Интервью о сокровенном

Летним днем у окна стояла стройная, невысокая, очень миловидная женщина лет сорока и уставшим взглядом смотрела на улицу сквозь прозрачную тюль. За окном, около наглухо запертых ворот дома толпилась куча журналистов, каждый из них при малейшем движении штор пытался увидеть и сфотографировать все, что происходит в доме.
- Как же они мне все надоели, - отворачиваясь от окна, произнесла дама, - как думаешь, это скоро закончится?
Она вернулась за обеденный стол, который стоял посередине комнаты, и за которым уже сидела симпатичная девушка лет 17-18. Девушка сидела с закрытыми глазами и с явным удовольствием медленно потягивала горячий ароматный кофе. Услышав вопрос, она томно и нехотя потянулась и открыла глаза. 
- Мамулечка, это же все только началось, так что угомонятся они не скоро.
Девушка встрепенулась, как будто сбрасывала с себя остатки сна, быстро допила свой кофе и встала из-за стола. Она подошла к матери, обняла ее, как будто успокаивая, быстро чмокнула в щеку и спросила:
- Можно я возьму твою машину? Хочу прокатиться по магазинам, купить подарок Натали, у нее день рождения на следующей неделе, а потом мы с девчонками на пляж хотели сходить, - и уже просящим голосом, заглядывая маме в глаза, добавила, - можно?
- Хорошо, бери, только будь осторожна, - поцеловав чадо в лоб, ответила мать, - эти акулы пера могут и за тобой теперь гоняться.
- Не переживай, мамулечка, я от них быстро избавлюсь, да и я им не так интересна как вы с Анатолем.
Она подошла к зеркалу, еще раз потянулась, поправила ниспадающие на плечи волосы и спросила:
- Кстати, а Анатоль-то в курсе происходящего? Он когда вернется?
- Конечно в курсе, но он на гастролях и вернется только через неделю, так что ситуацию нам самим надо разрулить каким-то образом, - задумчиво ответила ей мать и решительно добавила, - жить под осадой еще неделю мне совсем не хочется.
Мать подошла к дочери и помогла уложить волосы в замысловатый пучок.
- Кстати, не называй его, пожалуйста, на французский манер, ты же знаешь, что Толику это не нравится.
- Мамочка, не сердись, ну он же уже привык и теперь не обижается совсем, улыбнулась она игриво, - Ну как мне его еще называть? «Анатолий» – слишком официально, а «Толик» – фамильярно, так что Анатоль в самый раз!
Она еще раз чмокнула мать в щеку:
- Все, я побежала! – и быстро влетев по лестнице на второй этаж, скрылась за дверью своей комнаты.
Александра (так звали девушку) быстро переоделась, забрала у матери ключи от машины и побежала в гараж. Буквально через пару минут, распугав толпу журналистов, она выехала на полной скорости из ворот особняка и скрылась за поворотом.
- Что же с вами со всеми делать? – задумчиво произнесла хозяйка дома, снова подойдя к окну и наблюдая как журналисты, распуганные внезапным отъездом дочери, снова устраиваются на своих местах.
С той же задумчивостью она взяла телефон и начала набирать чей-то очень длинный номер.
- Да, душа моя, - произнес в трубке приятный мужской баритон.
- Доброе утро, друг мой, - улыбнувшись на приветствие, ответила она, - ты не занят? Я хочу с тобой посоветоваться.
- Ну что ты такое говоришь, родная? Для тебя я всегда свободен, - он сделал паузу и добавил, - только подожди минутку, выгоню народ из гримерки.
Он закрыл трубку рукой и громко, на всю комнату, перекрывая общий гул, заявил:
- Господа, будьте любезны, освободите помещение, если вы мне понадобитесь, я вас  обязательно позову.
Народ, до этого наполнявший небольшую гримерную, быстро растворился за дверью.
