Пролог и эпилог, предисловие ко всем предисловиям
и послесловие ко всем послесловиям,
как говорится – «все в одном флаконе».
Здравствуйте все, с кем я знаком и пока не знаком !
Никогда еще не оставлял никакие свои творения в Интернет-сети. Вот, наконец, решился на самостоятельное плавание по бурным волнам Итернета.
Вообще-то, это свое произведение (мои «мемуары»), как я его называю, написал я давно. И передал его Мачневой Нине Макаровне, моей учительнице математики в течение 7 лет, с 4 по 11 класс. Она все внимательно прочитала и сказала примерно следующее: «Все понравилось, факты – любопытные, язык – интересный, замысел – хороший».
Однако, с присущей ей педантичностью, Ниной Макаровной был отмечен ряд ошибок, как фактических, так даже и грамматических, внесен ряд дополнений и уточнений. Все это было учтено в данной версии моего творения. Дополнения и комментарии, сделанные в 2011-м году, вводятся, зачастую, следующей фразой: «После прочтения моих мемуаров» и ставится «индекс» - «М.Н.-2011».
А еще до прочтения моих мемуаров, Нина Макаровна заинтересовалась целями, зачем я начал их писать.
В «Предисловии, которое можно рассматривать и как послесловие», я написал, что, при создании данного произведения какой-то конкретной цели я в общем-то не преследовал.
Впрочем, конечно же, какие-то цели были. Вот, в «Комментарии из 2011-го года», я указал: «…Более того, можно сказать, что вся эта история с мемуарами и затевалась во многом ради того, чтобы показать то отношение к людям, которое пыталась привить нам Нина Макаровна.» Это и есть главная цель данной работы.
Все фамилии даются в том варианте, в котором я знал их в школе. Некоторые «Приложения», переданные лично Нине Макаровне, по различным причинам здесь опущены или изменены.
Заранее прошу прощения как перед теми, кого я упомянул в этом произведении (вдруг кому-то что-то не понравится), так и перед теми, кого я не упомянул. Жду откликов и отзывов на свое творение, причем, как хвалебных, так и критических. Последних даже больше, ибо, как говорили древние – «хула дороже похвалы». Если будут замечены какие-либо ошибки, неточности и шероховатости, просьба обязательно дать мне знать, за это – особая благодарность.
Также, буду очень благодарен, если кто-либо предоставит мне нашу фотографию за 5-й класс. Фотографии за все остальные классы у меня есть, а вот 5-го «А» 1986-го года у меня нет! И вообще, буду рад любым фотографиям о нашей школьной жизни! Присылайте, пожалуйста, их мне !!!
Поводом к размещению в Сети своего произведения, послужило предстоящее 19 февраля 2011 г. торжественное празднование 45-летнего юбилея нашей школы. О появлении в Интернет своих мемуаров, а также о том, что можно будет прийти на встречу выпускников, я старался оповестить как можно больше своих одноклассников.
Кстати, наш класс в этом, 2011-м году ожидает еще два юбилея.
22 июня – 20 лет, как мы закончили школу,
1 сентября – 30 лет, как мы пошли в нее.
Так что возможно, эта встреча и не последняя. К сожалению, трое из них на наши встречи уже не придут никогда. Алеша Малинкин, Лена Щетинкина, Маша Букатина, вечная вам память!
С некоторыми своими бывшими одноклассниками, покинувшими школу на начальном этапе обучения, я не смог связаться.
Марголин Максим,
Белякова Юля,
Лидов Алеша,
Лугинин Дима,
Минасова Наташа,
Павлутина Ира,
Шляпников Алексей,
если вы это сейчас читаете, отзовитесь!
Димка, помнишь, когда ты только что пришел из армии, мы встретились с тобой в метро, это было в 1994-м году, кажется, в мае. У тебя в сумке лежала пограничная форма, фуражка из зеленого сукна.
Несколько человек, с которыми я учился подольше, выехало за границу.
Гехт Гена,
Ройтман Женя,
Адирина Света,
Морозова Яна, где вы, ау!
Генка, помнишь, мы участвовали с тобой в постановке отрывка из «Принца и нищего» Марка Твена на английском языке? У тебя на голове была тогда надета панама. Существует фотография этого небольшого спектакля.
Дима Сергеев играл Тома Кенти, ставшего на время королем,
Арсений Лавров – то ли его советника, то ли – телохранителя,
Миша Бахтиаров – точно телохранителя (на фотографии он хохочет за щитом),
Настя Казакова – женщину, обвиненную в колдовстве,
Влада Полянская – ее дочь,
я, Гена, Лена Каменных и Катя Шарина – присутствующих в суде.
Помню, что, персонаж Гены, в подтверждение своих слов громко говорил:
- I can swear on a Bible (я могу поклясться на Библии)!
Между прочим, я не нашел таких слов ни в издании Марка Твена «Принц и нищий» (М., 1954), ни в более позднем издании «Приключения Гекльберри Финна. Принц и нищий» (М., 1992) в главе 15 (стр.311-314).
Может быть, за основу, при подготовке спектакля было взято какое-то другое издание? Вообще-то, в то время, всего, что было связано с религией, старались не касаться.
А поскольку наша школа была с английским уклоном, то мы ставили постановки англоязычных авторов – Марка Твена, Чарльза Диккенса, Уильяма Шекспира, а также – других и не только англоязычных.
Особняком стоит Настя Агеева, девочка, проучившаяся в нашем классе всего один день в 1991-м году ( о ней есть записи в моем тогдашнем дневнике и этих мемуарах). Интересно, каково было ее впечатление о нашем классе?
Агеева Настя, отзовись, пожалуйста!
Может быть, ты помнишь Руслана Гурьева, такого высокого парня, не из нашего, из параллельного класса, который с тобой знакомился на перемене?
Также, надо отметить, что несколько человек поучились в обоих классах нашей параллели – и в «А» и в «Б».
Бахтиаров Миша, Иванов Дима, Соколов Миша, Корсакова Аня, Мендикинова Лена, Беккер (Перелешина) Вероника, Кокорев Андрей, Петров Егор.
В нашем «А»-классе Анину фамилию произносили с ударением на последнем слоге, а в «Б»-классе – на первом. А Петров Егор появился в нашей школе, когда мы учились уже в 6-м классе. Потом он был переведен в «Б», а потом – вообще ушел из школы. Второй раз и снова в нашем классе, он появился, когда мы уже учились в 11-м классе.
Сначала он пришел на какой-то «Огонек», я его даже и не узнал, смотрю, парень какой-то незнакомый.
Узнала его, по-моему, Морозова Яна, сказав:
-Петров…
Потом он появился уже на учебе. На уроке истории мы сидели с ним за одной партой, первой от двери. Однажды история была у нас первым уроком, а он пришел в школу в шляпе. И взял ее в кабинет истории.
Конечно, желающих примерить эту шляпу было хоть отбавляй (и я естественно, в первых рядах). Но Егор никому не давал шляпу. Потом ему потребовалось уйти куда-то, ну, не пойдешь же по школе со шляпой в руках.
Тогда он решил оставить ее в кабинете и попросил меня ее никому не давать.
- И сам тоже не надевай, - сказал Егор.
Я пообещал. И честно сдержал слово – никому не дал шляпу и сам ее не трогал, наоборот, стойко оборонял от всяких посягательств. Не помню, делал ли я это с помощью метровой то ли линейки, то ли указки, находившейся в классе, то ли только думал ею воспользоваться.
С тех пор я никогда не носил шляп!
Но и не только про школу можно прочитать в моих мемуарах. Есть там и про институтские подготовительные курсы, и про сам институт (университет). А недавно, в аэропорту города Кемерова, я встретил своего одногруппника Андрея Молчанова, с которым не виделся после окончания университета, почти 15 лет!
Вообще же, в своих поездках я часто вспоминаю о том, чему меня учили в школе на уроках истории, литературы, географии; в институте на специальных дисциплинах, если я бываю в местах, где производится добыча полезных ископаемых; если же я нахожусь за границей, то вспоминаю занятия по английскому языку. Но чаще всего я, конечно же, вспоминаю уроки математики, так как постоянно приходится производить различные финансовые операции.
И поэтому, в заключение, хочется помянуть тех, кого уже нет с нами, прежде всего – педагогов и сотрудников нашей школы – тех, кто учил нас и способствовал учебному процессу.
Ершова Петра Александровича (английский язык),
Жукова Павла Андреевича (трудовое обучение, работал в школе со дня ее основания),
Тихонова Анатолия Васильевича (военрук, майор авиации)…
Список далеко не полный, пожалуйста, помогите мне его продолжить.
Ну, а связаться со мной можно по телефонам в Москве:
305-29-73(дом.), 355-86-06(раб.), 8-915-463-35-63(моб.)
или по e-mail: min74@bk.ru
Жду Ваших обращений!
Предисловие, которое можно рассматривать
и как послесловие.
Идея создания данного произведения зрела у меня давно. Собственно говоря, какой-то конкретной цели я в общем-то не преследовал, просто решил собрать все то, что запомнилось мне (или было описано в личных дневниках) о моих учителях и преподавателях.
Как Вы можете видеть, данное произведение не имеет даже названия. За все время, которое я потратил на его написание, названия я так и не придумал. А может, оно и к лучшему? Ведь название в какой-то мере определяет тему произведения, тем самым, где-то даже ограничивая ее. А когда нет «узаконенного» названия, больше возможности для «маневра».
Оно как бы состоит из трех частей. Первая (свыше 80%) относится к школе, в ней речь идет об учителе математики Мачневой Нине Макаровне и о других школьных учителях. Во второй (составляет около 12%) рассказывается о Владиславе Михайловиче Паке, тоже, кстати, преподавателе математики, но уже на подготовительных курсах в институт. Ну, а в третьей части, говорится о преподавателях уже непосредственно институтских.
Хоть произведение и не имеет названия, зато в него включено 28 различных историй, так или иначе связанных с Ниной Макаровной, которые как раз и имеют собственные названия, одно из них даже иностранное.
Также, я часто обращаюсь к собственным личным дневникам. Описание некоторые событий почти полностью состоит из их цитирования. Этих цитат наберется не на одну страницу. Дневниковые записи делались непосредственно после происшедших событий. В них зачастую фиксировались детали, которые потом стерлись из памяти, давались оценки событий, которые представлялись мне именно тогда, в то время. В этом-то, на мой взгляд, и состоит ценность дневников.
«Нина Макаровна Мачнева была
самым лучшим педагогом в нашей
школе».
Дмитрий Оболенский.
Встреча выпускников 1991-го
года, декабрь 2001 г.
Моя первая встреча с Ниной Макаровной Мачневой состоялась 1-го сентября 1984-го года. Это была суббота, в то время в нашей школе еще учились по субботам.
Тогда, в четвертом классе, она преподавала у нас математику, а впоследствии – алгебру и геометрию. Когда, 6-м классе произошло разделение на эти две дисциплины, я как-то спросил у нее:
- А что ближе к математике - алгебра или – геометрия?
- Алгебра – был ответ.
Этот вопрос был вызван тем, что по алгебре я в то время успевал лучше, чем по геометрии, а так как по математике в 5-м классе я, возможно, имел «5» в году (дневник за этот класс, единственный изо всех, был утерян, точно установить пока не представляется возможным), то вот и хотел, чтобы и тогда я как бы тоже имел «5», а не «съехал» на «4». В четвертом классе годовая оценка по математике была «4».
(После прочтения моих мемуаров Нина Макаровна сказала, что всегда говорила, что к математике ближе геометрия. Но у меня в памяти остался почему-то именно этот эпизод. Может быть, это – обман памяти? Такое тоже бывает. – М.Н.-2011).
Вспоминаю, как в первые дни после нашего знакомства, к Нине Макаровне подошел мой тезка, Миша Соколов и задал ей вопрос, который незадолго до этого прозвучал на передаче «Пионерская Зорька»:
- Вы ведете поезд. В поезде шестнадцать вагонов. В каждом вагоне – 54 пассажира. Сколько лет машинисту?
- Столько же, сколько и мне, – ответила Нина Макаровна.
В четвертом (по-нынешнему, вероятно, в пятом) классе предметы вел не один педагог, как это было в начальной школе, а разные. Я почему-то очень этого боялся. Мне даже приснился сон. Это было, на летних каникулах, по-моему, в г.Юхнов Калужской области. То ли этот сон приснился мне непосредственно перед четвертым классом, а возможно - даже после четвертого класса. Но во сне я чувствовал себя учеником, который пришел в четвертый класс, и вдруг, вместо одного старого доброго милого педагога видит много разных и почему-то злых. Я проснулся в ужасе.
Возможно, этот сон был вызван тем, что, в школьные годы мое отношение к учителям было неоднозначным. Так, когда я отвечал им «с места» или – стоя у доски, преподавателя я воспринимал однозначно как «врага». Это красной нитью прошло через все «школьные годы» а также нашло отражение и в личных дневниках – принцип «Как обмануть преподавателя» злодействовал в течение всего обучения в школе.
Сокрушительный удар этому принципу был нанесен только на первом курсе Московского Горного Института (тогда, возможно, он еще не стал Университетом) благодаря незаурядным личностным качествам нашего преподавателя английского языка Татьяны Ивановны Туранской.
Вернувшись с первого в средней школе родительского собрания, на котором моя мама знакомилась с новыми учителями, она сказала:
- Лариса Павловна (наша словесница) очень хороша, но Нина Макаровна – шедевр.
В первой четверти четвертого класса по математике у меня было «5». Кстати, узнав об этом, я был сильно удивлен (если это не обман памяти), вроде не наработал я на «пятерку». Вот и мама сказала, что, видно, Нина Макаровна поставила мне ее «несколько авансиком». Жаль, что в том году я его так и не «отработал». Последующие три четверти я отучился на «4» и в году, соответственно получил «4».
В первый же день нашего знакомства, Нина Макаровна заявила нам, что будет называть нас на «Вы». Не знаю как другие, но я был тогда этим очень удивлен и даже польщен. Конечно, Нина Макаровна не всегда называла нас на «Вы», ну да мы и не обижались.
Возможно, уже первого сентября Нина Макаровна предложила нам задачку для, так сказать, домашнего изучения. В этой задачке Паучок должен был проползти кратчайшим путем между максимально удаленными углами комнаты. Дело в том, что грани стен и пола комнаты «превращаются» в катеты треугольника, а путь паучка – в гипотенузу. Я до этого не додумался, но из моих одноклассников, возможно, кто-то и догадался.
Нина Макаровна сказала нам, что в конце недели будет рассказывать нам своеобразную «Сказку про Ивана - добра молодца». С помощью смекалки и математического расчета, он должен выполнить все задания, разгадать различные загадки, словом – преодолеть все трудности, встретившиеся ему по дороге, и в конце концов жениться на принцессе. Мы же, в свою очередь, должные помочь ему в этом, и – не безвозмездно. За каждое верное решение нам полагалось «5 баллов».
Если не ошибаюсь, первым заданием было следующее: как развесить 12 колокольчиков на углах прямоугольной кареты так, чтобы, в первом случае, на каждой стороне кареты было по 3, во втором – по 4, а в третьем – по 5 колокольчиков. Помню, как на перемене мы тотчас же принялись искать ответ. Собирались по несколько человек, думали, обращались к знакомым из старших классов, например – к Пруцкову Григорию, ныне – сотруднику Московского Государственного Университета.
К следующему уроку, в понедельник, практически каждый принес готовую работу, выполненную с той или иной степени старательности. У кого-то это были целые картины с изображенными на них каретами и колокольчиками, а у кого-то – скромные рисуночки – схемки, как, например, у меня. Впрочем, оценены все они были одинаково – на «5» баллов.
Еще одним заданием было следующее – как двумя ударами топора разрубить подкову на 6, то ли – на 7 частей. И ведь нашли решение – помню рисунки с разрубленными подковами. Как «разрубить» на 6 частей я знаю, а вот – как на 7, не могу сказать. Предпосылка для успешного решения задачи – правильно нарисовать эту подкову.
Был и такой вопрос. Дошел Иван до замка, а перед ним – ров, заполненный водой. Через ров перекинут мост, а на мосту стража. Стражники и говорят Ивану:
- Скажи, зачем ты пришел? Но если ты скажешь правду, мы отрубим тебе голову, а если – неправду, то – бросим в ров.
Что надо сказать Ивану, чтобы его пропустили?
Ответ я услышал от Бори Зеликмана. Он сказал, что Ивану нужно ответить: «Я пришел, чтобы меня бросили в ров». Это – неправда, и его должны бросить в ров, но тогда это будет правда. По условию же, за правду должны отрубить голову, но правды-то тот не говорил.
Получается замкнутый круг, и страже ничего не остается сделать, как пропустить Ивана в замок.
То ли Иван, то ли какой другой персонаж играл со своим соперником в следующую игру.
Играющий должен назвать число от одного до девяти. Второй должен к этому числу приплюсовать свое число, также – от одного до девяти. Тот – снова прибавить число в этих же пределах. Кто первый достигнет ста, тот и выиграл.
Мы должны были найти способ, чтобы выиграть наверняка. Способ этот – начать игру в т о р ы м, чтобы «добавлять» до десятка и первым добраться до сотни.
- Нужно проявить ложное великодушие, - резюмировала Нина Макаровна, - предложить сопернику п е р в ы м начать игру.
Помню, переиграла так меня Катя Черкасова. Начал я:
- Девять !
- Десять !
- Восемнадцать !
- Двадцать
- Двадцать один !
- Тридцать !
……………………
- Девяносто девять !
- СТО !!!
- Катя сразу вырвала инициативу из рук Миши, - комментировала Нина Макаровна.
«Умудренный» полученным опытом, решил я сразиться с Темкиным Марком из параллельного класса «Б». Но Марика на мякине не проведешь, и он предложил мне самому начать игру, и не уступал.
Я решил рискнуть. Почти до самого конца тот, как и Катя Черкасова, называл цифры, кратные «10» - двадцать, тридцать, и лишь в самом конце почему-то «дрогнул»:
- Восемьдесят два!
- Девяносто! – я тотчас же перехватил инициативу.
- Девяносто девять!
- СТО!!! – тут уж была моя очередь праздновать победу.
А на встрече выпускников в феврале 2006 г., Нина Макаровна вспомнила, как одна наша ученица, Юля Каменева, пропустив урок, говаривала:
- Я болела, а какая была сказка?
Недавно я узнал, что эту же сказку она рассказывала ребятам, которые пришли к ней после нас.
В свое время по телевидению выступал один педагог, по моему, его фамилия была Шаталов, возможно, он был академиком. Он говорил о нововведениях, которые можно ввести в педагогику. Его, также как и других педагогов, например, Амонашвилли, называли «педагогами-новаторами». Однажды, убираясь в классе, я, Егорушкин Вадим и Лавров Арсений нашли какие-то материалы, по-моему, даже связанные со «Сказкой». С тех пор мы, полушутя-полусерьезно, между собой называли Нину Макаровну педагогом-новатором.
К сожалению, это полезное начинание, равно как и борьба с пьянством (Федор Углов), пропаганда здорового образа жизни (старичок из-под подмосковного Калининграда (Королева)) в настоящее время не находят должного применения.
В 2004-м году, находясь в г. Санкт-Петербурге, я оказался на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры. Согласно буклету-путеводителю, там находится могила Леонарда Эйлера (1707-1783), выдающегося математика, механика, физика и астронома. Я почему-то долго не мог найти ее, даже обратился за помощью к милиционеру, охраняющему кладбище. Тот провел меня до надгробия. Я поблагодарил его и сказал:
- У нас в школе была замечательная педагог-математик. И я не могу побывать в Санкт-Петербурге и не побывать на могиле Леонарда Эйлера.
