Охота на Серого варана

Первое памятное приключение, случившееся со мной после нежданно-негаданной ссылки на периферию, состоялось во второй день пребывания на обширных пространствах Ключика, ограниченных разве что стеной стоящим Копетдагом с юго-запада. Уж чего, ссылку я воспринял холодной головой – тягот ничто не предвещало, лишения не страшили. Прошлым летом я с удовольствием получил опыт вкушения свобод от служения Родине в непотребных начальству местах.

Год назад, подъедаясь на мобгруппе, друзьями не обзавёлся, но знакомых осталось несколько душ, с коими якшались на уровне обязывающих приветствий и уважительных рукопожатий. Рожу скорчишь при встрече, сигарету миром высмолишь, ни о чём потреплешь языком по дороге в столовку – шапочное знакомство, так сказать. Ой, панамочное, конечно! Даже именами не обозвались. Сейчас мои давнишние знакомые дослужились до дембеля и с нетерпением ожидали долгожданного часа «катись колбаской по Малой Спасской», отмечавшегося похожей записью на третьей странице военного билета.

С утра на скважину катался сопровождающим один дембель, заметивший на обратном пути серого варана, шмыгнувшего перед колёсами шишиги в сторону развалин древнего города. Точнее, недораскопанных останков умершего городища. Столь удачно засвеченный земзен (ящерица – на местном диалекте) визуально предстал неординарных размеров, чем привлёк внимание скучавшего дембеля. Крокодила таких величин редко встретишь (размаха рук не хватило отказать длину – в рост, позже намерили), и солдат мгновенно смекнул, что упускать момент его отловить и сфотографировать никак нельзя.

На учениях солдаты вылавливали ящурок разной длины: от вершка до аршина с хвостиком. Ящерицы не ядовиты, но на лапах имеют довольно массивные когти, коими с испуга могут ранить. Одна рана быстро затягивается, другая гниёт от зараз, боевую единицу из строя выводит. Некоторые подранки месяцами в госпиталях валялись от банальных царапин, а мощный коготок и глубоко всадить не сложно. Но основное вооружение варана – острые зубы и до одури хваткая пасть. Старики сказывали, лейтенант один хотел аршинному дракону сунуть палец в пасть – проверить силу куса. Отговорили, проверили фуражкой – из козырька фуражки был выдран хороший кусок. Литёха долго впоследствии благодарил, что не дали изувечить палец.

В общем: драконов бояться – в портки не ходить!

Сразу после завтрака, оттерпев время явления на точку инспекции из города, стало понятно – сегодняшний день приезда всевозможных отцов-командиров не предвидит. Соответственно, день шептал сплошное безделье через кое-что околачивание. Подошли ко мне двое пока не уволенных знакомых незнакомцев: один славянской внешности, другой типичный монголоид (славян буду звать чужеземцами или туземцами – они пришлые в тех местах), и предложили влиться в кампанию по вылавливанию невиданной твари. А я только за!

И вот трое солдат, загоревшихся уникальностью данного вида приключений, направились к невостребованным историей руинам, вековым молчанием вершивших тягостную тишину застывшей в пасторальном забвении архитектуры аула Багир.

Современное туркменское поселение раскинулось километрах в пятнадцати к западу от Ашхабада, от нашей войсковой единицы до развалин Нисы километра с три-четыре получится. Раскопки велись в двух раздельных городищах, археологами называемых Старая и Новая Ниса. В те спокойные времена ЮНЕСКО не задумывалась прибрать под контроль руины в окрестностях Багира, пришло к этому намного позже, только в следующем тысячелетии, говорят люди сведущие...

Близлежащие руины – античный город НИСА, основанный парфянами в III веке до новой эры. На протяжении шести столетий слыл первостепенной твердыней династии Аршакидов, а подчас являлся столицей Парфии. После прихода к власти Сасанидов, поселение пришло в упадок, но в средневековье возродилось крупным торговым центром на Шёлковом пути. Окончательно оставлено людьми после разорения Хорасана монголами в XIII веке.

Такие вот «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой!» Клочок информации желающим проникнуться духом тех мест нарыл, хотите большего – в библиотеку!

