Глава 25

25

     - Я как-то говорил со смертью. У нее нет души. Она мне сама сказала. Но она умела слушать. И вовсе она не старая. Только никто не хочет умирать. Хочешь расскажу?
- Тебе не холодно? Может вернемся к себе?
- Давай я здесь расскажу. Расскажу, как я говорил со смертью, - грустно предложил парень.
- Сядь поближе и поделись со мной. Тяжело все в себе держать.
 — Вот нас прислали вас убивать, а вы выходили меня. Зачем вам это надо? Оставили бы меня, и я умер бы вместе с Вовкой. Я - дезертир теперь. Получается, что я - предатель. И меня под военный трибунал надо.
- Под трибунал надо, сынок, тех, кто отправил вас на войну. Тех, кто издевается над вами.
- Нам говорили, что все тут - враги. И женщины, и старики. И даже дети. Во время зачисток мы не заглядывали в подвалы, а просто забрасывали их гранатами. По приказу командира расстреливали всех.
- Ты понимаешь, что это преступления против Жизни? Преступление против Бога.
- Я ведь видел эту Смерть. Она явилась ко мне и стала требовать новые жертвы. Представь себе: худая, страшно костлявая. С длинными пальцами. Казалось, что вместо лица - пустота черная, но страшные глаза, будто огонь. Волнообразные губы. Голова какая-то треугольная. Серая накидка. А капюшон из мешковины. Когда она наклонялась ко мне, то гремела костями. Страх припечатал меня к тому месту, где я лежал. Чувствую, что хочу открыть рот. Но не могу. С места сдвинуться не мог, рот открыть не мог. Хотелось кричать, но судорога свела. Мысленно обратился к Богу. Читал про себя "Отче наш". А она присела на бетонную плиту, перекинула ногу за ногу, оперлась на клюку и сидит, пока я закончу. А я снова и снова читаю "Отче наш". Жду, когда она уйдет. Вдруг начался обстрел. С соседнего поста наши же лупили. Так часто бывало. Напьются и начинают обстреливать нас. А иногда даже вертолеты вызывали для поддержки. Приходилось до утра отстреливаться. Так и воевали друг с другом.
- Если тяжело вспоминать, то не надо, сынок. Но сможем ли мы все это забыть, даже я не знаю.
- Иногда хотелось уснуть и не просыпаться. А умирать не хотелось никогда. Повадилась эта старуха заходить ко мне. Стал уже привыкать к тому, что в полночь она приходит и усаживается на одно и тоже место. Решил я ее убить. И опустошил рожок. А ей хоть бы что. Даже не попыталась встать. Она быстро стала говорить: «Меня убить нельзя. Я - та пустота, куда заберу твое тело, а туша душа твоя улетит на небеса. Твое тело сгниет, а душа отправится на суд. В рай или ад, я не знаю. Но еще никому не удавалось меня обмануть. И тебе не удастся уйти от меня».
      Она говорила и говорила. А я хотел жить. Хотел заткнуть уши, а ее слова внутри меня. Руки сжимал в кулаки, а они становились мокрыми. По спине бежал холодный пот.  Даже не знаю, как она отстала от меня.
- Думаю, что это нечистая сила, - сказала Румиса. - Ты молился, вот она и оставила тебя в покое. Никто не погибнет раньше, чем ему суждено. Пойдем, сынок. Уже поздно.
- Хочу свой дом. Хочу найти свою мамку. Должна же у меня быть мама.
- Сынок, пока я – твоя мама. В дальнейшем полагайся на Всевышнего. Потерпи немного. Обязательно найдем выход из сложившейся ситуации. Надо верить в лучшее, - прижав к себе, Румиса пыталась успокоить расплакавшегося юношу.

- Знаешь, я расскажу тебе о Пророке
http://proza.ru/2011/01/26/453