Мы не чужие

Девчонки жили на разных этажах: Ксана на третьем, Снежок на четвертом. Обе росли без отцов – с мамами. Ксану мать всячески баловала. А Снежка мама регулярно "воспитывала" нецензурной бранью и даже пыталась бить.
Снежок (от Снежаны) была полной противоположностью бойкой, стриженной "под мальчика" Ксане. Это была худенькая бледная девочка с жидкими светлыми косичками и взглядом исподлобья. На крики матери она никогда не реагировала – сидела за столом и листала учебники. Когда же ей все надоедало, она выходила из квартиры и спускалась к подруге.
Ксанина мама всегда жалела и была готова впустить эту "забитую", как она говорила девочку. Впрочем, сама Снежок на свою жизнь не жаловалась. Ее все устраивало.
Кроме Ксаны у Снежка был еще один друг – такса Рудик. Девочки любили гулять с  собакой во дворе, болтая о всяких пустяках. В школе не та, ни другая не преуспевали. Но если Ксана ухитрялась как-то держаться на плаву, то Снежок была безнадежной троечницей.
Но несмотря на все эти печальные обстоятельства, Снежок никогда не завидовала Ксане. Ведь и ей жилось непросто... Девочку не воспринимали всерьез ни в одном детском коллективе. Ровесницы дразнили "мальчиком" из-за короткой стрижки, а ребята открыто смеялись ей в лицо.
Ее мама часто пропадала на работе, поэтому у Ксаны никого не оставалось, кроме подружки сверху.

Им всего было лет по шесть, когда они услышали страшное слово "развод".
Слово холодное и острое как нож, резало по живому. Тогда Ксана не понимала, почему мама носит очки от солнца. А Снежок думала, что наверное жизнь остановилась.
Ольга Ивановна, мама Ксаны быстро забыла про мужа, а всю свою любовь перенесла на дочку. Но мать Снежка не только возненавидела бывшего мужа, но и разглядела, что Снежок на него похожа. Для этой женщины любовь перестала быть символом жизни И жизнь девочки резко изменилась...
-Не плачь, - то и дело говорила Ксана, поглаживая подругу по дрожавшему плечу. – Все будет хорошо.
И Снежок перестала плакать. Совсем. То есть она всхлипывала, когда было совсем плохо, но в остальных случаях молчала. Такой у нее был сильный характер
-Я не хочу, чтобы об этом знал кто-то кроме тебя, - сказала она однажды Ксане.
Никто и не знал, насколько девочки были привязаны друг к другу...
Так они и росли – каждая в своей атмосфере. И привыкли делить между собой все обиды и радости.
Так прошло еще несколько лет.

И вот, настал тот день, когда Ксане исполнилось пятнадцать. Она была младше подруги на пару месяцев, не больше. Уже утром она вертелась перед зеркалом.
Надо же, она совсем не изменилась. Даже волосы не захотела растить. Ее шла только стрижка.
Был выходной.
Мама уже ушла на работу, оставив на столе записку с поздравлением. За окном был апрель – растекался лужами и звонкой капелью. Делать было нечего.
Ксана натянула новый спортивный костюм, послонялась по квартире и решила почитать журнал. Как раз в этот момент кто-то звякнул в дверь.
На пороге стояла хмурая и растрепанная Снежок – в халате и шлепанцах. Под мышкой у нее был длинный сверток.
-Я могу тебе чем-нибудь помочь? – иронично поинтересовалась Ксана.
-Обязательно, если моей маме втолкуешь, что я не похожа на отца.
-Проходи. Есть хочешь?
-Пить хочу.
Не прошло и пяти минут, как Снежок сидела за кухонным столом и прихлебывала горячий чай. Напротив сидела Ксана, жуя кусок разогретой пиццы.
-Слышала, как вчера она орала?
-Слышала... А поговорить ты с ней не можешь?
-Смеешься? – Снежок закатила глаза. – Слава Богу, что я пошла в папу, а не в эту мегеру.
Подойдя к холодильнику, Ксана достала большую шоколадку в пестрой обертке, и положила около кружки Снежка.
-Возьми. Помогает от стресса.
-Ой, Ксюх! Извини, что раскисла. У тебя же юбилей.
Снежок рванулась в прихожую и принесла свой сверток. Что-то длинное было упаковано в красную бумагу.
-Это подарок.
Ксана развязала шелковый шнурок и сняла бумагу. Под оберткой оказался пестрый зонтик с зеленой ручкой.
-Спасибо. А что дальше по программе? 
-Пойдем в парк, - слабо улыбнулась Снежок.
-В парке сыро. Лучше будем таскаться по улицам. Так мама любит говорить.
На то, чтобы одеться у Ксаны ушло десять минут; Снежок одевалась чуть ли не полчаса. Она вышла из подъезда, ведя на поводке таксу в желтом вязаном "комбинезоне". Сама девчонка была одета в любимую куртку канареечного цвета, мини-юбку и резиновые сапожки.
Прикид Ксаны отличался только тем, что куртка была красная.
Такой стиль одежды был у девчонок самым модным. С его помощью они бросили вызов окружающей серой действительности. Мама  Ксаны раньше была дизайнером и считала, что не стоит сливаться с толпой. Если вкуса нет, то одежда должна быть яркой. Главное – не переборщить.
 