Итак, глянешь вполглаза – кажись рукой подать, а пойди-потопай? Заросли верблюжьих терний, прореженных доколенными торчками кермека, сквозь которые и в беспамятстве не полезешь, и частые неглубокие овражки удлиняли прямую видимость до непосильных парсеков. Топать предстояло далеко, вязким бы песком, казалось, но твёрдость веками спекавшейся грунтовой корки подгорной Туркмении не давала ногам зарываться глубоко. Грунт утрамбован, идти легко, хотя сопутствующая пыль поднимается каждым движущимся объектом и резкими круговыми порывами горячего ветра забивает дыхательные пути. И уничтожительно гнетёт марево...

Наслаждайтесь описанием былинных мест – пустыня тут не рассыпчатая песочница Сахара голливудских блокбастеров с экрана кинематографического театра – здесь чистейший Плюк из далёкой галактики Кин-дза-дза, в натуре... Ой, в тентуре!..

Кстати, социальное устройство киношной галактики исправно размерило повседневку наземного мобилизационного формирования: бойцы первого года службы пацаки, второгодки вылитые чатлане, влачащие долгий век в одном пепелаце с пацаками, но пользующиеся невидимыми привилегиями. Прапора и офицеры – эцилоппы, гадать не надо! Только пацакские трансклюкаторы Калашникова мощнее эцилоппских пукалок Макарова. Да ещё плюканский господин Пэжэ далеко неровня земному Меченому: наш Перестройку мутил ненужную, страну рушил, а мог просто отсидеться, так же спокойно пуская пузыри в бассейне правительственного санатория в Форосе!

Что-то меня аж настежь подвывернуло – кю...

Пошли, значит, коренные чатлане... Ой, прошу прощения: пошли трое беззаботных придурков неведомо куда, ловить нереальное нечто! В поисках направления разыгрывать лотерею стрелами не имело смысла: даже я как младший из умалишённых интуитивно понимал, что расстреливать боезапас по окутанным романтикой Каракумам было нецелесообразно. Царевны-лягушки водятся в затрясьях русских равнин, скорее всего, то есть в пределах дальности полёта сказочной стрелы; другими словами в средних широтах России, а в края непуганых драконов коронованные особи доставляются только реактивными Горынычами. Не имея малейшего шанса встретить волшебную жабу из земноводных, мы вознамерились посудачить за жизнь с реальным крокодилом из отряда сухопутных.

Не двигайте широту своих фантазий – в качестве невесты чудище не рассматривалось, но если Ящер Картавый и впрямь трёхголовым окажется – по собеседнику худо-бедно обрели бы. По голове на брата, соответственно! Было бы чем компанейски чокнуться – незабываемую беседу с подколодным створили...

Для поднятия духа и снятия дрожи с коленок прихватили с собой два увесистых дрына, для чего обошли пожарные щиты – их всего два и каждый одной лопатой снабжён. Багры из арматуры не в счёт! А где в бесконечной песочнице сыщешь дрын сподручный? Прута не найдёшь! Освободив камуфлированные деревянные копья от металлических штыковых наконечников, мы удовлетворились знаменитой солдатской находчивостью и неспешно попылили в царство Горынычево искать рептилию!

Удача любит, когда за нею долго гоняются...

Новая Ниса переливалась в лучах жаркого полуденного солнца. Скитальцы действительно шли наудачу, потому что не верили, что серый направлялся именно в ближние развалины и задержится ожидаючи. После того как последние насельники оставили вымерший город, веками насиженные обезлюженные территории стали пользовать пустынные черепахи, косяками шныряющие в поисках подходящего места кладки яиц.

Круглый год черепахи единоличники, но ранней весной сползаются почему-то на определённые площади и секретно от мира сего откладывают яйца одним сплочённым коллективом. Своеобразный таксон создают в границах инкубации, чтобы различные голодные хищники лишались от изобилия пищи дара зрения. Но многочисленные пресмыкающиеся по природе экстрасенсорные, памятливые и хитрые, зарытые закрома разведывают и с закрытыми от удовольствия глазами беспардонно отжирают сухощавые бока.

Серый пораскинул мизерным умишком и пришёл к выводу, что маловато весною жирка нагулял, разоряя тайные кладки черепашьих яиц, и намерился дополнительно захарчеваться в начале лета. А может чудище просто мимо фланировало?

Зря оно на подвиг раскрепостилось! Или двигаться нужно по-военному тихо, маскируясь мелкими перебежками, либо ночами приходить, пока охотники сопят в казармах!

