Туристас

Город тысячи минаретов, Жемчужина Востока, Маср, Ворота Востока. Город, где смешались древняя и современная цивилизация. Город, где вы увидите богатые виллы в неоновых лучах и пальмах вперемешку с великими Пирамидами и древней Цитаделью. Каир.
Это вы слышали от туроператора в соседнем офисе, недалеко от вашего любимого кафе, работы, квартиры любовницы?
Хрень это полная.
Первый раз мы с женой поехали в Египет, когда мне было двадцать семь и меня назначили зам директором. Тогда мы смогли себе позволить кое-как выжить, наскребя денег на самый дешевый хостел, экскурсию к Пирамидам, билет жене в Каирский египетский музей, где «ах» и «ох», хранятся останки Тутанхамона, и на такси до базара Хан Аль-Халили, где могли только глазеть на ковры и золото, и вдыхать ароматы всяческих свежих специй. Да, тогда это казалось сказкой, казалось, что мы за одну неделю увидели больше, чем видели за всю свою жизнь. «Каир!» - поднимая палец вверх, говорила моя жена своим подругам, которых мы пригласили к себе на бокальчик вина по возвращению.
Сейчас она в Тайланде, живет в королевском люксе, катается на серфинге, пьет виски с колой или джин с тоником, и скупает все, что дорого блестит, или на что гавкнет ее маленький карликовый пудель.
Я все эти пятизвездочные отели Египта оценить за последние годы успел более чем, поэтому солнце, море, пляж и музеи меня интересовали меньше всего. Душа(а может и не только она) хотела приключений, и сегодня Каир подходил для этого как нельзя кстати.
Наш двухэтажный, облезлый, желтый автобус нёсся по шоссе к центру города.  По всей видимости это был автобус, выкупленный у испанцев по тому, как на нем до сих пор была видна не отодранная, потрескавшаяся наклейка, идущая через весь правый борт, гласившая витыми буквами в лучших традициях Кока-Колы: «Las Turistas». На первом этаже были билеты чуть дешевле, потому что там окна были бронированные, мутные и немытые, люди сидячи смотрели в окна и ждали зрелищ, второй этаж был без верха, открытый и здесь расположились мы — я, мой партнер по бизнесу Андрей и прочие туристы с толстыми кошельками. Девяноста восемь процентов, находившихся в автобусе, были русскими, оно и понятно, ни один дурак не сунется в самое пекло, в то время, как другие страны в срочном порядке, работая в убыток себе, эвакуируют своих граждан.
Так, чтобы было понятно о чем я, скажу пару слов о сложившейся в Жемчужине Востока обстановке: «2011 год. Каир. Гражданская война».
Автобус несется по шоссе, с огромным превышением скорости и нас обдувает приятным ветерком в эту ужасную знойную жару. На встречу нам вылетает точно такой же автобус, с которым мы едва успеваем избежать столкновения. В нем сидят точно такие же наши соотечественники, только они выбрали более дорогой тур — в их руках видны винтовки. Они улюлюкают пролетая мимо нас, они такие же как и я звери, только я травоядный, а они хищники. Избежав столкновения, я достаю фляжку с водкой.
- Будешь?- предлагаю я Андрею, который сидит на одном из сидений, потому что места у борта ему не досталось.
По его лицу бежит пот, он весь раскрасневшийся и явно плохо переносит поездку.
- Давай, - благодарно кивает он мне, - Все в порядке?
- Почти, - кривлю я губами, - Если не считать, что мы чуть не въехали в один автомобильчик, который в последний момент вылетел в кювет и перевернулся.
- Страшно? - спрашивает он меня и я вижу, что ему-то точно страшно.
- Да нет, - пожимаю я плечами, убирая флягу во внутренний карман и доставая оттуда сигареты, - Мне-то что?
- А если бы на его месте оказался ты? - спрашивает он, упершись в меня своим мутным взором. Похоже у него солнечный удар.
- Такова жизнь, - качаю я головой, - Такова жизнь...