- Вот теперь мы можем спокойно поговорить. Почему у тебя такой расстроенный голос, душа моя? Как там Сандра? Натворила что-нибудь?
- Да нет, все хорошо, она тут ни при чем. Просто эти журналисты уже надоели хуже горькой редьки. Покоя от них нет ни днем, ни ночью. Что надо сделать, чтобы они от нас отстали, а?
- Ну что ты хочешь, ты сейчас для них сенсация, лакомый кусочек. Редко когда жены уходят от знаменитостей, чаще наоборот. Это звездным гениям положено бросать своих супругов и влюбляться в других…
- Толь, ну перестань, а? Хоть ты не делай из меня монстра.
- Ладно, прости, я больше не буду. – Сказал он серьезно, и уже шутливо возмущаясь, добавил, - нет, ну могу я потешить свое мужское самолюбие, в конце концов, а? Это ж ты от меня уходишь, а не я тебя бросаю!
- Хорошо, я молчу, признаю свою вину, можешь глумиться сколько хочешь, - тем же тоном ответила она.
- Нет, ну только чуть задел, а ты сразу «глумиться»!!! – тихо рассмеялся он, и, после паузы, уже серьезно добавил, - так о чем ты хотела поговорить?
- Я хотела посоветоваться с тобой. Раз уж так вышло, что пресса прознала обо всем, может лучше им не давать повода писать всякую ерунду, а рассказать все, как есть?
Анатолий внимательно выслушал ее и задумался.
- Что молчишь? Я не права?
- Да нет, конечно, права, в этом есть смысл. Только как ты это хочешь сделать? Устроить пресс-конференцию? Тебя засыпят всякими коварными вопросами и в результате получится еще хуже: и правду не расскажешь, и количество сплетен только увеличишь.
- Что же делать? Пресс-конференцию, я, наверное, и, правда, не потяну.
- На самом деле мысль хорошая, но сделать надо все грамотно, чтобы не было потом «хотели как лучше, а получилось как всегда». Ты можешь еще пару часов потерпеть? Мне надо на сцену, а после концерта я тебе позвоню, и мы еще раз все обсудим, хорошо?
- Хорошо, договорились. Жду твоего звонка.
- Все, Лизочек, убегаю, целую, до вечера, - и, не дождавшись ответа, он положил трубку.
Лизавета, вертя в руках замолчавшую трубку, оглядела столовую:
- Осталось только придумать, чем заняться,- произнесла она вслух, - выйти на улицу не удастся, дом окружен.
Она положила телефон на стол и подошла к огромному, во всю стену, книжному шкафу, недолго думая, достала с полки книгу и пошла в гостиную. Там,  удобно устроившись на диване,  и укрыв ноги пледом, она с удовольствием принялась перелистывать уже прочитанные страницы, пробегая взглядом, наиболее понравившиеся места, чтобы восстановить в памяти всю историю и добраться до места, где остановилась. Лизавета с упоением читала, забыв о времени, об окружающем мире, и  обо всем, что ее совсем недавно тревожило, как вдруг, внезапные раскаты грома вернули ее в реальность.
Лиза встала и подошла к окну. Небо потемнело, неизвестно откуда набежавшие тучи закрыли солнце, вдалеке гремел гром, и сверкали молнии, с минуты на минуту должен был пойти дождь.
Лизавета с надеждой взглянула на толпу, осаждающую дом: «Может хоть стихия их разгонит?». Но не тут-то было, журналисты явно стали устраиваться, кто как мог, чтобы переждать грозу. Кто-то устроился в машине на обочине, кто-то под козырьком ближайшего сарая, а некоторые, особенно отчаянные, под деревьями в соседнем саду. Увидев устроившихся под деревьями смельчаков, Лиза не на шутку разозлилась:
- Не хватает только, что бы этих идиотов молнией поубивало!
Она решительно направилась к двери и вышла на крыльцо. Крыльцо находилось на уровне второго этажа, т.к. первый этаж занимали два гаража и бильярдная.