Они отправились в скейт-парк. Туда сходились все паркурщики города и показывали друг другу свое мастерство. Девчонки были здесь впервые. Остановившись напротив трампы, они с восхищением разглядывали катающихся.
-Вот бы нам так, - с восторгом прошептала Снежок.
-Можно научиться. Только доски сейчас дорогие.
С трампы спрыгнул невысокий парнишка в кожаной куртке и зеленой кепке козырьком назад.
-Привет. Вы тоже катаетесь?
-Нет, - глядя ему в глаза ответила Ксана. Она готова была поклясться, что это живая, искрометная улыбка мальчишки предназначена именно ей.
А Снежок украдкой разглядывала доску юного скейтбордиста.
-Научишь кататься? – спросила она.
-Не вопрос. Хоть сейчас.
Полуобернувшись, он махнул рукой одному из своих приятелей.
Не прошло и десяти минут, как Снежок получила доску и училась кататься. Основные приемы ей показывал опытный  скейтбордист – друг Генки. Так звали первого любителя скейтборда.
Ксана довольно быстро нашла с ним общий язык. Они медленно прогуливались по скейт-парку, болтали о пустяках. Такса Снежка бежала впереди, радостно тявкая.
-Оставь мне номер своего мобильника, - попросил Генка, когда пришла пора расставаться.
Ксана оставила. И Снежок потянула ее за собой.

-Давай включим телевизор, - предложила Снежок.
-Нет, - отмахнулась Ксана. – Не хочу.
Девочки сидели в полутемной комнате Ксаны. Кто-то из электриков вырубил свет.
Приближался вечер. За окном сумерки, а на душе у Ксаны весна. Нет, лето.
-Когда твоя мама вернется? – спросила она.
-Утром. И тогда жди скандала.
-У моей тоже ночная смена.
Посидели. Помолчали еще пару минут.
И тут Ксану осенило. Она задумчиво посмотрела на телефон.
-Снеж, а интересно: бывают номера из одинаковых комбинаций цифр?
-Где ты видела такие номера? – недоверчиво спросила подруга.
-Нигде. Поэтому интересно. Давай поспорим, что есть номер, в котором кроме двойки и единицы ничего нет.
-Не люблю спорить, - мрачно ответила Снежок. – Родители однажды поспорили, что родится мальчик. А родилась я.
Ей не нравилась эта затея.
-Тогда – просто так.
В зеленых глазах Ксаны промелькнули задорные огоньки. Недолго думая, она сорвала с рычага трубку. Набрала двадцать один. Потом еще два раза.
-Есть! – прошептала она. – Есть гудки!
Ответил мужской голос:
-Алло. Я слушаю.
Тут и Снежок подключилась. Схватила мобильник, включила сигнал доставки sms-ок. Звучал он вполне оригинально: "С новым годом, иди в баню!" Поскольку девочка включила громкость, то неизвестный абонент услышал. Не дожидаясь его реакции, Ксана бросила трубку на рычаг.
На лице девочки отразился испуг.
-Ты что? – набросилась она на Снежану. – Это же телефонный терроризм. За такое и арестовать могут. А если у него определитель номера?
-Да ладно...
Снежок не привыкла бояться. Она могла быть до жестокости смелой, даже иногда переходила границу. Поэтому с ней не связывались даже видавшие виды мальчишки.
... Так они сидели еще долго – взявшись за руки и глядя в окно на полутемное небо. Соседский мальчик упражнялся в игре на скрипке. Получалось у него посредственно.
Так играла музыка, за окном сгущался мрак, а девочки сидели неподвижно. Это было торжественно и печально. Так эти юные существа играли в телепатов.
Играли, может быть как-то по-детски, несерьезно, но разговаривать им не хотелось. Ни одной из девочек не была присуща манерность.
-Я завтра не пойду в школу, - сказала Снежок. – Зачем? Экзамены и так сдам. Потом – в техникум.
-Я туда же поступлю, - чуть слышно промолвила Ксана.
И снова молчание.

Утром Ксана сидела на кровати и слушала, как Снежок отбивается от "наездов" мамы не особо вескими аргументами. Мама кричала, что дочь пойдет по стопам отца и будет работать на стройке.
"А что в этом такого? – защищалась Снежок".
Ксана услышала звук, похожий на удар, и съежилась. По сердцу словно полоснули невидимой бритвой.
"И как Снеж с этим живет?"
Ее собственная мама ушла на работу, не дождавшись, пока проснется дочь. Желание у Ксаны было одно – уйти, убежать подальше из этой квартиры, из этого дома, где царят равнодушие, холод и дурацкие обывательские интересы жильцов. Кому какое дело до других людей, например до ребят с первого этажа, которые каждый вечер выходят во двор и пьют пиво? Их только гоняют дворники.
Сначала Ксана тоже осуждала этих людей, а потом поняла: просто так ничего не бывает. Эти ребята тоже чего-то недополучили в детстве, как и Снежок. Да и детства-то у них не было – только подрабатывали на стройке и помогали родителям воспитывать младших братьев и сестер. Потом у одного погиб отец. Самых маленьких членов многодетной семьи забрали в приют, оставили только девочку постарше. Их со Снежком ровесница. Только не с кем не общается. Ушла в компанию соседнего двора.
"Что у них впереди? – с грустью думала девочка. - Техникум? Стройка? Жизнь через силу?"
Она боялась за Снежка. Боялась, что подружка не выдержит, сорвется в последнюю пустоту мрака и обыденности. Она всегда чувствовала себя старшей сестренкой Снежаны.
Но видимо, в их жизни появился просвет. Ей, Ксане нравится скейтбордист Генка, а Снежок по уши влюбилась в езду на доске.
Но девушка не знала, сколько стоят их жизни...

