Только зима узнает..

Название: "Только зима узнает.."
Автор: dashiell
Фандом: оридж
Рейтинг: нет
Жанр: слэш, романтика, songfic
Предупреждения: нет. ибо любое предупреждение будет спойлером.

От себя: работа писалась на гет-конкурс. абсурд? наверное. это был в своем роде авторский эксперимент. думаю, эксперимент удался.. теперь же я выкладываю его здесь. жду ваших отзывов.




"Только зима узнает.."


Current music: Plastic Tree - Yuki Hotaru


Часть первая.


Уже с первыми заморозками Город начал едва уловимо преображаться. Вечно спешащие по своим делам жители утеплились и стали передвигаться быстрее, но с большей осторожностью - замерзшие лужицы подстерегали каждого, кто, задумавшись или засмотревшись, неловко ступал на их гладкую поверхность. За первыми заморозками пришел первый снег, тонким слоем замаскировав и без того коварный обледенелый асфальт.  Город менялся, и вскоре витрины магазинов и окна домов загорелись разноцветными огоньками гирлянд, площади украсились мохнатыми елками, а зазывалы у дверей кафе принарядились - Новый Год был уже не за горами.
Мэй озаботился проблемой выбора подарка заранее. Казалось, что сам праздничный дух, витавший в воздухе, намекал ему на то, что время бежит, и очень скоро его совсем не останется. Нужно было успеть вовремя, обязательно нужно было. Мэй все чаще ловил себя на том, что, задумавшись, рассеянно наблюдает за падающими за окном снежинками, и со стороны наверняка казалось, что мальчик витает в облаках. Но на самом деле он тщательно перебирал в голове всевозможные варианты подарка, жестко отметал неподходящие и обращал свое внимание на более достойные. Конечно, думал он, это должно быть что-то особенное. Что-то непредсказуемое, уникальное, выражающее все его чувства..
Разумеется, мальчик был влюблен и собирался сделать подарок тому, кто уже четыре года заставлял его сердце биться чаще. Джен. Это имя волновало его несоизмеримо больше всех остальных имен из когда-либо придуманных человеком.
Джен заслуживал самого лучшего, самого искреннего подарка.. но что он мог ему предложить? Что такого было у Мэя, что пришлось бы по душе предмету его воздыханий? У мальчика было много вариантов, но все они были либо недостаточно хороши, либо трудновыполнимы.
Джен любил зиму, Мэй это хорошо знал, и это подстегивало воображение. Друзья сразу заметили, что его что-то тревожит, занимает его мысли, и с осторожностью задавали тому вопросы. Их забота не тяготила мальчика, наоборот, он был очень признателен Джулиану и Марте и за их внимание, и за тактичность. Но какими бы близкими друзьями они ни были, на все расспросы Мэйсон отвечал уклончиво, оберегая свою тайну от посторонних ушей. Друзья все понимали и не настаивали, лишь издалека наблюдали за ним, всегда готовые тут же оказаться рядом и предложить свою помощь.
Все реже Джу, Марта и Мэйсон проводили время вместе, все чаще мальчик ссылался на неотложные дела и в одиночестве покидал их, без оглядки уходя навстречу зиме. Холодный порывистый ветер путал его светлые волосы, норовя забраться под пальто и заморозить пальцы, но Мэй не переставал сопротивляться ему - он натягивал на нос шарф, кутался в капюшон, поправлял съезжающие с ладоней варежки и продолжал свой путь по промозглым улочкам Города.
Первые же дни бесцельных походов по магазинам измотали мальчика. Бродить по огромным гипермаркетам одному было немного грустно, тогда как вокруг сновали компании молодых людей, парочки, для которых выбор подарков был веселым развлечением. Мэю же такая трата времени казалась напрасной - все, что лежало на прилавках и висело на вешалках, не отличалось ни уникальностью, ни достойной Джена привлекательностью. Даже если вещь казалась Мэю неплохой, и могла понравиться его любимому, мальчику тут же представлялось, что точно такая же будет еще у сотни других людей, а это было недопустимо. Оглядев сверху донизу пухлого механического Санту, установленного на радость детям у входа в очередной магазин, Мэй решил распрощаться с первоначальным планом. Уж лучше он потратит это время с пользой, а когда придумает что-нибудь конкретное, тогда и вернется.

