на сцену выйдут первые участницы нашего конкурса – Лиза Муравьёва и Ирина Громова. Встречайте этот замечательный дуэт!
   Зал разразился аплодисментами. Под наше рукоплескание на сцену вышли две девушки, одетые в красивые платья и затянули какую – то песню. Поскольку они исполняли её на английском языке, лично мне было сложно понять, о чём  в ней там говорится. Я с безразличием наблюдал за тем, как двигаются девушки, снова и снова вспоминая Ростову. «Я же за неделю с лишним поехал искать этот театр, в который мы должны были пойти с тобой, - вертелось у меня в голове. – Я же без преувеличения весь мир бы к твоим ногам бросил.… А ты…».
   В отличие от меня Тина выглядела абсолютно счастливой, и я был на двести процентов уверен в том, что она абсолютно не переживает из – за того, что наш с ней поход в театр не состоялся. Я время от времени скользил по ней взглядом, но она не обращала на меня абсолютно никакого внимания и даже ни разу не повернулась в мою сторону.
   -Как будто, больше других девушек не существует! – вслух сказал я.
   -А? Чего? – откликнулся Паша.
   -Да это я так, не обращай внимания! – рассмеялся я. – Просто обидно мне, что на Ростовой зациклился. Вокруг столько красивых, хороших девчонок!
   -Например? – с хитрой улыбкой на губах спросил Паша.
   Я обвёл взглядом полутёмный зал. Справа от нас сидела Нина, второкурсница. Она училась на факультете звукорежиссуре