-Мне больно за весь мир, - сказала однажды Ксана Снежку. – За всех людей.
Та передернула плечами.
-И в чем это проявляется?
-Вот здесь болит, - Ксана дотронулась до того места, где у человека бьется сердце. – Не всегда, конечно. Когда телик смотрю, или думаю. Я очень часто думаю.
-Не заморачивайся, - посоветовала Снежок. – В мире ничего не изменится, а ты подорвешь здоровье, не достигнув шестнадцати. Проще жить одним днем, одним моментом. Вот сейчас тебе хорошо и фиг с ним, со всем миром.
-Это эгоизм.
-Может быть, - сникла Снежана.
Но в следующий момент она оживилась и обняла подругу за плечи.
-Можешь поделиться?
-Пожалуйста. Понимаешь, Бог создавал планету с любовью и заботой. А люди все разрушают. Куда не посмотришь – везде грязь, деньги, пустая суета. Все в корень испорчено. И некому исправить. А когда пытаются что-то в порядок привести, еще больше портят. Мне за всех обидно. Зачем люди ломают свои и чужие судьбы, совершают преступления, глотают наркотики? Ведь у многих из них тоже что-то не сложилось...
-Это сложный вопрос, - очень тихо сказала Снежок.
-Знаешь, я один раз видела, как один парень воровал. Вытащил барсетку из машины. Но я не позвала милицию. И этот человек мне кивнул. Он все понял.
-А как же хозяин барсетки? – прищурилась Снежок.
-Не знаю. Я об этом не подумала. Но документы все равно в машине остались. Я видела.
И произошло неожиданность: Снежана звонко рассмеялась.
-Ксюх, ты очень хороший человек. Ты обладаешь редким даром.
-Каким?
-Милосердием. Пусть неполным, но это скоро восстановится.

На этот раз Ксана не стала ждать, а сама поднялась к Снежку.
-Пойдем куда-нибудь?
-Конечно. В скейт-парк.
И Ксана побежала одеваться.
Так, в течение следующих нескольких дней у них наладился контакт с группой друзей-скейтбордистов. Те показывали Снежане более сложные приемы и девочка оказалась талантливой ученицей.
У Ксаны и Генки тоже все было хорошо. И постепенно появлялась уверенность, что все так и останется.
Во всяком случае, в ближайшее время...

Так, в полной гармонии прошла неделя. За это время Снежок научилась мастерски кататься и даже записалась на участие в конкурсе. Ксану же не интересовал скейтборд – она просто искренне радовалась за подругу.
В субботу Генка предложил Ксане сходить в клуб.
-Если хочешь, пусть Снежана к нам присоединяется.
-Я ей скажу.
Ксана побежала домой – обрадовать подругу. У нее получилось – Снежок как раз хотела как-нибудь расслабиться, отдохнуть. И сразу согласилась.
-Во сколько?
-В восемь.
До восьми оставалось много времени. С одеждой долго не возились – оделись в яркие куртки. Только вместо джинсов, надели черные мини-юбки.
На улице чудесная погода. Легкий ветер нежно дул на лица девчонок, а те всю дорогу смеялись и взахлеб рассказывали: Снежок молодежный сериал, а Ксана – историю о том, как одноклассник Денис Швабрин принес в школу крысу, после чего молоденькая учительница географии упала в обморок.
-И как крыса? Симпатичная?
-Миниатюрная копия географички. Поэтому она так и испугалась.
Возле клуба их ждал Генка.
-Еле успели, - нервно сказал он. – Пойдем?
Ксане показалось, что он немного возбужден.
...В клубе было немного душно, но весело. Цветомузыка, техно, и какая-то неуловимая атмосфера праздника заставляли танцевать, не останавливаясь. Это был клуб для тех, кому нет восемнадцати.
Снежок умела и любила танцевать, а Ксана была неважным танцором. Но она старалась, как могла. Незаметно летели минуты. Дискотека с весельем и кока-колой продолжалась.
Всем было хорошо.

Незаметно прошло время.
-Надо уходить! – крикнула Снежок, пытаясь перекричать громкую музыку. – Уже поздно.
-Ладно. Только скажу Гене...
Пробиваясь сквозь толпу, Ксана двинулась на поиски парня.
Снежок уцепилась за ее рукав.
-Я с тобой.
Ксана была против. Она слегка нахмурилась, но и Снежок не уступала. Откинула за спину светлые волосы, недавно бывшие косичками, и заглянула подруге в глаза. До глубины зрачков глаза девочки были полны неосознанной решимости.
-Тогда пойдем.
Вместе сквозь толпу пробиваться удобнее. Девчонки выскользнули из танцзала и оказались в длинном узком коридоре.
Здесь было темно.
-Ничего, - сказала Ксана дрожащим голосом. – У меня в телефон встроен фонарик.
Небольшой желтый лучик рассек темноту, словно кинжал.
Снежку стало страшно. Но она ни разу не сказала это вслух. Рядом слышалось горячее дыхание подруги. Если что-то случится, она должна быть с Ксаной. В душу закралось странное предчувствие...
Снежана сама не зная, зачем, натянула вязаные перчатки.
-Давай свернем направо.
И они свернули.
По глазам ударили несколько таких же желтых лучиков, как у Ксаны. Сама девочка не растерялась – твердой рукой направила телефон вверх. Ее собственный лучик осветил бледное, вытянутое мальчишеское лицо.
Кто-то схватил Снежану за плечи и прислонил к стене, чтобы свет падал на нее.
-Все в порядке, парни. Это не менты.
Голос принадлежал не Генке.
-Что случилось? – плачущим голосом спросила Ксана.
Снежок вгляделась в темноту, которая начиналась после лучиков, и сердце девочки бешено забилось. Кровь прилила к лицу.
"Это он. Надо спасать Ксюху!!"
Снежок приобняла подругу, чтобы подбодрить.
-Где Гена? Что вы с ним сделали?!!
Ксана задыхалась от слез, вырывалась из рук подруги. Она была в панике. Снежок взглядом умоляла ребят, чтобы те не отвечали. Но из-за темноты парни не увидели и ничего не поняли.
-Умер твой Генка, - просто и жестко сказал один из ребят. На вид ему было лет шестнадцать. – Ничего мы с ним не делали. Никто его не заставлял колоть больше, чем надо.
Ксана вырвалась из рук подруги, растолкав парней подбежала к лежавшему в углу человеку. Осветила фонариком. Лицо у него было неестественно бледным, губы крепко сжаты. Под глазами залегли синие тени. Пальцами левой руки он сжимал шприц.
Это был Генка.
-Вы ему продали? – резко спросила Снежок, наступая на парня, который с ними говорил.
-Да нет. У нас тут обычная тусовка. Ребят из колледжа ждали.
Но под испытывающим взглядом девушки он не выдержал. Отступил к стене. И только потом, опомнившись, вздрогнул:
-Пацаны, засада! Уходим!!
-Они нас сдадут! – заспорил другой.
-Не получится.
Парень повернулся к Снежку.
-Ты любишь играть в баскетбол? – вкрадчиво спросил он.
-Обожаю, - мрачно ответила девушка. – По пятницам с упырями.
Чего он хочет? В чем подвох? В серых полузакрытых глазах парня промелькнула насмешка.
-Тогда – лови! Скажешь кому-нибудь – умрешь...
Он взмахнул руками, бросая Снежку какой-то сверток.
Снежок машинально поймала. Запустила руку внутрь и пальцы нащупали что-то мягкое, рассыпчатое. Порошок. Наркотик.
-Бежим!!!
Парень отшвырнул вскочившую Ксану и она упала на тело Генки. Затопали несколько пар ног. Ребята трусливо убегали – как крысы с тонущего корабля.
Снежок устала. Но правил ей уже не страх, а сильное желание расслабиться. Прилечь на мягкую кровать с горкой подушек, закрыть глаза и уплыть куда-нибудь, подальше из этого подвала. Подальше от людей. Конечно, уплыть отсюда не так трудно, как идти навстречу опасностям по коридору, потому что там тепло, светло и уютно. А здесь ее ждет только новая боль.
-Снежа! Не надо!!
Но Снежок уже не слушала. Вытащив из свертка горсть белоснежного порошка, она вдохнула сладостный, приятный аромат. Это был аромат лепестков роз, свежей сирени и чего-то легкого, весеннего. Открылось второе дыхание.
-Кайф...
-Снежа, ты с ума сошла!
И уже ничего нет вокруг: ни темного коридора, освещаемого маленьким лучиком, ни погибшего мальчика, ни его сбежавших друзей. Да и усталости нет.
Она, Снежана – счастливая, полная сил и надежды. А рядом – Ксана плачет и что-то шепчет...
Теперь нет и Ксаны.
Вокруг только розовая дымка. Лиловые облака, похожие на мыльные пузыри. И счастье – бесконечное, полное, словно ветер. Оставалось только вдохнуть его полной грудью.
Снежок пошевелила губами, чтобы задержать удовольствие хоть на миг. Но тут все погрузилось во мрак. И сама девушка полетела вниз – в черную пустоту.
Наверное, это колодец.

