Долгая дорога в никуда. Часть IV, глава 3

Глава 3


      Румиса вихрем мыслей унеслась в те дни, когда  жила с дочкой в подвале. Дом был почти полностью разрушен. Надвигались морозы, и они вынуждены были перебраться в подвал. Пришлось  впустить не только кошек, но и собаку. Женщина спустила в подвал теплую одежду, пару ковров, настенные часы с ангелом-хранителем, подаренные к рождению Иман, горшок с традесканцией, который она нашла в доме у родственников мужа, немного посуды и все, что можно было назвать продуктами питания.
      С наступлением холодов и морозов Румиса не могла позволять дочери выходить из подвала надолго. Она сняла топором кусок клавиатуры, привязала его лентами тряпок к доске и занесла в подвал. Из обломков кирпичей соорудила ножки для клавиатуры и соорудила пианино. Благо, девочка не слышала, что ее музыкальный инструмент не издает никаких звуков. Только по тому, что девочка лепетала, мать знала, что играет душа Иман. Тогда она садилась рядом с ней на скамейку, клала свои теплые руки на уже успевшие остыть руки дочери и вместе с ней скользила по черно-белым ступенькам надежды. Надежды выжить в этом аду.
      Чтобы не потерять зрение, мать выводила дочь наверх. Кошки и собака всегда ждали у двери тех минут, когда они выйдут на свет божий. Дина оказалась необычайно умной собакой. Она не выпускала их из подвала, если чувствовала беду. Перед авианалетами и артобстрелом кошки начинали метаться и мяукать, а Дина вылизывала им спину и начинала гавкать, не подпуская Румису к выходу.
      Однажды в дверь подвала постучали. Страх овладел женщиной. Собака залаяла. Притвориться и не открыть было невозможно. Румиса подошла к двери. За ней бросилась Иман.
Женщина толкнула дверь. Солнечный свет ослепил ей глаза. Прямо в грудь ей смотрело дуло автомата.
- Всем наверх. По одному. Руки на затылок, - рявкнул военный, одетый в черную форму.
Их было десять-двенадцать человек в разной униформе. И с ними подросток, юноша, лет пятнадцать-шестнадцати.
- Я здесь одна с ребенком, - тихо произнесла женщина.
- Мразь, заткнись. Знаем мы, как вы по одному стреляете, - крикнул на нее другой и оттолкнул в сторону.
       Женщина не удержалась и упала. Девочка посмотрела на мать и набросилась с кулаками на худощавого юношу, который был с военными. Румиса схватила дочь за ноги. Иман опустилась рядом с матерью и заплакала.
       Один из славных вояк непобедимой армии великой России, который пришел защищать себя и свою Конституцию, нарушая права исконных жителей многострадальной Чечни, закинул в подвал ручную гранату. Взрыв. Тихо заскулила Дина и замолкла навеки.
Двое в масках заглянули в подвал.
 - Тетя, - не успел произнести подросток, как получил удар прикладом. Упал. Со лба парнишки потекла кровь. Румиса бросилась к нему.
 - Отошла в сторону, я пристрелю щенка, - закричал на нее верзила с раскрашенным черной краской лицом.
- Где мужчины и оружие? - последовал вопрос.
- У меня только дочь-инвалид. Я живу в своем доме, сидя на корточках, ответила Румиса.
- Раз в своем доме, значит, есть на что откупиться. Жить хочешь?
- Давай золотишко и деньги. И быстрей.
      Женщина не отпускала голову юноше. Иман начала ручками нежно вытирать ему кровь и что-то шептать на языке понятном только ей.
- А его оставите мне? Оставьте его мне, я отдам все, что есть.
- Нет, за него нам заплатят больше, чем ты можешь дать. Ты плати за право жить на этой земле. Плати за себя и этого гадкого утенка, - брезгливо сплюнув сквозь зубы слюну, произнес вооруженный до зубов человек в пятнистой форме цвета хаки.
      Румиса расстегнула полушубок, вернее то, что осталось от полушубка, и достала из кармана сверток с украшениями.
- И это все? А на что ты собиралась эту мразь выкупать? - не унимался верзила.
- Серьги снимай, - крикнул другой.
- Прошу вас оставьте этого ребенка. Вы разбили ему голову, - начала умолять Румиса.
- Серега, братан, прострели ему лапы и оставь ей, - захохотал громила в пятнистой форме.
Серега схватил за шиворот девчушку и отбросил в сторону подвала. Огромной медвежьей лапой наступил на левую ладонь юноши. Дулом автомата прижал к земле правую ладонь и нажал на курок. Парень завыл, а Румиса потеряла сознание.
       Женщина очнулась от того, что ее гладили по лицу. Бедная затравленная Иман тихо плакала и грязными от крови ладонями гладила лицо матери. Над ней с отрешенным лицом стоял юноша. Увидев, что женщина открыла глаза, парень слегка улыбнулся.
- Тетя, а она не хочет идти в подвал. Они еще где-то здесь. Надо спкститься в подвал.

       С помощью дочери и юноши Румиса привстала и, шатаясь, пошла к подвалу. У двери лежала мертвая Дина. На топчане - голова и кошачьи кишки. Иман подбежала к клавиатуре. И обрадовалась, что нашла черно-белые клавиши. Потом закричала, увидев, что в углу лежит раненная, окровавленная грязно-белая кошка. Рядом с кошкой лежала традесканция, которая только на днях пустила мелкие белые цветы. Тут Румиса вспомнила про руку юноши и посмотрела на него. Бледный юноша держал сжатую в кулак руку в кармане брюк. Румиса схватила его за руку и потянула. Юноша пошатнулся.
- Ничего, тетя. Мне не больно. Я сжал руку в кулак.
      Румиса быстро стянула с себя косынку и туго перевязала  ему руку. Развела огонь в буржуйке, накалила на нем нож и прижгла рану подростка. Он не заплакал. Слезы сами выступили от боли. Иман робко подошла к нему и вытерла эти слезы. Потом что-то долго искала в кармане. И,похлопав его по плечу, протянула кусочек горелого сахара. Самодельную конфету, которую мать сделала для нее.
      Оказалось, что Саид живет на соседней улицы. Он остался дома с больной матерью, которая страдала сердечной астмой. Мать умерла еще в начале войны. Он похоронил ее во дворе дома. Жил тем, что находил продукты у соседей. Уехать куда-то у него не было денег. Уйти на войну не было оружия. Во время зачисток ему удавалось прятаться. А в тот день парнишка вышел за дождевой водой и случайно наткнулся на зверей о двух ногах и с человеческим лицом. Посмотрев на руки мальчишки, патруль раздел его до пояса. На плечах парня не было ни одной отметины от ношения оружия.
- Продадим, раз нечего у него взять, - рявкнул тот самый громила Серега.
    
      Волею Всевышнего остался жив Саид. Трупы собаки и кошки Румиса с помощью детей закопала в саду. Внеземные силы помогли Саиду, и рана быстро затянулась. Даже кошка пошла на поправку. Лучик надежды - росток традесканции продолжал жить.
 Надежда на жизнь не хотела умирать.
http://www.proza.ru/2008/08/17/291