- Ребята, впустите этих товарищей, я им пару слов сказать хочу, - обратилась она к охране, тут же выбежавшей ей на встречу.
Вся толпа тут же собралась в кучу и ринулась к крыльцу. Каждый, крича, толкаясь и распихивая конкурентов, старался занять место поближе к хозяйке дома, но все стихли и замерли на месте, как только дама подняла руку, призывая всех к молчанию. В тишине были слышны только щелчки диктофонов.
- Добрый вечер, дамы и господа. Прошу Вас внимательно выслушать меня. Я думаю, что ситуация, в которой мы с вами оказались, не устраивает ни вас, ни меня, - в толпе послышался одобрительный гул, - поэтому я предлагаю вам решение проблемы: я дам одному единственному журналисту эксклюзивное интервью, обещаю, что отвечу на все его вопросы. Остается только решить, каким образом из всех вас мы выберем счастливчика.
По толпе снова прокатился гул, было ясно, что каждый хочет претендовать на место этого единственного счастливчика.
- Господа журналисты, я жду от вас предложений, - игривым тоном начала подгонять толпу Лизавета, - каким способом мы будем с вами выбирать претендента на интервью?
- Считалочкой, - послышалось из толпы, и все дружно рассмеялись.
- Это, наверное, представитель какой-нибудь детской газеты, прокомментировала Лиза, и смех стал громче и увереннее.
Смех разрядил напряжение, царившее в толпе, и посыпались предложения:
- Выберите того, кто вам больше нравится!
- Я никого из вас не знаю, поэтому мне никто не нравится, - парировала Лиза
- Давайте устроим аукцион!
- А вот идея с аукционом мне нравится. Начальная ставка?
- Десять тысяч.
- Смело! Хорошо, принимается, и так, десять тысяч, кто больше?
- Пятнадцать!
- Двадцать!
- Тридцать пять!
- СТО! – и толпа притихла, глядя на одного из своих собратьев, - Сто,- повторил он уверенно, и часть толпы потянулась на выход.
- Сто? – переспросила Лиза удивленно, но он кивнул в ответ, - однако…, пожала плечами она, но отступать было некуда:
- Сто тысяч  - Раз! - произнесла она, стукнув воображаемым молотком по перилам.
- Сто пятьдесят, - раздалось с другого края уже сильно «похудевшей» толпы.
- Сто пятьдесят – раз, - только успела произнести Лиза, сама уже не веря в происходящее.
- Двести тысяч, - произнес уверенно возмутитель спокойствия, и оппонент сокрушенно поднял обе руки вверх, как будто сдаваясь.
- Двести тысяч - раз, двести тысяч – два, двести тысяч – три, - в полной тишине констатировала Лизавета со вздохом облегчения, что кажется, часть проблемы уже решена.
- Спасибо вам, дамы и господа! Все могут быть свободны, кроме победителя аукциона. Вас я приглашаю в дом. Прошу, - и Лиза открыла дверь перед журналистом, уже поднимавшимся по лестнице. Вслед за ним тяжело ступая, поднимался фотограф, нагруженный сумками с аппаратурой.
Хозяйка закрыла за гостями дверь и жестом пригласила пройти в столовую.
- Могу предложить вам по чашечке горячего кофе или чая, - произнесла она, пока журналисты осваивались и с любопытством осматривали комнату.
- Да, спасибо, с удовольствием, - ответили они хором, и переглянулись.
- Чай, если можно, - заказал журналист.
- Кофе, пожалуйста, - тихо добавил фотограф.
- Хорошо, вы пока устраивайтесь, а я приготовлю чай-кофе, - и Лиза скрылась за дверью, ведущей в кухню.
Она быстро приготовила две чашки чая и чашку кофе, достала клубничный джем, печенье и кедровые орешки, поставила все на поднос и, решительно выдохнув, сделала шаг в столовую.