Дрожа от усталости и страха, Ксана тащила бесчувственную подругу из коридора. Снежана была тяжелой, а путь казался таким далеким...
На глаза наворачивались слезы, которые Ксана смахивала рукавом. Она не могла проявить слабость. Она должна бороться.
Впереди что-то сверкнуло. Вроде фонари, или еще какой-нибудь свет... Ксана зажмурилась. Это обычная цветомузыка! Значит, они уже недалеко от танцзала. И скоро Снежок очнется. Это придало Ксане сил.
Дотащив Снежану до зала, она беспомощно посмотрела на людей. Некоторые из них перестали танцевать и с удивлением разглядывали девушек.
-Помогите...
Слушая ее сбивчивый рассказ, ребята растерянно пожимали плечами. Ксана рассказала не все, умолчала про незнакомых парней. Выходило так, словно они пошли искать приятеля в том коридоре, случайно нашли приятеля мертвым и сверток с каким-то порошком. И заодно кучу неприятностей.
-Наркотики? – резко спросил бармен, который внимательно слушал рассказ. – Тогда надо вызвать милицию.
Ксана почувствовала, как кто-то дотронулся до ее плеча. Это Снежок очнулась и теперь пыталась подняться. У нее кружилась голова.
-Где я?
У Ксаны не хватало сил ответить.
Снежана уткнулась ей в плечо и тихо заплакала.

К тому моменту, как приехал милицейский патруль, Снежок окончательно пришла в себя. Осмотрели коридор, ведущий в кабинет администратора. Там нашли сверток. В нем был кокаин. Генку унесли на носилках.
-Я домой хочу, - сказала Снежок.
-Сейчас пойдем.
Ксана думала, что про них все забыли. Но у дверей их остановили милиционеры и предложили проехать с ними.
-Нас посадят в тюрьму? – взволнованно спросила Снежок, оказавшись в синей машине.
-Не знаю. Сними перчатки.
На перчатках остались следы от наркотика. Если менты это увидят, все может плохо кончиться. А если нет, то что с них взять?
Так думала Ксана, выворачивая перчатки наизнанку и убирая их в потайной карман. Конечно, способ ненадежный, но другого нет.

В милиции допрашивали долго. Девчонки твердили одно и тоже: про случайно найденный сверток. Про незнакомых ребят – ни слова.
-Понимаешь, зачем мы так делаем? – спросила Снежок, когда следователь вышел.
-Понимаю. Эти люди способны на все... Они наркоманы. Убить могут.
Следователь вернулся. Больше вопросов не задавал, только куда-то звонил.
-Зачем только вы в это ввязались? – вздохнул он. – Чего творите...  Ведь дети еще...
-Взрослые, - с вызовом сказала Снежок.
-Взрослые таких дел не творят. Нашли наркотик и обрадовались.
Возразить было нечего. Снежок виновато пожала плечами. А  Ксана пыталась вспомнить, как зовут следователя.
-Думаете, вы одни такие? Вот, посмотрите... – следователь кивнул на две папки с уголовными делами. – Ваши ровесники. Одна сводного брата избила, младшего. Мачеху ненавидит. Другой школу пытался поджечь. Говорит, "надоело туда ходить". Девятый класс заканчивал. Чего ему надо? Шел бы себе в техникум!
-И что теперь? – спросила Ксана.
-Ничего. Девчонку еще защитят, а этот поджигатель отмороженный теперь в другом месте доучится.
Потом их отвезли домой. Проводили до квартир.
Лучше бы они этого не делали. Ксана слышала, как мама устроила Снежку очередную разборку. Ее собственная мама не промолвила ни слова и ушла на кухню – плакать.
Ксана быстро легла и накрылась одеялом. В голову приходили разные мысли и как она их не отгоняла, они не уходили. Чем дальше она погружалась в омут тревожных догадок и воспоминаний, тем становилось все больнее. Глаза жгли предательские слезы.
Девушка уткнулась лицом в жесткую подушку и навзрыд заплакала. С каким-то яростным наслаждением, как не плакала уже никогда. Раньше она не хотела расстраивать Снежка, а сейчас никто не мешал.
Ей опять было больно за весь несовершенный мир.