Далее, мне хотелось бы построить свое повествование следующим образом – в ткань рассказа вставлять небольшие, истории, основную идею которых выносить в заголовок, своего рода – рассказы в рассказе.
Про самое красивое лицо.
Однажды Нина Макаровна спросила, как вы думаете, какое самое красивое, прекрасное лицо? И сама же ответила: «Это – лицо думающее, вот когда вы пишите контрольные, я очень люблю смотреть на вас, я вами любуюсь». Очевидно, именно поэтому, Нина Макаровна часто давала нам контрольные и самостоятельные работы.
Вот, например, Дневник №9: «4.10.90…На алгебре у нас за один день было две самостоятельные работы. Одна – в начале рабочего дня, другая – в конце. Такого еще никогда не бывало. В первой самостоятельной я допустил глупейшую ошибку: в производной от косинуса забыл поставить «минус».
Правда, еще давно сделанное мною дополнительное уравнение было решено правильно, и за это даже обещалась пятерка. Пойду за этим, и за проверкой самостоятельной в понедельник» (В оригинале текст разбит на абзацы не был.- М.Н.-2007).
Дневник №10: «У нас была самостоятельная [по геометрии], но на меня вдруг нашло какое-то затмение, и я под конец успел только-только ее закончить».
P.S. Кстати говоря, у меня на работе мне сказали буквально следующее: «Даже не глядя на монитор компьютера, можно безошибочно определить, чем ты занимаешься – вносишь ли цифры либо же «свои мемуары строчишь». Достаточно посмотреть на самого тебя. Когда ты «своими делами» занимаешься, у тебя совершенно другое лицо – какое-то одухотворенное».
На контрольных она никогда не подсказывала, а также не давала переговариваться между собой.
- На контрольной я ничего не знаю, вот после контрольной – все знаю, - так говорила.
Поэтому, когда я в какой-то газете, наверно – в «Пионерской правде» я прочитал заметку о том, как учительница наблюдала, как на контрольной работе один ученик обратился к другому, чтобы, вероятно, списать решение. Но нет, он не списывал, а только сверял свое решение с тем. Нашел ошибку, хлопнул себя по лбу, и далее стал работать.
Прочитав эту заметку, я был очень удивлен – как это? Ну и что, даже если только сверять решение, да еще и на контрольной работе? У Ниной Макаровной такое было просто невозможно.
Однажды, кажется, на контрольной работе, я то ли полез в портфель за учебником, то ли обратился к соседу, в общем, «завертелся». В то время я сидел за последней партой, так Нина Макаровна подошла ко мне, «отдала честь» и сказала, что она пришла и что мне нужно?
Я ответил, что – ничего. Тогда она сказала, что от меня поступил сигнал, что чего-то не в порядке.
Как я «поумнел» в два раза.
Одно из моих самых ярких воспоминаний детства также связано с математикой. Это был тот день, когда мы начали изучать отрицательные числа. Чтобы лучше понять эту тему, я увязывал ее с координатной прямой, которую воспринимал как дорогу, по которой можно идти в оба конца. Вот от ноля я иду в одну сторону (положительные числа), а вот – возвращаюсь (отрицательные). Таким образом, свои знания по математике я теперь мог использовать по ту сторону координатной прямой, то есть мой потенциал увеличился в два раза.
…За один день я стал в два раза «умнее»...
Про это я рассказал Нине Макаровне. Не справившись на одной из самостоятельных с заданием, я решил подойти к ней за разъяснениями. Объяснив мне тему, Нина Макаровна сказала:
- Кстати, самостоятельную очень плохо написал.
- Я поэтому и пришел,- сказал я, а потом и рассказал
про то, как понял эту тему.
Еще одно значительное событие – появление в нашей квартире нового человечка – моей младшей сестры Лизы, также ассоциируется у меня с математикой.
Моя бабушка родилась 27-го мая (еще по старому стилю), мама – 16-го, сестра – 5-го, добавьте сюда День Победы (в этот день, в 1985-м году, на Сорокалетие Победы, мы с папой впервые увидели Лизоньку на руках у мамы в окне роддома), Первомай, конец учебного года и начало летних каникул, таким образом, в мае у нас – одни праздники. Так вот, 16-го мая, аккурат в мамин день рождения, их с Лизой выписывали из роддома, а я умудрился «схватить двойку» и как раз по математике. И к радости, вызванной появлением в доме сестры (хотя я хотел брата, и до сих пор хотел бы его) примешивалось чувство досады за «двойку». Помню, мама везет коляску с сестренкой, а я «винюсь».
Через несколько дней я исправил эту «двойку», получив «пятерку», а также – еще несколько положительных оценок по другим предметам. Пришел домой радостный, но вот маму не смог обрадовать –утром ее забрали в больницу.
Помню еще одну задачку. В одном городе жили люди с черными и рыжими волосами. Черноволосые всегда говорили только правду, а вот рыжие всегда обманывали. Однажды в город приехал лысый гражданин, и старейшины города отправили мальчика узнать, какие у того волосы были раньше. Далее условие задания я забыл, но, по-моему, надо было определить, каков цвет волос был у приезжего и, кажется, у мальчишки. Нашли мы решение или нет, уже стерлось из памяти, помню только один подход к решению (на мой взгляд, самый главный) – старейшины послали черноволосого мальчика, который говорит только правду, они, дескать, знали, кого посылать, они ведь все-таки – с т а р е й ш и н ы.
Про порядочность.
Нина Макаровна часто, в своей, конечно, интерпретации, приводила изречение кого-то из великих: «Не бойся врага, самое большое, что он может сделать, это убить, не бойся друга, самое большое, что он может сделать, это – предать, но бойся равнодушных, ибо с их молчаливого согласия совершаются все предательства и убийства на планете». И еще одно изречение я «зарубил себе на носу»: «Порядочным может считаться только тот человек, который, даже если никто никогда не увидит, никто никогда не узнает, все равно будет поступать честно, как велит совесть» (цитирую по памяти, вероятно, воспроизвожу неточно). Каким же диссонансом это звучит с «Тот, кто грешит в тиши, греха не совершает».
И еще приводила она чье-то изречение: «Словом можно убить, словом можно спасти, словом можно полки за собой повести !».
Нина Макаровна часто говорила нам, мальчикам, что дескать, французы считают, что если виновата женщина, то прощение просит мужчина. Этот принцип часто помогал мне в жизни.
Про сдержанность.
Как и, наверное, всякому математику, Нине Макаровне импонировала сдержанность. Причем – во всем: в проявлении эмоций, разговорах, в одежде, денежных тратах.
С религиозной точки зрения, в этом аспекте ей импонировали старообрядцы. «Ничего лишнего»,- говаривала она.
Помню, после 5-го класса мы проходили практику в Измайловском парке, в основном, убирали мусор. Руководила нами наша классная, Галина Николаевна Пуртова. Правда, иногда ее замещала Нина Макаровна. В тот раз мы ехали в автобусе, шумели, громко разговаривали. Нина Макаровна внимательно смотрела на нас, а мне казалось, что прямо – на меня. Но из-за духа противоречия, я не вел себя тихо, а продолжал шуметь.
В конце работы Нина Макаровна сказала, что делала мне замечание.
На мой недоуменный вопрос (она ведь ничего вслух не говорила), она ответила:
- Я сделала замечание тем, что смотрела на Вас.
А однажды я рассказал ей о том, как был в гостях у достаточно богатых людей и о том, как меня там кормили.
- Миллионеры, а экономят на каждой копейке, - отнюдь не тактично закончил я свой рассказ (дело было до денежной реформы 1998-го года).
- Вот потому-то они и миллионеры, - резонно заметила Нина Макаровна.
Как выйти из класса.
У нас с Ниной Макаровной была договоренность, что если кому-то надо выйти из класса, он, ничего не говоря, встает и выходит, а потом, также тихонько заходит в класс и садится на свое место, чтобы не мешать другим людям.
Про город Боровск.
Уже два десятка лет я посещаю город Боровск в Калужской области, краеведческий музей, Пафнутьев-Боровский монастырь. Не буду сейчас касаться этого подробно, отмечу только, что для меня Боровск – это такой город, котором стоит побывать один раз, чтобы туда хотелось вернуться всю жизнь.
Услышав, что я бывал в Боровске, Нина Макаровна сказала, что тоже как-то решила поехать туда, поехала одна, но все люди, встреченные ей, так или иначе ей помогали.
Про углы.
Не помню уже, в каком классе, Нина Макаровна предложила нам без транспортира, «на глазок», «построить» определенные углы – 30, 45, 60, 90 градусов. Естественно, все, в том числе и я, допустили ту или иную погрешность.
- Был человек, который мог без инструментов «строить» любые углы, - сказала Нина Макаровна, - это – мой папа.
Про зачет по алгебре.
Слово – Дневнику № 9:
«17.10.90…я весь день занимался математикой, - завтра, - зачет. Чувствую, что мне выпадет вопрос «три правила нахождения производных». Посмотрим, насколько верно мое предположение».
«18.10.90 Сегодня день, несколько богатый событиями. Во-первых, у меня не было зачета по алгебре – буду сдавать завтра».
«19.09.90 (правильно – 19.10.90) Сегодня выполнил все, что хотел. Кроме одного – не сдал зачета по алгебре. Захотел лишний раз повторить, - и – на тебе, - опоздал. Придется сдавать в понедельник».
«20.10.90 На завтра тоже дела обширные…написать шпаргалку по английскому, подготовиться к зачету по алгебре».
«21.10.90 Сегодня утром занимался математикой, вечером – физикой» (Хотя речь здесь может идти об институтских дополнительных занятиях, курсах, а не о зачете- М.Н.-2006)».
«22.10.90… Сегодня я – самый счастливый человек в классе. Меня единственного не вызвали ни по физике, ни по истории, ни по английскому. Правда, отметки в журнале не стоят еще у [Киры] Родиной и [Ларисы] Пикулиной. Но Родина [Кира] что-то отвечала по истории…
Правда, я ответил зачет по алгебре. Получил 4. За глупую ошибку…»
Про экзамен по геометрии.
Слово - Дневнику №14:
«15.06.91. Сегодня утром я ходил на консультацию [по геометрии] в школу… Хотел позаниматься геометрией, чтобы «растопить лед незнания», но, прочитав две строчки, тотчас отказался от этой затеи, решив, что лучше почитать «Берию».
16.06.91…Чуть позанимался с векторами.
17.06.91…Сегодня снова ходил на консультацию по геометрии, но там, оказывается, будет повторяться то же, что и раньше, я ушел…
После консультации занялся написанием шпаргалок. Писал я их так: схематично набрасывал термины на маленький листочек, затем 5 листочков сформировывал в «группу», получилось их 4 (правда, «ошпаргалил» 14 билетов – 2 «группы» по 3 штуки и 2 – по 4).
Завтра же я рассую «группы» по карманам, чтобы в нужный момент быстро определить, что и где лежит. Завтра же хочу я пойти Н-адцатым, лучше всего «шешнадцатым», чтобы растащили побольше билетов. Я листочки с вытащенными буду откладывать в сторону. А свой – приклею сюда [в дневник – М.Н.-2007]. О том, что вытащат «хорошие» билеты (6 штук «неошпаргаленных» из 20) я не особо пекусь, т. к. вероятность их вытаскивания составляет всего 30%, да в общем-то все билеты у меня «на одно лицо», т.е. я мало чего знаю. Да и готовился я не особенно качественно – все равно 95% работы идет впустую (потому, что из 20 билетов мне выпадет 1 – М.Н.-2007), потом – уснул…
Затем я читал «Берию», а также – «подтопил лед незнания» по геометрии, кое-что запомнил. Завтра встану пораньше, еще подучу. Последний экзамен в школе. Дай Бог сдать его!
(Описание следующего дня я все-таки кое-где разделю на абзацы – М.Н.-2007).
18.06.91. Главным событием сегодняшнего дня был экзамен по геометрии. Я решил отвечать в конце, чтобы вытащили побольше «плохих» билетов.
Сначала все шло замечательно. Было вытащено их 7 штук. Но далее содержание «хороших» билетов сократилось с 47% до 12,5%, затем – немного поднялось – до 14 %, а потом упало до 0. Оставалось всего 6 билетов, половина из них – «плохих».
Но в класс вошла Нина Макаровна и сказала, что все перетасуется заново. При этом, процентное содержание «хороших» билетов вместо 30% составило всего 19%, затем ушел один «плохой» билет и один «средний». Пошел я. Мне выпал билет №3 («средний») Вот он:
ПРИКЛЕЕНА МОЯ ШПАРГАЛКА ЗА № 3, ИНДЕКС – 1-3
(«1-3» - обозначает номера билетов, содержащихся в данной группе).
Ну, теорему я более-менее знал, задачу – тоже. Я изложил это на доске. Но «комиссия» ушла обедать, а [Евгения Григорьевна Бирюкова], (чертежница) (преподаватель черчения – М.Н.-2007) указала мне, что ответ – не тот. Я перечитал условие задачи и понял, что спутал «прямоугольный» с «равносторонним». Быстро перерешал ее, даже «отфилигранировал».
Затем я стал отвечать. Я чуть запутался с признаком параллельности прямой и плоскостью, меня посадили на место (Нина Макаровна сказала, что я «пересидел», и чтобы я немного отдохнул – М.Н. – 2007), вызвали [Пашу] Беляева. Указали также, что в написанной в шпаргалке описался – вместо «3»-«2» (это мне не совсем ясно, возможно, я неправильно записал какую-то формулу - ?- М.Н.-2007). Но потом я ответил теорему, сбивчиво, но правильно решил задачу.
Вообще-то могли придраться, но поскольку к экзамену отнеслись по-наплевательски (4 (четверым – М.Н.-2007) поставили зачет-автомат), четверку поставили. (Впрочем, на нее я и знал, а тут немного «пересидел» (по словам Нины Макаровны), когда те обедали…)».
А ведь помню я этот последний в школе экзамен. Помню, как завидовал тем, кого освободили от него. Помню, что я не хотел идти ни первым, ни последним, где-то – в первой десятке, ну, на худой конец, в пятерке.
Вначале спросили, кто хочет идти первым по желанию, но то ли, в конце концов, нашлись такие, то ли таковых назначили. Затем огласили и «первую пятерку». Тут и я начал тянуть руку. Но Нина Макаровна почему-то захотела, чтобы я шел ближе к концу и назвала мою фамилию одной из последних.
- Ой, Борю Селиванова забыла, - сказала она.
Но Борю вызвали даже впереди меня, что натолкнуло меня на мысль идти отвечать почти в конце, тем более, что «хорошие», легкие билеты разобрали (см. выше).
Помню, я поменялся местами со своим другом, Димой Сергеевым (школьное прозвище «Серго» – М.Н.-2007). А к тому времени билеты уже, кажется, «перетасовали».
Когда Серго вошел в класс, его встретили с недоумением.
- Но по протоколу же должен идти Нагаев, - говорили ему.
- А он со мной поменялся, - отвечал Дима.
Я наблюдал все это в замочную скважину.
Узнав об этом, Влада Полянская сказала, что если я пропустил вперед себя Диму Сергеева, который был, вроде как за ней, то я и ее должен пропустить вперед.
Тогда я совсем потерялся, но, так как билеты были заново «перетасованы», то все эти перемещения потеряли всякий смысл.
Про А.С. Макаренко и социализм.
Мама одного моего одноклассника беседовала с Ниной Макаровной о методах воспитания педагога Антона Семеновича Макаренко, изложенных в его произведении «Педагогическая поэма». Нина Макаровна сказала, что она поддерживает эти методы, а та заявила, что они хороши только для малолетних преступников.
Некоторое время спустя, и мой одноклассник, к тому времени уже не учившийся в нашей школе, разговаривал с ней о преимуществах социалистического строя. Он сделал вывод, что Нина Макаровна действительно видит перспективы у социализма, а не слепо повторяет за всеми непонятные догматы.
Про Эдика и рыбу.
В детстве у меня был приятель, Эдик, из города тогда еще Ленинграда. На летних каникулах мы отдыхали в городе Кирове Калужской области (не путать с Кировом областным), ловили рыбу в местной реке. Часть рыбы сразу шла на засолку, а некоторые особи отсаживались в ванну, установленную в огороде. Выжившие выпускались в так называемую «сажалку» - небольшой искусственный водоем за огородами. Там уже жили караси – рыбы, любящие воду прудовую, стоячую. Туда же выпускалась речная рыба, живущая в проточной воде - окуни, плотва.
Нину Макаровну заинтересовали подобные эксперименты Эдика, занимавшегося своеобразной селекцией и заставляющего речную рыбу жить в новых для себя условиях.
Про земной шар и кошку.
В одиннадцатом классе задали нам задачу. Если принять Землю за идеальный шар, по экватору опоясать ее веревкой, затем – увеличить длину веревки на 1 метр и заново опоясать им Землю, пройдет ли тогда под веревкой муравей?
Ну, не буду приводить здесь математические формулы, скажу только, что расстояние от поверхности земли до веревки будет около 16 см.
- И кошка пройдет, - так сказала Нина Макаровна.
Об этом также можно прочитать в моем Дневнике.
Про взрыв во Вселенной.
По-моему, уже в одиннадцатом классе, Нина Макаровна проводила тест, где испытуемым было предложено ответить на различные вопросы из самых разнообразных дисциплин – географии, физики ит.д. Отвечать можно было только «да» или «нет»
Большинство ответило на значительное количество вопросов, я – почти на все, и лишь вопрос «Вселенная произошла в результате взрыва?» поставил меня в тупик, помню, в графе «ответ» я поставил «?».
Когда же мы обратились за разъяснением к Нине Макаровне, та ответила:
- Ну, нас так учат.
Впоследствии я где-то то ли читал, то ли слышал, что большинство ученых считает, что Вселенная образовалась в результате какого-то гигантского взрыва.
Про словарь и зеленый горошек.
Но однажды даже Нина Макаровна не смогла сдержать своих эмоций. На какой-то праздник, возможно, Восьмое Марта, моя мама, через меня, сделала ей подарок – «Энциклопедический словарь Юного Математика» (Москва, Педагогика, 1985).
- Это мне? – изумленно спросила Нина Макаровна, - ой, спасибо, я так рада! – глаза ее светились искренним счастьем, как у девочки.
А как-то раз, во время летних каникул, мы с мамой пошли в «Универсам» за продуктами. Сейчас это – супермаркет БИЛЛА (BILLA). Нам повезло – мы купили несколько железных банок с зеленым горошком. Тут мы увидели Нину Макаровну.
- Горошек где брал? – спросила она у меня, поздоровавшись.
Нельзя забывать, что эти события проходили в условиях дефицита, когда не только редкую книгу, но даже ингридиенты для салата нельзя было спокойно, просто так купить в магазине.
Про соду.
Слово – Дневнику №9: « 28.9.90…По геометрии получил 5, но – незаслуженную. Это – за макет призмы. Я сделал его, обклеив пачку соды цветной бумагой. Впрочем, за СОДУ (выделено в оригинале- М.Н.-2007) и могли поставить 5».
Дескать, я получил пятерку за то, что пожертвовал пачку соды, которая тогда, как и все, была в дефиците.
Когда бастуют учителя.
Дефицит – событие экономическое, не мог не привести и к политическим событиям (а скорее всего, для них и создавался искусственно).
