рассказы

                А. Рауф
               
                Кубышка   (из цикла «уроки»)



Был самый разгар апшеронского лета. Только что проснувшиеся дети сонно потирая глаза, готовились к походу с отцом на пляж. Тринадцатилетний Мурад, старший из них, заканчивал накачивать мяч, когда в ворота негромко постучали. Отложив насос, он пошел открывать: «наверное, молочник »- подумал мальчик. У порога стоял незнакомый худой старик высокого роста. Белые поредевшие волосы и мягкая, такая же седая борода, обрамляли темное, почти коричневое, лицо с глубокими морщинами на лбу и в углах рта. Прижавшись к забору, стоял маленький «москвич» с включенным двигателем, за рулем которого сидел молодой водитель.
- Здравствуй, сынок. – приятным баритоном обратился незнакомец к юнцу, -
Здесь дача доктора? – он назвал имя отца мальчика.
- Да. Проходите, пожалуйста.
Старик обернулся к шоферу: «Подожди меня здесь». Тот заглушил мотор и вышел из кабины.  Посторонившись, Мурад пропустил мужчину, запер калитку и побежал в дом.
- Папа, тебя там какой-то старик спрашивает.
Отец вышел к гостю: «Извините, у нас еще не прибрано, пройдемте в беседку»- пригласил он гостя. Минут двадцать они тихо о чем-то беседовали, после чего отец вышел, попросил мать заварить чаю и самой забрать детей на пляж. Выглядел он встревоженным.
- В чем дело, кто этот человек? –  всполошилась мать.
- Все нормально, не беспокойся, – вполголоса ответил муж – так надо. А ты останься, - обратился он к сыну – подашь нам чай.
Вслед за матерью мальчик побрел на кухню. Два чувства боролись в нем: с одной стороны, не хотелось пропускать любимого утреннего купания, с другой – не отпускало любопытство, связанное с визитом старца.
Мать накрыла поднос чистой салфеткой, расставила стаканы, вазочки с сахаром и вареньем, тонкими ломтиками нарезала лимон и, передав поднос сыну, попросила позвать отца.  Мурад расставил стаканы,  разлил в них чай и попросил папу выйти к супруге.
- Умоляю,  скажи  что происходит, что за странный старик, что ему от тебя надо? Что за секреты у тебя с ним? – в волнении шептала женщина. Он легонько привлек ее к себе, поцеловал в висок:  «Ничего страшного, родная. Не беспокойся. Это старинный друг моего покойного дяди. Он вернулся « оттуда» через девятнадцать лет. Нам есть о чем поговорить. Забирай  детей,  и спокойно идите купаться, потом я все тебе расскажу».
Женщина несколько успокоилась и, собрав детей, вскоре ушла.
Мурад не находил себе места.  В беседку, где продолжался тихий разговор старших, он войти не мог, заняться чем-то другим – тоже: уж больно интересным, даже будто б таинственным было происходившее там. Он все пытался  понять, почему отец велел ему остаться, что за миссия на него возложена. Наконец родитель позвал его.
- Сынок, ты  помнишь моего дядю, мы называли его Бирджадайы?
Конечно, он помнил этого непоседливого, вечно куда-то спешащего старика, умершего несколько лет назад, когда Мурад еще не ходил в школу. Помнил аромат табака, коим он  набивал свою черную эбонитовую трубку и про обязательные гостинцы, которыми он неизменно угощал детей. Больше всего Мураду нравился  жареный миндаль вперемешку с изюмом в небольших кулечках, извлекаемых из обширных карманов деда.
- Я помню его. Я его очень любил  -  произнес он.
- Ну, так вот, дядя  Амир – отец кивнул в сторону незнакомца – его давний и самый близкий друг.
В глазах гостя стояли слезы. Он вынул платок и по-стариковски громко высморкался: « Мы были не просто друзьями, - осевшим голосом произнес он – мы были братьями».
 Доктор взял руки сына и повернул его лицом к себе : «Ты мой старший сын и у меня нет от тебя секретов, -  ласково сказал он – Возьми лопату и покопай справа от тутовника ближе к стволу. Ты запер ворота»? -  Мурад кивнул. Отец вышел из беседки и внимательно осмотрел окрест. Он был явно чем-то озабочен. Небольшой забор закрывал  дачу от дороги. От соседских территорий  располагающихся довольно далеко – все же гектар земли  -  ее ничего не отделяло.