Утром мама Снежка набрала номер телефона.
-Привет, Рудаков. Это я.
Снежок сидела на диване, обхватив руками колени. Ее трясло, как в ознобе.
-Забирай свою дочь-наркоманку. Она меня достала.
"Этого не может быть, - думала Снежана. – Это не моя мама".
-Как?! Ее менты домой приводят. Говорят, под дозой была. Где и с кем шлялась – непонятно. Наверное опять с этой Ксюхой избалованной с третьего этажа.
-Рот закрой! – крикнула Снежана. – На себя посмотри!
-Вот, слышишь, Руднев, как она с матерью говорит? Кто ей такое право дал?
-Никто не дал! Сама взяла.
Снежок не собиралась молчать. Прошли те годы, когда она стелилась перед матерью, выполняла все ее дурацкие указания, терпела издевки, ругань и даже удары! Этот беспредел больше не повторится.
-Что теперь?! Теперь у нее ломка!.. Если через час за ней не приедешь, я официально от нее откажусь...
Подбежав к матери, Снежана выхватила трубку и прошептала:
-Папа, пожалуйста, забери меня отсюда. Помнишь, ты обещал на прошлой неделе?
Родной голос, прозвучавший в трубке, ответил положительно. На оба вопроса.
-Мне без тебя очень плохо.
Внимательно выслушав "До свидания", Снежок повесила трубку и развернулась лицом к матери.
-Значит, ты с ним встречалась все это время?..
-Надо же мне общаться с нормальными людьми! Ты не в счет!
Казалось, мать оцепенела. Она занесла руку для удара.
-Давай, бей! На табуретке поводок Рудика лежит – воспользуйся. Только я все равно уйду отсюда. А в старости тебе никто стакан воды не подаст, ясно? Наплачешься еще.
Отодвинув мать, Снежок выскочила в прихожую. Там натянула любимую куртку, влезла в ботинки, ударила ногой дверь. Рванулась вниз по лестнице.
Теперь она не бесстрашная Снежана, усыпавшая бдительность наркоманов. Теперь она – испуганная пятнадцатилетняя девчонка, которую беда постигла раньше времени.
Всхлипывая, Снежок выскочила во двор. Там бродила Ксана.
-Ты здесь? – улыбнулась девочка сквозь слезы.
-Как видишь.
-А за мной скоро... папа приедет.
Снежок громко рассмеялась. Потом подбежала к нерастаявшему сугробу, схватила обеими руками горсть снега и съела.
-Ну не переживай, - нерешительно сказала Ксана. – Все наладится.
Она обняла Снежка, которая тут же судорожно зарыдала, уткнувшись ей в плечо. Это было странно – видеть Снежану плачущей.
...Андрей Семенович Рудаков приехал через полчаса. А еще через полчаса Снежана вынесла  к машине свою сумку с немногочисленными вещами.
-Увидимся? – спросила Ксана.
-Обязательно.
Снежок слабо улыбнулась.
-Я буду жить через двор. Третий этаж, квартира шестнадцать. Первый подъезд.
-Только в школу завтра приходи. Может Швабрин мышку принесет для англичанки.
-Приду. Непременно.

Но в понедельник Снежок не пришла. Сидя за партой, Ксана послала подруге sms.
Ответа сначала не пришло. Потом на дисплее высветилось: "Я заболела".
-Портнова, - строго сказал учитель физики, - убери телефон.
Не сводя глаз с Бориса Ивановича, Ксана спрятала мобильник.
-А сейчас, - сказал Борис Иванович, - Портнова расскажет про силу трения.
Ксана неохотно встала и подошла к доске.
-Я не знаю.
-Потрясающая откровенность. Портнова, а что ты знаешь? Как по клубам ходить и наркотики употреблять?
По классу пробежал шепот. Сплетни. Кто-то хихикал.
-Садись, Портнова. Два.
Бросив на стол учителя дневник, она вернулась на место.
-Что ты творишь?.. Девушка, а хуже парня.
Пусть они говорят и думают, что хотят. Она не собиралась реагировать.

После уроков Ксана не спеша пошла домой. Поднялась по лестнице. Позвонила.
Открыв дверь, мама смутилась.
-Проходи, Ксюш...
Сбросив на табуретку куртку, Ксана протопала прямиком на кухню. Она хотела есть.
Ксана не знала, что ее ждет новый удар.
За кухонным столом сидел Борис Иванович и торопливо ел суп. Увидев вошедшую девушку, он вздрогнул и бросил ложку.
-Ксюш, это не то, о чем ты думаешь... – прошептала мама.
-А откуда ты знаешь, о чем я думаю?
-Нам надо поговорить.
Едва они вошли в комнату Ксаны, мама умоляюще посмотрела на дочь.
-Ты все поняла, да?
-Конечно. Физик зашел пожаловаться на мою успеваемость, а ты его пожалела и решила накормить.
-У нас с ним все серьезно...
-Но это не мешает ему ставить мне двойки.
-Ксан, у меня просьба. Ты не могла бы сегодня переночевать у бабушки?
-Да запросто, - хладнокровно ответила девочка. – Я все понимаю; комната-то одна. Никто не помешает вам общаться.
-Напрасно ты так, - вздохнула мама. – Станешь постарше – все поймешь.
-Куда уж старше...
Ксана уже давно была взрослой.