Квартира скучала без хозяина. Только успев зайти, первым делом Мэй почувствовал холод. Мальчик наскоро скинул обувь, натянул шерстяные носки и бросился включать обогреватель. Для полноты картины не хватало только пара изо рта.
Жители Города уже нарядили свои квартиры. Окна затянули разноцветные огоньки мигающих гирлянд, а стекла украсились инеем и резными бумажными снежинками. Мэй заглядывал в чужие окошки, думая о том, что еще не поставил елку.. Они могли бы сделать это вместе с Дженом, но.. не получится. Мальчик мечтал о том, как вместе они пошли бы на базар, где обошли бы все ряды, проспорив с час, а потом выбрали душистую красавицу с мохнатыми лапами, принесли ее домой, отряхнули бы от налипшего снега и поставили в углу комнаты.. Потом они достали б старые игрушки, смахнули пыль с поблекшего стекла и аккуратно развесили по веткам. Новый год - время чудес, время сказок и загаданных желаний. Мэй мог позволить себе помечтать.. это же Новый Год. Время, когда сбываются мечты.

Идея родилась неожиданно, удивив Мэя своей простотой, но ни в коем случае не банальностью. Порывшись на пыльных полках антресолей, поражавших своей захламленностью и количеством скопившегося там барахла, из самой глубины он выудил большую картонную коробку, в которую давным-давно сложил все то, что не смог когда-то выбросить. Среди приятных памяти безделушек, старых фотографий и аудиокассет, уже смирившись со своей участью, лежал черный матовый полароид. Пальцы Мэйсона пробежались по гладкой поверхности аппарата, вспоминая и заново привыкая к его тяжести и некоторой неуклюжести. Мальчик заменил в нем батарейки, вставил новый картридж и улыбнулся своим мыслям. Это было именно то, что нужно.
Там же он нашел и большую круглую плетеную корзину из тех, с которыми обычно ходят за грибами да ягодами. План родился сам собой, и начало его воплощения Мэй решил оставить на завтра.

Часть вторая.

28 декабря.

Утро выдалось в лучших традициях сказки, не хватало лишь пряничного домика вместо серых панельных пятиэтажек. Едва проснувшись, Мэй выглянул в окно, а там! Намело за ночь по пояс. Ровная глазурь льда, мягкий бархат снега, леденцы-сосульки.. Мэй улыбнулся. Умывшись и наскоро позавтракав, мальчик оделся и, вооружившись стареньким полароидом и корзинкой, выбежал из дома.
Было ужасно скользко, но Мэй успешно преодолел расстояние до автобусной остановки, даже ни разу не потеряв равновесие. На тротуаре в ожидании транспорта пританцовывали замерзшие жители Города. Красные носы и румяные щеки означали, что автобусов и маршруток давно не было, и Мэй мысленно скрестил пальцы: "Ах, скорее бы!"
Автобус, следующий по маршруту №12, действительно скоро подошел (мальчик даже не успел подмерзнуть), и, раскрыв свои двери, принял обрадованную его появлением толпу. Семь остановок по залитой утренним солнцем дороге вдоль заснеженных кустов и козырьков подъездов Мэй искренне любовался видом: игрой света в ветвях деревьев, бликами в окнах, сутулыми прохожими.. Автобус затормозил у входа в небольшой парк. Мэй спрыгнул со ступеньки и чуть не поскользнулся на обледенелом бордюре, но удержался, и, поправив шарф, зашагал в сторону пруда. Эту часть парка мальчик знал очень хорошо. Белые скамейки полукругом и небольшой искусственный водоем, на зиму покрывшийся коркой льда. Мэй взобрался на одну из скамеек в глубине и уселся на ее спинку. Было холодно, но мальчик не обращал внимания на небольшое неудобство. Он достал из корзинки шуршащий пакет и выудил из него батон белого хлеба. Сколько Мэй себя помнил, здесь всегда было много голубей, они слетались небольшими стайками, зная, что их обязательно покормят. Так и в этот раз. Мэй раскрошил горбушку и кинул перед собой - наглые упитанные птицы ринулись в бой. Мэй улыбнулся и потянулся за полароидом. Он сделал пару снимков голубей и воробушков, доверчивые, они подходили совсем близко, почти не опасаясь человека. Мэй и не причинил бы им вреда, возможно, они это чувствовали, а, может, просто были слишком глупы.
Наблюдать за птицами было забавно, и Мэй не спешил покидать своей лавочки. Он смеялся, когда маленький нахохлившийся воробей, устав ждать своей очереди, кинулся отвоевывать хлебную крошку у неповоротливого голубя, а отобрав, попытался улететь, но встретил сопротивление в лице других воробушков. Мэй смеялся и кидал им остатки хлеба, и, когда батон кончился, поднялся с лавки, спрыгнул на асфальт и отряхнулся. Птицы испуганно отлетели подальше, стараясь не терять из вида Мэя - вдруг у него еще что-то осталось?
- Какие же вы прожорливые, - улыбнулся мальчик и вытряхнул на асфальт оставшиеся в пакете крошки.