Выставляя на стол предметы чаепития, предложила:
- Ну что, для начала, давайте знакомиться! Я – Чайкина Елизавета Сергеевна, жена известного вам барда Анатолия Бэрга.
Журналист немного смутился, но подойдя к столу, по-гусарски цокнув каблуками, представился:
- Семен Ильнов, журналист, газета «Звездный дождь».
- Игорь Ильнов, фотограф, да, мы братья, - сразу ответив на немой вопрос, подошел к столу второй гость, уже держа в руках свой фотоаппарат в полной готовности, - можно я тут у Вас поснимаю немного?
- Нет, давайте Вы попозже поснимаете, у Вас будет достаточно времени для этого, - ответила Лиза, и, увидев, сконфуженного фотографа, с миролюбиво добавила, - просто Ваш кофе остынет.
- Я с удовольствием сначала выпью чашечку кофе, - улыбнулся в ответ фотограф, и присоединился к хозяйке и журналисту, уже сидевшим за столом.
Несколько минут вся компания молчала, как будто собираясь с мыслями. Лиза не выдержала первой:
- Начнем? Задавайте Ваши вопросы, - обратилась она к Семену.
- Давайте начнем. Я только включу диктофон, можно?
- Да, конечно, как Вам будет удобно.
Лиза устроилась на своем стуле, готовясь отвечать на коварные вопросы журналиста, а он достал диктофон, блокнот и ручку. Диктофон включил и поставил ближе к хозяйке, а блокнот положил под левую руку:
- Я левша, - улыбнулся он, - если Вы не против, я еще заметки буду для себя делать, хорошо?
Лиза кивнула в ответ.
- Готовы?
- Да.
- Елизавета Сергеевна, скажите, как давно Вы вышли замуж за знаменитого барда Анатолия Бэрга?
- А я не выходила за него замуж, - просто ответила Лиза на первый вопрос, - мы жили в гражданском браке.
Семен удивленно кивнул на обручальное кольцо на руке хозяйки:
- А это кольцо носите просто так?
- Однако, Вы очень внимательны, - спокойно ответила хозяйка, и, сделав паузу, добавила:
- Нет, это кольцо настоящее, обручальное, - сделав глоток чая для храбрости, Лиза произнесла, - и Вы правы, на самом деле я замужем, только за другим человеком.
 Изумлению гостей не было предела. Они привыкли к разным сюрпризам от звезд и членов их семей, но эта женщина была совсем не похожа на всех этих изнеженных славой, деньгами и вниманием баловней судьбы. Она была совсем другая, какая-то настоящая что ли…
Недоверие и даже обида читались во взгляде журналистов, и как будто на лбу было написано:
- Да что ж Вы врете-то, Елизавета Сергеевна?!
Лиза аккуратно поставила чашку на место и с иронией спросила:
-  Вам может паспорт показать?
Гости смутились от того, что их мысли так легко были прочитаны и дружно замотали головами: «Нет, не надо»
- Как же так получилось? – наконец, смог вымолвить Семен: - Уверен, что это непростая история, расскажите?
Лиза встала и подошла к креслу, стоящему у камина, взяла с него шаль, висевшую на подлокотнике, и быстрым движением накинула ее на плечи, ежась, словно от холода, хотя в гостиной было очень тепло.
- Это очень длинная история, - произнесла она тихо.
«А мы никуда не торопимся», - так и вертелось на языке у Семена, но он сдержался и спокойно, но уверенно попросил:
- Расскажите.
- Хорошо, с чего же начать?
- Вы рано вышли замуж, - помогая начать рассказ, спросил Семен.
- Нет, наоборот, по меркам тех лет, я вышла замуж уже довольно поздно, в 22 года.
- Почему? Вы не хотели выходить замуж?
- Да нет, дело не в этом… Просто мне не хотелось выходить замуж ради самого факта «выйти замуж», как поступали мои подруги, а мне хотелось найти именно «моё», т.е. того единственного, с кем я на самом деле смогу прожить всю жизнь и за кем, если надо будет, смогу пойти на край света.