Собрав сумку, она оделась и вышла из подъезда. Пойти решила не к бабушке, а соседний двор. Там теперь жила Снежок.
Поднявшись на третий этаж, Ксана позвонила.
Долго не открывали дверь. Потом заскрипела отодвигаемая задвижка. Перед Ксаной предстала Снежок в махровом халате.
-Привет. Ты как?
-Простудилась  немножко.
-Не стой на полу, - попросила Ксана. – Тапки одень.
Снежок сунула ноги в шлепанцы.
-Есть хочешь?
-Нет. Хочу сказать, что теперь мы – друзья по несчастью.
Откуда этот спокойный голос?
-Твой папа дома?
-По делам уехал. Проходи. Я тебе ждала.
Не прошло и пяти минут, как Ксана рассказала свою печальную историю.
-Значит, ночевать останешься? Вот и хорошо. Папа обещал утром вернуться.
И они обнялись.

-Пей, - сказала Ксана, протягивая подруге красную кружку.
-Что это?
-Морс из брусники. Пей.
-Не хочу.
Стрелки часов показывали одиннадцать. За окном давно стемнело. Снежок лежала на кровати, накрывшись одеялом. Ксана сидела рядом.
-Папа звонил. Сказал, что вернется утром.
-Спать хочешь?
-Нет. Ксюх, расскажи что-нибудь.
-Хочешь, про фильм "Нирвана"?
-Нет, - повторила Снежок, – это выдумка. Расскажи про фильм, основанный на реальных событиях.
-Тогда... хочешь про старый фильм?
-Хочу.
Ксана стала серьезной. Ее губы плотно сжались, а взгляд устремился в темное окно.
-Знаешь, что было в тридцатые годы?
-Нет. Наверное тему в школе пропустила.
-Ты много пропустила в четверти. Выздоровеешь – позанимаемся по истории. Хорошо?
-Рассказывай, - твердо произнесла Снежок, приподняв голову с подушки.
-Тогда слушай. В те времена детей воспитывали в духе инкубаторских... Никто не имел права сказать правду, выразить свое мнение...
Прошел час, прежде чем Ксана подробно рассказала про фильм "Завтра была война".
-И что? – испугалась Снежок, хлопая длинными ресницами. – Они все погибли?
-Нет, конечно. Остался же кто-то, кто рассказал об этом.
Снежок обхватила руками колени и глубоко задумалась.
-Знаешь, это непросто – погибнуть в их возрасте.
-Вот именно. Генка погиб раньше их возраста, а тебя это ничему не научило.
Снежок немного смутилась.
-Расскажи еще что-нибудь.
-Сначала выпей морс.
Морс был кислым, но Снежок пересилила себя. Ей всегда нравилось, как подруга рассказывает истории. Ради этого можно выпить даже молоко.
-Я смотрела другой фильм, тоже старый. Не знаю, как его осмелились снять, но сняли. Фильм про советских анархистов.
-Расскажи!
Глаза Снежаны загорелись нетерпеливыми огоньками.
-В этом фильме чекисты преследуют шестнадцатилетнего подростка. Он посмел наклеить на забор листовку со словами против Сталина. Листовку никто не успел прочитать – сорвали. Парня схватили, увезли в черном "воронке". Потом его расстреляли. Его семья скрылась в глухой деревне. Друзья парня собрались, написали похожие листовки, анонимно распространили по городу. Нашлись люди, которые их поддержали и не предали.
Снежок  посмотрела на подругу на подругу красивыми бледно-голубыми глазами, в которых застыли хрустальные слезы.
-А что потом?
-Потом по городу пошли слухи про листовки и тайную организацию. Эта слава ударила в голову анархистов и они решили выпендриться. Сидели бы себе в штаб-квартире, так нет – на подвиги потянуло. Они задумали митинг.
-Их предали?
-Не совсем. Один участник организации влюбился в одноклассницу. Случайно рассказал ей про замысел, только забыл, что у нее папа чекист. Она тоже "случайно" проболталась. Не успели ребята на площадь выйти, их чекисты схватили. И ментов подключили к этому. Самому старшему в организации было восемнадцать лет.
-И... что дальше? Их тоже расстреляли? 
-Только одного человека оставили в живых, потому что ему всего пятнадцать было. Правда тому тоже досталось – шесть лет колонии. Это было в тридцать восьмом. Так парень и провел в тюрьмах четыре года. Никто не соглашался освободить его досрочно. А когда война началась, его отправили в штрафбат. Парень не мог спокойно сидеть в лагере, зная, что его ровесники умирают. Да и свобода, как-никак... Он храбро сражался, но орден дали его однофамильцу.
-Почему?! – возмутилась Снежана.
-Не принято было "штрафников" награждать.
-Он выжил? – задала Снежок давно мучивший ее вопрос.
-Конечно. Иначе откуда бы  режиссер фильма знал эту историю?
Снежок не ответила. Ее светлые глаза заблестели. 
-Ксюх, знаешь, а ведь мы не одни такие на свете...
-Знаю. Больше всего – в нашей стране.
-У нас есть выход.
Снежок откинула одеяло. Встала. Как во сне стала одеваться.
-Пошли. Мы должны это сделать.
На этот раз Ксана не собиралась возражать.

