Не упускать ни одного шанса

Гуго Вормсбехер
Не упускать ни одного шанса
(Выступление на семинаре по работе с молодежью,
Москва, ноябрь 1997)

В движение российских немцев я попал  в 1963 году. Тогда еще не было возможности собираться, свободно обсуждать наши проблемы. Тогда мы только в обращениях в ЦК партии, в Верховный Совет излагали наши просьбы, пожелания, требования. В 1965 году в Москву отправились две первые делегации российских немцев, чтобы поставить вопрос о восстановлении нашей республики в Поволжье. Это не удалось, репрессии потом были таковы, что не было больше никакого движения. Нельзя было даже писать друг другу - наши письма перехватывались. Попытки сформировать новые делегации не имели успеха: людей снимали с поездов, задерживали в аэропортах, увольняли с работы, исключали из партии, некоторые попали в психиатрические больницы. Хотя те события во многом определили мою дальнейшую жизнь, я не жалею, что так получилось.
Я был участником практически всех делегаций российских немцев. С 1966 года работал в печати российских немцев: в газете “Фройндшафт” в Казахстане, потом в газете “Нойес Лебен”, потом редактором литературно-художественного журнала “Хайматлихе вайтен”. Так мне пришлось познакомиться и с историей российских немцев, и с их литературой, с проблемами их образования и т.д.
Вторая волна движения началась в 1988 г. Мы создали общество “Возрождение” (я был одним из тех, кто создавал это общество, и сопредседателем этого общества, вместе с Генрихом Генриховичем Гроутом и Юрием Адольфовичем Гааром). Был заместителем председателя Оргкомитета по подготовке первого съезда советских немцев, где мы должны были получить мощное объединение российских немцев в форме их ассоциации, но - не получилось. Боролись за восстановление республики немцев на Волге, нам было оно обещано. Но власть, от которой зависело восстановление республики, утратила свою мощь, а новая власть, которая поднималась под флагами демократии, не хотела этого, да и некогда ей было этим заниматься - для нее главное было дорваться до руля. Поэтому республики у нас тоже не получилось.
Отсюда большое разочарование у всех российских немцев и у членов “Возрождения”. Отсюда и радикализм, и экстремизм. (Наверное, можно понять  людей, которые пятьдесят лет ждали восстановления справедливости, а их снова обманули). Отсюда и лозунг о массовом выезде. И в течение последних лет больше миллиона российских немцев переехало в Германию.
Выезд ослабил, конечно, потенциал протеста, который здесь был, но я и в этом не вижу особой беды, потому что уехали или те, которые жили в чрезвычайно трудных условиях и вынуждены были бежать из Казахстана и Средней Азии, когда жизнь их фактически была под угрозой; или те, которые уже ни на что не надеялись и, таким образом, своим пессимизмом всё равно не могли бы нам здесь помочь.
Кроме того, я придерживаюсь мнения, что в критических ситуациях нужно беречь тех, кто не может бороться. Может быть, вы помните знаменитый приказ Наполеона, когда во время его африканского похода на его войско напали враги: ”Ослов и ученых - в середину!” Тогда французская армия окружила  кольцом  вьючных животных и ученых и, таким образом, были сохранены и “транспортные средства”, и интеллектуальный потенциал - то, что было необходимо для похода. Так вот, многие наши писатели, активисты, учителя - они сейчас в Германии. В этом отношении мы значительно ослаблены. Но борьба может быть продолжена и без них. Пусть они наращивают свой языковый, интеллектуальный потенциал. Пусть мы сохраним наших литераторов, художников. А когда мы создадим условия, которые позволят им и здесь остаться немцами, я думаю, что многие из них опять вернутся сюда, чтобы нам помочь.
Сейчас я - председатель  Международного Союза российских немцев - это бывший Союз немцев СССР, который мы создали, когда разочарование было наибольшим - в 1991 году.