Я оборачиваюсь обратно за борт и вижу, что мы въезжаем в город. Да... это хаос. Это тот самый экстрим, который так притягивает.  Красивейший архитектурный памятник Египта превратился в горячую точку и смог наполнить себя новым смыслом для меня. Улицы усыпаны битым стеклом, бутылками, сгоревшими автомобилями, заброшенный военной техникой, ружьями, ножами и прочим хламом. Витрины магазинов побиты, кое-где валяются неубранные трупы, земля усыпана гильзами, а  из подворотен выглядывают вороватые глаза босоногих и чумазых арабчат. На улицах вдоль домов сидят люди вооруженные чем попало: от кухонных ножей до снайперских винтовок и стационарных пулеметов возле блок-постов. Мы проезжаем первый блок-пост на въезд в город и устремляемся в перед. На баррикады.
Горячий поток воздуха срывает кепку с моего соседа справа и он устремляется за ней, протискиваясь сквозь толпу людей, которые стараются охватить своим взглядом как можно больше, ведь мы уже подъезжаем к центру. Слышно как где-то в соседних кварталах кричат люди, где-то стреляют, где-то что-то взрывается, а где-то в истерике рыдают женщины и дети. Город пылает, в воздухе  чувствуется приторных запах смерти.
- Андрей, - шепчу я ему и он присоединяется ко мне на освободившееся место.
- Спасибо, - улыбается он мне и в этот момент падает на пол.
«Солнечный удар черт возьми!» - приседаю я, оборачиваясь спиной к улице и пожевывая зубами сигарету. А мы только начали проезжать вдоль баррикад и нам открылся прекрасный вид на перестрелку военных с митингующими. Вот он адреналин! Вот оно пекло! Я хватаю Андрея за плечо и резко одергивая, надеясь, что он очнется, но в ту же секунду отпускаю его тело и оно мешком падает обратно на пол.
- Тьфу ты! - выплевываю я сигарету и поднимаюсь на ноги, отряхивая колени от пыли.
Во лбу у Андрея зияет дыра, из которой струйкой течет кровь разорванного в клочья мозга. Его глаза остекленели, а на губах застыла улыбка. По крайней мере он доволен. Но ведь ничего не поделаешь, мы знали, что это риск, мы знали на что идем. И хотя Андрей не хотел ехать сюда, и я еле-еле его уговорил... Такова жизнь, такова жизнь...
Кто-то скажет, что это справедливо, потому что мы свиньи и ехали смотреть на горе людей, но я так не считаю. Я не виноват, что кто-то в жизни не смог пробиться так же, как и я. Каждому свое. Кому-то воевать, а кому-то смотреть на это. Я прищурил глаза от удовольствия светившего солнца. Жизнь прекрасна, жизнь продолжается. Я уже собирался обернуться к баррикадам, когда понял, что что-то не так. Время вокруг меня замедлилось, в ушах звенело на очень высоких частотах, на мои плечи легли комья грязи, а правое плечо онемело и это бесчувственность медленно, но усердно расползалась по телу, больно щемя сердце. Люди вокруг суетились и на их лицах читался ужас, по губам одно их них я прочитал: «Граната!» и наконец-то смог обернуться. Борьба за баррикадой закончилась: на площади лежали трупы военных, а повстанцы теперь стреляли по нам. Это была гранат, которую кто-то не докинул до автобуса. Меня контузило, но с плечом-то что? Я сжал голову руками и зажмурился, открыв глаза я понял, что жизнь вернулась в прежний ритм, контузия и онемение отпустили меня, в плече была адская боль.
- Эй ты, - окликнул меня молодой парень, он сидел на полу и поэтому оказался ниже борта и мог не бояться пуль. Он ждал пока автобус скроется от линии огня, - Тебя подстрелили, садись, пока жив.
Я посмотрел на плечо, моя белая рубаха была пропитана кровью, голова начала кружиться.
- Садись, - крикнул он мне во второй раз.
Я последний раз обернулся на баррикады и понял, что еще пара секунд и мы свернем на безопасную улочку. Только я успел подумать и в этот момент пуля снайпера ударила мне в горло. Меня швырнуло на спину и я не мог издать ни единого звука, только чувствовать как кровь течет вниз по пищеводу. Моя голова упала на бок и я увидел шокированное лицо этого парня. Я протянул к нему руку, мне еще слишком рано умирать, он должен меня спасти, меня ждет жена на пятом месяце беременности, меня ждут еще живые мама и папа, я еще столько всего не увидел и не успел сделать... Я протянул к нему руку и в этот момент все погасло.
Такова жизнь... такова жизнь...

6фев'11
ТДА