Они вышли в ночной двор и двинулись вдоль подъезда. На обеих были все те же яркие куртки и шарфы.
Улицу ярко освещали фонари. Девушки смело глядели вперед, не боясь ничего и никого. Им уже нечего было терять...
Когда они вышли на центральную улицу района, к ним стали присоединяться люди. Много людей. Подростков. Измученных ребят, обделенных вниманием окружающих; озлобленных, преступников, наркоманов, скинхэдов... Ребята всех субкультур и возрастов. 
В их глазах читались те же чувства, что в глазах Ксаны и Снежка. Задумчивость. Страдание. Ненависть.
Их попытку любить взрослые подавили в зародыше. Надавили на них, сломали неокрепшие души. А когда почувствовали, что по эгоизму и ожесточению дети превосходят их, то просто отказались от общения с ними.
Тонкие струнки детских душ сначала возмущенно дрожали. Потом – черствость сердец. Отчаянная дружба с дворовыми сверстниками, наркотик, или бесконечные игры на автоматах. На кону – судьба. Она проиграна за горсть жетонов, глоток водки, или дозу. Дальше – поиск легких денег, приводящий к одному исходу. Необдуманные поступки с тяжкими последствиями. Холод одиночества и стальных браслетов. Решетки. Колония. Размышления.
Вот и все.
Тысячи дней, проведенных в атмосфере отчуждения, слез, ледяного равнодушия, пущены под откос. Пусть эти дни были проклятыми, ненавистными, но СВОБОДНЫМИ! Все, что осталось ребятами, это терпеть новые издевательства родителей, или снова видеть стальные двери и решетки. Снова и снова – без конца... К сердцам подступили ужас и тоска. Спасение одно – демонстрация.
-Ты готова? – спросила Снежок Ксану.
-Ты еще спрашиваешь... – сквозь слезы ответила ей подруга.
Она не верила в свое счастье. Все складывалось именно так, как они хотели, о чем мечтали долгие годы.

А маленький отряд анархистов тем временем шагал все дальше и дальше. По дорогам, по населенным пунктам, по рельсам. К отряду присоединялись все новые и новые подростки. Они шли, пробиваясь через милицейские преграды, через заслоны других взрослых людей, ненавидевших их всю жизнь; шли, чеканя шаг. В одном из таких заслонов Снежок мельком увидела свою маму... А Ксана – Бориса Ивановича.
Под напором анархистов люди расступались, а потом подло нападали со спины. Подростки падали, снова поднимались, шли дальше. На них направляли струи воды, их оттесняли в сторону. Окружали, били, гнали в тюрьмы. В отместку ребята кидались водяными бомбами, сопротивлялись из последних сил. Но силы были неравны.
Кто-то из ментов приказал стрелять на поражение. И сразу грохнул первый залп. По бритым и стриженым головам, по ярким спортивным одеждам...
-Подонки! – кричал один из стрелявших. – От вас давно пора страну избавить! Нормальным людям от вас житья нет.
-Кто здесь "нормальный" человек? – яростно и беспомощно крикнула Ксана. – Ты что ли? Не ведаете, что творите! Уничтожите все наше поколение и будущее в зародыше.
Спецназовец посмотрел в ту сторону, где минуту назад стояла девушка. Теперь там мелькнуло бледное, испуганное лицо Снежка.
Снова выстрел. Неизвестный стрелявший оказался снайпером. Снежана успела рвануться вперед и прикрыть собой Ксану.
-Снежочек, пожалуйста, держись! Мы прорвемся, - бормотала Ксана, держа бесчувственную подругу за плечи. – Только не умирай...
Но она чувствовала, что сама с трудом держится на ногах. Еще чуть-чуть и она бы просто опустилась на влажную черную землю. Она просто устала. Она не знала, как жить дальше.
Одно было ясно: она не должна умереть сейчас.
Когда девушка пошатнулась, ее кто-то подхватил и удержал – в нескольких метрах от земли. Этим кем-то был невысокий юноша в камуфляжной куртке и солдатских ботинках.
Один из участников демонстрации по имени Роман.
-Унеси отсюда ее, - прошептала Ксана, кивая на Снежка. – Она должна выжить...
В этот момент всю троицу окатило ледяной водой из толстого резинового шланга.
-Надо валить всем, - пробормотал парень. – Отряд берут в кольцо.
Ксана не отвечала. Она не понимала, на земле она, или в воздухе, ночь сейчас, или день. Ломаные нервы стучали где-то под кожей, ритм событий бросал в дрожь. Ничего не вышло.
Не справиться им с миром бесчувственных взрослых, которые только создают видимость любви. Тех, кто не подстраивается под жесткий график, искореняют. Их, анархистов тоже искоренят. Но страшно даже не это, а то, что у нее на руках умирала единственная подруга.
Подхватив Снежка на руки, Роман двинулся вперед, раздвигая плечами толпу. Ксана бежала следом, не успевая за быстрыми шагами парня. Видимо поэтому, когда они были близки к спасению, все шансы рухнули. Спецназовцы сразу заметили зачинщиков демонстрации.
Ксана посмотрела подруге в лицо пристальным взглядом.
-Не-е-ет! – вырвался у нее крик. – Нет.
Снежок глядела перед собой. В ее ясных, но невидящих глазах отражалось небо, а на губах витал еще призрак ее отзвучавшего смеха... Ксана отказывалась верить в то, что говорили ей глаза и уши. Ребят окружили, оттеснили от толпы. Но Ксана успела заметить, что к отряду присоединились ее мама и папа Снежка. Отряд был спасен.
А потом все закончилось. Мир словно провалился в бездну.

От всех переживаний Ксана потеряла ориентацию в пространстве. Она не видела, куда унесли Снежану, не знала, сможет ли подруга выжить. Прошлое всплывало в памяти рваными лоскутами, эпизодами. Их с Романом арестовали – вот, что было реальным сейчас.
Кто-то долго заламывал ей руки, тащил куда-то сквозь пустоту – вперед. Рядом шел Роман – гордый, непобежденный, неотступный. Ксана поняла: она должна вести себя так же.
Два стальных кольца остановили свободу. Одно – у нее на запястье, другое на руке у Романа. И этим все было сказано.
Свою игру они проиграли.