От 22 февраля 1991-го в моем Дневнике №11 есть запись: «В понедельник (25.02.91 – М.Н.-2007) в школу не идем – бастуют учителя. В школе висело объявление [об этой забастовке]…». А в школьном дневнике за 11-й класс на этот день большими буквами написано «ЗАБАСТОВКА»
Да, бастовали даже учителя. Помню, в нашей школе, при входе, висело объявление об этой забастовке. Тогда я говорил так: «Как ученик, я – за забастовку (это, чтобы лишний день не учиться), а как человек – против».
Этой забастовке предшествовало и еще одно событие – на родительском собрании в школе был пущен лист, в котором родители должны были высказать свое мнение о забастовке – «За» или «Против». Все ответили «За», кроме моей мамы.
На следующий день Нина Макаровна спросила меня, забыла ли мама расписаться или это – ее принципиальная позиция.
Я сказал, что мама против забастовки. Ведь если врач выйдет на забастовку, а не будет лечить людей, то, например, умрет роженица, погибнет ребенок.
Нина Макаровна возразила, дескать, роженица все равно умрет, если будет рожать в грязи (чуть ниже я расскажу, как она могла снизить оценку за исправления, зачеркивания в работе) и ребенок погибнет.
Я же ответил, что учителя должны бороться другими, конституционными методами.
На этой же позиции я нахожусь и сейчас, но уж если припечет…
Про геометрию, неправильные
чертежи и правильные выводы.
Ну, тут и рассказывать особо не о чем. Нина Макаровна часто говорила нам, что геометрия позволяет на неправильных чертежах (где не соблюдены пропорции, величина углов) делать правильные выводы.
Пирожное на тарелке из-под рыбы.
Большое внимание Нина Макаровна уделяла и оформлению работ. За зачеркивания, «грязь» в тетрадях, она обычно ставила «галочку» и могла даже снизить оценку (на «полбалла»). Таким образом, даже если в работе все решения правильны, но будут стоять четыре «галочки», ее могут оценить «на тройку». Но я не помню, было ли такое на практике.
Она объясняла это так: «Допустим, кто-нибудь из вас будет работать в столовой, а туда придет, ну, скажем, Вадим Егорушкин. А вот вы возьмете и подадите ему пирожное на тарелке, на которой лежала рыба. Понравится ли это ему?».
А на одном факультативном занятии, услышав интересное замечание, она сказала так: «Вадим, в Ваших словах есть рациональное зерно».
…К сожалению, я не отличаюсь аккуратностью, и поэтому все работы предпочитаю выполнять, по возможности, с использованием черновиков. «Черновик – не от слова «черный», а от слова «зачеркивать»- так говорила Нина Макаровна…
Снизить оценку Нина Макаровна могла и за «нерациональное» решение задачи, например, за большое количество ненужных действий. Она говорила так: «Можно поехать из Москвы в Тулу через Владивосток или закончить школу с золотой медалью за двадцать лет».
И еще она привела очень интересный эпизод. Что раньше, когда только что появились брюки, их одевали следующим образом. Залезали, скажем, на печку, расправляли брюки внизу и прыгали в штанины. Дескать, нерациональный путь решения задачи.
Уборка места.
Не знаю как в современной школе, а в мое время за каждым классом был закреплен кабинет, в котором ежедневно, после уроков, назначенные дежурные проводили уборку. А несколько раз в год, уже весь класс, проводил так называемую генеральную уборку. Каюсь, при любой возможности, я пытался этих уборок избежать, «отмазаться». Длительное время, вплоть до окончания школы, наш класс как раз дежурил в кабинете №23, у Нины Макаровны.
Кстати, об этом неоднократно написано в моих дневниках. Например, Дневник №9: «3.10.90… день-то произошел (так в оригинале – М.Н.-2006) не без некоторых приятных эпизодов. Во-первых, в начале учебного дня ко мне подошла [Катя] Черкасова и попросила меня помочь ей убраться по классу. Я, естественно, ей помог».
Видите, помощь в уборке по классу я относил к «приятным эпизодам». И я даже описал его в первую очередь, выделив, таким образом, из ряда других. Хотя, может быть, «приятность» состояла как раз в том, чтобы помочь именно девочке…
«5.10.90…Кстати, сегодня одна девочка из нашего класса – Щетинкина [Лена] убирала одна кабинет. Я предложил ей свою помощь, но она просила лишь принести воды».
«9.10.90… в метро …я встретился с [Мариной] Богдановой…она попросила меня убраться, а я, находясь под «троячным» настроением (то есть, поскольку получил «тройку», у меня было плохое настроение – М.Н.-2006) ей отказал (правда, поставил стулья и принес воду)».
Дневник №10:
«22.10.90… Был классный час. На нем я узнал, что дежурившие [по классу] на неделе должны сделать генеральную уборку. Это – плохо».
«30.10.90… Отработал генеральную уборку по классу – вымыл дверь».
«24.12.90 Сегодня сбросил контрольную по алгебре и генуборку».
Дневник №11: «13.02.91…утром помог убраться Щетинкиной [Лене].
Дневник №13: «16.04.91…убрался в классе, поменялся с [Надей] Новиковой. Я должен был убираться вчера, но забыл, и приходил утром. Так что, убирался я два раза, – «утром» и «вечером». Впрочем, если я ни с кем уже не поменяюсь, в школе я дежурил последний раз».
Дневник №14:«22.05.91…После сего меня попросили убраться в классе, я убрался, должно быть, в последний раз уж точно».
Когда, в том же дневнике, 24.05.91 описывал свои впечатления о школьных кабинетах, писал: «Кабинет №10. Последние несколько лет бывал здесь редко, но математикой начал заниматься именно здесь…Кабинет №23. Обучался тут математике». Про уборку, правда, не написал.
…С тех пор у меня появилось правило, приезжая в какое-то новое место или, наоборот, уезжая из него, обязательно производить уборку этого места…
Присутствовал некий психологический аспект – то есть, я как бы знакомился с этим местом, вживался в него, или, наоборот, прощался с ним, чтобы в будущем, возможно, снова вернуться и это место «помнило» бы меня с хорошей стороны.
Помимо этого, существовала и практическая сторона вопроса. В своих историко-краеведческих и поисковых экспедициях, наш отряд, приехав куда-либо, первым делом производил уборку своего места жительства – комнаты, спортивного зала, школьного класса, бокса ит.д. Уезжая, делал то же самое. Это помогало быстро найти общий язык и установить доверительные отношения с представителями местного населения, администрации и даже правоохранительных органов! Они видели, что мы убираемся, работаем, и сразу понимали, что перед ними не лентяи, не белоручки и не хулиганы.
Кстати, однажды нас обвинили в том, что мы, уехав, оставили неубранными, грязными помещения. Упрек, скорее всего, несправедливый, но сама тенденция…
Как поделить человека пополам.
Как-то раз, при решении одной задачи, в ответе получилось, что для того, чтобы выполнить какую-то работу, нужны усилия, ну, скажем, 4,5 человек. Сначала мы подумали, что ошиблись, но нет, все оказалось правильно.
Нина Макаровна объяснила, что один человек может половину своего рабочего времени заниматься одним видом деятельности, а другую половину – другим.
- Вот видите, - заключила она, - никакая другая наука, медицина, например, не может разделить человека ни пополам, ни на любые другие части, а вот математика может.
Отношение к еде.
Благодаря Нине Макаровне, у меня выработалось прямо-таки трепетное отношение к еде. Собственно, началось все с какого-то киножурнала, сюжет которого состоит в следующем.
Мальчишка бежит по дороге и пинает, «играет в футбол» хлебной булочкой.
Его останавливает взрослый и спрашивает, зачем он это делает.
- А чего? Это моя булочка, я ее купил за три копейки.
Далее рассказывается о том, как производится хлеб.
Помню я эти булочки. В конце восьмидесятых годов мои одноклассники ездили в трудовой лагерь в г. Краснодар на сбор черешни. Там они зашли в местный магазин и увидели, что эти булочки стоят четыре копейки.
- А в Москве они стоят три копейки, - посетовали они.
- В Москве и Горбачев живет – не без юмора ответили им.
Раньше часто передавали замечательную песню со словами: «Хлеб – всему голова!».
Вот Нина Макаровна и привела нам такой пример:
- Представьте, - говорит,- голодного человека. Никакие деликатесы ему не нужны, ни мороженое, ни пирожное, он хочет съесть хотя бы кусочек хлеба.
Недавно, в одной статье, посвященной фитнесу и правильному питанию, был предложен такой тест: если бы из еды у Вас был только кусочек черствого хлеба – скушали бы Вы его сразу? Если да, значит, вы действительно очень голодны, если нет, значит, вам не хватает лишь привычного чувства сытости.
Поэтому, отношение к хлебу у меня было особое. Один раз, уже в институте, я увидел, как девушка из моей группы ела бутерброд, и, не доев кусок хлеба, выбросила его в урну. Я прекратил с этой девушкой всяческие контакты.
Что характерно, на первых порах я относился так только к хлебу, к другой еде – нет. Объяснял себе это тем, что хлеб – это основное, без него нельзя, а другая пища уже имеет ту или иную степень «деликатесности», вроде как роскоши.
В связи с этим вспоминаю дикие случаи – когда ехал в пионерский лагерь или обратно, проезжая через станции, так и норовил кинуть в кого-нибудь тем, что мне положили с собой в дорогу - яйцом, помидором, огурцом, даже булкой, но никак не куском хлеба.
А в школе было следующее. Каждую неделю один класс назначался дежурным по школе. Ученики должны были поддерживать порядок в школе, в том числе и в столовой. А во время дежурства одного класса, по столовой специально разбрасывались куски булок (они выдавались на завтрак и стоили по-моему, 6 или 7 копеек). На мой вопрос – зачем они это делают, мне ответили, чтобы потом подольше убираться и иметь возможность опоздать на урок.
Как-то я беседовал с Ниной Макаровной по поводу такого отношения к хлебу, и она, как всегда, внесла необходимые дополнения – так нужно относиться не только к хлебу, но и вообще, к еде.
Подумав немного, я согласился. Следствием этого явилось то, что, поев в ресторане города Юхнова, остатки пищи мы складывали в трехлитровую банку, арбузные корки – в целлофановые пакеты и несли это для собаки и поросят нашего связного-координатора Геннадия Ивановича Бедова. Идти приходилось через весь город, и местные жители с недоумением и удивлением смотрели на нас.
Поэтому, мне кажется невообразимой история, рассказанная коллегой по работе.
Однажды, в детстве, она очень хотела пойти гулять, но ей дали съесть две котлеты и сказали, что, пока она их не съест, гулять не пойдет. Дождавшись, когда взрослые ушли из кухни, она, недолго думая, открыла форточку и выбросила котлеты на улицу – сначала одну, потом - другую. Подождав немного, она сказала, что все съела, и пошла гулять.
Подобное отношение у меня и к одежде. Например, я не вижу ничего необычного в том, чтобы старое пальто перешить, скажем, на юбку, затем – использовать, как половую тряпку. Или – детские вещи, которые можно передавать младшим детям по мере возрастания старших (слово «обноски» в этом случае я категорически отвергаю).
В общем – производство должно быть безотходным.
А недавно, командиром поискового отряда «Русичи» из г. Орши (Белоруссия) была рассказана следующая история. Будучи студентом и находясь со своими сокурсниками в Ленинградской области, он стал свидетелем одного случая. Один из его знакомых не доел хлеб и бросил его рядом с урной. Мимо проходила бабушка, увидела это, встала перед кусочком хлеба на колени, перекрестилась, поцеловала его и сказала:
- Если бы вы хоть один день прожили в блокадном Ленинграде, вы бы так не поступили.
Экономия бумаги.
В одиннадцатом классе Нина Макаровна ввела еще одно новшество. Прежде чем написать самостоятельную работу, она раздавала нам листочки бумаги. Затем собирала их, проверяла, выставляла оценки, но нам не возвращала. В следующий раз она раздавала эти же листочки (вовсе не обязательно, чтобы он попадал к «старому» хозяину) и мы писали работу на обратной, чистой стороне. Таким образом, один и тот же листок использовался дважды, происходила экономия бумаги.
Однажды мы писали самостоятельную работу, и мне достался листок (а возможно, этот листок достался Вадиму Егорушкину, и я обменял его у него или – просто показал ему свой, вот уже не помню), на котором было написано следующее: «Уважаемая Нина Макаровна! 10 «Б» класс очень просит Вас перенести сегодняшнюю контрольную на другой день, удобный для вас. Мы обращаемся к Вам [в] (зачеркнуто) с этой просьбой, т.к. [не] (зачеркнуто) считаем, что недостаточно подготовились к ней. И не уверены, что сможем с ней справиться и показать удовлетворительные результаты. С уважением 10 класс «Б» Далее следовала 21 подпись.
Первой стояла подпись Темкина Марка, который, судя по всему, и писал это «прошение», вроде чернила его авторучки. Второй стоит подпись Морозова Алексея, которого, к сожалению, уже нет в живых. Орфография и стилистика оригинала сохранена.
Самостоятельную работу я, разумеется, писал на другом листке, а этот сохранился в моем личном архиве. Так как эти ребята учились не в моем, а в параллельном классе, то в деталях эту историю я не знаю. Но, по-моему, эту контрольную Нина Макаровна не отменила.
Жалко, на «прошении» не проставлена дата. И, если не ошибаюсь, попало оно ко мне, когда мы учились уже в одиннадцатом классе. То есть, возможно, этот листок, вместе с другими, хранился у нее и в течение летних каникул, во всяком случае, в течение какого-то времени.
Связь подобного отношения к бумаге и маршей по городу Юхнову с арбузными корками под мышкой, по-моему, очевидна.
Про небо без проводов.
Как-то Нина Макаровна сказала, что в детстве думала, можно ли будет увидеть в будущем небо без проводов. То есть, провода, к примеру, электросвязи будут крепиться не на столбах, а, скажем, проходить под землей.
Ну, сейчас уже существует телефонная, мобильная, беспроводная связь.
С сердечной теплотой вспоминаю наши математические факультативы после уроков. Это не были занятия для отстающих, наоборот, задания, предлагаемые на них, отличались определенной сложностью.
Но заниматься туда приходили не только отличники, а также и хорошисты, и даже троечники. За активную работу на факультативе можно было получить «пятерку», которую потом ставили в журнал. На занятия приходили как ученики нашего, «А»-класса, и параллельного, «Б»-класса.
Как правило, занятия проходили следующим образом – Нина Макаровна ставила перед нами задачу, а мы подвергали ее «мозговому штурму» - упражнялись «лучшие умы» классов «А» и «Б». К их решениям прислушивались и другие ученики. Когда же они, в свою очередь, приходили на урок, то встречались, естественно, с менее сложными, чем на факультативе, заданиями, и уже могли более-менее справляться с ними. В результате, ученик, таким образом, подтягивал свой уровень.
Но самое интересное начиналось, когда мы разбивались на команды, соответственно, по классам, - «А» и «Б». Завсегдатаями этих факультативов были я, Лавров Арсений, Егорушкин Вадим, Сергеев Дима, Ройтман Женя, Петров Егор, Черкасова Катя, Родина Кира. Из «бэшек» - Андриенко Женя, Дигнера Женя(?), Лысак Катя, Пахомова Ирина, Хазов Коля(?). И хотя учеников, более сведущих в математике в нашем классе, как правило, было больше, чем в соседнем, они у нас всегда выигрывали. Я объясняю это тем, что у нас была все-таки компания «индивидуалов», каждый, строго говоря, работал сам от себя, а у «бэшек» был коллектив, вырабатывающий ни много ни мало системный подход к решению той или иной задачи и блистательно, не без артистизма, его демонстрирующий. Мы же никогда не могли в полной мере реализовать свой, надо сказать, немалый потенциал. Никогда не забуду слова Нины Макаровны, сказанные ей после одного такого состязания:
-Ученики «А» класса показали хорошие результаты, но ученики «Б» класса своей настойчивостью и боевитостью их переиграли.
Именно тогда я начал постигать, что такое сила коллектива.
Когда нас было мало, команды составлялись так – команда девочек и команда мальчиков.
Помню, Женя Ройтман принес в школу фотоаппарат, и после одного такого соревнования мы сфотографировались. Эта небольшая фотография, на которой я стою рядом с Ниной Макаровной, должна храниться у меня дома.
Один курьезный случай также связан с этим факультативом. Однажды, на перемене, прямо перед занятиями, мы с Димой Сергеевым пошли в магазин «Минеральные воды» (сейчас в этом доме находится магазин «Автозапчасти», но контуры букв от старого названия сохранились до сих пор). С легкой руки мы Вадима Егорушкина мы называли его еще «Спивочная», ибо после уроков мы частенько заходили туда, покупали газированную воду.
Бутылка с напитком «Буратино» объемом пол-литра стоила 30 копеек, из них 20 копеек стоила пустая бутылка, 10 копеек – сам напиток, а пробка, получается, также входила в его стоимость. Другие напитки – «фанта», «пепси», при объеме 0,33 литра стоили дороже 35 копеек (а вместе с бутылкой - 45), и мы их практически не покупали. Поэтому, опытный продавец, увидев нас еще в очереди, не спрашивал, что именно нам нужно, а сразу выставлял на прилавок недорогую «газировку» из расчета одна бутылка на двух человек. При этом, можно было расплатится не деньгами, а принести с собой пустую бутылку стоимостью, скажем, 20 копеек и приобрести на это целый литр «Буратино» - из двух бутылок по половине литра. Пустые бутылки, естественно, полагалось отдать продавцу.
Я же, например, так и норовил «забыть» отдать хотя бы одну бутылку, чтобы в следующий раз снова приобрести две бутылки, снова одну не вернуть, и так далее.
Так вот, по дороге в «Минеральные воды» мы увидели рабочего, несшего 3 бутылки пива. Когда мы шли обратно, то эти бутылки стояли на бордюре, а рядом никого не было. Одна бутылка была пустой, в другой пива было менее половины, а третья была не почата.
Дима взял пустую бутылку, я вылил из другой остатки пива на землю, умудрившись при этом облить себе руки. Полную бутылку трогать не стали
- Дяде тоже надо выпить, - прокомментировал мой товарищ.
Когда же мы пришли на факультатив, то у меня спросили подозрительно:
- А чего это у тебя руки пивом пахнут?
В ответ мы и рассказали эту историю, в результате которой приобрели эквивалент двух литров «Буратино».
На этом или, возможно, другом занятии Нина Макаровна объясняла нам, что такое сверхмалые величины. Ну, допустим, Ахиллес преследует черепаху и сможет ли он ее догнать, причем известно, что движется он быстрее нее. Конечно, может, однако, сначала он должен преодолеть половину расстояния, отделяющего его от черепахи, а до этого – еще половину, перед этим – еще и так – до бесконечности.
Или вот, например, между целыми числами «1» и «2» находится бесконечное число чисел дробных чисел. Это поняли все. А вот то, что там находится бесконечное количество т о ч е к, ясно, вероятно, было не всем.
Дима Сергеев так и сказал, что этого не может быть, так как отрезок-то – вот он, как на ладони, весь виден. Как же точек может быть бесконечное число? Непонятно.
Тогда я сказал, что бесконечное количество чисел можно «записать», обозначить бесконечным количеством точек. Нина Макаровна похвалила такой подход.
Я уже писал, что на занятия приходили не только лучшие ученики – «отличники», но и «хорошисты» и даже «троечники». Последние, принимая участие в решение трудных задач, незаметно сами для себя «подтягивались» и начинали лучше успевать.
Одна такая ученица, Ира Пахомова из параллельного «Б»-класса предложила оригинальное решение одной задачи, быстренько сказала ответ, посрамив тем самым «лучшие умы» обоих классов. Условие задачи я не помню, помню только, что речь шла о велосипедах и их колесах.