Выезд массовый, неверие массовое... В этих условиях в обществе “Возрождение” и в его руководстве тоже возникло желание решительных действий. Но решительных действий по созданию здесь чего-либо нельзя было предпринять, а выезд не мог быть одновременным для всех сразу. И создалась угроза, что движение российских немцев или самоликвидируется, или выродится в выездное движение.
В то же время в нашем движении нетерпимость к другому мнению тоже была тогда развита. И мы - те, которые не видели будущего российских немцев в выезде, - вынуждены были выйти из “Возрождения” и основать новую организацию - наш Союз. Цель наша оставалась прежней - та, которая была сначала и у “Возрождения”: сохранить российских немцев как народ.
Я думаю, что нетерпимость к чужому мнению - первая и главная из причин раскола. В ситуации, когда мы 50 лет не имели возможности участвовать ни в политических, ни во властных структурах, культура общения, культура политических дискуссий, конечно, была очень низка. Этим и объясняется необходимость на том этапе разделиться, чтобы сохранить конструктивное, разумное, реалистическое направление в движении российских немцев. Я думаю, это был правильный шаг. И то, что сделано, позволяет сказать, что если бы мы тогда поступили иначе, то сегодня мы этих результатов не имели бы.
Наша цель оставалась прежней - сохранить российских немцев как народ. Почему мы считаем это главной для нас целью? Не только потому, что каждый народ желает сохраниться, точно так же, как и любой человек желает сохранить себя в своих детях и внуках. Мы считаем, что российские немцы – это действительно особый народ, это - не немцы в германском понимании, это - не русские в российском понимании. Мы - я уже не раз использовал этот образ - как бы дитя от смешанного брака. Брака между двумя великими народами  - русским и немецким. Всё, что дали нам оба наших родителя, в равной степени для нас важно и дорого. Если мы утратим германскую составляющую, мы ассимилируемся здесь и станем частью российского народа - исчезаем как самостоятельный народ. Если мы переезжаем в Германию и там забываем всё, что дала нам Россия, то мы становимся частью немецкого народа, германского народа и тоже исчезаем как народ. Меня не устраивает ни тот, ни другой  вариант, потому что, я считаю, у нас есть еще и историческая миссия. Мы сыграли очень большую роль в сближении России и Германии. Я считаю, что мы можем продолжить эту нашу роль и дальше, и в этом наша основная функция. Кроме того, мы богаче, чем просто русские, мы богаче, чем просто немцы, потому что мы имеем от двух народов, на мой взгляд, самое лучшее, что можно было от них взять. Это позволило нам выжить и в России, позволит жить и в Германии.
Естественно, выехавших в Германию мы по-прежнему считаем частью нашего народа. Мы - за максимально тесные контакты с ними. Нам не хотелось бы, чтобы им было плохо (а то, что им становится там хуже, чем раньше - это ясно), и, со своей стороны, мы готовы помочь им сохраниться там как части нашего народа. При этом надо, конечно, учитывать один момент: если люди переехали туда, чтобы интегрироваться в германское общество, опять стать «полноценными немцами», то им, наверное, не надо бороться за то, чтобы остаться там слишком русскими - это будет работать против них. Но я вижу как основное, что должно бы сохранить российских немцев в Германии - это интересы самой Германии как государства.
Германия и Россия, на мой взгляд, стратегически обречены на сотрудничество. И тут им очень могут помочь российские немцы. Они знают и русский язык, и русскую культуру, и русскую историю, и русскую ментальность, они знают и Россию, и они знают еще в значительной степени немецкий язык, немецкую культуру и немецкие обычаи, причем они зачастую больше немцы, чем коренные немцы Германии, если учитывать, что национальный менталитет у нас сохранился больше. Так вот, в интересах германского государства, чтобы российские немцы максимально сохранили свою русскую составляющую и, вместе с тем, чтобы они приобрели знание немецкого языка, немецкой культуры, немецкой истории, то есть одновременно были бы и полноценными гражданами Германии. Только тогда наши российские немцы смогут сыграть свою роль.