Вараны от природы наделены прекрасным камуфляжем – их с нескольких метров не заметишь, если ящер догадается замереть, но столь редкое охотничье везение отследило в оный день наши скромные желания особо предвзято.

Долго искать дичь не пришлось. Серый успел проверить окрестности раскопок кургана на наличие вкусовых привязок, был обличён на боковой отсыпи грунта. Причём, высмотрели дракона, когда готовился приступить к потреблению деликатеса, сбегая вглубь пустыни из маскирующих руин, направляясь видимо к месту принятия пищи. Беззубая пасть проголодавшегося гиганта цепко держала мелкого черепашонка, не желавшего сдаваться без боя и отважно втянувшего в панцирь все выпиравшие части тела. Камень камнем...

Солдат ребёнка не обидит: отбивать махонького пленника у дракона придётся. Но то не охота получается, благое дело – настучать варану по баклану! Вмиг спасение преобразилось в неотвратимое наказание. Спасатели окружили преступника и замерли в ожидании ответной реакции. Приняв наши действия за дерзость, ащеръ произвольно разинул пасть – черепашонок естественно выпал. Аки сыр в басне... Забыв так глупо упущенный обед, дракон самоотверженно предъявил, что без скандала в руки точно не отдастся, пасировал в сторону, потом в другую – безуспешно! Разве вырвешься без потерь из центра замкнутого батогами треугольника, вершины которого изготовились к свершению гражданского подвига?

Чудище выделялось из сородичей взаправду гигантским размером – вздымалось на опорные точки и набухало, уплощало брюхо и раздувало зоб, распахивало пасть и грозно шипело, подступало боком и каждый наш шаг отхлёстывало хвостом. Казалось, шипение сопровождала матерщина на забытом парфянском диалекте. Если не припасённые оглобли, заступникам пришлось бы отстирывать штаны, но с оружием в руках страхи до кишечника, надо знать, не тянутся. Однако, вспоминаю, очко сжималось так, что способно было не только деревянный черенок перекусить, но и любой металлический багор...

Чужеземцы стояли спереди, переглядывались и предугадывали пути побега хищника. Бесстрашный монгол зашёл со стороны драконьего хвоста и предложил спонтанный план:

– Вы спереди, бейте по башке, когда затихнет, придавлю к земле, чтобы по ногам не стегнул хвостищем!

– Сильно бить-то? – чужеземцы переглянулись, кивками предлагая очерёдность нанесения ударов.

– Почём знаю? Бейте не сильно, чтобы сознание потерял, дальше увидим, – буркнул монгол и шагнул к дракону.

Серые вараны прекрасно осязают прилегающий грунт. От внезапной наглости сзади стоящего правозащитника панцирных, пленник снова зашипел и от безнадёги дёрнулся вперёд. Туземцам тоже ничего не осталось кроме как ринуться в атаку. Мурашки запетляли вдоль позвонков, пытаясь вразумить к отступлению, но адреналин потребовал свершений.

– Ути-ути-ути-ути... Цыпа-цыпа-цыпа-цыпа...

Бам! Бам-бам ещё пару раз вдогонку! Суета боевых панам подняла облако пыли, сквозь которую слышались глухие звуки ударов. Били не сплеча, но рептилия распласталась. Стоявшие спереди заметили, как монстр заагонизировал лапами. Монгол набросился на недвижимое тело преступника и сомкнул руками пасть, не давая возможности раскрыться...

Бах, бах-бах сколький раз без счёта, больше к пущей уверенности, нежели пользе дела! Бах... и в конце Бетховен...

– Перестаньте по рукам колошматить! Больно! – стонал монгол. Попали, значится! Дракон затих полностью. Несколько минут продержав пасть недвижимого тела, наездник поднялся и направился за поодаль брошенным фотоаппаратом.

– Он что, насмерть окочурился?

– Похоже, что оглушили только! Могли просто поймать, а представьте, сколько силищи в этом крокодиле? Смотрите, вот очухается трупик – схватит за задницу!

В ожидании шевеления бесчувственного тела мы стояли с черенками наперевес, но дракон не шевелился. Ура! Дракон повержен! Впору тризну отплясать, хотя жаль, коли сдох...

