Боська

               

          Дверь подъезда открылась, и из-за неё высунулась взъерошенная голова Боськи с выгоревшей на солнце копной пшеничных волос. Маленькие весёлые карие глазки зыркнули сначала в сторону детской площадки, на которой никого не оказалось, а потом в сторону детского сада, где у самого забора копошился Тёмка - пацанёнок лет четырёх из соседнего дома. Тёмка держал в руках несоизмеримо огромную, по сравнению с ним самим, сухую ветку и вёл с кем-то невидимым диалог: «Вот сяш я сяду и уеду, а ты офстанешься один...». Из дверей появилась оставшаяся часть Боськиного полуголого тела в синих выцветших трикотажных шортах и растоптанных сандалях с отрезанными задниками. Боська со скрытым любопытством неспешно, на правах старшего, вальяжной походкой направился к Тёмке. Самому-то аж, шесть!
 
      -    Привет, Тёмка! Это у тебя кто, конь? - спросил Боська.

      -    Пиве-е-т! Да, конь... Но я на нём не поеду. Я поеду на майшьютке, а его оставлю — у него нога болит.
 
      -    А-а, понятно... А куда ты поедешь?

      -    К бабушке. И буду кушать у неё бойщ! Ты ел когда-нибудь бойщ?

      -    Да, ел, конечно.

      -    А ты знаешь, что там, внутьи фасоли кайтошка?

      -    Картошка внутри фасоли? Это ты здорово придумал!

      -    Я не пъидумал. Там, внутьи фасоли — кайтошка. Ну, ладно, пока, мне надо идти.   

Тёмка подтащил ветку к дереву и спросил:
 
      -    У тебя нитки есть?

      -    Дома есть. А зачем тебе?

      -    Коня пъивязать.

      -    Да, он и так не убежит, у него же нога болит.

      -    А-а, ну, ладно. Пока.

Тёмка пристроил ветку у дерева и неспешно направился к своему дому.
 
     -    Пока!

          Боська, вспомнив, что ему самому тоже предстоит поездка к бабушке и нужно ещё собрать рюкзак, весело помчался к своему подъезду и вихрем взлетел на второй этаж, стараясь перешагивать через ступеньку. Шесть - это тебе не четыре!

          Вечером пришла с работы мама и дособирала Боськин рюкзак, то есть сложила всё остальное, кроме любимых Боськиных игрушек - Тузика, подаренного тётей Мариной ровно шесть лет тому назад, и Лосяша - любимого за невероятно добрые наивные глаза и мягкие ветвистые рога. С того самого дня, когда мама купила ему эту мягкую игрушку, он подолгу заглядывал ему в глаза и так умильно улыбался, что у мамы невольно наворачивались на глаза слёзы. Короче, без них - Тузика и Лосяша, Боська не засыпал, и мама давно смирилась, что куда бы они не ехали, на дно чемодана, рюкзака или сумки, в первую очередь, аккуратно  укладывались именно они.

          А утром следующего дня Боська уже катил по пыльной дороге знакомым маршрутом со знакомым водителем в сторону чайсовхоза, где жила бабушка. Боська их всех знал в лицо, а они его.

          Боська не понимал, почему его старшей сестре, которая училась в девятом классе, не нравится ездить в деревню - там ведь так много всякого такого - растакого интересного! А ей лишь бы в библиотеке сидеть, или за компьютером.

          На конечной остановке он выскочил из маршрутки, попрощался с водителем, и, увидев, что тот потянулся за пачкой сигарет, громко крикнул:

      -   А, вот, курить - вредно!

Водитель усмехнулся в ответ и так же громко спросил:

      -   Откуда знаешь?!

          Боська, перебросив одной рукой рюкзак через плечо,  побежал по направлению бабушкиного дома, и не оборачиваясь, крикнул:

      -   Прочитайте, там на пачке написано!..

          По дороге он не преминул постоять у загона напротив бабушкиного дома, где пасся соседский  чёрный телёнок  Борька, и потрогать всей ладошкой его влажный чёрный нос и совсем ещё маленькие рожки. Затем подбежал к бабушкиному дому, где, почуяв своего, зашлась в приветственном заливистом лае Клёпка.

      -   Бабуля! - крикнул Боська, радостно сверкнув своими глазками - пуговками в щель железной двери калитки.

          Бабуля - ещё довольно молодая и очень даже красивая женщина  с синими глазами, тёмно-русой с проседью косой, в трикотажной юбке в красно-белую полоску и большой мужской майке с надписью «Reebok», заслышав голос своего любимца, подхватилась:

      -   Ты, мой золотой! Приехал!

Она открыла калитку, они обнялись и стояли так с минуту, обнявшись и раскачиваясь из стороны в сторону, а вокруг них, извиваясь, прыгала и скулила Клёпка.

          После обеда, как всегда, они пошли в лес за грибами - только-только пошли лисички, и за дикой вишней. Боська, сидя на самой верхушке дерева с алюминиевым бидончиком наперевес и весь испачканный тёмно-вишнёвым соком, свесил голову так, что бабушка всплеснула руками:

       - Ну-ка, свалишься!

       - Не-е, не свалюсь! - ему нравилось, чтобы она пугалась.

       - Бабуль, а тебе какая машина нравится?

       - Мне? - она засмеялась, -  «Мерседес» нравится...

       - Когда я вырасту, я куплю тебе «Мерседес», а когда он у тебя поломается, я буду тебя на своей «Газели» возить! Хорошо?

Бабуля снова засмеялась:

       - Хорошо, радость моя! Только бы дожить бабуле...

       - Не говори так! Ты ещё долго будешь жить... Ты обещала! - крикнул Боська, и голос его предательски задрожал.

       - Да, милый, буду! Конечно, буду. Посмотри, сколько ягод у тебя прямо над головой!

         Бабушка всегда всем помогала. У неё было три сестры и два брата. Бабушка была старшая и помогала сначала своим братьям и сёстрам, а потом и их детям. Один брат был очень серьёзно болен, и деньги, которые она выручала за козье молоко, она собирала и отправляла ему на лекарства. Смешную коротконогую козу с длинной бурой шерстью и длинными острыми рогами, которой Боська дал красивое имя Роза, они любовно называли «наша кормилица». «А ещё она наша ''лечебница''!» - однажды определил Боська, и бабушка с готовностью согласилась.

         Когда они вернулись из лесу с пластмассовым ведёрком из-под майонеза, полным молодых лисичек и с бидончиком, переполненным мелкой переспелой вишней - на компот - самое то, позвонила тётя Оля - жена бабушкиного брата и сказала, что дяде Саше совсем плохо.
Бабушка что-то говорила, потом плакала, а Боська смотрел на неё и не знал, чем помочь. Он подошёл к ней и тихо обнял. Она положила трубку, тоже обняла его, и они снова стали раскачиваться. Бабушка сказала:

       - У меня сейчас совсем нет денег. Мне нечем ему помочь...

       - Ничего, бабуля, когда я вырасту, у тебя кошелёк закрываться от денег не будет.

Бабушка улыбнулась сквозь слёзы:

       - Мой ты золотой...

         Затем они пожарили семечек и вышли к пруду. Боська не забыл прихватить свой маленький детский баян, чтобы порадовать её хоть чем-нибудь. И так они сидели до самой темноты. Лягушки квакали, стрекотали цикады, чёрное небо заполнил сонм звёзд. Душную южную ночь пронзал не по-детски надрывный стон баяна.

Это Боська изливал душу.



                (Картинка взята из интернета)