Лиза замолчала, как будто уйдя в себя, и чтобы прервать затянувшуюся паузу, Семен спросил:
- Нашли?
- Думаю, да, - грустно улыбнулась хозяйка и продолжила:
- Мы 15 лет прожили, что называется, «душа в душу», нам многие завидовали, я точно знаю…, - хозяйка глубоко вздохнула, как - будто собираясь с мыслями, и продолжила:
- Не поверите, но мы даже не ссорились никогда. Нет, ну было, конечно, что дулись друг на друга по мелочам, - словно споря сама с собой, рассказывала Лиза, - но по-крупному у нас не было, ни одной ссоры. У нас росла дочь, и все было как в сказке…
Она рассказывала, и создавалось ощущение, что ее лицо, глаза, светились от нахлынувших чувств и воспоминаний, ей просто нельзя было не поверить. Гости слушали очень внимательно, не шевелясь, словно боясь прервать этот порыв откровенности.
- Мы души не чаяли в нашей малышке. Часто с мужем устраивали ей шуточный допрос «Кого из нас она больше любит», а она морщила свой курносый носик и очень смешно сердилась, когда мы ей задавали этот глупый вопрос, потому что никогда не могла на него ответить.
Лиза говорила, улыбалась и не замечала, что из уголков глаз, словно два маленьких ручейка вытекали слезы. Мужчины были потрясены происходящим, но не смели перебивать и останавливать рассказ. Они понимали, что в душе у этой женщины сейчас идет война чувств и воспоминаний о счастье, любви и боли, что пришлось ей пережить.
Лиза окунулась в свое прошлое и, кажется, уже забыла, что она не одна. Она просто говорила, говорила, говорила, и ей становилось легче, словно она с каждым словом отпускала все, что накопилось в душе за долгие годы на волю. Она как будто начинала жить заново, сбрасывая со своих плеч тяжелый груз невысказанных в свое время слов.
  - Время летело, дочь росла очень талантливым ребенком, и в один прекрасный момент перед нами встал вопрос, который мы должны были решить в ее интересах. Ей исполнилось 14 лет, когда нам предложили отправить ее в Москву, в частную школу для продолжения учебы. Мы очень не хотели расставаться, но прекрасно понимали, что это, может быть, единственный шанс нашего ребенка реализовать себя и научиться тому, чему мы дома не сможем ее научить.
Лиза снова замолчала.
- Как же так получилось? – тихо спросил Семен.
- Сашенька – так зовут дочку, занималась музыкой и танцами, и на одном школьном концерте она выступала в двух отделениях. В одном - она играла свою любимую сонату на фортепиано, а во втором – танцевала бальный танец. На этом концерте присутствовал один меценат из Москвы, он как раз ездил по стране и искал талантливых деток для своей частной школы. После концерта он, вместе с нашей малышкой подошел к нам и сказал, что хотел бы, чтобы Саша училась в его школе. Он предложил нам подумать, приехать и посмотреть все самим, а уже потом – принимать решение. Мы, конечно же, сначала скептически отнеслись к его предложению, но потом навели справки и о самом хозяине и о его заведении, и, в конце концов, после долгих споров и обсуждений, решили все-таки съездить в эту школу.
На самом деле, справки наводили не только мы. Наш меценат тоже собрал всю информацию о нас и о нашем ребенке, так что когда мы приехали, нас ждал очень серьезный разговор. Он решил, во что бы то ни стало убедить нас доверить ему нашу дочь и позволить ей учиться в его школе. Мы пообщались с учениками и учителями, и, наконец, решились на этот нелегкий шаг. Мы оставили нашу девочку в там, а сами уехали домой.