Сбросив остатки навалившегося страха, спасатели решились рассмотреть трофей поближе. Перевернув тушку животиком кверху, удивление спасателей не возымело предела: не самое брюшко, в окружность шеи, хвоста и боков между лапами туловище было тут и там расписано охотниками, уже имевшими общение с опытным в охочих делах ящуром. Надписи царапались на плотной шкуре и некоем подобии култышек и хрящевых наростов, чёрствостью дотягивающих до костяных черепашьих панцирей. Видимо поэтому время их и не трогало.

Околелое навье тельце просмотрел от хвоста до носа, но ожидаемой руны «Добрыня-998» не обнаружил – не сюда былинный богатырь ходил со «змиякой» воевать...

Рассмотрев больше полутора десятков именных засечек и сопоставив давность потёртых дат, спасатели сошли к выводу, что дракону десятилетия два от роду – плюс-минус статистическая погрешность в пару дней. Поняли также, в силу нескончаемой любви к средоточию питания ящер эпизодично отлавливался страждущими охотниками, и каждый раз оставлял на тельце доказательства своего прикосновения к истории.

Это сколько же надо было потерять нервов и вытерпеть унижений в стремлении сыскать харч халявный?

Вдруг, безжалостных душегубов осенило: «Что если варан специально впал в ступор, делая вид, будто помер или расстался с сознанием?» Делают же так обычные домашние козлы, когда пришла беда или опасность неминуема? Судьбу решили не испытывать и поторопиться. Привели в боевую готовность фотоаппарат и по редчайшим декорациям отшмаляли почти всю плёнку! Фотосессия «а-ля, Он существует!»

Фотографировались с драконом так и сяк, по одному или втроём с подбором режима задержки срабатывания затвора – всяко! Кадров тридцать светочувствительной плёнки отсчитали истории. Минут через двадцать нежить судорожно шевельнулась, выдавая незначительные признаки жизни. Мы отошли, дождались, пока драконово сознание воссоединится с телом, и этот организм подастся восвояси с новой порцией эпохальных царапин, одна из которых победоносно сообщала «ДМБ-88!»

В мобгруппу вернулись полными впечатлений. И почему бы заранее не одуматься и спрятать в укромное место фотоаппарат и плёнку из него? Нет, ушлые недоумки попёрлись прямиком в казарму! Спасателям бояться нечего, видите ли!

На крыльце нас встретило непередаваемое счастье, которое с запозданием всё же решилось посетить полигон:

– Вы, трое, оба бегом ко мне! Почему без дел болтаетесь? Да ещё с фотоаппаратом? Вы забыли, что на территории мобилизационной группы запрещена любая фотосъёмка?

Мы оправдаться толком не успели, как вездесущий майор Гаврин вскрыл дешёвенькую «Смену-8М», изловчился под общий всхлип изъять катушку, выдернул плёнку, сунул мне в руки остатки и приказал немедленно уничтожить. ...И чтобы фотоаппаратов он больше никогда не видел, мать нашу за ногу!

Горю не было конца и края! Такие моменты случаются в жизни лишь раз, драконов гигантских размеров тем более редко встретишь, и тому не осталось никаких доказательств. Полный швах... Начальство проклинали, разливаясь в три ручья!..

Выкидывая полученное в руки издевательство над здравым смыслом, я неожиданно подметил: внутри катушки могло что-либо остаться, так что не всё потеряно. Вероятно, планида сжалилась над спасателями, не дала командирской хватке разгуляться в полную силу, и рука вовремя ослабла. А до конца ли  засвечена плёнка, командир не удостоверил. Пришлось быстро слинять, делая вид, что пошёл выбрасывать никчёмную ленту, за углом срезал образовавшийся «засвет», катушку с годными остатками плёнки заныкал в свой дембельский запасник...

Только будучи дома в Горьком, затаивая дыхание, достал обрывки надежды и проявил ожидание отсроченного счастья. Проявилось пять засвеченных кадров и, слава камере-обскура, полтора пригодных негатива. На одном узнал себя, запечатлённым с серым вараном на краю оврага, на втором полукадре отпечаталась лишь чья-то нога. Всевышний внял моим молитвам – один целиковый негатив в живых да остался!..



Продолжение тут --- http://www.proza.ru/2011/02/16/1360 >Служба на периферии >