А во сколько раз минутная стрелка движется быстрее часовой? (В 12 раз – М.Н.).
В то время еще о религии в открытую говорить было не принято. Но вот, на экранах кинотеатров начали показывать фильм «Иисус». Нина Макаровна посмотрела его одной из первых, и очень советовала нам также посмотреть этот фильм.
- И еще, девочки, там очень красивый актер, - добавила она.
А однажды, когда мы как-то набедокурили, она не стала нас ругать, а просто спросила, что если бы к нам домой пришли мастера делать ремонт и обмерили бы комнату неправильно, что бы мы им сказали?
- А перемерьте-ка еще раз, - после долгого молчания молвил Алексей Малинкин ( к сожалению, ныне покойный).
- Ну, примерно так, в общем – х а л т у р щ и к и.
И нам всем стало стыдно.
Треугольник, на котором
ничего нельзя посадить.
На одном из факультативных занятий Нина Макаровна предложила нам примерно следующую задачу: «К Васе пришел его друг Петя и говорит: «Существует участок земли в форме треугольника, одна сторона которого равна 200 м., другая – 150 м., а третья – 40 м. На нем нужно посадить фруктовый сад. Как ты думаешь, каким образом лучше всего расположить деревья?» И Нина Макаровна предложила нам «помочь» Васе в этом деле.
Тут каждый начал пробовать себя в роле дизайнера и предлагать свое собственное решение. Когда же наш творческий порыв иссяк, Нина Макаровна зачитала нам и решение:
- Ты знаешь, - подумав, ответил Пете Вася, по-моему, на этом «треугольнике» вообще ничего нельзя посадить.
Для тех, кто не силен в математике, поясню – сумма длин двух сторон треугольника должна быть больше длины третьей стороны.
…С тех пор у меня появилось правило, получив какое-либо задание, сперва подумать, а выполнимо ли оно в принципе...
Внимательно читать
вопрос задачи.
…И еще одному научился я у Нины Макаровны – дочитать до конца условие задачи и главное – вопрос, чтобы четко и правильно ответить именно на него. Впоследствии это очень помогло – в институте, военном учебном лагере, в поисковом отряде, на работе – быстро понять именно то, что от тебя хотят узнать.
В 10-м классе (весна 1990-го года) наша параллель готовилось к выступлению в школьном КВН. Оно, в смысле выступление, так и не состоялось. Зато в моем личном Дневнике №7 вклеен текст нашего выступления, отпечатанный на «пишущей» машинке. Ну, еще бы, мы же в школе обучались машинописи.
Там шел разговор о том, как, дескать, учителя «справляются» с учениками. Так, Зеленко Василий Сидорович (учитель биологии, бывший донецкий шахтер, двухметровый гигант) спрятался в свои инфузории то ли туфельки, то ли тапочки; Жуков Павел Андреевич – чуть ли не мастер спорта по боксу, тут и так все ясно; к военруку (Тихонов Анатолий Васильевич, майор авиации, ныне покойный) – и подойти страшно, оружие всегда под рукой. (См. Приложение №3).
Про Нину Макаровну же было сказано примерно следующее:
- А недавно был такой случай. Плохо подготовился по алгебре, а она меня и вызвала. Я ничего ответить не смог, а она мне и говорит: «Садитесь, ставлю Вам двойку. Культурно? Культурно! А у меня прямо мороз по коже. Как будто и впрямь с представителем английской нации пообщался».
Кстати, в первоначальном варианте вместо «английской нации» было «английской полиции». Потом, все-таки решили заменить, чтобы не обидеть Нину Макаровну.
А я почему-то был против этой замены. Я считал, что английская полиция – самая лучшая в мире, представители которой как раз и славятся своей аккуратностью, методичностью, неподкупность, ответственностью, педантич-ностью, порядочностью, пунктуальностью. Вот так и надо понимать сравнение с ними Нины Макаровны.
Кстати, я долго колебался, включить ли сюда этот отрывок или нет, даже специально звонил Нине Макаровне. Она не возражала.
Close your noose.
Раз уж мы заговорили об англичанах, не могу не упомянуть и еще об одном эпизоде. Рассказывая о чем-то, Нина Макаровна привела нам такой пример: «Один раз аристократическим английским леди (особам как известно, чопорным и может быть, даже немного снобствующим) пришлось оказаться в нашем туалете «типа сортир».
Они, однако, не растерялись и сказали лишь:
- Close your noose.
Ну, учащимся английской спецшколы и так все было ясно, а для плохо знающих английский язык, переведу:
- Прикройте нос.
А может быть, зная своеобразный английский юмор, это нужно понимать как раз наоборот, как говорил персонаж романа И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев»: «Дышите глубже: вы взволнованы!..»
Ну, так это или иначе, только хочу отметить, что подобный подход к делу часто помогает мне в жизни.
Лучшее – враг хорошего.
Неоднократно повторяла эту фразу Нина Макаровна. Я понимаю это так. Чтобы сделать что-либо «лучшим», нужны дополнительные затраты – время, деньги, силы ит.д. Следовательно, в другом месте этого может не оказаться, не хватить. А когда дело сделано «хорошо», хватит всего и везде.
В восьмом классе Нина Макаровна разбила класс на «четверки». В их состав, в порядке успеваемости, входили - «лидер», «первый дублер», «второй дублер», название четвертого я забыл (если оно вообще существовало), ну, в общем, «слабое звено». В нашей четверке, соответственно, были Настя Казакова, я, Дима Сорокин и Костя Трехалин. Я был очень горд, что попал именно в эту четверку, так как том были два самых сильных мальчика класса – Сырник (Сыр) и Трюля, и я купался в лучах их славы.
С Костей связана у меня еще одна история. Вот как я описал ее в своем Дневнике №32 от 29.11.06 г., описывая день 28.11.06 г., вторник: «В июле этого года я путешествовал в районе Рыбинского водохранилища. Путешествовать вблизи водохранилища и не отведать рыбы… Вот и решил я купить рыбки. А продавщицей оказалась… москвичка. Более того, она живет в доме, где проживал мой одноклассник Костя Трехалин. У нее есть дочь, Катя, наша ровесница. И та женщина говорила, что ее дочка упоминала какого-то Костика. Ну, вот, я и встретился с этой женщиной.»
Как тесен мир! В районе поселка Пачеболка, близ Рыбинского водохранилища, в июле 2006 г., я разговорился с женщиной, продававшей рыбу на автомобильной трассе. Оказалось, что она живет в одном доме с Костей Трехалиным. Я посетил эту семью 11 января 2007 г. От этого числа есть запись в моем Дневнике №32: «…заехал в дом №9 по Свободному проспекту, зашел в квартиру №329. Там проживает Катя, с мамой которой я познакомился в районе Рыбинского водохранилища. Она была дома. Я предъявил ей две свои школьные групповые фотографии, прихваченные предусмотрительно из дома. На одной из них она безошибочно опознала моего одноклассника Костю Трехалина. Это – ее сосед по дому. Жил в соседнем подъезде».
То есть я специально захватил из дома два групповых школьных снимка, за седьмой и десятый (из восьмого сразу «перепрыгнул» в десятый) классы. И на одном из них, цветном, за десятый класс, Костик был уверенно ею опознан.
Для удобства работы (в том числе – и откровенного списывания) четверки сидели в следующем порядке – за одной партой лидер и слабое звено, за другой – дублеры. Мы оккупировали «галерку» третьего ряда (у двери). На предпоследней парте сидели Костя и Настя, а на последней – я с Димой (вероятно, из-за его высокого роста его и посадили за последнюю парту).
Выбор человека, вызываемого к доске, соответствовал трудности задачи. Если задание было легким, вызывали «слабое звено», в случае если тот испытывал затруднения – дублеры должны были ему помочь и так – вплоть до лидера. Ну, а на более сложные задания вызывали, что называется, «по способностям».
Так как, при написании, например, контрольных работ, мы с Костей делали один вариант, то «главным подсказчиком», становился, естественно, я, хотя остальные, впрочем, в долгу также не оставались, но «львиная доля» подсказок, повторюсь, доставалась мне. И вот однажды, Нина Макаровна, заметив мою нездоровую активность, взяла, да и отсадила меня с последней парты. Но, к тому времени, я уже успел «надиктовать» Костику решение первого примера. Впоследствии выяснилось, что я решил его неправильно, и что у нас с ним одинаковые ошибки. Ну, Нина Макаровна и стала пенять, Костя, дескать, списал у Миши.
Я же, с видом оскорбленной невинности, говорил, что этого не могло быть, так как меня же пересадили. О том, что решение могло быть передано раньше, никто как-то и не подумал.
Было и еще вот какое «нововведение» – если ученик не выполнил домашние задание или не готов отвечать урок у доски, но перед занятием подошел к Нине Макаровне и признался в этом, то двойки она ему не ставила. Так, в Дневнике №11, есть запись: «4.2.91. Дома – занимался алгеброй, сделал весь вариант, кроме одного номера. Завтра пойду к Нине Макаровне.»
В о з м о ж н о, имеется ввиду как раз подобный случай. Хотя, может быть, я собирался подойти к Нине Макаровне, чтобы разобраться с чем-то непонятым.
Помню, однажды, я не записал, что нам задали на дом (домашнее задание). Тогда я выполнил все упражнения по данной теме, что были в учебнике. Может, речь идет как раз об этом случае. Ну, а какой-то «номер» я почему-то не сделал.
А еще, практиковались так называемые «коллективные признания», когда к ней, потупившись, с виноватым видом подходило сразу несколько человек. Ну, во-первых, в группе не так страшно, во-вторых, можно «сачкануть», постоять рядом, спрятавшись за спины товарищей, а то и вообще не подойти, а только сказать потом, что, дескать, «я рядом стоял». Зачастую, роль человека, озвучивавшего это «коллективное признание» брал на себя ваш покорнейший слуга, выступая своеобразным «тараном».
В том числе и про такие случаи написано у меня в Дневнике №11 от 22.02.91 (cлова подчеркнуты в оригинале, орфография и пунктуация не изменена) : «Я вообще-то танцевал на столе Нины Макаровны, поскольку мне приносило удовольствие топтать ногами тот стол, к которому я иначе, чем без подобострастной улыбочки не подхожу…». Да, вот такие ужасные случаи имели место быть.
И это – не первый раз танцевал я на столе: «28.12.90…Я пошел на «Огонек»…Я танцевал, а под конец даже забрался на стол Нины Макаровны».
В одиннадцатом классе это «нововведение» было модернизировано – если человек получал «двойку», но потом приходил ее «исправлять», более-менее точно отвечал материл, ему ставали «тройку».
- Ну, троечку я Вам поставлю, - говаривала сама Нина Макаровна.
Я рос достаточно спортивным мальчикам, моя фотография, между прочим, висела на стенде «лучшие спортсмены школы», но в течение нескольких лет никак не мог освоить такое гимнастическое упражнение, как «подъем переворотом» на турнике. Наконец, в самом начале восьмого класса (возможно, 1-го или 2-го сентября или даже в августе) мне кое-как удалось сделать один подъем переворотом. Ну, и решил закрепить успех, каждую перемену выбегая из здания школы и тренируясь на турнике, находящемся, кстати, прямо перед входом в школу.
Ничего плохого, разумеется, в этом не было, за исключением одного аспекта. В школе я находился в сменной обуви, а когда выходил на улицу, переобуваться, естественно, «забывал». Нужно было бы и второй раз переобуваться, чтобы снова идти в класс в «сменке». Таким образом, моя сменная обувь пачкалась, что могло привести к конфликту с администрацией.
Но свои спортивные упражнения я не прекращал, и через некоторое время делал уже два подъема переворотом, а затем – и три. А однажды, выскочив, по обыкновению, в сменной обуви и уже «вращаясь», я вдруг увидел, что Нина Макаровна смотрит из кабинета прямо на меня. Не знаю, в связи с чем, но в тот раз мне удалось сделать аж пять переворотов – на то время рекорд.
А следующим уроком у нас была как раз то ли алгебра, то ли геометрия, и писали, мы, кажется, контрольную работу, может быть, самостоятельную. Так вот, подходит ко мне Нина Макаровна и тихонько говорит на ушко:
- Как ты здорово подтягиваешься.
А у меня в голове мысль – будет ругать, за то, что выходил в сменной обуви или не будет.
А в то время, вообще, непосредственно перед уроками пытались ввести так называемые «физкультминутку» - своего рода зарядку, разминку. Когда первый урок вела Нина Макаровна, она постоянно заставляла нас это делать.
Слово моему Дневнику №10: «14.11.90…В нашей школе введено новшество борьбы с опозданиями. Директриса [Гуменник Татьяна Николаевна] сказала, что опоздавших не будет пускать в школу. И действительно. Сегодня четверых – Беляева, Оболенского, Морозову и Шарину не пустили на первый урок…Завтра попытаюсь на английской литературе сделать геометрию с физикой.»; слово – моему Дневнику №11: «12.2.91… Чуть не забыл упомянуть об одном презабавном эпизоде. На алгебру опоздало 6 человек. Минуты через четыре в класс вошло пятеро, и было уже начали рассаживаться по партам, как Нина Макаровна – педантка, говорит четверо опаздавших – за дверь. Все устремились к двери, кроме [Паши] Беляева. Он отсчитал: «Раз, два, три, четыре», и было хотел уже сесть на свое место, как его погнали из класса. Он начал протестовать, и даже обвинил Н.М. (математичку) в том, что она не умеет считать» (орфография и стилистика сохранены). Паша жил в двух шагах от школы и при этом всегда опаздывал. Он любил говорить, что опаздывает на зарядку, но не на урок.
Правда, тогда в школе ввели правило – не допускать на первый урок опоздавших в школу, а не, скажем, на физкультминутку.
Нина Макаровна же ругала и за опоздания на зарядку. Мне было делать ее не в тягость. Я же посещал группу ОФП на стадионе «Авангард».
Один раз Нина Макаровна спросила, а не хочет кто-либо провести зарядку, я и вызвался. Вспомнил то, чему научили меня на «Авангарде» и так здорово провел зарядку, что и сам доволен остался.
- Спасибо, Миша, - похвалила меня Нина Макаровна, главным образом за то, что я ввел такие упражнения («на суставы»), которых раньше не делали.
Конечно, не всегда так безоблачно складывались наши отношения. До седьмого класса включительно, в году, я имел 80% пятерок, и лишь три четверки – русский язык, химия, черчение. Как видите, по алгебре и геометрии у меня стояло «отлично», равно как и по другим предметам. При этом, отличные оценки я хотел иметь любой ценой, не гнушался списыванием, подсказками и т.д. С учителями, бывало, спорил до слез.
Нина Макаровна обратила на это внимание и даже один раз оставила меня после уроков, спросив: «Дескать, что тебе эти оценки?» Я, помнится, ничего вразумительного ей так и не ответил, сказав, что хочу хорошо учиться, не хуже, чем другие.
Так вот, в то время я учился по принципу «Цель оправдывает средства». Так вот, что касается, например, геометрии (да и не только ее) добывал себе «пятерку» я, в том числе и способами совсем незаконными.
Вот, соберет Нина Макаровна наши работы, и лежат они у нее в кабинете непроверенными. Я же встану пораньше, приду в школу самым первым. При этом, зорко слежу за тем, чтобы не попасться на глаза своей однокласснице Щетинкиной Лене (к сожалению, ныне покойной), которая выгуливала свою собачку вблизи школы. Возьму в учительской ключ, войду в класс, найду свою работу, так называемую «форматку», например. То есть – работа по геометрии, выполненная не в тетради, а на отдельном листочке. «Поколдую» над ней, кладу обратно. Дверь закрываю, ухожу.
В моем личном архиве хранятся несколько таких «форматок». Следов исправлений, правда, на них я не нашел. В своих дневниках упоминаний о подобных «акциях» пока не обнаружил.
А однажды, мы как раз были дежурными по классу, думал я, допишу, что нужно. А Нина Макаровна уже проверяет работы! Мою, однако, еще не проверила, - так доложили мне мои одноклассники, тоже дежурные.
Тогда я - бегом на первый этаж, в канцелярию, снял трубку, сделал так, чтобы шли прерывистые гудки.
Пулей взлетел наверх (чтобы не успели проверить мою работу) и сказал Нине Макаровне, что внизу, по телефону, спрашивают учителя по математике.
- А кого именно? – спросила Нина Макаровна.
- Не сказали.
Нина Макаровна спустилась вниз, потом вернулась. Я же, за это время, успел «подчистить» свою работу.
Но, по моему, в тот раз «пятерки» так и не получил. Да и приводили ли подобные ухищрения к улучшению оценок, что-то не помню.
Да, вот как я учился – были случаи, шел на откровенный подлог. И не только по геометрии, - по географии, черчению, английскому, физкультуре. Дневник №10:
«24.12.90… На завтра нужно сделать кое-что. Во-первых, помазать палец зеленкой – откосить от машинописи».
25.12.90 Сегодня откосил от машинописи – сослался на то, что болит палец – капнул на него зеленкой.»
А вот – выписки из дневников, как я непосредственно занимался алгеброй и геометрией. Здесь нужно оговориться, что часть записей (особенно в Дневнике №10), очевидно, относится не к школе, а к подготовке к поступлению в институт. А данные за март месяц взяты из «Рабочих материалов 2006 года».
«11.11.90 Из 13 школьных предметов выбрал 7, по которым преподают у нас хорошо (алгебра, геометрия, физика (нужны в институте)…(Подчеркнуто в оригинале – М.Н.-2006)
15.11.90 …Зато завтра! … я могу быть спрошен…5-6 раз. По одной геометрии – 3 (контрольная – точно, зачет и простой вызов – неточно).
16.11.90…Контрольную написал. Напутал в вычислениях, получу 3 или 4. Сдал зачет – две четверки.
27.11.90…по геометрии контрольную (см. 16-го числа) написал, оказывается, на 4.
23.12.90…Завтра пишу контрольную по алгебре, хотя сегодня ничего, заданного по школе… не делал.
24.12.90 Сегодня сбросил контрольную по алгебре и генуборку.
Дневник № 11:
«2.1.91…Остальное время провел в чтении и занятиях математикой.
4.1.91…Позанимался немного математикой…
5.1.91…Остальное время занимался математикой.
6.1.91… Днем же я все больше занимался алгеброй…
10.1.91…занимался математикой.
31.1.91 Сегодня, в связи с тем, что выдались сильные морозы, нам разрешили не посещать школу. Весь этот день я провел в занятиях физикой и математикой.
1.2.91 Сегодня – опять не ходил в школу. Днем занимался алгеброй…
12.2.91. Сегодня – веселый день. Отсидев алгебру, поехал в военкомат. (Это было мое первое посещение данного учреждения М.Н.-2007).
13.2.91 …И после этого я, сделав алгебру…(вероятно, готовился к контрольной работе, см. 14.12.91 – М.Н.-2007).
14.02.91… По алгебре контрольную писали. Контрольная была дешевенькая (не могу понять, что я хотел этим сказать – М.Н.-2007), она была построена на том, чего как раз у меня не хватает – на внимательности.
18.2.91… Сегодня должен успеть сделать:
…5. Начать делать математику
а) функции
б) вариант
19.02.91…занимался математикой…»
Вероятно, записи от 18, 19, 23 февраля 1991 все-таки относится к институтским занятиям, а не к школьным.
«20.02.91…занимался алгеброй…
23.2.91…занимался математикой.
26.02.91…Нигде не вызывали, лишь по алгебре была самостоятельная [работа].
28.02.91…Начался он (этот день – М.Н.-2007) с алгебры. На ней ничего особенного и страшного не было, лишь я, по собственному желанию вышел к доске и вывел формулу для первообразной логарифмической функции».