Мэй в последний раз оглянулся. Позади оставался заснеженный парк.. Черные ели и тонкие тополи со срубленными ветками, белые скамейки и заметенные снегом мусорки, серое небо в облаках и отсутствие его собственной тени на асфальте. Вздохнув, Мэй прильнул к полароиду - еще один кадр. На прощание.
Подъезжающий к остановке автобус он заметил издалека, и пришлось бежать, чтобы успеть на него. Хотя опасность поскользнуться никуда не делась, простоять на морозе еще двадцать минут было бы лишним.
В автобусе было еще трое пассажиров: двое пожилых мужчин и девушка, совсем молоденькая. Мэй отметил, как легко она была одета - короткое, явно осеннее пальтишко, вельветовая юбка, белые колготки и короткие сапожки. Мэй стоял напротив нее, держась за поручень, и наблюдал, как девушка тщетно пыталась отогреть порозовевшие пальцы. Ему отчего-то вспомнилась Марта - та тоже вечно мерзла и вечно забывала дома перчатки. На седьмой остановке Мэй будто и забыл, что ему выходить, и выскочил в самый последний момент, успел. Оказавшись на мокром асфальте, он сунул руки в карманы и запрокинул голову кверху, любуясь едва различимым за облаками солнцем.
Если бы он обернулся на отъезжающий автобус, то обязательно бы увидел уставившуюся ему вслед девушку, ее удивленное лицо и прижатые к груди варежки, что мальчик бросил ей на колени перед тем, как выскочить на улицу. Девочка моргнула изумленно, а затем улыбнулась и натянула их на руки, чувствуя еще сохранившееся в пряже тепло.
Мэй остановился во дворе своего дома, не спеша подниматься наверх. Он сунул полароид в корзинку, поставив ее на заснеженную скамейку. Во дворе, в отличие от парка, дворники не спешили их откапывать, и ограничивались лишь узкими дорожками, чтоб можно было пересечь детскую площадку. Посередине такой дорожки стоял Мэй и оглядывался по сторонам, задумчиво нахмурившись. Сугробы вокруг были ему по пояс, и он на секунду пожалел, что нет варежек. Но делать было нечего - усмехнувшись, он в предвкушении потер ладони друг о дружку и нагнулся. Слепив первый снежок, он откинул его в сторону и принялся за второй. Минут через десять упорной работы мальчик слегка запыхался, но останавливаться не собирался. Он с удовольствием оглядел расчистившуюся площадку и шагнул на нее, утрамбовывая ботинками снег. Когда он счел, что этого достаточно для начала, он опустился на колени и уже через пару минут скатал первый ком, самый большой. Второй был чуть меньше, но весил прилично, и Мэю пришлось потрудиться, чтоб взгромоздить его на первый. Снег был липкий и хорошо скатывался, не рассыпался в руках. Третий ком был еще меньше. Мэй отряхнулся и вернулся к скамейке - полароид снова висел на его груди. Он вернулся к незаконченному снеговику уже с корзиной в руках. Пальцы горели от холода, но мальчик лишь отмахнулся от своих мыслей. На плетеном дне нашлись скрученные веточки прошлогодней вербы - длинные стали снеговику руками, обломанные - глазами и ртом. Усмехнувшись, Мэй торжественно воткнул ему вместо носа морковку, и саму корзинку водрузил на голову, как шлем.
"Отлично, ты просто красавец!"
Мэй полюбовался своей работой, отступив назад.
"Переходим к завершающему этапу."
Он протер краем шарфа чуть запотевший объектив полароида и направил на улыбающегося снеговика.