Очнулась Ксана нескоро. Какое-то время она просто лежала с закрытыми глазами, а потом до нее стало доходить, что лежит она на чем-то мягком.
Наверное, это трава. Сейчас она откроет глаза и увидит рядом зеленые кусты, а над головой – ярко-синее небо. Только почему-то не чувствовалось легкого ветерка, обвевающего лицо и шею.
И девушка открыла глаза. Посмотрев по сторонам, она чуть не заплакала от бессилия.
Вместо голубого неба – решетка. Вместо кустов и деревьев – сырые стены. Вместо мягкой травы – заботливо подстеленная камуфляжная куртка.
Роман сидел в углу.
Увидев, что девушка очнулась, он подбежал к ней и помог встать на ноги.
-Как ты?
-Нормально. А Снежок?
Парень помрачнел.
-Снежана умерла.
-Что?..
-Снежана умерла, - твердо сказал он. – У нее был порок сердца. И смертельное ранение.  Да и вообще... натерпелась она в жизни. Если бы ее мать знала, то может быть не причинила бы ей столько горя.
Ксана потеряла контроль над своими мыслями, парившими где-то в невесомости. Мир кончился – так почему же где-то до сих  пор продолжается жизнь? Почему люди не оставили свои ничтожные дела и не замерли в ужасе? Ведь гибель каждого человека – трагедия для всей планеты.
Жаль, что люди об этом забыли.
Несколько минут она стояла, прислонившись к стене и размышляя. Эти минуты были самыми трудными в ее жизни.
-Теперь, - медленно промолвила девушка, обдумывая каждое слово, - у меня никого не осталось.
-Ты ошибаешься, Ксюш.
Еще никто не называл ее таким нежным и теплым именем.
Роман приблизился к ней вплотную.
-Правильно, - прошептала она, вдыхая слабый запах его одеколона, смешанный с запахом сигаретного дыма. – Есть ты.
Глаза Романа были темно-голубые и серьезные. Он улыбнулся и на лбу появились складки.
С минуту Ксана вглядывалась в его лицо, словно хотела запомнить каждую черту. Словно что-то захлестнуло ее чувства, ее тупиковое отчаяние. Губы девушки прикоснулись к щеке Романа.
А потом словно кто-то снял блок с ее измученной души. Теперь можно было выплеснуть свою боль, поделиться с кем-то, ничего не опасаясь. Ксана больше не могла терпеть.
... Она покрывала поцелуями лицо парня, шептала про свою трагедию, плакала, и снова говорила. Он нежно обнимал ее и тоже говорил. И поцелуи продолжались.
-Нас будут судить, - сказал он, когда они узнали друг о друге все до мелочей.
-Я ко всему готова, - ответила Ксана, встряхнув влажными волосами. – Пусть.
-Тогда будем ждать.
Но ждать оказалось трудно. Бесконечные часы в давящей тишине сводили с ума. Ксана ходила из угла в угол, перебирая в голове беспорядочные мысли.
Роман мрачно молчал, напряженно что-то обдумывая.
-Нам не убежать отсюда? – спросил он через какое-то время.
-Думаю, что нет. Ты не переживай, Ром. Я все равно возьму вину на себя.
-Не надо... – он умоляюще взглянул на девушку. – Я сам.
Но Ксана не ответила. Ей было все равно.

Утром их выпустили. Шагая рядом с любимым человеком, держа его за руку, Ксана не замечала, что на нее смотрят пары ненавидящих глаз. Ни она, ни Роман не могли сорваться и высказать что-нибудь этим людям. Иначе их просто растерзают.
-Что с нашими ребятами? – спросила Ксана, когда за ними захлопнулись стальные ворота.
-То же, что и с нами. Их отпустили. Теперь они ушли и никогда не вернутся в свои семьи. Они строят свой город. Город Молодежный. В нем никогда не будет проклятых законов, которые уничтожают судьбы. Ребята многое поняли и... исправились...
-Я тоже хочу его строить, - сказала Ксана. – Только... откуда материалы?
-Купили на общие деньги, - серьезно ответил парень. Он пристально посмотрел в глаза девушки, и стало непонятно: шутит он, или нет.
Какое-то время они шли молча.
-Слушай, а ты тоже... раньше был бандитом?
-Однажды был, - мрачно сказал Роман. – Мы с друзьями избили прохожего и отобрали деньги с мобильником. Ребятам не было четырнадцати, их не тронули. А меня засадили... на три года... И они были правы.
Ксана хотела возразить, но парень ее опередил.
-Смотри. Видишь эту клумбу?
Перед ними действительно была цветочная клумба. Кроме голубоватых подснежников, на клумбе красовался ярко-красный цветок.
Роман присел на корточки и осторожно погладил лепестки цветка. Ксане показалось, что цветок радостно зашевелил листьями.
-Я сам его посадил, - промолвил Роман. – Знаешь, что это?
Ксана отрицательно мотнула головой.
-Это – Цветок Искания. Когда он созреет, семян будет много. До нескольких тысяч. И тогда несколько тысяч человек станут менее жестокими. Зерна попадут в их сердца.
-А потом?
-Потом вырастут новые цветы.
Ксана посмотрела на Рому и слабо улыбнулась. Наверное она действительно повзрослела за свою короткую жизнь – больше чем надо. И как не было обидно, но все ее существо отказывалось верить в эту красивую и пронзительную сказку.
-Пойдем, - произнес он. – Там – наша жизнь.
Ксана это понимала. Пусть ей до сих пор больно, пусть невозможно забыть о самой большой потере в своей жизни, но после смерти Снежка как будто кто-то зажег в ее груди огонь. Она должна быть вместе с Романом. Он – ее человек.
Теперь все было так, как в ее мечтах. Или почти так же. А если что-то не так, то можно исправить. У нее остались силы, хоть та тяжесть, которую она взвалила на плечи, не для пятнадцатилетней девушки. Но они победят...
Ксана верила в это.