7.3.91…По геометрии писали контрольную работу.
11.3.91. Уроков дома практически никаких не делал, одну лишь алгебру да немного позанимался физикой.
12.3.91. По алгебре был зачет, вызвали и меня, наверно поставят «четыре».
13.3.91. Ездил сегодня к бабушке Ане, в Измайлово, на 2-ю Парковую улицу. Занимался физикой и химией. Алгеброй, хоть завтра и контрольная, не занимался, - думаю, пронесет.
22.03.91 (правильно – 21.03.91 –М.Н.-2006). Сегодня школа прошла как-то незаметно, хотя и была контрольная по геометрии.
10.4.91… позанимался алгеброй…
11.4.91…Ну, к делу. Еще меня вызвали по геометрии. Ну, тут я решал задачу, мне поставили четыре.
16.04.91. Сегодня в школе ничего особенного не произошло. На алгебре несколько вызвавшихся человек писали контрольную работу, которая будет на экзамене. Я был среди них.
24.04.91…Дома я сделал в кои-то веки геометрию…
29.04.91…P.S. Написал 5 билетов по геометрии (имеются ввиду экзаменационные билеты – М.Н.-2007).
5.5.91…Уроков на завтра никаких не делал. Виноват, уже на сегодня, сейчас, - начало первого. Хотя завтра – история, общага [обществоведение – М.Н.-2007], геометрия и физика. Четыре «серьезных» предмета из пяти – сюда же – алгебра. Что завтра меня ждет?! Даже портфель не собирал, соберу завтра.
6.05.91 Зато спросили по геометрии на листочке. На четыре, думаю, нацарапал… Затем я написал парочку билетов по геометрии.
11.05.91…я позанимался геометрией, - переписал 12 билетов из 20. Я писал их и раньше, да только ошибся. Те были билеты для спецшкол с математическим уклоном, сегодня лишь случайно (подчеркнуто в оригинале – М.Н.-2007) заметил. То-то шли они трудно.
12.05.91… На физике и английском написал недостающие 8 билетов по геометрии…
ВНИМАНИЕ ! »
До конца школы осталось ровно 10 дней.
… Домашние задания напрочь отменяются… Жаль, что «погулять» особо мне не удастся – литература, алгебра, геометрия, физика нужны…для экзаменов.
15.05.91… Завтра – предэкзаменационная контрольная по математике. Готовиться к ней я начал в 23.00. А «свой доблестный труд» окончил через 15 минут. Результат его – шпаргалка с тригонометрическими функциями.
16.05.91. Сегодня была предэкзаменационная работа по алгебре. Думаю, написал ее где-то на 4.
20.05.91…Была контрольная по геометрии. Я тоже к ней не готовился, даже не знал, что она будет, но написал. Вот такими как раз и должны быть знания, я считаю. Без подготовки – раз, - и сделал. По алгебре, за предэкзаменационную, - 4.
23.05.91… На геометрии ничего не было.
4.06.91…До экзамена [по физике] – 6 дней, 2 из которых выпадают на алгебру, к коей я и не приступал – ха-ха!.
6.06.91…А послезавтра (завтра) экзамен по алгебре. Завтра буду готовиться к ней, впрочем, - парочку - троечку билетов по физике еще напишу. (Очевидно, писал это уже 7-го июня – М.Н.-2007)
7.06.91 … Сегодня была консультация по алгебре, завтра – экзамен… Потом хотел заняться математикой, содрать «коросту незнания» с головы. Но вместо этого – то писал билеты по физике, то гуляли с отцом в лесу, то читал книгу о Л.П. Берии. «Коросту» содрал лишь с логарифмов.»
8.06.91 Сегодня, [в день] когда год назад открывался чемпионат по футболу…я писал свой 2-й экзамен, алгебру. Написать-то я ее написал, думаю, на четверку. Но то, что не содрал «коросты», оказалось непростительно, - был вынужден даже пользоваться шпаргалкой и учебником, спрятанным за пазухой».
14.06.91. Сегодня утром пошел в школу, по алгебре у меня – 4».
Нина Макаровна – классный руководитель.
«Классный руководитель Мачнева Нина Макаровна», - так было написано в специально отведенной графе моего школьного дневника за 11 класс.
В сентябре 1990-го года наша классный руководитель, Пуртова Галина Николаевна отправлялась в заграничную командировку, как думали, на месяц-другой. На это время исполняющим ее обязанностями назначалась как раз Нина Макаровна.
Вот как описывались эти события в Дневнике № 9:
«21.09.90… По непроверенным данным, наша классная уезжает в какую-то соцстрану. А будет у нас вроде бы Нина Макаровна. Если это так, то это – очень плохо».
Ошибка. Галина Николаевна уезжала в Йемен, в город Сана. Потом, в преддверье наступления 2007-го года, она рассказала, как была тронута, получив поздравления к наступавшему 1991-му году от нашего класса, от Богдановой Марины.
Потом начались военные действия в Ираке, и, так как Советский Союз не поддержал Ирак, отношение к русским изменилось в худшую сторону.
Галина Николаевна рассказывала, что, когда собирались двигаться куда-то в составе автоколонны, кто-то предложил вывесить белый флаг с красным крестом.
- Да разве можно двигаться под крестом в мусульманской стране? – возразила Галина Николаевна.
«24.9.90…К тому же, наша классная, Галина [Николаевна] действительно куда-то уезжает… произошло вот что. На замену классной решили (? – написано неразборчиво) поставить математичку – Нину Макаровну, которой нужно было родиться где-нибудь в Германии. Это – очень принципиальный, бескомпромиссный человек. Это – плохо, а в основном, человек она – хороший. Но в классные ее я бы не хотел. По сему, [Яна] Морозова сказала: «Я буду у вас классным руководителем».
- Нет ничего более постоянного, чем временное, - так сказала Нина Макаровна, и слова ее оказались пророческими. Галина Николаевна не смогла вовремя вылететь в Москву, и Нина Макаровна так и осталась у нас «классной дамой».
«30.09.90…Еще в прошлый четверг Нина Макаровна сказала нам, что через неделю – 25-летний юбилей Дня Учителя* и нам нужно его отметить, - не вином, естественно, но что-либо приготовить. Смысл в этом, бесспорно, есть, - юбилей все-таки. Посмотрим.
Сейчас даже написал пробный вариант пьески для двух человек, минут на пять. Предположительно, играть будут я и Серго. Впрочем, это еще не точно. Сюжет же заключается в том, что ученик просит у учителя револьвер, чтобы застрелиться, потому, что другие учителя его замучили заданиями. А учитель сам заставляет его отжиматься.
Впрочем, сюжет заимствован у (правильно – из) одного из рассказов [А.П.] Чехова, только забыл из какого».
«2.10.90 Сегодня в школе произошло два малохороших случая. Один – грустный, другой – веселый. Начну с грустного.
Нина Макаровна взялась за дело с пылом энтузиаста. В частности, ей было объявлено (то есть, она сама объявила), что в следующий понедельник должен быть классный час, а на неделе соберут дневники. А у меня есть несколько троек. Это – печально.
Второй случай более весел. Наша [преподаватель по машинописи] не пришла в школу ко времени. Мы прождали ее минуты 4, затем стали проявлять признаки беспокойства.
Девчонки пошли к Нине Макаровне, та отправила их к Ирине Генриховне, завучу. Но той они не нашли.
*[По материалам А.В.Шапошниковой(proshkolu.ru › user/AllaShaposhnikova/blog…),«Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 сентября 1965 года, День учителя отмечался в первое воскресенье октября, так было до 1994 года, пока Президент РФ не назначил Днем учителя определенную дату, ей стало 5 октября…»]
Через 1,5 минуты по пути девчонок пошли мы с [Борей] Селивановым. Но застали их (девочек – М.Н.-2006) уже в раздевалке. И где-то в 12.06-12.08 все покинули школу.
Если [преподаватель по машинописи] опоздала в школу хотя бы на 10(!) минут, она пришла бы к «разбитому корыту», подняла бы дрязг, сообщила бы Нине Макаровне…
Кстати, видимо, ее имя часто будет [упоминаться] на страницах моего дневника, так что буду звать ее по инициалам – Н.М. [Впоследствии упоминал всего несколько раз – М.Н.-2007] Впрочем, я от этого не страдаю (в смысле, если начались бы «разборки» с Ниной Макаровной или с завучем, Ириной Генриховной – М.Н.-2006). От посещения машинописи я освобожден.»
«3.10.90…Вроде на завтра же планировалась «облава» на дневники. Я предусмотрительно его не беру, поместив на место этого дневника, между тетрадкой для сочинений по литературе и своих собственных сочинений».
«8.10.90… Был классный час. Н.М. назначила на 22-е чаепитие (!). Туда я и принесу кино. (То есть я планировал принести на чаепитие кинопроектор и фильмы на катушках».
Вот какие записи делал я в первые недели ее классного руководства. А вот – более поздние записи (Дневник №10):
«20.11.90… Теперь же я хочу сказать несколько слов о нашем классном руководстве. Дело в том, что наш старый классный руководитель сменился новым. Я считал, что меры руководства будут ужесточены, но ошибся. Когда-то я боялся такой смены руководства, как огня.
Но теперь понял, что кардинально ничего не изменилось.
Как убирались в классе, так и убираемся, как опаздывали, так и опаздываем, как без сменки ходили, так и ходим, как не дежурили, так и не дежурим. Только вот что прибавилось, - дневник в неделю раз сдать и на классном часе в две недели раз (а я на нем книжку читаю) посидеть. Да еще какая-то «зашоренность». И все. Но это – ерунда. Так что кроме «зашоренности» ничего и нет (подчеркнуто в оригинале – М.Н.-2006).
Что же т о г д а я понимал под словом «зашоренность»?
Да наверное, ни что иное, как ответственность за свои проступки. Галина Николаевна многое нам прощала, «баловала» чего нельзя сказать про Нину Макаровну.
«4.12.90… P.S. Пронесся слух, что скоро приедет Галина [Николаевна]. Хорошо бы.»
«10.12.90…Сегодняшний день можно вписать черными чернилами в историю моей школы. Сегодня по истории я получил… 2…я за 7-й год обучения истории (4-10(11)класс) получил первую (!) пару.
… Кстати, сегодня сказали, что Галина [Николаевна] уже взяла билеты на самолет!»
«11.12.90 …И я получил [по истории] 5. Но, вот беда. Нина Макаровна, со своей немецкой пунктуальностью, проставляя вчера оценки за ту неделю, проставила [в дневник] и за вчера – за понедельник…Но зато, если приедет Галина [Николаевна, то ситуация с дневником изменится].
Мне было лень в одиннадцатом классе вести школьный дневник, и я, грешным делом, думал этого не делать. Однако, Нина Макаровна заставляла нас вести дневники.
Cвой дневник я вел безобразно. Внимательно изучив его, можно обнаружить следы скрытой борьбы, которую я вел с Ниной Макаровной.
Сначала название «старого», предыдущего, месяца, например, «сентябрь», заключал в скобки и писал: «октябрь», а так как числа уже не совпадали с днями недели, просто их «переправлял».
Тогда Нина Макаровна стала сама писать названия месяцев (смотри в ноябре) и проставлять числа, а кое-где даже и названия уроков («алгебра», «литература», «английский язык»).
Большинство оценок по всем предметам, кстати, проставлено ее рукой, за ее подписью, хотя она вела лишь алгебру и геометрию.
Я же делал надписи типа « Ура!!! Весна!!!» (смотри 1-го марта). Так и вел дневник.
Зато, когда весной вернулась Галина Николаевна, ведение дневника я забросил совсем.
- Власть сменилась, - последовал едкий комментарий.
А вот как трактовал я эти события в Дневнике №11 и в «Рабочих материалах 2006 года»: « 14.02.91… Галина [Николаевна], наша классная, должна была приехать вчера. Дочки ее (9«Б») в школе тоже не было.
19.02.91… Я спросил [ее] дочь, когда приедет Галина Николаевна (наша классная). Она сказала: «Не скоро».
13.3.91. Прошел слух, и якобы верный, что сегодня из-за границы приезжает Галина Николаевна, наш классный руководитель. Завтра спрошу у ее дочери, которая учится в нашей же школе – так это или нет.
Когда она уезжала (а было это почти полгода назад, 24 сентября 1990 г.) обязанности классного руководства временно передали Нине Макаровне, нашему преподавателю математики.
- Нет ничего более постоянного, чем временное, - сказала Нина Макаровна и оказалась права.
Сначала говорили, что Галина Николаевна приедет месяца через два, затем – в январе, потом – в феврале, потом, и это вроде бы уже точно, в марте».
Слух подтвердился. Галина Николаевна вернулась из-за границы 16 марта 1991 г.
Кстати, где-то мы и раньше воспринимали Нину Макаровну как классного руководителя.
В восьмом классе, с частью одноклассников случился у меня конфликт, и они не придумали ничего лучшего, как пожаловаться ей на меня.
- Обращайтесь к классному руководителю, - к недоумению оных и к моей радости сказала Нина Макаровна. У меня отлегло от сердца. Я знал, что к Галине Николаевне никто не пойдет.
Кстати, после прочтения моих мемуаров, Нина Макаровна сказала, что, когда мама куда-либо уезжает и просит соседку посмотреть за ее ребенком, это же не значит, что соседка становится его мамой. Так и, никакой «замещающий» не сможет заменить классного руководителя. На это я ответил, что писал эту историю, в основном, опираясь на свои дневники того времени, когда мне было 17 лет, и тогда в такие тонкости я не очень-то и вникал.
Нина Макаровна рассказывала, что, когда она работала в одной школе завучем, и если на первом этаже происходило какое-то нарушение дисциплины, в то время, как она находилась на пятом этаже, то достаточно было произнести ее имя, и спокойствие восстанавливалось.
Я, конечно, никогда не был завучем школы, я – заместитель командира поискового отряда, и у меня к этому отношение двоякое. С одной стороны, мне хочется, чтобы упоминание моего имени было способно восстановить дисциплину, а с другой стороны – почему-то не очень хочется, даже не знаю.
А по некоторым вопросам с Ниной Макаровной мы не пришли к соглашению, спорили. Началось это еще со школы.
Вот, в дневнике №9 – запись: «13.09.90…В класс пришла новая девочка – Агеева (сначала было написано «Авдеева», потом - зачеркнуто – М.Н.-2007) Настя. Но она живет в Волгоградском районе, и, видимо, у нас – временно».
В тот день первыми у нас были два урока - «пара» по обществоведению («общаге»). Мы учились в кабинете №19 (сейчас это – кабинет №42), я сидел ближе всех к двери. И вот, сразу же после первого урока, на перемене, открывается дверь, и я вижу Руслана Гурьева из параллельного класса, местную знаменитость, человека довольно высокого роста, донжуана, ловеласа и дамского угодника, который спрашивает:
- Где? - а сам с неподдельным интересом смотрит вглубь кабинета.
Очевидно, он имел ввиду новенькую, так как слухи в нашей школе распространялись быстро.
То ли после обществоведения, то ли после физики, они познакомились и даже, по-моему, пожали друг другу руки.
Настя отзанималась с нами только один день, и больше я ее не видел.
«19.09.90… Новенькая, видимо, учиться не будет».
«21.9.90… О новенькой девчонке – ни слуху, ни духу.»
Эту девочку хотели поместить почему-то именно в наш класс «А», хотя в тот момент (да и на протяжении всех 10 лет обучения в школе) в нашем классе учащихся было на несколько человек больше, чем в классе «Б».
Вот Нина Макаровна и спросила, почему именно к нам, а не в «Б»-класс, там ведь людей меньше.
- Ну, не намного уж и меньше, - зачем-то возразил ей я (хотя, возможно, возражал я в случае с Егором Петровым (см. ниже).
В тот день у нас как раз была геометрия. Помню, что урок проходил в нервозной обстановке, мы никак не могли сосредоточиться.
Через некоторое время Нина Макаровна сказала нам, что, дескать, помните, когда к нам пришла эта девочка, мы никак не могли настроиться на рабочий лад.
Она, как и большинство людей, считает, что, когда в какой-то коллектив приходит другой человек, то внутри этого коллектива изменяется некий микроклимат, и это может привести к последствиям подчас негативным.
Много лет спустя, подобное суждение автор услышал и у себя на заводе. Ему сказали, что каждая рабочая смена проходит по-разному, потому что, по графику, один человек уходит из этой конкретно смены, а другой, в свою очередь приходит. И хотя люди эти работают уже долгое время, все их прекрасно знают, но – тем не менее.
Возможно, поэтому в устоявшихся коллективах не любят «чужаков», а другие люди неохотно идут в незнакомые компании, им там «неуютно», «дискомфортно».
Именно с таким подходом, неожиданно для себя, автор столкнулся у своей знакомой Ирины Макаровой, обучавшейся в его же школе, только на один год позже. Для него это было вдвойне удивительно, так как Ира – человек неординарный, образованный, начитанный, а за ее внешние данные многие герцогини не задумываясь отдали бы свои короны.
Или – вот еще, в Дневнике №11: «14.1.91…к нам пришел учиться [Егор] Петров. У нас он обучался уже в 5-6 классе, в 7 – в «Б» [классе], два с половиной года гостил где-то за границей, и вот – приехал к нам. Это хорошо. Но Нина Макаровна – наша классный руководитель, сказала, что лучше бы он шел в «Б», там – 22 человека, а у нас – 26 ( с ним – 27)».
А в нашем поисковом отряде «Архивобус» дела обстоят совсем по-другому. У нас нет такого понятия как «чужой» человек, или даже - «незнакомый» человек.
Если человек с нами, значит он уже – «свой», «знакомый». У нас даже не принято «знакомиться», мы не спрашиваем у людей их имен. Мы считаем, что если человек присоединился к нам, то он как бы уже наш знакомый и не важно кто он, важно какой он и то, что он с нами.
Подробнее об этом можно прочитать в «Записках заместителя командира поискового отряда».
Замечу только, что все желающие беспроблемно, беспрепятственно «вливались», «вписывались» в наш коллектив и чувствовали себя превосходно, не испытывали каких-то психологических или других трудностей в общении, в работе. Ну, а наш коллектив, тем более, с радостью принимал новых членов. Для этого надо было ведь совсем немного – быть добрым, веселым, надежным и умным человеком.
А когда мы выезжали на «Вахты Памяти», у нас чуть ли не правилом стало брать с собой хотя бы одного «новичка», человека, который никогда до этого не был в поиске. У него, что называется, «глаз не замылен», он обратит внимание на то, мимо чего мы пройдем, даже не заметив, не обратив внимание.
Так, на Вахте Памяти под г. Волгоградом в 2002-м году, из двухсот первых найденных погибших солдат, примерно треть была обнаружена с помощью студента медицинского вуза Володи, который приехал на раскопки первый раз в жизни.
Лучше всего, понятное дело, привлекать в поисковые отряды девушку, а то их – таки мало.
Кстати, вот и Нина Макаровна сама частенько говорила нам, что многие открытия были сделаны людьми, в данной области – не специалистами, проще говоря – «дураками». Все, дескать, знали, что так делать нельзя, туда ходить не следует. А он – не знал, пошел по дороге неторной, забрел не знамо куда, да и обнаружил такое…
Ляпнул что-то, не подумав, да вот и угадал. Говорят: «Попал пальцем в небо». А вот это – тот самый палец, который попадает-таки куда надо.
После прочтения моих мемуаров, когда мы с Ниной Макаровной обсуждали вопрос о взаимоотношениях с новичками в коллективе, практически незнакомыми людьми, она сказала мне примерно следующее.