Представьте себе: полтора миллиона российских немцев сейчас в Германии. И сколько средств понадобилось бы германскому государству, чтобы обучить полтора миллиона своих коренных граждан такому владению русским языком, такому знанию культуры и истории России, знанию самой России?! Это практически невозможно. А тут бесплатный колоссальный подарок государству! Это надо ценить. Поэтому я думаю, что в интересах Германии было бы создать в школах возможность для российско-немецких детей изучать, наряду с интенсивным изучением немецкого языка, еще и русский язык. Но это, опять же, должно быть интересом государства, а не требованием российских немцев. Это разные вещи…

Обычно считалось, что “Возрождение” и Союз противостоят друг  другу, но это не совсем так. Мы пытаемся объединить тех людей, которые хотели бы создать здесь условия, чтобы сохраниться как российские немцы. С такими людьми, независимо от того, в нашем ли они Союзе или в каком-то еще  обществе, или же они вообще не состоят ни в какой организации, с такими людьми мы и работаем.
Что удалось на сегодня сделать?
Существуют два национальных района - один в Алтайском крае, другой в Омской области. Оба справили свое пятилетие. Главы администраций этих районов - мои заместители по нашему Союзу. Может быть, не менее важно, чем эти два района, то, что мы сохранили конструктивное направление в движении российских немцев. Без этого, наверное, сегодня движения не было бы. Сегодня в движении акценты стоят на конструктивном направлении. Это - совершенно иначе, чем было в 1991-92 годах, и это чрезвычайно важно. Это фактически определило всё остальное, чего мы достигли.
Наш Союз был инициатором и добился того, чтобы в Миннаце был создан Департамент по делам российских немцев, и члены Союза были первыми сотрудниками Департамента. Департамент этот сыграл и по сегодняшний день продолжает играть очень большую роль.
Тогда же мы создали Ассоциацию художников - российских немцев, которая, правда, в последнее время ослабила свою деятельность.
Мы были инициаторами создания Общественной Академии российских немцев, в нее входит более 200 ученых. Один из инициаторов создания Академии, ее вице-президент Валерий Иванович Фризен, является  членом Президиума нашего Союза.
Кроме того, у нас действует профессиональный камерный ансамбль - уже пять лет. Ежегодно он дает около 40 концертов по всей территории СНГ, добился довольно высокого уровня - это все люди с консерваторским образованием.
Мы подготовили проект Закона о реабилитации российских немцев, который передали в Госдуму и Миннац. Согласно плану работы Думы, этот проект должен быть обсужден еще в этом году. Если он будет принят, то будет создана правовая база для движения вперед.
Наша идеология сотрудничества с различными структурами заключается в следующем. Мы исходим из того, что если мы живем в конкретном государстве, то решить наш национальный вопрос, который заключается, на мой взгляд, в  восстановлении нашей государственности - решить этот вопрос без правительства невозможно. Хорошее ли правительство, плохое ли - мы вынуждены работать с ним. И у нас есть достаточно мощная поддержка в правительстве, в Государственной Думе.
Мы за то, чтобы все общественные организации работали вместе. Пусть у них будут раздельные счета в банках, собственные программы, собственные структуры, но если у нас общая цель - сохранение российских немцев, то мы должны бы и найти общий язык.
И, естественно, мы очень заинтересованы в сотрудничестве с Землячеством российских немцев в Германии. Это второй семинар, который мы проводим вместе, и надеемся, что это - только начало.

Теперь я хотел бы перейти к основной теме - национально-культурной автономии.
Что такое национально-культурная автономия?
Для сохранения российских немцев как народа, на мой взгляд, необходимы две вещи. Первая - это собрать вместе достаточное количество российских немцев, чтобы они могли вести национальную жизнь, чтобы  там функционировал родной немецкий язык, чтобы жила национальная культура. Возможно, это будет не на одной территории, возможно, это будет рассредоточено - практика  национальных районов показывает, что и этот путь реален. Возможно, это будет объединение территориальных образований, куда войдут и районы, и республика, и, таким образом, возникнет новая форма государственности. Но без этой государственности мы выжить не можем.
