Байки деда Фёдора. часть 2

                Рассказ
                Байки деда Фёдора

                Часть 2

  На скамейке никого не было. Стояла она около палисадника, где росло много сирени и молодая берёзка. Солнце всегда показывалось из-за бани, переходило к обеду на палисадник, укутывала молодые кусты сирени и берёзку своими тёплыми лучами и шевелила ветром, продуваемым с запада. К вечеру небо окрашивалось переливами различных красок: оранжево-голубыми лучами солнца, уходящего на запад спать, и фиолетовым цветом ночного неба с показавшимися звёздами.
  Баня была растоплена ещё с вечера. Дым из трубы расстилался над огородом. Отец зашёл в баню. Он оглянулся на огород и закрыл дверь на щеколду. Самый секретный аппарат стоял там, внутри. Никого не было в соседних огородах. Печь топилась, ярко поблёскивая огнями и горящими дровами. Бидон с бражкой кипел, и тонкая струйка самогона бежала в банку. Отец сидел на маленьком стульчике и наливал в трёхлитровые банки светлую жидкость. Верка в огороде, соседнем, коптила сало на лиственничных корках.
- А, Верка не продаст, - подумал дед Фёдор и махнул рукой.
  Они сообща собрали аппарат и теперь, чтобы избегать лишних расходов на великие события домашнего обряда, делились единственным изобретением между соседями. Он был не большим, бачок со змеевиком. Дед взял фильтры и начал проверять вытекающий самогон на сивушные масла. Их на дне оседало предостаточно. Поэтому, приходилось фильтровать самогон и окрашивать растворимым кофе и апельсиновыми корками, чтобы предать ему цвет коньяка. Самогона из одного бидона выходило литров десять. Дед пробовал его на вкус и отмечал: "Хорош, крепок. Во, то что надо. Градусов пятьдесят-шестьдесят".
  Выгнав самогон, он на следующий день поехал на велосипеде к свату, на Зелёный. Ведь надо было опробовать божью слезу на грудь. Сват, деда Петя, стоял в стайке с козами и чистил пол.
- Заходи сват.
  Дед зашёл. Они разместились на кухне и начали разливать господнюю радость "на грудь".
- Ну, что, по одной. Я первачка нагнал. Во! Как раз то, что надо. Господь бог не разозлится на наше творение. Сам желал и нам велел. А теперь ведь как. Если бог дал нам хлеб, то его надо применить по назначению. Ну, вот мы и будем применять господнюю волю "на грудь".
- Где же слезинку господнею упустить. Давай, бабка, на стол быстрее гоноши.
  Два деда сели и начали пробовать " господнюю слезу". Они до самого вечера пробовали самогон, и к вечеру их растащить было невозможно. Размахивая руками и, громко обсуждая какие-то политические темы, дед Фёдор начал потихоньку отваливаться на спинку стула. Его уже разморило, но он ещё держался. Крепок был мужик. Сват сидел и вторил ему. Оба были в большом подпитии и громко говорили. Самогон был отличный. Развозить их, правда, не пришлось. Дедка Петька лёг у себя дома. А дед Фёдор добрался до дома, благо он находился недалеко. Выспался и на утро опять, за домашние дела. Два деда всегда, когда собирались вместе, обязательно что-нибудь да чудили.
  Прошло несколько дней. Дед Фёдор увидал свата и говорит, подмигивая.
- Ты, Петька, не тушуйся, у меня там заначка в гараже спрятана. Сейчас поедем ко мне и возьмём бутылку в сапоге.
- А что, Сара-то, не знает, что ли?
- Да, нет. Я бутылку купил и в сапог спрятал. Поехали.
  Мужики приехали домой, а бутылки нет. Стоят, глазами моргают, молчат.
- Ну, что я тебе говорил, ведь бабы они чисто "сыщики", всё найдут. Сар, а Сар, дай мне бутылку, ведь перед сватом неудобно.
- А что ты её спрятал-то? Ведь тебе никто не мешает дома выпить. На, сидите и пейте с Петром здесь. Ну, что ты меня позоришь? - покачала укоризненно головой Сара, - Как будто я тебе не даю выпить.
  Сара собрала на стол и мужики весь вечер проговорили, о житье-бытье, как в огороде дела вести, как ягоду собирать и про жизнь нашу, народную.
- Вот, я тебе, говорю. Фроська, она дура. Ведь сердце себе насадила. Это же надо было ей удумать такое. Приехали мы в Кемерово к ней. Она дегустатором работала на вино-водочном заводе. Ну, ты, знаешь. Они ведь пробуют всё: вина, водку. А потом их болезнь профессиональная засасывает. Вот и пошло. Поставит бражку и спит возле бидона. Так она же что удумала. Шланг из бидона себе в рот вставила и сосёт бражку. Вот сердце-то и не выдержало. Ну, попила, эдак, года три. Вот так-то. Эх, Фрося. Вальку свою проглядела за своей работой. Танька, та, молодец. Бухгалтер в Кузбасс-угле. Лёха, её мужик, шубутной. Только начнёт на Фроську волочь, она, на него, цыть и всё. Ну, он умолкает. "Ладно, бабка,я сплю". Он ведь шибиздунчик, маленький. Весу, что в баране. А Фроська, огромная. Ну, не совсем, конечно, кило на восемьдесят. Так, этого ивановца, как придавит, он и замолкает. Ты, во, слышь. Мы в Краматорск ездили к тёте Саше. Так она нам рассказала, как Васька с Сашкой приезжали к ней летом. Она вино поставит. В погреб спрячет, от них. А они, шельмецы, залезут в погреб и сидят там до вечера. Ирка, их потеряет. Так одна и идёт в город. Ведь, как начнут из погреба вылезать, то полотенцем их мокрым хоть разгоняй. Сами не зги не видят. Ползут на коленях в хату. Бабка им только борща, своего, украинского наливает. Отпаивает. Ха,ха,ха.
   Сидят сваты, дед Фёдор и дед Петя, и рассуждают о жизни, жёнах, родственниках.

06.02.2011 года.