Это было очень непростое решение для нас, мы не просто оставили ребенка, но и оставили вместе с ней часть себя, своего сердца, своей души. Так что дальше происходящее я помню, как во сне…
Мы за всю дорогу домой едва сказали друг другу по несколько слов. В душе было какое-то опустошение, тоска, мы чувствовали, что оставили самую важную часть нашей жизни там, в этой школе, и что бы мы ни пытались сказать друг другу, мы понимали, что все это неважно… слова были лишними в тот момент.
Мы прожили несколько месяцев, пытаясь придти в себя и как-то наладить нашу жизнь, но было ощущение, что все рухнуло, мир вокруг нас стал другим, а мы никак не могли к нему приспособиться начать нормально жить в сложившихся обстоятельствах. Мы не ссорились, не ругались, мы просто как будто выпали из реальности и никак не могли в нее вернуться. За весь день мы перекидывались дежурными фразами, вроде «как прошел день?» и дальше каждый шел заниматься своими делами. Оживление в нашу жизнь вносили только звонки дочери – по 2 раза в день. Утром, чтобы пожелать доброго утра и хорошего дня, вечером – чтобы узнать, как прошел день, и сказать «приятных снов, доченька». Через полгода мы поняли, что нам обоим эта ситуация стала уже просто невыносима, и мы решили на время расстаться, чтобы попробовать по отдельности придти в себя.
Лиза снова замолчала, но гостям не терпелось узнать продолжение этой истории:
- Вы развелись? – спросил Семен почти шепотом.
- Нет, что Вы, - спокойно продолжила Елизавета Сергеевна, - о разводе у нас даже мысли не было, мы просто разъехались по разным квартирам, и все. По привычке созванивались, задавали друг другу дежурные вопросы вроде «как ты», получали дежурные ответы «нормально» и никак не могли найти именно те слова, которые нам нужно было сказать друг другу.
- А как Ваша дочь отнеслась к вашему расставанию?
- Сначала она нам не поверила, - грустно улыбнулась Лиза, - а потом, со своим юношеским максимализмом, заявила, что как только она вернется, сразу все встанет на свои места.
Но Саша училась, мы по очереди ездили к ней на каникулы, делали вид, что у нас все хорошо, а она делала вид, что верит нам. Вот так мы и жили.
- А когда и как Вы познакомились с Анатолием?
Лиза рассмеялась, услышав вопрос:
- О, это отдельная история.
- Мы готовы ее выслушать, - уверенно заявил Семен.
- Хорошо, - с улыбкой ответила она, и начала новый рассказ:
- У меня есть подруга, мы с ней знакомы еще с института, она очень добрая, но очень взбалмошная особа, если уж что втемяшится ей в голову, непременно добьется своего. Так вот она решила, во что бы то ни стало, вернуть меня к жизни, и, по ее мнению, для этого, нам нужно было поехать на юг в какой-нибудь санаторий. Короче, после нескольких месяцев упорных бесед по поводу острой необходимости моего душевного лечения, я сдалась, и в конце сентября мы поехали в санаторий. Там мне была организована шикарная развлекательная программа. Мы ходили на все возможные концерты, дискотеки, экскурсии и фильмы, не было пропущено ни одного мероприятия, проходившего в ближайшей округе. В конце концов, я устроила бунт, и заявила, что больше никуда не поеду, что буду только гулять по парку, любоваться природой и дышать свежим воздухом. На это мне была предъявлена экскурсия на водопады, под предлогом того, что самый свежий воздух только в горах и самая чистая вода – в водопадах, короче ехать нужно непременно. Мы договорились, что это последнее мероприятие, на которое мы едем, и дальше я делаю, все, что захочу.