29 декабря.

Кондитерская на пересечении Станционной и Утренней. Здесь самые вкусные конфеты, Мэй всегда был в этом уверен. Один запах чего стоит! В полдень здесь никого, и мальчик прилип к витрине с вкусностями.
- Простите, - обратился он к усатому мужчине в забавной шапке с завязочками, - здесь можно фотографировать?
Мужчина дернул кончик седого уса и медленно кивнул, - Если молодой человек что-нибудь купит.
Мэй просиял.
- Спасибо! Я вот этих возьму!
С кульком в руке и фотоаппаратом наперевес, мальчик поспешил дальше. Он не думал, что так сильно задержится в магазине - столько всего, что оторваться просто невозможно!
Городской Кинотеатр встречает его нарядной елкой и небольшой очередью в кассу. К радости Мэя, на сеанс он успевал, а значит, мог пофотографировать людей, стоящих за билетами, и даже купить попкорн. Обязательно сладкий, обязательно самый большой.
Фильм закончился, и народ потянулся к выходу. Мэй не спешил, теперь он никуда не опаздывал и мог позволить себе пройтись медленно, ради удовольствия, и насладиться предновогодней суетой. Падал небольшой снег, потеплело, да и дороги в центре своевременно очищались ото льда - просто грех не прогуляться.
Пройти мимо высокого здания с яркой вывеской "Мьюзик Тайм Холл" Мэй не смог. Мелодия, льющаяся из невидимых динамиков, манила зайти внутрь, что и сделал Мэй. Это был огромный музыкальный магазин, где можно было купить все, что душе угодно, начиная дисками и журналами, и заканчивая музыкальными инструментами. Вот уж где всегда было оживленно, а в предпраздничные дни и подавно.
Второй этаж, секция 4Б.. Мэй помнил, куда идти. Над полками с красочными дисками располагался небольшой экран, на котором крутили новинки музыкальных клипов, а рядом, чуть левее, - стойка с наушниками. Здесь можно было выбрать понравившуюся песню и послушать, даже не выходя из магазина. Мэй нажал на кнопку 4 и, поправив большие наушники, закрыл глаза. Он погрузился в песню.
4 минуты 30 секунд снежных хлопьев, ночного неба, наполненного грустью текста и мелодичных гитарных переливов.
Она успела проиграть трижды, прежде чем Мэйсон со вздохом снял с головы наушники и повесил на специальный держатель.

30 декабря.

Мэй хотел успеть, пока не стемнело. Путь его лежал через весь Город, на север. День выдался холодный, а к вечеру синоптики обещали пургу, что не располагало к длительным прогулкам.
Рыбацкий район, где отродясь не было, и быть не могло рыбаков, как уже было сказано, находился на севере Города, и представлял собой обычный спальный район с маленькими скверами и аллеями, аккуратными парками и площадками для собак. Мэй не был уверен, что поступил правильно, решившись приехать сюда, но он привык слушать свой внутренний голос, а значит, попытаться стоило. Мэй хотел найти друга Джена и поговорить с ним, однако, свою роль должна была сыграть удача самого Мэя. Уже отчаявшись встретить его, мальчик вернулся туда, откуда начал свои поиски - к Большому Фонарю, освещавшему самый красивый парк Рыбацкого района.
- Шикиии! Шики!
Мэйсон закричал во весь голос, боясь испугать прохожих, но на его счастье таковых не имелось. Он уже отчаялся, но тут из кустов показалась морда большого черного пса.
- Шики, - Мэй присел, а собака тут же бросилась к нему, отчего мальчик чуть было не завалился в снег, - Полегче, дружище! Ну, рассказывай, как ты тут? Скучал небось?
Шики жалобно заскулил, не переставая размахивать хвостом, - Вот, это я тебе принес, кушай.
Достав из пакета небольшой сверток, он развернул его и выложил перед довольным псом целую курицу-гриль.
- Ты уж извини, пришлось у остановки купить, я бы из дома горячее не довез.
Шики благодарно гавкнул и бросился поглощать угощение, управившись минут за пять.
- Ну вот, молодец, - Мэй потрепал пса за ушами и поднялся на ноги, - Мне идти надо. А ты не скучай. Я еще заеду, поболтаем.
Шики понятливо прижал уши и заскулил.
- Ну прости, Шики.. Проводишь до станции?
 Тот с готовностью сорвался с места и затрусил рядом, стараясь не путаться под ногами.