Деятельность нашего отряда сама по себе подразумевает появление и участие новых людей, в нем «новичок» может также контактировать и с «новичком» или даже – с «новичками». То есть, это – открытый коллектив. Другое дело – класс. Это – замкнутый коллектив, где появление нового человека – само по себе событие, и нужно как-то скорректировать, смягчить возможные последствия. В чем-то я с ней согласен.
В одиннадцатом же классе случился один неприятный эпизод. 22 февраля 1991 г у нас был «огонек», посвященный Дню Советской Армии и Военно-Морского Флота. Как правило, на подобных мероприятиях должен был присутствовать классный руководитель, вот Нина Макаровна и находилась в школе. Входная дверь в школу тогда еще не запиралась на ключ и на месте у главного входа, где сейчас горделиво восседают охранники, обычно скромно сидел так называемый «дежурный». Как правило, это был ученик школы, но в тот раз это и была Нина Макаровна. В школе находился также и наш завуч, Анатолий Семенович Падалко, но он оставался в кабинете.
Вот как я описывал эти события в Дневнике №12:
«1.3.91. Был классный час. И на нем возник очень интересный вопрос. На февральском огоньке (23) внизу сидела наша классная, когда мы танцевали вверху (на самом деле, огонек, посвященный Дню Советской Армии и Военно-Морского Флота проходил у нас в школе 22 февраля 1991 г. – М.Н.-2007). Она сидела там часа 4. И за это время никто даже не подошел к ней («поболтать, предложить кусочек торта и стаканчик лимонада»- как тогда сказала она сама – М.Н.-2006). Она так и сказала, добавив при этом, что нисколько на нас не обижается. Меня это задело за живое (хотя тогда, помнится, я вякнул, что, дескать, Вы же сами могли к нам подняться – М.Н.-2006). Конечно, мы поступили плохо, по-свински. Я так и сказал своему соседу по парте, Серго. Он со мной согласился. И я решил к восьмому марта ОТ СЕБЯ подарить Нине Макаровне какой-нибудь сувенир, чтобы закрыть тем самым свою оплошность. Убираясь (я был дежурным [по классу]) я думал, отчего она произошла и как ее избежать. И пришел к выводу, что здесь идет от сердца, но не от ума: [далее следовал соответствующий рисуночек]…
3.3.91 Сегодня …я направился в магазин за сувениром Н.М… (в тот день ничего не купил – М.Н.)…
5.3.91…А кстати, я объехал несколько «Союзпечатей» в поисках подарка Нине Макаровне. И я нашел его – 90 копеечный календарь с кошкой…
7.3.91. Кстати, поздравил сегодня Нину Макаровну.».
Помню, что когда я поздравлял ее и дарил тот настенный календарь, то, сказал, что это – потому, что так нехорошо поступил 22-го февраля. Нина Макаровна же сказала, что она вовсе не это имела ввиду.
Мне, признаться, и до сих пор стыдно. Когда я в начале 2006-го года решил литературно обработать свои дневниковые записи, то этот эпизод я решил опустить. Однако, вот, все-таки на нем остановился.
Еще в школе, один мой одноклассник рассказал мне следующую историю. Будто бы он ехал в метро с Ниной Макаровной, а там стояла пожилая женщина, и никто не уступал ей место.
Тогда она обратилась к сидящему мужчине и сказала:
- Не соблагоизволите ли Вы уступить место пожилой женщине?
Тот будто бы опешил, но место уступил.
Как, правда, в шуме метрополитена можно было расслышать этот вопрос да еще с подобным глаголом?
Впрочем, не это важно. Важно даже не то, была ли эта история на самом деле. Важно то, что она была рассказана именно про Нину Макаровну. Это – вполне в ее духе – прийти на помощь тому, кому в данный момент сложнее, кто слабее.
Сама же Нина Макаровна сказала, что могла попросить кого-либо уступить место более пожилому человеку, но естественно, такой глагол она употреблять бы не стала, это – не ее слово. («Скорее, я сказала бы «Не могли бы вы?», - так прокомментировала ситуацию Нина Макаровна после прочтения моих мемуаров – М.Н. – 2011).
Еще она рассказала, что однажды ее попросила уступить место в транспорте молодая девушка, сказав, что ей плохо. И вообще, в трудных случаях жизни к ней всегда обращаются за помощью.
Как-то раз Нина Макаровна со своей родственницей ехали в метро, а свободные места находились в разных концах вагона, они на них и сели.
Тут в вагон заходит старенький дедушка с палочкой, но никто не собирается уступить ему место, кроме, разумеется, Нины Макаровны.
И тут с другого конца вагона слышится голос:
- Ну вот, конечно, кроме Нины Макаровны некому уступить место пожилому человеку.
Комментарий из 2011-го года: «Между прочим, Нина Макаровна была против включения этого эпизода в данные мемуары. На том основании, что я не был свидетелем этого разговора и даже не знал о нем, когда учился в школе. «Впрочем, это дело ваше – включать или не включать»,- сказала она мне.
А я все-таки решил включить, а почему – вы почитаете чуть ниже. Более того, можно сказать, что вся эта история с мемуарами и затевалась во многом ради того, чтобы показать то отношение к людям, которое пыталась привить нам Нина Макаровна.»
Тема места в общественном транспорте не потеряла актуальности и до сих пор.
Именно в тот день, когда я разговаривал с Ниной Макаровной в первой половине декабря 2006 г., я наблюдал в метрополитене следующую сцену.
Мужчина и женщина поскандалили из-за места. Причем последняя намного превосходила своего оппонента по всем параметрам. То есть, в случае схватки всем ясно было, кому достанется победа. До этого, к счастью, не дошло. Место досталось-таки мужчине, а женщина сказала ему фразу типа:
- Я буду стоять, повернувшись к вам спиной.
Дополнение из 2011-го года: « Моя знакомая Орехова Ольга, крупный спортсмен-армрестлер рассказала мне следующую историю. Она ехала в вагоне поезда, в котором ехали молодые люди (юноши и девушки). Они вели себя достаточно шумно, и когда им сделали замечание, что другие люди хотят спать, ответ был, что они дескать, потом выспятся.
Так вот, Нина Макаровна как раз и пыталась привить нам уважительное отношение к окружающим (а тем более – старшим, взрослым), научить нас в н и м а н и ю к нуждам людей, находящихся рядом с тобой, чтобы в случае надобности помочь им».
В связи с этим, вспомнился и еще один эпизод, как нельзя более лучше характеризующий Нину Макаровну. Как-то в школу пришел папа одного из моих одноклассников. Учителя, как водится, тотчас начали высказывать к нему свои претензии. Может быть, ничего плохого в этом и нет, но дело происходило в школьной раздевалке, и каждый проходящий мог наблюдать эту картину, имеющую нечто общее с публичной поркой.
Мимо проходила Нина Макаровна. Увидев папу одного из своих учеников, она также решила поговорить с ним. Мой одноклассник совсем закручинился, однако Нина Макаровна говорила о нем только хорошее, удивив тем самым не только всех присутствующих, в том числе и папу, но больше всех – его самого.
Я же особенно удивлен не был. Честно говоря, в глубине души, что-то подобное от Нины Макаровны я и ожидал. Видя, что человек попал в трудную ситуацию, она решила его поддержать. Это совсем в ее духе.
Примерно такой же случай произошел и со мной. Пионерская дружина нашей школы носила имя Ф.Э. Дзержинского. Однажды мы должны были рассказать что-то связанное с ним, но не смогли этого сделать, так как плохо подготовились. Вот Нина Макаровна и решила нас «подтянуть». А для этого, она решила сперва выяснить, что же мы вообще-то знаем. Она задала какой-то вопрос, но желающих ответить не было. Мое знание по этому поводу было «пограничным», - что-то я знал, а что-то – нет.
Ну, понадеявшись на «авось», вызвался отвечать. Поначалу-то все вроде шло неплохо, но когда «копнули» вглубь, я поплыл. Видели бы вы, какое нездоровое оживление это вызвало в классе.
Но Нина Макаровна взяла меня под свою «защиту», сказав:
- Вот вы сейчас все о п о л ч и л и с ь на Мишу, а ведь сами-то тоже ничего не знаете.
Осенью 1993-го года я решил заниматься сбором информации краеведческого характера по истории Москвы. И первым человеком, к которому я обратился, была Нина Макаровна. Это было 4-го октября, когда по телевидению показывали штурм Дома Правительства – «Белого Дома». Так что, краеведением я начинал заниматься под грохот танковых орудий.
Конечно, у меня сохранились добрые воспоминания не только о Нине Макаровне Мачневой. Например, на встрече выпускников 2006 г., я узнал один интересный факт из истории нашего класса. Моей первой учительницей была Любовь Анатольевна Горская. Она преподавала в нашем классе в начальной школе - первые три года.
Оказывается, в период эпидемий гриппа, Любовь Анатольевна брала зубчик чеснока, разрезала его на несколько небольших частей и раскладывала их по классу в разных местах. Но и не только. Некоторые ребята оставались в школе после уроков – ходили в так называемую «группу продленного дня». Кажется, за ее посещение, надо было платить – помню, Любовь Анатольевна собирала деньги «на продлешку». Они там обедали, а после обеда оставался хлеб. Ну, и Любовь Анатольевна приносила чеснок, им натирали хлебные корки и ели. Просто так, обыкновенный хлеб есть было «не интересно», ну а «натертый» - куда «интереснее». Таким образом, и дети кушали, и профилактика против гриппа велась.
Об этом узнали даже родители и даже спрашивали Любовь Анатольевну:
- Что Вы там такое даете им на продленке, чем вы их кормите?
Что самое интересное – тогда об этом я не знал, ну, может быть – не придавал значения или забыл. Возможно, потому, что не ходил в «группу продленного дня» - не оставался «на продленку».
Часто вспоминаю и нашу словесницу (русский язык и литература), Алпатову Ларису Павловну.
- Алла Матвеевна очень высоко меня ценит! А Лариса Павловна – вообще от меня без ума! – так говорил Руслан Гурьев из параллельного класса на концерте 7-го марта 1991-го года, посвященном Международному женскому дню.
Он произнес длинный монолог, составленный на основе рассуждений гоголевского Хлестакова, но в него были включены реалии нашей школы. Так, Алла Матвеевна тоже была словесницей, а Лариса Павловна вела нашу параллель.
Между прочим, я вспоминал Ларису Павловну 12 июня 1991-го года (в день выборов первого Президента России), танцуя на открытой танцплощадке «Веранда» в Измайловском парке с незнакомой девушкой, которая сама же меня и пригласила. Цитирую Дневник №14:
«Именно с этого я и начал свой разговор:
- Что вы так заразительно смеетесь? Даже мне захотелось засмеяться, хотя в такой день (перед выборами Президента, датируемыми на 13, как известно, несчастливое число) не до смеху.
(Очевидно, имелось ввиду, что р е з у л ь т а т ы выборов должны были сообщить 13-го июня – М.Н.-2007)
- Ну, я просто так.
- Смеяться просто так – плохо. Как говорила моя учительница русского языка и литературы: «Смех без причины – признак определенной черты в человеке», но к вам это не относится, следовательно, есть какая-то причина, о которой я и домогаюсь услышать…».
Да, юмор, ирония и даже сарказм были так свойственны Ларисе Павловне.
Многие даже обижались на нее за это. Но только не я. Я никогда не боялся показаться смешным, мог искренне посмеяться сам над собой (почему-то увязываю это с влиянием на меня творчества Василия Макаровича Шукшина). Поэтому то, что говорила мне Лариса Павловна, я также, зачастую воспринимал с юмором.
Вадим Егорушкин, кстати, в этом вопросе тоже солидарен со мной.
Лариса Павловна часто говорила про него:
- Вот читает Вадим наизусть какое-то стихотворение. Текст знает прекрасно. Видно, постарался парень (а старался он очень интересно - перед началом учебного дня или даже на перемене перед уроком я давал ему книгу со стихами – учить), читает громко, четко, с выражением…но с таким выражением, будто бы на кого-то очень сердит…
И Вадиму всегда ставили «четверку».
Помню, когда изучали мы «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского и разбирали эпизод с убийством старухи-процентщицы, многие (в том числе и я) готовы были если не оправдать, то хотя бы понять Родиона Раскольникова. Дескать, богатство должно служить людям, а не лежать мертвым грузом.
- А как же убийство Лизаветы? – всегда спрашивала Лариса Павловна, акцентируя внимание именно на этом вопросе.
И тогда я понял, что, наверное, не может человек самостоятельно судить, - кого можно убить, а кого нельзя.
Будучи на Лазаревском кладбище (некрополь ХYIII века) Александро-Невской лавры в г. Санкт-Петербурге, я осматривал захоронения знаменитых литераторов – М.В. Ломоносова, Д.И. Фонвизина, Я.Б. Княжнина, М.Н. Муравьева, С.Н. Марина. А на расположенном рядом с ним - Ново-Лазаревском (Тихвинском) кладбище (некрополь мастеров искусств) - И.А. Крылова, Н.И. Гнедича, А.А. Дельвига, Е.А. Баратынского, П.А. Вяземского, Е.Ф. Розена, И.И. Козлова, Н.М. Карамзина, В.А. Жуковского, Ф.М. Достоевского, а также - друзей и современников А.С. Пушкина.
Тогда я вспоминал портреты писателей и поэтов, висевшие у нас в школе, кабинет литературы №18, Ларису Павловну… Кстати, когда-то она говорила нам об этом кладбище.
27 февраля 1991 года, у нас в школе был открытый урок. В Дневнике №11 есть достаточно подробное описание этого дня. Вклеена даже красная салфетка: «…сегодня мы остались без завтрака, поскольку в столовой кушали высокопоставленные гости. Нам вынесли лишь несколько кусков хлеба и сырков, доставшихся, меж тем, человекам 6-7 (в том числе и мне). Эта салфеточка – оттуда (из школьной столовой – М.Н.-2007), я взял ее, как музейный экспонат. Кстати, здесь был курьез. В первый момент, я подумал, что эти салфетки предназначены НАМ (выделено в оригинале – М.Н.-2007)».
Немного места уделено и Ларисе Павловне: «Это, по словам Ларисы Павловны («прибыло пятьдесят учителей, директоров и представителей Ульяновска»), помешало ей удалить из класса [К.Т.], без меры болтавшего на уроке».
Одно время практиковались спортивные состязания – «Веселые старты» между командами учителей и учеников. Со стороны учителей, помню, принимали участие – Иршенко Евгения Васильевна, Перепелкин Александр Михайлович, (учителя физкультуры), ныне покойный Павел Андреевич Жуков (труд), Андрей Феликсович Фарбер (математика, информатика). Учителя даже выигрывали!
Но и не только школьные учителя были людьми неординарными. Часто вспоминаю преподавателя математики на подготовительном отделении Московского Института Стали и Сплавов Пака Владислава Михайловича (обучался у него в 1988-1989 гг.). У него тоже был аналог «Сказки» - перед каждым занятием, для «разогрева» он давал для обсуждения какую-либо оригинальную задачку.
На первом занятии он задал следующую загадку: «При охоте на быков (бизонов, вероятно – М.Н.) охотники использовали маленьких собачек. То есть – быку на шею набрасывали лассо, на другом конце которого была привязана маленькая собачка, которая в конце концов и приводила быка к лагерю охотников – своему дому. Почему так происходило?»
Поняв, что собачка в любом случае стремится к дому, она постоянно будет тянуть быка в эту сторону, а тот, по принципу «Слона и Моськи», - «что, дескать, она мне сделает, опасности не представляет», в конце концов, побежит за ней.
Владислав Михайлович возразил, что, возможно, на одного быка и нашло такое затмение, а как же быть с остальными – нужен какой-то общий принцип. И объяснил, наконец. «Быку все равно, куда бежать. Захочет – побежит туда, захочет – побежит туда. А собачка, действительно, будет стремиться к дому – у нее есть цель, вот в результате и потащит быка за собой». Также, он дал нам напутствие, чтобы и у нас в жизни тоже была цель, и каждый день мы бы понемногу, как та собачка, приближались к ней.
Также задал известный вопрос про монаха. Однажды монах рано утром начал спускаться с горы (Владислав Михайлович нарисовал на доске гору, человечка, а в руке у него – крест, хотя, очевидно, ввиду имелся буддийский монах – М.Н.). По дороге он отдыхал, останавливался, и к вечеру спустился к подножью горы. На следующий день, тоже рано утром, он начал подниматься в гору, двигаясь той же дорогой. По дороге также отдыхал, наконец, добрался до вершины, хотя затратил на подъем больше времени, чем на спуск, так как идти в гору сложнее, чем спускаться с нее. Есть ли на его дороге место, которое он проходил в одно и то же время суток?
Такое место есть. Если в первый день, утром монах пошел «снизу вверх», а на другой день, примерно в то же время, наоборот – снизу вверх», а дорога была одна, то можно принять, что два разных человека, в один и тот же день, по одной и той же дороги, двинулись навстречу друг другу. Рано или поздно они встретятся – вот это и будет место, которое он проходил в одно и то же время, с разницей в одни сутки.
Вот еще одна задача. Имеется котелок с водой, которая кипит постоянно, а также – две пары песочных часов, каждая из которых рассчитана на определенное, неодинаковое количество минут, т также - сырое яйцо. Как за минимальное время сварить яйцо, если для его приготовления нужно 5 минут?
Точное условие, а значит, и решение я, к сожалению не помню. Зато хорошо помню, что нашел-таки его, причем раньше всех, и сообщил его Владиславу Михайловичу. А тот, вероятно, сам недавно узнал про эту задачу и точного ответа – таки не знал.
- А вы уверены, что надо бросить яйцо именно в этот момент? – очень экспрессивно, как всегда, спросил он.
- Да, - уверенно ответил я, - и вот почему…
- Гм, я считаю выгоду, а выгода – прямая… Ну-ка, Миша, идите к доске, и объясните решение задачи всем.
Тут, как мне казалось, настал час моего триумфа. Я вышел к доске, открыл было рот…
…Но в этот момент кто-то зашел в аудиторию и позвал Владислава Михайловича.
Ждать его? А как скоро он освободится? Кроме этого, мои соученики уже сами додумались до решения, а возможно, те манипуляции с песочными часами, которые предложили они, были более оптимальны, чем мои (что, правда, на время никак не влияло).
Ну, я и начал объяснять всем свое решение. В конце концов, я работал, чтобы справиться с задачей, а не для того, чтобы «покрасоваться» перед преподавателем.
Только закончил, возвращается Владислав Михайлович и говорит, чтобы я рассказывал.
- Да мы уже разобрались…
Кстати, Нина Макаровна сообщила, что существует задача о том, как за наиболее короткий промежуток времени поджарить на сковороде несколько ломтиков хлеба.
Или – вот еще. Две красавицы, у обоих грязные лица, но каждая уверена, что у нее-то лицо – чистое, смотрят друг на друга и смеются. Но в какой-то момент они перестают смеяться. Почему так происходит?
Вероятно, оттого, что каждая из них подумала: «У нее – грязное лицо, я над ней смеюсь… но и она надо мной смеется. Возможно и у меня лицо тоже грязное?» Тут уже не до смеху.
А вот более усложненная задача: «В вагоне едут мудрецы (точное их количество специально не указывается – М.Н.), у них у всех грязные лица, но каждый думает, что его лицо чистое. Заходит проводник и говорит: «У вас лица грязные». На какой остановке мудрецы встанут и пойдут мыть лица?
Помню, мы долго пытались найти решение, причем все хотели выяснить – а сколько же мудрецов едет в вагоне? Что, в общем-то говоря, несущественно.
