Женского рода

- Ты хотела меня видеть? – спросила уставшая с измученными, выражающими смертельную тоску глазами, женщина.

- Да, проходи. – ответила девушка.

Девушка с улыбкой на устах, белоснежной кожей и невероятно красивым лицом жестом указала на кресло:

- Садись. Пожалуйста.

- Что тебе нужно? – спросила женщина уставшим голосом.

Бросив свинцово тяжелый взгляд на девушку, она села в кресло. Недоверие. Вот что выражало ее лицо. Недоверие и презрение. Это читалось в ее взгляде. Презрение и ненависть. Это было видно в каждом ее жесте. В каждом жесте, в лице, в глазах. Недоверие, презрение и ненависть.

- Что тебе нужно? – не дождавшись ответа, переспросила женщина.

- Увидеть – ответила девушка.

- Мы видимся каждый день, несколько раз в день, изо дня в день, сколько я себя помню.

- Увидеть, поговорить. Мы видимся помногу раз в день, сколько ты себя помнишь. Однако как часто мы говорим друг с другом? Когда ты в последний раз заговаривала со мной?

- О чем нам с тобой говорить? Чего тебе нужно? Хочешь поиздеваться? Ну, давай, начинай!

А я послушаю. – усталость в голосе сменилась раздражением. Недоверие, презрение и ненависть. И раздражение.

- Нет. Вовсе нет. – ответила девушка спокойным голосом. Улыбка не сходит с губ девушки.

- Тогда что? Попросить чего-то хочешь? Может забрать кого-то из них?

- Спросить.

- Спросить?

- Спросить…

- Спрашивай.

- Почему ты меня ненавидишь?

Пауза. Женщина на мгновение задумалась. Она пристально посмотрела на девушку. Красивые черты лица. Черные волосы. Темные, почти черные глаза. Глаза, глядя в которые практически невозможно отвести взгляд. Глаза, которые глубже, чем самое глубокое дно в самом глубоком океане. Глаза, в которых утонуло много людей. Губы. Плечи. Грудь. Пальцы. Ноги. Если существует идеал, то он должен выглядеть также.

- А за что тебя любить? Ты всегда забираешь их у меня. Всегда. Всех.

- Но многие сами этого хотят. Не все. Но хотят.

- Не все, – женщина усмехнулась, - Точнее, почти никто, кроме горстки слабаков, которые, не могут совладать со мной.

- Не все. Но хотят.

- Однако, они все уходят к тебе. Независимо от того, хотят или нет.

Женщина отвернулась. Девушка не увидела, но на мгновение в глазах женщины недоверие сменилось грустью. Грустью матери, провожающей сына на войну. Грустью смертельно больного. Грустью собаки, понимающей, что ее усыпят. Грустью душевнобольного, осознавшего, что болен. Но нельзя ей показывать этого. Нельзя показывать девушке эту грусть. Нельзя, чтобы она это видела. Женщина повернулась и посмотрела на девушку прежним взглядом. Недоверие и презрение. И раздражение.

- Они все уходят к тебе. – продолжила она.

- В этом нет моей вины. Так повелось. – ответила девушка, разглядывая ненависть в глазах женщины.

- Но тогда почему они ненавидят меня?

- Ты ненавидишь меня, они – тебя. Если у тебя есть причины ненавидеть меня, то наверное и у них есть причины тебя ненавидеть. Их нельзя за это винить. Тебя нельзя за это винить. И потом, признайся, ты нередко бываешь жестокой, мерзкой, глупой, скучной…
- Они заставляют меня быть такой, - перебила женщина, - да что уж, они сами меня такой и делают! Но самое, грустное, что они только тогда и обращают на меня внимание, только тогда и вспоминают, что я есть, только тогда относятся ко мне серьезно, когда я становлюсь жестокой, мерзкой, глупой, скучной. Но именно тогда они и начинают презирать и ненавидеть меня.

- Такова жизнь. – злобно улыбнулась девушка. Впервые за разговор в девушке возникло что то зловещее.

- Такова жизнь?! – Презрение и ненависть, и раздражение вспыхнули в глазах женщины с еще большей силой. – да как смеешь ты так говорить? Что ты вообще понимаешь? Что ты им даешь? Надежу? Нет! Ты можешь только разрушать! Ты разрушаешь! Разрушаешь все то, что даю им я! Ты просто приходишь и разрушаешь. Ты забираешь их у меня. Разрушаешь и забираешь. Но к тебе они относятся с трепетом. Тебя они боятся. Нет, тебя они не ненавидят. Ненавидят они меня. Винят во всем тоже меня. А тебя они боятся!

- Разрушаю и забираю? Хм, возможно. Но люби они тебя, не пошли бы со мной.

- Не пошли?! Ты не оставляешь им выбора. Они все уходят к тебе! И те, кто ненавидит меня и даже те кто любит.

- Но некоторые возвращаются к тебе. Нельзя этого не признать.

- Ну хоть за это спасибо! Хоть кого то ты отпускаешь.

- И заметь. Тогда то они начинают по-настоящему тебя любить…- девушка задумалась, - Хотя они и после этого не начинают меня ненавидеть. Странно… Я не задумывалась об этом раньше.
Обе замолчали. Каждая думала о чем то своем. И ни одна из них не могла даже догадаться о чем думает другая. Молчание прервала женщина:

- Ты их любишь?

- Да. Наверное, да. Всех по-разному. Всех по-своему… Хочу признаться тебе.

- В чем? – женщина вопросительно посмотрела на собеседницу.

- Они любят тебя. Даже те, кто ненавидит. Даже они любят. Просто не понимают этого.

- Правда? – впервые за разговор на губах женщины появилась легкая улыбка, - Откуда ты знаешь?

- Они сказали. Они говорят.

- Давно?

- Всегда.

- Всегда? Мы знакомы очень давно. Почему ты раньше мне этого не говорила?

- Не знаю. Не хотела. Ты ведь ненавидишь меня. И к тому же мы всегда встречаемся на мгновение.

- Когда ты забираешь их у меня…

- Да.

- А что потом?

- Потом? После встречи со мной? Потом то, чего они заслуживают. То, во что верят. Там нет забытья. Там то, чего они заслуживают.

- Хорошо. Знаешь, люди странные. Они жестокие, глупые и странные. Но я все равно их люблю. - сказала Жизнь. - Мне пора.

И уставшая женщина встала с кресла и направилась к выходу. Она остановилась:

- Спасибо.

- До встречи. – усмехнулась Смерть, - до скорой встречи.

- Знаешь, мы всегда рядом. Если есть я, то где то недалеко есть ты. Нас нет друг без друга…

- Если тебя нет, то и меня нет – перебила Смерть.

- Но в нас нет ничего общего. Мы ничем не связаны. Но всегда вместе.

- В нас нет ничего общего…

- Кроме… - начала Жизнь.

- Наверное, кроме того, что мы женского рода, - продолжила Смерть.