Экскурсия на самом деле оказалась очень интересной, нам рассказали множество местных легенд, провели небольшой урок ботаники, разумеется, мы искупались в водопадах и налазились по горам, в общем, с гор спускались уставшие, но довольные. Мы шли не торопясь, болтали, делились впечатлениями, и в результате, когда мы спустились к стоянке нашего автобуса, оказалось, что никакого автобуса там уже нет. Мы поняли, что про нас элементарно, забыли, а значит, нужно искать пути возвращения в наш санаторий самостоятельно. Дорога была пустой, ни одной машины в поле зрения не было, и мы решили, что попробуем немного пройти по дороге, может быть, хоть кого-нибудь встретим и выясним, как нам добраться в родные пенаты. Мы шли по дороге минут 20-30, но никто нам не встретился, как вдруг за спиной мы услышали звук приближающегося автомобиля. Из-за поворота на нас вылетел джип, и мы кинулись его останавливать. Видимо, водитель испугался, что мы кинемся ему под колеса и остановился.
Мы рассказали ему, что отстали от своего автобуса, выяснили, что ближайший населенный пункт - деревушка, откуда мы бы уже могли доехать на общественном транспорте, находится километрах в 20-ти, и уговорили довести нас туда. Он сначала немного посопротивлялся, но потом, внимательно рассмотрев нас, все-таки согласился нас отвезти.
Хозяин авто оказался приятным и общительным человеком, мы быстро разговорились, а потом ехали и болтали обо всем на свете, так, словно знали друг друга много лет. Мы и не заметили, как на заднем сиденье уснула моя подруга, и как проехали мимо нужной нам деревеньки. Спохватились мы только километров через пять…
На мой возглас, что, кажется, мы далеко уехали от деревни, Анатолий (так звали нашего спасителя), рассмеялся:
-  Ну, что ж, развернуться здесь негде, да и подруга Ваша уже давно спит, так что придется мне доставить вас на место.
 Я попыталась было протестовать, но, видимо, мой протест был не очень убедителен, потому что Анатолий только улыбнулся мне в ответ и прибавил газу.
Мне и, правда не очень хотелось выходить на жару из комфортного, прохладного салона автомобиля с приятным хозяином-собеседником и пересаживаться в старенький душный автобус, набитый взмыленными и уставшими попутчиками.
Мы почему-то вдруг замолчали, видимо, каждый задумался о своем, и Анатолий, чтобы не прерывать это молчание, прибавил звук, до этого еле заметного радио. Играла приятная музыка, и мы продолжали путь под ее звуки. Из динамиков зазвучала популярная песня «Вера, Надежда, Любовь», мне она очень нравилась, но, неожиданно Анатолий встрепенулся и переключил волну.
- Вам не нравится эта песня? – искренне возмутилась я.
- А Вам нравится? – как-то загадочно глядя на меня, переспросил он в ответ.
- Да, по-моему, очень красивая мелодия и очень душевные стихи, - горячо вступилась я за песню, и Анатолий вернул волну.
- А Вы знаете, кто ее исполняет? – хотя песня уже закончилась, не унимался мой попутчик.
- Нет, к моему великому сожалению, не знаю, - чуть сконфуженно парировала я, уже понимая, что глупо в чужой машине, с незнакомым человеком начинать спорить о музыкальных пристрастиях.
Мы подъехали к нашему санаторию, и Анатолий остановил машину. Я рассыпалась в благодарностях, пытаясь одной рукой разбудить подругу.
Вдруг хозяин потянулся к бардачку машины:
- Хочу подарить Вам на память диск, - начал он, и достал диск с надписью «Вера, Надежда, Любовь».
- Да ну что Вы, - возмутилась я, - я что, себе диск не куплю что ли, - начала я, но, бросив взгляд на диск, на котором было фото исполнителя, я поняла, что с диска на меня смотрят те же глаза… и улыбка та же, что у нашего водителя…
Я густо покраснела, и начала что-то бормотать, вроде «простите, я Вас не узнала», «мне жутко неудобно за все это», «еще раз простите, Бога ради»…
В это время, моя подруга уже пришла в себя, и, видя, что происходит что-то не то, вылезла из машины, открыла мою дверь, схватила протянутый мне диск, и, со словами «Спасибо Вам огромное», выдернула меня на улицу и потащила по дороге к санаторию. Мы сделали несколько шагов, и услышали сзади:
- Лиза, подождите, - нас догнал Анатолий.