Видя, что мы находимся в затруднении, Владислав Михайлович вызвал к доске, по-моему, Костю Маслова и сказал: «Да что вы думаете, если мы не знаем, сколько мудрецов, обозначим их количество как «N». Ну, а далее, по аналогии с красавицами, приходим к выводу, что мудрецы пойдут умываться, если не ошибаюсь, на «N-1» остановке.
От него же я услышал и замечательное выражение, которым не раз пользовался в жизни: «Имея в двух карманах три монеты, в одном из них найдешь не меньше двух».
И еще одно – у настоящего математика всегда должно всегда быть плохое настроение. Потому, что он все время должен находиться в поисках решения какой-либо задачи, головоломки, на которую не может найти ответ, вот он и нервничает. Ну, а когда ответ найден, то что и думать об этом – надо искать новую задачу, и все начнется сначала.
Также, Владислав Михайлович давал нам логические задачи про Принцессу и Тигра. Есть две закрытые комнаты, в которых сидят невидимые до поры Принцесса и Тигр. На дверях находятся доски с условиями задачи. Надо решить ее, и если она будет решена правильно, то удастся «познакомиться» с Принцессой, а если нет – то быть «съеденным» тигром. Рассказывал, что существует целая книга подобных задач, которая так и называется «Принцесса и тигр». «У меня самого ее нет, - так говорил. Только держал в руках. Но очень хотел бы иметь. Будет возможность, приобретите и на мою долю…Денег дам.»
…Владислав Михайлович был человеком компайнейским, как-то он спросил у нас, не живет ли кто в Орехово-Борисово? Таковых не оказалось. «Гм… жалко, - сказал он, - все время ездил, окруженный толпой, а сейчас – один».
…Обладал чувством юмора. Сказал так: «Будьте готовы к тому, что я дам вам ложные, неправильные методы решения. А вы должны меня «разоблачить». Я уже делал так, мне и домашние задания приносили, выполненные неправильно. Два, три занятия, я «водил всех за нос». Ну, в нашей группе такое было всего один раз, да и то, на том же занятии, Владислав Михайлович сам же объявил: «Как я обвел вас вокруг пальца».
Кстати он говорил нам, что ведет занятия с ребятами, которые на год или на два старше нас, но мы нравимся ему больше – более раскованы, энергичны, проявляем больший интерес к занятиям.
…Рассказывал, что после окончания школы, до последнего дня не знал, куда подать документы. Склонялся почему-то к кулинарии. «Научитесь готовить, - обращался он к мальчикам. И тогда вам не придется ворчать на женщин». Что самое интересное, я последовал его совету.
… Один раз, решая задачу, сразу не смог дать верный способ, зашел в тупик. «Гм, значит и этот путь оказался порочным», - сказал и предложил другой способ. Тому, кто был вызван на решение задачи (может быть, это был я сам, точно не помню), в журнал не поставил ничего.
…Слыл человеком пунктуальным. Сам никогда не опаздывал на занятия, приходил ровно, скажем, к 17.00. Говорил, что если за ним закрылась дверь, то заходить уже не рекомендуется. Мы с моим приятелем Пашей Зверевым частенько этим пользовались, и прогуливали первую часть занятия, находясь в соседней аудитории, так как на первой части занятия вызывали к доске, в то время как на второй части шло объяснение нового материала.
…Был человеком темпераментным. Как-то, отвечая у доски, я делал это вдумчиво и не торопясь (чувствовалась школа Нины Макаровны) и, вероятно, от волнения говорил «помножить» вместо «умножить». «Миша, я сейчас усну»- сказал он.
… Не помню, в тот раз или в другой, но произошел у нас и инцидент. Помню, не мог я справиться с какой-то задачей. Он попросил мою рабочую тетрадь. На последних листах там находились рисунки, выполненные, в основном, рукой Паши Зверева, среди них один скабрезный. «Заметит не заметит», - волновался я, что возможно, и мешало полностью сосредоточиться на задаче.
- Миша, а Вы не пробовали ли Вы поступать в художественную школу? - спросил он.
Я, конечно, не стал «закладывать» Пашу и промычал что-то невразумительное. Тем более, Пашу самого вызывали к доске, и он также не смог ответить. Он говорил мне потом, что, Владислав Михайлович, просматривая последние листки моей тетради и, очевидно, дойдя до того, скабрезного рисунка, сделал «большие глаза». Сам я этого не видел, так как в этот момент «боролся» с задачей.
Ну, в общем, не смог я ее решить, Владислав Михайлович также расстроился и, так как занятие уже подходило к концу, ушел из аудитории.
- Кто это так расстроил Влада? - спросил преподаватель физики, который вел у на следующую пару.
[Представляете, недавно я нашел эту тетрадку, не иначе как чудом уцелевшую после всех генеральных уборок и даже переезда. Но листы с рисунками были вырваны еще тогда – М.Н.-2011].
- Жизнь полосата, - сказал Паша, когда мы шли к станции метро «Октябрьская».
… Следующее занятие у нас было через неделю. Перед ним я основательно освежил материал, также был вызван к доске, и ответил очень хорошо.
- Вот, сразу видно, парень работал, старался,- комментировал Владислав Михайлович. И Паше как-то удалось «проскочить».
- Жизнь прекрасна, - резюмировал он, когда мы снова шли к метро.
- Да я вчера только поработал, один день, - признался я ему.
…Однажды, при изучении новой темы или какой-то сложной задачи, Владислав Михайлович вызвал к доске курчавого богатыря Илью (фамилию его забыл), прекрасно разбиравшегося в математике. Тот допустил какую-то неточность, и, как это часто бывает, над ним начали хихикать. Но Владислав Михайлович встал на его сторону (вспомните Нину Макаровну):
- А чего это вы смеетесь,- спросил он, - Илья – это наш таран!
Глядя на столь могучую фигуру, в этом никто и не усомнился.
С тех пор слово «таран» я использую, когда с помощью чего-либо или кого-либо приступаю к изучению области новой, неизвестной, неизведанной, сложной или начинаю общаться с незнакомыми людьми. Слово это, кстати, уже использовалось и в этом произведении.
…Однажды мы решали какую-то задачу. А один ученик, Дима Сотников, решил ее и сидел спокойно. Я присоседился к нему и нет бы потихонечку списывать, так начал еще и задавать дополнительные вопросы.
- Миша,- вы решили задачу? - спросил Владислав Михайлович.
- Почему? – возмущенно спросил он, но тут его взгляд упал на безмятежную физиономию Димы, - а Вы?
- Да, - неожиданно ответил тот и тем самым удивил не только аудиторию, но и самого Пака.
- И какой же ответ?
- Четыре.
- Гм, да, действительно, четыре… ну, а теперь идите к доске и покажите нам решение задачи.
…В конце учебного года Владислав Михайлович предложил нам решить следующую задачу. Точное ее условие я, конечно, не помню, но звучало оно примерно так: «Математик Z пригласил к себе математика X и математика Y. Одному из них он сообщил сумму двух взаимнопростых чисел, а другому – их произведение. Далее, между ними произошел примерно следующий диалог:
«Математик X: Я попытаюсь определить эти числа.
Математик Y: И я попытаюсь.
Математик X: Я догадываюсь, что это за числа.
Математик Y: И я догадываюсь.
Математик X: Ну, тогда я знаю, что это за числа.
Математик Y: Тогда я тоже знаю, что это за числа.»
Нам было предложено также определить эти числа, причем можно было обращаться за помощью к кому угодно – папам, мамам, дедушкам, бабушкам, братьям, сестрам, школьным учителям ит.д., пользоваться любой литературой. Если кто-то правильно назовет эти числа, за годовой курс обучения ему поставят «Пять баллов» вне зависимости от его успеваемости в течение года.
Кто-то говорил, что в следующем номере какого-то журнала (по-моему, «Наука и жизнь») будет дан ответ на эту задачу. Ну, а я, естественно, обратился к Нине Макаровне. Та назвала цифры, кажется, «2» и «3».
На занятии все начали предоставлять свои решения, но Вячеслав Михайлович «забраковывал» их все.
- Может быть, «2» и «3»,- робко спросил я в самом конце.
- Миша, что это еще за гадание на кофейной гуще, - возмутился Вячеслав Михайлович и даже рукой по столу пристукнул.
А потом объявил ответ – эти числа - «7» и «8».
Ну, а как решить эту задачу, я, например, не знаю.
Так что завершить учебный год на «отлично» мне не удалось, я завершил его на «удовлетворительно».
В конце учебного года было выпускное занятие. Тогда в моду входили всяческие анкетирования, тестирования. Нам также был дан тест. Помню вопросы – «что Вы умеете делать» и на сколько процентов тот или иной преподаватель отвечает Вашим представлениям о таковом. На первый вопрос я ответил – «плавать», а на второй и относительно В.М. Пака, и относительно другого, преподавателя, физика, дал ответ – 90%. Рассуждал я так – скажу 100%, получится, «подлизываюсь», а 80% - вроде бы и мало.
Владислав Михайлович, на прощание, говорил всем добрые слова. Помнится, по поводу Димы Сотникова, он сказал следующее: «Дима ассоциируется у меня со скалой. Его знания колоссальны, на него всегда можно положиться. Но он не всегда может ими «поделиться», быстро ответить на тот или иной вопрос. Больше экспромта, Дима! » В отношении меня он отметил следующее: «Миша сохранил непосредственное восприятие жизни, если видит что-то смешное, то и смеется себе. А разве это плохо? По моему, очень даже хорошо. » С тех пор прошло много лет, но мне кажется, что мало что изменилось.
День был ясный, солнечный. Я вышел на станции метро «Шоссе Энтузиастов» и шел до дома пешком.
На следующей учебный год я решил не посещать больше курсы по математике, а заниматься только физикой. Пришел на первое, «общее» занятие, там встретил нескольких ребят и девчат с математических курсов.
В Дневнике №7 это описывается так:
«9.10.89. Сегодня ездил в институт записываться на курсы. Встретил старых знакомых по прошлому году – Илью Филиппова, Костю Маслова, Мишу Малинина и трех девчонок. Однако, расписание не было подготовлено, и мы уехали домой».
А вот что я писал в Дневнике №10 в следующем году: «16.12.90…Кстати, на рейтинге видел я старого, «двухлетней давности» друга Пашу Зверева. Но Паша сломался, начал курить. И, вероятно, принимает возлияния. Правда, общается с какой-то девочкой.»
Я видел, как Паша выходил курить на улицу, а он меня не заметил. Он был в окружении новых ребят, очевидно, своих тогдашних сокурсников. Потом он подошел ко мне, и я спросил его, зачем он начал курить?
- С чего ты взял? – спросил Паша.
- Да я видел…- ответил я.
Видите, тогда этого еще стеснялись.
Также, Паша рассказал мне, что Владислав Михайлович жалеет, что я больше не хожу на курсы, и первый год часто меня вспоминал, а в этом году – уже реже.
Кстати, самостоятельно я так и не вспомнил, сколько раз я встречался с Пашей – один раз или – два, в этом мне помогли разобраться как раз мои дневники.
- А это важно, сколько раз встречался? – спросила меня Ира Макарова.
- Принципиально или исторически?
- Принципиально.
- Принципиально может быть и не важно, а вот исторически – все-таки две было встречи или – одна.
Нельзя обойти вниманием и моих собственно институтских преподавателей.
Самым ярким из них, конечно, являлся преподаватель философии, Игорь Михайлович Смирнов. Я так и называл его, «мой Философ», именно так – с большой буквы. Помню, но первое занятие он пришел в желтых штанах, уже этим отличаясь от других преподавателей, одетых в строгие костюмы. Он ходил еще в желтом свитере, но не помню, был ли он именно в этом свитере, когда я впервые его увидел. Иногда же он одевался во все желтое – и свитер, и брюки.
Поскольку имя и отчество Игоря Михайловича были такие же, как у моего папы, это само по себе уже располагало к нему. Он так живо преподавал материал, что казалось, сам являлся свидетелям описываемых событий. Говорил о Куликовской битве, а я видел себя в окружении воинов Дмитрия Донского. Рассказывал историю из античных времен, о том, как один философ считал, что человек – это существо на двух ногах и без перьев, а другой, поймав цыпленка, ощипал его и принес тому: «На, вот твой человек!» Мне же казалось, будто бы я вижу этого ощипанного цыпленка, до боли напоминающего тушки кур в магазинах. Ну, потом вроде договорились считать, что человек это – тот, у кого на ушах есть мочки.
Я сошелся с ним ближе. Между занятиями и после них мы беседовали с ним о вечной теме борьбы Добра и Зла, поисках смысла жизни, месте человека в истории. Именно он первым поколебал мою незыблемую дотоле позицию, что месть, пусть даже и справедливая, это – хорошо. Или - то, что является добром для одного, для другого – несомненное зло.
- Волк съел зайчика. Это хорошо или плохо?
- Плохо, - ответил я, вспоминая трех поросят, семерых козлят и зайца из «Ну, погоди !».
- Почему, он же не хотел ему плохого.
Тогда я еще не понял, как такое может быть. Как это – не хотел плохого, раз съел. Осознание того, что волк – хищник, он не может иначе. Более того, волк – санитар леса, уничтожает больных, слабых животных, чтобы остальные дали сильное, здоровое потомство, пришло несколько позже. А тогда я вновь будто бы присутствовал при расправе волка над зайцем почему-то именно на опушке леса, и мне было очень жаль бедного зайчишку.
Интересны были его размышления по поводу места простого человека в истории. Раньше, дескать, знаменитой исторической личностью мог стать и простой человек. Игорь Михайлович приводил пример Жанны дАрк, вроде бы французской крестьянки (хотя, есть версия, что, возможно, она была дворянкой и даже не погибла на костре). А в нынешнее время для того, чтобы стать знаменитым, надо-де занимать некоторое общественное положение.
Очень интересно было то, как Игорь Михайлович ухаживал за своей будущей женой. От момента, когда он ее впервые увидел и до момента знакомства (да-да, именно знакомства) прошло полтора года. Он узнал, где она живет, и с крыши, на веревке, спускал к ее окну букет цветов.
В то время я строил из себя то ли «эстетствующего сноба», то ли «снобствующего эстета» и моему рационалистически настроенному уму трудно было понять, зачем это было надо. О чем я и спросил Игоря Михайловича.
- Это романтично, - ответил тот. Тогда я этого так и не понял.
На одном из занятий мы задались вопросом, кто же такой «дурак»? Согласно русским сказкам, - говорил Игорь Михайлович, это – человек, которой в новой ситуации действует также, как он вел бы себя в ситуации, произошедшей с ним раньше.
Например, говорит похоронной процессии: «Носить вам – не переносить», так как раньше это надо было сказать мужикам на мельнице, таскающим кули с мукой ну и, естественно, его колотят…
А по поводу выражения «Счастливые часов не наблюдают», говорил, что, когда человеку действительно хорошо, он как бы «выпадает» из времени, не чувствует его. В этом, кстати, я с ним согласен.
Почему снятся сны? И вообще – что такое - сон. Игорь Михайлович считал, что сон – это интерпретация последней мысли, с которой человек засыпает. Таким образом, говорил он, даже можно предвидеть будущее. Один раз, первый и, надеюсь, последний, я попробовал так сделать. «Загадал» на сон грядущий по поводу одной из своих многочисленных на тот момент жизненных позиций. Помню, мне приснились какие-то люди, которые сказали, что это – преждевременно. Поподробнее об этом можно прочитать, наверное, в Личном Дневнике №18 (декабрь 1991 г. – июнь 1992 г.).
Когда я был совсем маленьким, моя мама вела дневник, посвященный, в основном, мне. Узнав об этом, Игорь Михайлович тотчас попросил принести ему этот дневник почитать.
К сожалению, Игорь Михайлович рано ушел из жизни. В альманахе «История и Литература», (№3, 2002 г.) его имя помещено в мартиролог в конце сборника.
Также, вспоминаю преподавателя политэкономии Юрия Анатольевича Кропина. Как-то на занятии мы заговорили о том, что такое время. Я, как всегда, высказался. Занятие закончилось и Юрий Анатольевич, подражая известному кино-герою, сказал:
- Все свободны, а Вас, Нагаев, я попрошу остаться.
Мы договорились, что я подготовлю доклад на тему, что же такое время. Несколько недель я занимался этим вопросом, даже ходил в Библиотеку Иностранной Литературы и пробовал читать книги на английском языке.
Концепцию доклада сейчас, увы, не помню. Помню только, что рассматривал понятие времени вне связи с религией. Основным источником у меня была книга о том, как вымерли динозавры, точного названия и автора не помню. Также, приводил пример о том, что если человек каждый день просыпается и встает в одно и то же время суток, то даже, когда ему не надо идти на работу, учебы, например, в выходной, он все равно просыпается примерно в это время – проходит суточный цикл, состоящий из двадцати четырех часов. Еще привел пример про какого-то краба, который, в зависимости от времени суток меняет свой цвет. Исследователи специально замораживали его, но не насмерть, на какое-то время, затем – снова наблюдали за ним в природе, и он продолжал менять цвет, но, «задерживаясь» на то время, которое пробыл в холодильнике.
На семинар нашей группы (№3) Юрий Анатольевич пригласил параллельную группу (№2) и еще одну группу с другого потока. Таким образом, это было мое первое публичное выступление перед большим количеством людей (несколько десятков). Ну, а первое публичное выступление, также, как и первая любовь, первый поцелуй, никогда не забывается.
В группе с другого потока тотчас обозначился один особо активный товарищ, а наша местная звезда, яркая индивидуальность, Яна Арутюнян, тотчас начала с ним общение.
Конечно, я очень волновался. Понимая это, Юрий Анатольевич сказал, чтобы никто не нарушал тишины, а ежели таковые найдутся, то он молча будет указывать на них пальцем, а они должны будут покинуть аудиторию.
Я начал свое выступление.
- Без бумажки? – и с удивлением и с восхищением ахнула Яна.
А я, собственно, хотел построить свой доклад не в виде монолога, а в виде дискуссии. Это я страховался на тот случай, что в аудитории окажется более сведущий человек и начнет «забивать» меня своей эрудированностью.
Я так и сказал, дескать, вступайте со мной в дискуссию, спорьте, критикуйте, хула, как говорили древние, дороже похвалы.
Так вот, начал я выступление, а тот активный товарищ с другого потока тотчас же начал громко разговаривать. Юрий Анатольевич указал на него пальцем, тот замолчал, сказал, что больше не будет. И правда. Зато, когда я закончил доклад, он мне даже зааплодировал. Было очень приятно сорвать аплодисменты.
Конечно, я стал как бы «любимчиком у Кропина», что давало повод моим сокурсникам подтрунивать надо мной.
Я общался с Юрием Анатольевичем и после окончания университета. Тогда я также готовил доклад для семинара «Феномен времени», который проходил в Московском Государственном Университете. Перед текстом доклада я написал: «Преподавателям Н.Н. Фиолетову Ю.А. Кропину посвящается».
Послесловие, которое можно рассматривать
и как предисловие.
В 2001-2002-м годах, я вместе со своим другом Михаилом Соловьевым и другими соавторами, выпустили три сборника «История и литература». Узнав об этом, Нина Макаровна передала на издание следующего номера 100 рублей.
Данное произведение, в какой-то степени, можно рассматривать как продолжение этого сборника, тем более, что в последнем выпуске, в предисловии к статье «Из домашнего архива» (№3, М., с. 12) была сделана приписка: «В этом выпуске мы начинаем публикацию «Истории» [моей учебы в школе – М.Н.-2007], а также – иных материалов, имеющих к ней отношение» (Смотри Приложение №2).