В глубине двора росло старое, некогда затенявшее полдвора, тутовое дерево. Теперь оно наполовину иссохло. Толстый в два обхвата ствол его «украшало» огромное дупло, куда младшие дети прятали игрушки. Польщенный и крайне заинтригованный мальчик, стал копать. Занятие оказалось нелегким: толстые корни дерева сплетаясь не давали проникнуть вглубь. Мурад бросил лопату и взял совок. Работа пошла успешней. Когда он углубился по локоть, металл звякнул о твердое. Аккуратно расширив ямку, кладокопатель с трудом извлек плотно обернутую в клеенчатую ткань небольшую кубышку из тех, в которых бабушка варила в тендыре  пити – очень вкусное кушанье из баранины. Глиняную посудину закрывала металлическая  крышка, туго обернутая вокруг черной, превратившейся в твердую корку, изоляционной лентой. Пока сын копал отец ни на минуту не покидал поста, внимательно следя за округой. Никогда еще  Мурад не видел его таким взволнованным.
- Поставь на стол и займись чем-нибудь. Если понадобишься – позову.
И по прошествии многих лет Мурад не мог объяснить, как случилось, что он споткнулся на ровном месте. Видимо волнение отца передалось мальчику. Уже войдя в беседку, он умудрился споткнуться о собственную ногу и грудью налетел на вкопанный в землю стол, такой большой, что дети приспособились играть на нем в пинг-понг. Ударившись о край стола, кубышка раскололась и груда желтых, тускло поблескивающих кругляшек высыпалась на с
толешницу. Охнув, вмиг побледневший  отец подскочил к нему, поднял с колен.
-  Черт! Какой же ты неуклюжий. – с досадой сказал он. Мурад понял, что он стал невольным свидетелем того, что отец не хотел открывать ему.
- Ты не ушибся, сынок? Прости, я не должен был вмешивать тебя в эту историю.
Продолжая говорить, он нагнулся, осматривая садненную о цементный пол, окружавший беседку, коленку сына. Он поднял глаза на Амира : « Не Вам объяснять какие нынче времена».
Мурад  никогда не видел отца таким  неуверенным, даже – испуганным.
- Пожалуйста, сосчитайте и  побыстрее  уберите это со стола. Я попробую достать Вам подходящую тару. А ты – обратился он к сыну – внимательно посмотри под столом. Кажется, к счастью, ничего не рассыпалось.
Он торопливо ушел в дом. Старик собрал монеты в кучу и прикрыл ее платком.
По тусклому блеску этих  красивых, с изображением бородатого мужчины и двуглавого орла, кругляшек разной величины Мурад понял, что это золото. Никогда раньше ему не доводилось видеть золотых чеканных монет, и они ему очень понравились.  Жутко хотелось пощупать их, подержать в ладони.
Отец вернулся с баночкой «зеленки» и  жестяной  коробкой из под конфет, в которой мама хранила свои немногочисленные побрякушки.
- Вы посчитали?  -  обратился он  к  Амиру, смазывая ранку сына.
- Не стоит этого делать, сынок,  вы и так оказали мне великую честь,  сохранив это добро. Ведь я, можно сказать, распростился с ним.
-Я все же прошу Вас посчитать. В подобных делах скрупулезность никогда не бывает лишней. Я обязан, не смотря ни на что, соблюсти завет дяди в точности. Мне всегда было дорого, что, имея двоих сыновей, он, тем  не менее,  доверил эту ценность мне и наказал передать ее лично Вам. 
- Спасибо, дорогой мой человек. Мой незабвенный друг хорошо знал людей и не ошибся, доверив нашу тайну Вам. – на  мгновение он умолк – А что бы Вы сделали, если б я не пришел? Ведь оттуда, где я был,  возвращаются  совсем немногие.
- На этот случай у меня не было никаких инструкций. Ну, может быть пришел бы кто-то из Ваших ближайших родственников… Но, скорей всего, это так и осталось бы погребенным.
- Никого из родных у меня не осталось. Лишь пятидесятилетний бездетный сын десятый год запертый в психиатрической клинике. – неподдельная горечь звучала в этих словах – Теперь, если позволите, Вы будете моим названным сыном и я завещаю наш общий клад Вам  и Вашим детям. – он ласково  привлек к себе мальчика.
- Спасибо за доверие. Я и впредь готов служить Вам верой и правдой как своему отцу, но никогда не приму этого дара. Пожалуйста, не обижайтесь. Поймите, мне это чуждо. Я совсем не богат, но не признаю не заработанного блага. Еще раз прошу понять меня и извинить.