Он улыбался, а я все еще не могла придти в себя, и стояла, как провинившаяся школьница, красная, как рак.
Анатолий протянул мне свою визитку:
- У меня послезавтра концерт, позвоните мне, если захотите придти, я буду рад Вас видеть, – он перевел взгляд на удивленную, ничего непонимающую подругу, и улыбнулся ей, - и Вас тоже.
- Позвоните мне завтра, - вкладывая визитку мне в руку и пожимая ее, повторил он.
Я пообещала позвонить, и мы расстались.
Когда мы дошли до номера, мне был  устроен допрос с пристрастием:
- Кто? Что? Почему? Когда я успела? Почему не разбудила?  И т.д. и т.п.
В конце концов, мне удалось рассказать ей, что нас, как выяснилось, подвозил никто иной, как знаменитый и загадочный Анатолий Бэрг, поэт, композитор, бард. Самая популярная и неизвестная личность нашей современной эстрады. Все о нем хотят все знать, но он не дает интервью и не рассказывает ничего о своей личной жизни. Вокруг него одни только сплетни, слухи и домыслы, а мы вот так просто уселись к нему в машину, и фактически, не оставили ему никакого выбора, как только доставить нас туда, куда нам нужно. А вдобавок ко всему, он подарил свой диск с автографом и еще на свой концерт пригласил.
На следующий день мы пришли в себя от нашего приключения, ну, и, конечно же, позвонили Анатолию. Он искренне обрадовался, и сказал, что нас уже ждут два пригласительных на концерт, нам нужно только спуститься в холл нашего санатория и забрать их у администратора, а вечером он пришлет за нами машину.  Я уже не протестовала, а просто поблагодарила его и попрощалась до вечера. Потом был концерт, фуршет, ужин в ресторане. Мы обменялись телефонами, и он улетел в Москву, а через несколько дней и мы уехали домой.
Потом мы почти каждый день созванивались, переписывались по электронной почте, аське, в общем, стали очень близкими друзьями. Примерно, через полгода, он приехал с гастролями в наш город, и как-то очень просто, попросил меня выйти за него замуж. Я напомнила, что неразведена, а он сказал: «Знаю, будь просто моей спутницей по жизни, пожалуйста, ты мне очень нужна». И я согласилась. Меня практически ничего не удерживало на тот момент, и я собралась и уехала с ним.
В Москве я чаще стала общаться с дочерью, потом дочь стала жить с нами, и вроде бы все как-то устаканилось, но, месяц тому назад, раздался звонок в дверь и на пороге стоял мой муж с огромным букетом белых роз.
Он сказал только одно: «Я не могу без тебя жить».
Я поняла, что это те самые слова, которые нам нужно было сказать друг другу, потому что на самом деле, я тоже не могу без него жить.  Мы стояли, смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова, и в душе вдруг наступило такое спокойствие и умиротворение, что, казалось, нам больше ничего не нужно. 
В тот же вечер я сказала Анатолию, что возвращаюсь к мужу, на что он ответил, что всегда знал, что рано или поздно это произойдет. Он попросил только, чтобы я дождалась его с гастролей, все-таки прощаться по телефону, хоть и очень современно, но не очень порядочно.
- Вот и все, господа, что я могу вам рассказать, - заканчивая свою историю, констатировала Лиза.
Журналисты собрались, тепло попрощались и хозяйкой дома и пожелали ей счастья. Лиза, выпроводив гостей, наконец-то смогла с облегчением вздохнуть полной грудью: «Все закончилось!». Не будет больше журналистов, фотоаппаратов, осады дома, УРА! Прямо-таки «гора с плеч»! Она устроилась в кресле у камина и уснула сном младенца. Теперь она была по-настоящему счастлива, все в ее жизни вернулось на круги своя.