   Зазвучали аплодисменты. Мы с Пашей решили не отставать от них и тоже несколько раз похлопали.
   -Ну и как тебе песня? – наклонившись ко мне, прошептал друг.
   Я в ответ пожал плечами:
   -Да так себе.
   -Согласен, - кивнул Паша. – Меня тоже не зацепило.
   -Самое главное в том, что я слов не понял.
   -Да я тоже!
   Мы расхохотались, за что были награждены несколькими весьма недовольными взглядами.
   -Затихаем, - улыбнулся Паша.
   -Ага, - откликнулся я.
   -Давайте же узнаем, какие оценки получили наши прекрасные исполнительницы! – возвестила в микрофон Ксюша. – Уважаемые судьи, прошу вынести вердикт.
   С минуту посовещавшись, члены жюри подняли вверх листки с бумагами, на которых были изображены цифры. Со своих мест ни я, ни Паша не могли разглядеть, какие именно оценки они поставили девушкам. На наше счастье, Никита и Ксюша их озвучили.
   -Что – то многовато им дали, - с явным неодобрением произнёс Паша. – Я бы поставил меньше.
   -Поддерживаю, - с улыбкой сказал я. – Этим явно завысили оценки!
   Девушки ушли за кулисы, а Ксюша сказала, поднося ко рту микрофон:
   -Ну а сейчас встречайте вторую участницу нашего конкурса – Олесю Михалёву!
   Нашим взорам предстала хрупкая блондинка, сжимающая в своих маленьких ручках, кажущуюся в сравнении с ней, огромную гитару. Ей поставили стул, настроили микрофон, и она затянула какой – то старинный романс. Девушка пела тонким нежным голоском так, что мы и как мне показалось не только я и Паша, но все присутствующие в зале замерли, наслаждаясь великолепным исполнением и перебором гитарных струн. Песня длилась около трёх минут, и всё это время ни одним из присутствующих не было проронено ни слова. Все были во власти этой девушки, которая, по всей видимости, не обращали ни на что, ни на кого внимания, а вся была в музыке и песне.
   Когда стихли последние аккорды, мы дружно все как один захлопали в ладоши. Некоторые, особенно те, кто как мы с Никитой сидели на самой «галёрке», даже привстали со своих мест, чтобы лучше видеть исполнительницу. Это был стопроцентный успех.
   -Я буду очень разочарован, если ей не присудят первое место, - шепнул мне Паша.
   -А ей и не присудят, - фыркнул я. – Так что может заранее себя настроить на такой исход конкурса.
   -Почему это? – внимательно посмотрел на меня Паша.
   -Да потому что в этом конкурсе первому курсу победить нереально, - разведя руками, пояснил я. – Она же с первого курса, так?
   -Так, - согласно кивнул Паша.
   -Ну и какие тут могут вопросы? Она не выиграет, можешь быть уверен.
   -Посмотрим, - вздохнул Паша.
   -Посмотрим, - согласился я.
   Оценки, которые выставили прекрасной девушке судьи, и вправду были не велики.
   -Сволочи, - сквозь зубы произнёс Паша.
   -Ну а ты чего ожидал? – расхохотался я.
   В этот момент со стороны входа послышалась какая – то возня и возглас Ани Григорян:
   -Ты бы ещё позже пришла!
   Мы с Пашей повернули головы и увидели в дверях высокую блондинку в тёмном пальто, которая была окружена группкой девчонок, во главе которых была сама Аня.
   -Это Марья? – поднял брови Паша.
   -Ну да, - потрясённо ответил я.
   Марья смерила Аню надменным взглядом и отчеканила:
   -Я приехала из больницы. Мне пришлось прервать курс и мчаться сюда ради того, чтобы не подводить свой факультет.
   -Ну и лежала бы себе в своей больнице, - уязвлено откликнулась Аня. – Зачем ты сюда – то припёрлась?
   -Я уже сказала, - в голосе Марьи послышалась угроза, - я не хочу подводить свой факультет.
   -Чем это ты его подводишь? – распушила перья Аня. – По – моему, у режиссёров всё в порядке.
   -Нет, дорогая моя, у режиссёров не всё в порядке, - зашипела Марья. – Все, кто должны были выступать от нашего факультета по тем или иным причинам не смогут принять участие в концерте, и вот я здесь для того, чтобы спасти положения.
   -Ну, ты просто героиня! – саркастически расхохоталась Аня. – Женщина – кошка. Медаль тебе за твои подвиги не вручить, не надо?
   -Ну, Марья даёт! – потрясённо сказал я. – Они же её затопчут!
   -Да Аня тоже хороша, - проворчал Паша, который терпеть не мог Аню Григорян. – Выпендриваться нужно меньше!
   -Слушай, Ань, - одна из девушек тем временем  заглянула в свой список, - а ведь и вправду от режиссёров никто не выступает.
   -Я в курсе! И что?!
   -Ну, может быть всё – таки позволим Марье спеть? Просто она реально спасёт положение, кроме неё я не знаю, кто ещё мог бы выступить от этого факультета? Там же больше, насколько я знаю, поющих нет.
   -Ты соображаешь, что ты говоришь, Ир? – Ещё секунда, и Аня, казалось, должна была лопнуть от переполняющего её гнева. – Куда она пойдёт петь? Она ни на одной репетиции не присутствовала!
   -Насчёт этого можешь не беспокоиться, - Марья с готовность открыла сумку, порылась в ней и протянула девушке флэшку. – Вот здесь минусовка моей песни. Я её уже столько раз исполняла со сцены, что мне для этого репетиции не требуются.
   Аня со вздохом взяла у неё из рук флэшку, осмотрела её так, словно ей пришлось иметь дело с гранатой, а затем внимательно посмотрела на Марью.
   -Ладно уж, так и быть, - проворчала она. – Давай живо за кулисы, переодевайся и на сцену. Выпустим тебя вслед за Егоровым.
   -Отлично!
   За спиной Марьи словно по мановению волшебной палочки появилась пожилая женщина в серой шубе. Девушка сбросила с себя пальто, отдала ей  и осталась в джинсах и белоснежной кофте. В сопровождении Иры она ушла за кулисы, а Аня вернулась за судейский стол. В это время как раз выступал парень, которого представили как Филю Егорова.
   Наклонившись ко мне, Паша зашептал мне на ухо:
   -Ну, Мари и даёт!
   -Да, Маша везде пройдёт! – усмехнулся я, задумчиво смотря на сцену, где кривлялся Егоров.
   -Она любит, чтобы её называли Мари или, в крайнем случае, Марья, - назидательно сказал мне Паша.
   -Я учту!
   Егоров кончил выплясывать перед нами, ему поставили оценки (на наше с Пашей удивление достаточно высокие), и на сцене вновь появились Ксюша и Никита.
   -Следующая участница – очень удивительная девушка, - начала представлять Марью Ксюша.
   -Это правда, - подхватил Никита. – У Марьи две страсти – вокал и конный спорт, и обеим она отдаётся, не жалея себя. Но только как её представить – как Журавлёву или Соболевскую?
   -Никита, какой ты глупый! У неё же двойная фамилия! Встречайте, дамы и господа, Мария Журавлёва – Соболевская!
   Последние слова они произнесли вместе и так же синхронно покинули сцену. Вместо них на ней появилась наша Марья с микрофоном в правой руке. Звукорежиссёр включил минусовку. Из колонов полилась чудесная лирическая музыка. Зал замер в ожидании чего – то необычного и чрезвычайно интересного.
   Марья с минуту послушала мелодию вместе с нами, затем поднесла к губам микрофон и сказала:
   -Безусловно, великолепное произведение, но вы, уважаемый звукорежиссёр, включили не ту минусовку.
   Человек за микшерским пультом выругался и склонился над кнопками.
   -Чего же ты раньше молчала? – донеслось из зала.
   -Ну не могла же я лишить вас возможности послушать такую прекрасную музыку, - обворожительно улыбнулась Марья.
   «Хм, а она ничего…», - подумал про себя я и невольно улыбнулся.


 





 Игорь Растеряев