Также, там было написано: «Памяти моих одноклассников – Алеши Малинкина, Лены Щетинкиной, Маши Букатиной, безвременно ушедших из жизни, посвящается». Двое из них, также как и ученик параллельного класса «Б», Леша Морозов, уже упоминалось здесь.
В 1989-м году, после окончания восьмого (тогда еще) класса, несколько ребят из нашей компании, так называемой «оппозиции» - Арсений Лавров, Леша Малинкин и Саша Федоров, ушли из нашей школы.
Через некоторое время, кое-кто из них решил сделать описание событий, происходивших в восьмом классе. Правда, для своего творение название они выбрали, к сожалению, непечатное: «Рас.и.дяга». Вероятно, как бы в рифму со словом «сага». Они хотели наговаривать на магнитофон свои воспоминания и даже, по некоторым данным, начали это делать.
Подробнее об этом и о том, что воспоследовало потом, можно прочитать в моем Дневнике №10.
Как ни странно, не поддержал я тогда эту затею. А дело было в том, что события, о которых предполагалось вести речь, во многом как раз-то и соответствовали названию.
Чтобы ненароком не обидеть кого-либо, далее я буду высказывать только свое мнение, писать только от своего имени.
Многими нехорошими делами занимался я в школе. Даже в этом произведении можно кое о чем прочитать. Например, о диких танцах на учительском столе (после прочтения моих мемуаров Нина Макаровна заметила, что слово «стол» (по-гречески) означает «ладонь Бога) и о проникновениях в кабинет с целью исправления своих работ для получения более высокой оценки. Не говоря уже о списывании, шпаргалках ит.д.
Может быть, когда-нибудь я об этом и напишу. Причем, я хотел бы это сделать как бы с религиозной точки зрения. Нам пытались привить безрелигиозную мораль. Над религией насмехались, считали его пережитками прошлого, невежеством, мракобесием. Открыто выказывать свои религиозные чувства боялись, стеснялись. Я уже неоднократно касался этого, например, в выпусках сборника «История и литература» (смотри Приложение №2).
Однако, коммунистическая идеология уже была на излете, а что взамен? Мне кажется, если бы мы воспитывались в рамках какой-либо религиозной доктрины (возможно, не только православной – католической, протестантской, исламской, иудейской) то множество чего удалось бы избежать.
Повествование о нашей жизни было бы другим, так как сама жизнь изменилась бы, улучшилась. Интересно, внесение религиозного компонента в жизнь юношества, молодежи, оздоровило бы его духовно, нравственно?
Вот о чем я часто раздумываю, разговариваю, спорю. Кто-то соглашается со мной, кто-то нет.
На память приходит лишь повести Марка Твена «Приключения Тома Сойера» и «Приключения Гекльберри Финна». Да и то, там религиозное воспитание описывается с иронией.
Да, хочется все это обработать, хочется. Вот бы написать: «Продолжение следует…», но не люблю я ничего обещать, я люблю сначала сделать, а потом – сказать.
ПРИЛОЖЕНИЕ № 1.
Выписка из моего дневника № 1 от 18.02.88. По этой «Таблице» можно видеть, какие предметы были у нас в тот день, кого вызывали, что отвечал, как отвечал, сколько времени отмечал, какую оценку получил.
Таблица активности 7 «А» класса на 18/2/88
Урок время Фамилия, Примеч.
отметка
Литер. 9.04- 9.14 Лавров Отметок не было и быть не
Морозова могло. Обсуждали «Песню
Ройтман о буревестнике» мелкими
Грачева вопросами. Лавров ответил
Родина 3 раза, Морозова – 4, Родина
Казакова - 2, все остальные – по 1.
Богданова
Адирина
Нагаев
На уроке музыки происходило анкетирование данных на учителей. Я не воздержался, хотя сначала хотел.
Биология 10.40 Беляев-2 Был вызван Василием Си-
доровичем на вопрос «Раз-
множение хордовых». Не
хочу, чтобы вызвали меня.
10.43 Адирина-2 Ничего не могла сказать,
такая же история.
10.48 Каменева-2 То же самое.
10.50 Шарина-2 То же самое.
10.55 Трехалин- - Вызвался по желанию,
очень странно.
10.57 Зеликман На вопрос «Что такое
оплодотворение?» ничего
не сказал.
10.57 Оболенский Отвечал нормально.
10.59 Беляев Практически ничего не
Трехалин сказали.
Селиванов
11.00 Сорокин Не ответил.
Оболенский Сказал хорошо.
Сорокин Вроде нормально.
11.01 Фельдман Еле-еле что-то сказала.
11.03 Егорушкин Сказал чего-то.
11.04 Трехалин Дополнил что-то о раз-
множении пресмыкаю-
щихся.
11.05 Малинкин Говорил о птицах.
11.09 Полянская «Развитие и роды».
Очень слабо.
На английском языке я могу вести наблюдение не за всеми учениками, следовательно, анкета будет неполной.
Английский 11.47-12.00 Казакова Отвечали на мелкие
Морозова вопросы. Несколько
Лавров человек по много раз.
Адирина В основном слабо.
Зеликман(*)
Селиванов
Нагаев
Оболенский(*)
Богданова
Федоров
Фельдман
12.03 Богданова Выборы «председателя».
12.08 Оболенский «Председатель».
12.10 Морозова Докладчик по «Cities».
12.13 Оболенский Он хотел рассказать про
историю Шотландии на
русском языке.
Алгебра 12.46 Ройтман-4 Доказывал неравенство,
Допустил глупую ошиб-
ку. Доказывал теорему о
сложении неравенств.
Вроде ничего. Спраши-
валось д/з (домашнее
задание (М.Н.-2006).
12.46 Фельдман-4 То же самое.
12.50-13.04 Трехалин Мелкие вопросы. Оце-
Щетинкина нок нет. Лавров и Гор-
Морозова ская писали на доске.
Сергеев
Адирина
Зеликман
Горская
Букатина
Лавров
Казакова.
13.10 Богданова-4 Решала задачу № 658.
13.12 Гехт-4 Решал № 660.
Химия. 13.28. Лавров Доклад об аргоне.
13.33. Каменных Доклад о криптоне.
13.35 Нагаев Доклад о гелии.
13.40 Букатина Доклад о неоне.
13.45 Богданова Доклад о ксеноне.
13.48 Сергеев-2 Не записывал доклады,
глупая двойка.
14.06 Зеликман -2 Был вызван к доске и
играл в Петрушку, ду-
рачился.
Примечание №1.
(*) Боря Зеликман и Дима Оболенский не учились английскому языку в нашей группе. Вероятно, в тот день часть параллельной группы по каким-то причинам занималась у нас.
ПРИЛОЖЕНИЕ № 2.
Сборник «История и литература» №3 (февраль 2002 г.), Михаил Нагаев, Москва – «Архивобус», стр. 11-14.
Страницы 11-12: «И вновь на память мне приходят истории из детства. К счастью, в то время за веру в Бога уже не преследовали, как раньше. Помню только, как однажды, перед Пасхой, кажется, 1982-го года, наша школьная учительница говорила нам, что, вероятно, в воскресенье наши старенькие бабушки пойдут в церковь, но нам, дескать, туда не нужно. Не помню, порицался ли со стороны школьной администрации обычай красить яйца – возможно, что и нет. Правда, однажды демонстрировались химические опыты, пользуясь которыми церковь обманывала народ)*.
Один мой одноклассник)** (к сожалению, рано ушедший из жизни) одно время надевал в школу крестик и говорил, что верит в Бога. Но делалось это под очень большим секретом – об этом знали только лучшие друзья. В 1989-м году, сдавая экзамены, я также брал (клал в карман) в школу крестик (позже, в институте – икону), но делалось это тайно, знали (а тем более, видели) о нем немногие…
И все же, несмотря на оторванность от веры, прежде всего – православной, в восприятии детей захоронения все-таки ассоциировались с крестом – символом воскресения.
Помню, когда умирало какое-то животное, его хоронили, а на могилке ставили самодельный крестик. [Однажды, во время уборки школьной территории (наверное, это был один из «коммунистических субботников»), мы нашли трупик голубя и решили его закопать. Наш одноклассник Дима Оболенский тут же взял на себя «функции» «священника». – М.Н.-2011]. Конечно, с православной точки зрения это – неверно, ведь у животного нет бессмертной души, которая воскреснет. Вообще, в отношении животных, даже у людей верующих, присутствует, на мой взгляд, глубоко ошибочные суждения. Не собираюсь ни с кем спорить, просто предлагаю прочитать книжечку «Об отношении к животным» (М., «Центр Благо», 2000).
И даже в этот раз я вспоминаю:
«Помню, что, персонаж Гены, в подтверждение своих слов громко говорил:
- I can swear on a Bible (я могу поклясться на Библии)!
Между прочим, я не нашел таких слов ни в издании Марка Твена «Принц и нищий» (М., 1954), ни в более позднем издании «Приключения Гекльберри Финна. Принц и нищий» (М., 1992) в главе 15 (стр.311-314).
Может быть, за основу, при подготовке спектакля было взято какое-то другое издание? Вообще-то, в то время, всего, что было связано с религией, старались не касаться».
Речь идет о нашей школьной постановке отрывка из произведения Марка Твена «Принц и нищий».
И обратите внимание, даже здесь, чтобы придать правдивость своим словам, ссылаются на Священное Писание.
* Эта фраза должна была быть такой: «Правда, однажды демонстрировались химические опыты, пользуясь которыми церковь якобы обманывала народ».
** Алексей Малинкин.
Страницы 12-14:
ИЗ ДОМАШНЕГО АРХИВА
Памяти моих одноклассников – Алеши Малинкина,
Лены Щетинкиной, Маши Букатиной,
безвременно ушедших из жизни, посвящается.
«Эта «История» была написана набело 13 мая 1988-го года, закупорена в бутылку из-под кетчупа и в этот же день закопана под «зеленой изгородью» дома №27, корпус №2 по Зеленому проспекту в г. Москве. Место было означено круглым камнем, впоследствии перенесенным неизвестными. В личном архиве Нагаева М.И. сохранился черновик «Истории» и план места, где она была зарыта. В этом выпуске мы начинаем публикацию «Истории», а также – иных материалов, имеющих к ней отношение.
Я хочу рассказать о том, как учился в своем классе. Началась моя учеба 1 сентября 1981 года. В этот день мы – сорок пять учеников-семилеток встретились в классе для того, чтобы вместе проучиться еще 10 лет. Я отчетливо помню, что первыми, с кем я заговорил, были Бахтиаров Миша (мой тезка) и Оболенский Дима. Не помню точно, с кем из девочек я заговорил первый раз, но, по-моему, с Беляковой Юлей. Впоследствии, до конца года мы с ней что-то сильно не любили друг друга (враждовали, а потом, во II классе она от нас ушла – перечеркнуто). Затем, уже где-то в октябре, я сдружился с Лавровым Арсением и Сергеевым Димой. У нас была навязчивая идея купить «непородистого бульдога», - так называли мы собаку. Затем я подружился с Сорокиным Димой. Уже в январе мы с ним, и еще несколько человек Егорушкин, Фурсов, Федоров устроили шуточную потасовку. Нам противостояли Лавров и Сергеев, а кроме того – Лугинин, Гехт и еще кто-то. Но уже на следующий день я опять был со своими старыми друзьями, а остальные сделались «врагами». Затем они объявили нам мир. На следующий день сами же его и нарушили [Смотри Примечание №2]. О продолжении вы узнаете уже во II классе.
Была у меня и первая любовь (фамилия и имя выпущены цензурой – М.Н.-2011). Честно скажу вам, что я даже поздравил ее с 8 Марта. Но вот наступили мои первые в жизни каникулы (вероятно, летние – М.Н.). После них, как ни странно, «вражда» между нами продолжилась. Теперь наших «врагов» было больше, но эти дрались от случая к случаю. И вдруг (наконец – зачеркнуто) произошел коренной перелом. Все мальчишки (даже Егорушкин) ополчились против Фурсова. Он набрал «банду» в пять человек. Точно помню (в оригинале – «помну» - М.Н.) их – он сам, Федоров, Зеликман, Бахтиаров и Шляпников. Однако, мы смогли переманить всех от него, и Фурсов остался в гордом одиночестве.
Дальше, с третьего класса по третью четверть 5 класса главными моими друзьями были Лавров и Егорушкин. Но и то, от случая к случаю, мы ссорились. В пятом классе (выпущено цензурой– М.Н.-2011) писала мне любовные записки, приглашая на фильм «Искренне ваш». А я, дурак, на них не откликался.
Но вернемся к четвертой четверти 5 класса. Лавров и Егорушкин (выпущено цензурой) у Полянской какие-то списки. Потом я узнал, что это – отношение ее ко всему нашему 5 «А». Я непременно захотел из добыть. О, это было веселое дело. Со слежкой, с дракой, с предателями. Больше такого дела до сих пор не было.
Шестой класс прошел сравнительно спокойно. Только под конец я как-то подружился с (фамилия и имя выпущены цензурой – М.Н.-2011), моей соседкой по парте (думаю, и она была ко мне неравнодушна). Однако, в седьмом классе от нас перевели [в параллельный класс – М.Н.-2011] несколько человек: Корсакову, Мендекинову, Петрова (соратника по делу со списками), Иванова, Соколова и Бахтиарова. Последние две фамилии тоже связаны со мной. В конце 6 класса наши ребята разделились на две группы. В одну входили – я, Сергеев (тогда мой лучший друг, см. о нем ниже), Трехалин, Фурсов (он находился в группировке противника), уже известные Соколов и Бахтиаров, и Зеликман. Остальные же были против – это Иванов, Оболенский и еще кто-то. Это была шуточная война. Мы собирались устраивать баталии, похожие на баталии Петра I.
Только из этого ничего не вышло.
Вернемся к Сергееву. Мы снова подружились в конце третьей четверти шестого класса. Я и он дружили до войны, описанной выше, но вскоре Сергеев от меня отделился.
С Нового, 1986* (так в документе - М.Н.) года я, Лавров, Сергеев, Егорушкин, Сорокин, Зеликман, Малинкин, Федоров, Трехалин и Фурсов ходили по чердакам (окрестных домов – М.Н.). Нет, мы не делали ничего плохого, мы просто гуляли там.
*[Вероятно, имеется ввиду 1987-й год, так как в шестой класс я поступил в 1986-м году, а вот закончил его – в 1987 -М.Н.-2011].
Теперь подходим к истории 7-го класса. В начале я Лавров и Егорушкин тоже дружили время от времени. Во II четверти произошел коренной перелом. Мы крепко сдружились. Объединили нас совместные исследования подвала и чердака школы. С Нового года (здесь имеется ввиду 1988-й год – М.Н.-2011) я нашел себе любопытное занятие: набирал в магазине разных картинок (это были картинки с рисунками и описанием овощей и рецептами блюд, которые из них можно приготовить – М.Н.)** и раскладывал их по почтовым ящикам. Но это продолжалось с неделю. Нас заметили, и все картинки, а также таблицы выигрышных номеров лото (взятые из сберкассы были сожжены. Это можно назвать началом «документального» (периода-М.Н.)… Далее рукопись обрывается (примечание Издателя).
**[ Сейчас я бы сформулировал эту фразу так: «(это были картинки с рисунками и информацией об овощах, а также – с рецептами блюд, которые из них можно приготовить – М.Н.)» - М.Н.-2011].
Примечание№2
Моя детская память сохранила воспоминания о «договоре о мире». Наши «оппоненты» написали его на бумаги и то ли передали, то ли подкинули нам. Помню, «договор» был у Димы Сергеева. Я, правда, сразу же не поверил этому «договору», о чем и сказал Диме.
- Тогда мы предъявим им этот договор, - ответил Дима.
На следующий день «другой стороной» «военные действия» были возобновлены.
- Ты был прав, - сказал мне Дима, - поэтому я доверяю тебе уничтожить этот договор.
И я помню, как с ожесточением рвал договор то ли в туалете, то ли понес в туалет выбрасывать обрывки. Помню, что почему-то испытывал трудности, когда разрывал бумагу.
Теперь, конечно же, жалею, что порвал этот прелюбопытный документ о нашей школьной жизни.
ПРИЛОЖЕНИЕ № 3.
Помимо Зеленко В.С., Жукова П.А. и Тихонова А.В., упоминались:
Геннадий Иванович Сорокин, бывший директор нашей школы, который даже к «проклятым капиталистам уехал» (имелась ввиду его длительная заграничная командировка, школу мы заканчивали уже при другом директоре – Гуменник Татьяне Николаевне),
Фарбер Андрей Феликсович, учитель информатики и математики, который «столько решеток и замков понаставил» (речь шла об устройстве кабинета информатики),
Перепелкин Александр Михайлович, учитель физкультуры, который «чуть что – и ноги в руки, благо ноги длинные»,
Падалко Анатолий Семенович, учитель физики, на тот момент пришедший в школу совсем недавно, в прошедшем, 1989-м году.
Он возглавлял противоположную команду. О нем было сказано примерно следующее:
«- Не забывайте и о руководителе наших соперников. Он хоть и недавно в школе…
- А откуда он вообще?
- Ори потише. Оттуда, куда лучше не попадать».
Посвящено юбилею школы...
© Copyright: Михаил Наган, 2011
Свидетельство о публикации №211020701601
Свидетельство о публикации №211020701601
Рецензии
...И ни одной рецензии???
Да как же люди могут не интересоваться такими воспоминаниями!!! Или Вы, Михаил, что-то убрали?
Как же интересно сопоставлять эти школьные воспоминания со своими, ровно на десять лет более ранними... Всё было похоже: и "первые любови" с первого класса, и группы "друзей" и "врагов" (а у одних из моих первых учеников, Ваших ровесников, это называлось почему-то "католики" и "душманы"(?)). Может быть, только отношение к учителям уже было в Ваши годы несколько более раскованным. Что интересно: Вашу школу году к 1990-му ещё не затронул поворот отношения к религии? Вроде бы в это время немодно было уже ходить без крестика... Конечно, такие учителя, как Нина Макаровна - подарок судьбы. Интересно: у многолетнего директора одной из базовых школ "Искателя" - 364-ой в Сокольниках была фамилия Пуртова - она не родственница Вашего классного руководителя?
Разрешите поместить эти заметки в новом, мемуарном выпуске альманаха "Ищу человека". Большое Вам за всё написанное спасибо!
Аркадий Кузнецов 2 22.04.2024 23:40 • Заявить о нарушении
Да как же люди могут не интересоваться такими воспоминаниями!!! Или Вы, Михаил, что-то убрали?
Как же интересно сопоставлять эти школьные воспоминания со своими, ровно на десять лет более ранними... Всё было похоже: и "первые любови" с первого класса, и группы "друзей" и "врагов" (а у одних из моих первых учеников, Ваших ровесников, это называлось почему-то "католики" и "душманы"(?)). Может быть, только отношение к учителям уже было в Ваши годы несколько более раскованным. Что интересно: Вашу школу году к 1990-му ещё не затронул поворот отношения к религии? Вроде бы в это время немодно было уже ходить без крестика... Конечно, такие учителя, как Нина Макаровна - подарок судьбы. Интересно: у многолетнего директора одной из базовых школ "Искателя" - 364-ой в Сокольниках была фамилия Пуртова - она не родственница Вашего классного руководителя?
Разрешите поместить эти заметки в новом, мемуарном выпуске альманаха "Ищу человека". Большое Вам за всё написанное спасибо!
Аркадий Кузнецов 2 22.04.2024 23:40 • Заявить о нарушении