Старик молчал. Мураду  показалось, что он обиделся. Теперь он, казалось, лучше понимал отца, его неподдельную тревогу. На слуху были недавние расстрельные процессы  золотовалютчиков, подпольных цеховиков, – правда, он смутно представлял себе что это такое – подрывавших устои государства, как говорили старшие. Он помнил,  как родители несколько раз тайно посещали крупную некрасивую женщину с лошадиным лицом, принося ей, продукты и, как он догадывался, немного денег. По закодированным разговорам и намекам он знал, что она жена их друга-однокурсника, который «сидел» в неизвестной глуши, вернувшись из немецкого плена. Были прерваны все контакты, уничтожены совместные фотографии, переписка, любые свидетельства связи с ним. Даже вспоминая порой о нем, его называли другим именем. Таким было их время. 
 Монет разного калибра насчитали триста восемьдесят две.
- Все ли на месте? – спросил хозяин дома.
- Здесь много больше моей доли. Видно он и свой пай присовокупил. -  утирая слезы, молвил старик – Еще до войны мы вместе начали небольшое дело, нажили скромный капитал, который в мое отсутствие ему, видно удалось   значительно умножить.  Так что я прав утверждая, что большая часть этого добра принадлежит Вам по праву. Мне больше двух, трех десятков ни к чему.- он тяжко вздохнул – Не долго мне ждать встречи со своим другом. Прошу тебя, сынок прими в дар от своего дяди и меня остальное. Клянусь тебе это наше общее трудом и страхом заработанное достояние. На нем нет крови, преступления,  неправды.
Отец решительно мотнул головой: «Еще раз простите, и не сочтите за неучтивость, но ни одной монеты я не возьму, даже в память о дяде, которого я очень любил и чью память чту».
Амир, казалось, и впрямь рассердился: «Вы оскорбляете меня своим недоверием. В таком случае и я не приму Вашего благодеяния». – Он решительно поднялся.
Чуть не силой отцу удалось успокоить и вновь усадить старика. Чтобы как-то сгладить неловкость он стал рассказывать о последних годах жизни дяди. Оба всплакнули. Мурад не впервые видел слезы на глазах отца, но чаще всего это случалось, когда тот слушал мугам, или на свадьбах близких родственников, наблюдая за прощанием невесты со своим  отцом.
Сегодня это были другие слезы. В них была неизбывная горечь, утрата и какое-то бессилие. Чтобы  не поддаться настроению и тоже не заплакать, мальчик взял чайник и быстро вышел вон якобы заварить новый.
Когда он, успокоившись, вернулся со свежезаваренным чаем в беседку, гость уже собирался уходить. Прощаясь, он обнял и поцеловал сначала отца, затем мальчика.
- Прошу, позволь оставить хоть несколько десятков монет твоему сыну, которому ты, как я вижу, преподаешь верные уроки жизни. Пусть это останется для него памятью о твоем благородстве – почти взмолился старик.
- Спасибо, спасибо отец, не будем возвращаться к этой теме. Надеюсь, мой сын найдет свой путь и сам обеспечит свою жизнь. Еще раз благодарю Вас, но нет.
- Что ж – вздохнул тот – скажи, как зовут твоего умницу сына?
- Мурад.- ответил несколько обескураженный родитель.
- Тогда в твою и его честь я построю мечеть. –  провозгласил гость и двинулся к выходу.
- Окажите нам честь, останьтесь хотя бы на день. Моя семья будет рада Вам. Завтра за мной придет машина, и я доставлю Вас в любое указанное место. И потом, как Вы с такой «поклажей» в общественном транспорте поедете? 
- Спасибо,  меня ждет машина.
- Как?! – чуть не вскрикнул доктор – Кто-то еще знает, зачем Вы здесь?!
- Не беспокойся, сынок. Я нанял эту машину. Никому не ведомо к кому и зачем я приехал. Благодарю тебя, родимый. Я приучен жизнью ничего не бояться. И ты ничего не бойся, эта тайна умрет вместе со мной. Помни, что отныне я каждый день буду молиться за тебя и твоих домочадцев. Да хранит Аллах покой твоего дома.
Отец и сын проводили гостя до ворот.
- Надеюсь, ты понимаешь, что все, чему ты стал свидетелем ,  все события сего дня надо забыть. Помни, что от этого зависит благополучие нашей семьи.
- Ты и маме не расскажешь?
Он задумался на минуту и решительно сказал : « Нет. Пусть это будет только нашим секретом».
С той поры отец и сын никогда не возвращались к тому воспоминанию. Эта маленькая тайна до конца дней прочно связала их, четко обозначив для младшего вехи на долгом пути из прошлого в будущее.

                Лето 2009 г.
                с. Бельдягино.