31 декабря. Мэй.

"Здравствуй, мой дорогой. Вот мы и встретились"
Нет, так не пойдет..  Может так?
"Привет, прости, что долго. Как ты?"
Нет, это вообще не то.. Как же начать?
Страшно подумать, что мы встретимся с ним. Не разозлится ли? И откуда только во мне столько сомнений? Нужно же просто приехать и подарить подарок. Что в этом сложного?

Дорога занимает добрых полтора часа. Все это время я думал, как начать разговор, нервничал немного.. нет, Джен.. Джен замечательный. Ему обязательно понравится мой подарок. И нечего мне так трястись.
Марта и Джу провожали меня на электричку. Они ничего не сказали, только обняли по очереди крепко и пожелали удачи. Мне было приятно, что они поняли, что не обиделись - ведь я оставляю их в Новый Год. Я всегда знал, что они поддержат меня, хотя и будут волноваться. На перроне было пусто, только мы втроем. Когда подошла моя электричка, друзья кивнули мне на прощанье, и я, сжимая в руках красную картонную коробку, шагнул в вагон. Окна запотевали от мороза и перегара уже подвыпивших пассажиров. Однообразный пейзаж за окном и мерный стук колес успокаивали мои чувства.
Сидя в самом углу, я рассматривал снимки. У меня было всего три дня, но.. я успел.
Я смотрел на прожорливых голубей из парка. Они клевали крошки, отгоняя друг друга, а.. а ты.. вот и ты, Джен. Я вижу, как ты сидишь на спинке холодной скамейки, зажав руки между колен и уткнувшись в огромный шарф, твои светлые волосы треплет ветер, а глаза лукаво прищурены.
На другом снимке ты в профиль, кусаешь за нос снеговика, а я ищу нужный ракурс. Ты смеешься и говоришь:
- Мэй, быстрее, сколько мне еще стоять? Нелепая поза!
- Отличная поза! Ты еще пониже присядь, - смеюсь в ответ я.
- Еще минута, и я точно съем его нос!

Следующий кадр - магазин с леденцами. Мы тогда купили целый килограмм! И сами леденцы.. я заснял их вместе с билетами в кино. Они лежат на моем письменном столе. Тебя на этом снимке нет, как и нет рядом с черным Шики. Зато ты есть на следующих двух - в музыкальном магазине и в кафе на Серебряной площади. На первой ты закрыл глаза и накрыл ладонями наушники. Играет Plastic Tree, Yuki hotaru, твоя любимая зимняя песня. Ты улыбаешься и отбиваешь ногой ритм в такт музыке. Я не удержался и нажал на кнопку, когда ты развернулся ко мне - такое счастливое лицо..
- Давай купим его?
Я улыбнулся, опуская полароид, и ответил:
- Подожди до Нового Года, я тебе подарю.
На второй ты сидишь напротив меня и греешь руки на бокале глинтвейна. Джен, ты смотришь в окно, там падает снег. Было тридцатое декабря. Джен?..
Но тут ты растворяешься. Ты медленно исчезаешь с фотографии, словно чеширский кот, и на столе остается одинокий бокал горячего вина и пачка твоих любимых сигарет.

В коробке с десяток фотографий. А еще билеты в кино и леденцы.
Я отчетливо помню дорогу до твоего нового дома, хоть и был здесь лишь раз. Тропинки петляют, уводя меня все дальше и дальше, я иду вдоль заборов и оград, стараясь не замечать других людей, я ищу взглядом тебя.
А вот и ты. Смотришь на меня в упор.
Джен.
Опускаюсь на колени, ставлю коробку у твоих ног и тянусь к тебе, не в силах отвести взгляд от любимого лица.
Ты так близко..
Протягиваю руку к тебе, касаюсь букв, спрятавшихся под пушистым снегом, стряхиваю.
"January L. Silverstone"

 Я знаю, с чего должен начать.
- Я люблю тебя, Джен, - улыбаюсь, - С Новым Годом.

***

"Мое самое ценное - это мои воспоминания. Я собрал их по крупице, и только Зима узнает нашу самую драгоценную тайну".
 Мэйсон Майлд.


Декабрь 2010 – январь 2011.