И второе, что нам нужно, - это национально-культурная автономия вдобавок к автономии территориальной. Почему она тоже нам нужна? Потому что многие немцы, если не большинство, всё равно будут жить за пределами территориальных образований, сколько бы у нас их ни было, - если не всегда, то долгое время. И для того, чтобы эти люди не ассимилировались, чтобы они имели возможность оставаться немцами, им нужно помочь. Чтобы в детских садах и школах дети изучали свой родной язык, чтобы работали культурные центры, чтобы были немецкоязычная пресса, радио- и телепередачи на немецком языке. Всё это возможно и в состоянии распыленного проживания. Но! - это возможно, но не решает проблему. Ибо без государственности культурная автономия не сохранит нас как народ. Она просто замедлит нашу ассимиляцию. Поэтому культурная автономия нужна нам наряду с территориальной, а не вместо государственности.
Сейчас у нас государственности еще нет, но культурная автономия возможна. И поэтому мы ставим вопрос так: мы не должны упускать ни одного шанса, который продвигает нас по пути к цели. Культурная автономия - это одновременно и шаг на пути к цели, и необходимость, даже если у нас будет республика. Поэтому сегодня, когда вышел  Закон “О национально-культурной автономии” для всех народов России, не использовать нам этот закон было бы просто преступлением.
Культурная автономия может дать нам много. Хотя предусматривается только общественный статус этого объединения, она может быть и финансово поддержана государством. Кроме того, национально-культурная автономия позволит объединить гораздо больше немцев, чем объединяют сегодня общественные организации. Если сегодня, по разным оценкам, не больше 10% российских немцев входит в общественные организации (а на мой взгляд - не больше 5%), то там мы сможем объединить почти всех. И объединение это будет происходить не по политическим пристрастиям, не на партийной основе, а на территориальной основе. То есть, всё население конкретной области, города, конкретного села, может полностью входить в эту автономию. Это - форма нетерриториального самоуправления, - то, что нам тоже нужно. И представительный орган  национально-культурной автономии должен быть признан государством, а следовательно - он будет иметь гораздо большие полномочия и возможности, чем общественные организации.
Всё это - плюсы, которые для нас чрезвычайно важны и от которых отказываться нельзя. И с помощью культурной автономии мы можем гораздо больше сделать и в решении вопроса о восстановлении государственности российских немцев, и в сфере культуры, и в сфере образования, возрождения языка. Так что плюсов много, минус - лишь в том, что эта автономия - не территориальная.
Если мы создадим Федеральную национально-культурную автономию, то у нас будет достаточно стройная структура, объединяющая всех российских немцев. В каждом селе, поселке, в каждом городе могут быть местные  отделения автономии; на районном уровне - районные; на областном - региональные. И все они вместе составят Федеральную НКА. Если учесть, что  нас с членами наших семей в смешанных браках несколько миллионов; плюс  то, что мы - один из репрессированных народов; плюс то, что по Закону “О реабилитации репрессированных народов” мы должны были получить еще в 1991 году нашу автономную республику; плюс экономическое значение немцев в России; плюс то, что у нас два национальных района сегодня и довольно большие общественные организации - если мы всё это объединим, то, на мой взгляд, мы можем поставить вопрос и о том, чтобы такая национально-культурная автономия была признана субъектом Федерации для российских немцев. Пусть не все права субъекта у нас будут, потому что у нас нет территории, но некоторые права: представительство в парламенте, бюджетное финансирование и пр. - могут быть предоставлены. Вот почему мы такое значение придаем культурной автономии.
Есть ли у нас сегодня противники национально-культурной автономии? Если за пределами движения российских немцев, то противники есть - это те которые против национально-культурной автономии вообще, не только российских немцев, но и всех остальных народов России. Если внутри движения российских немцев, то у нас, можно сказать, не столько противники, сколько люди, которые еще или не поняли, что это такое, или не желают этой культурной автономии по личным причинам.
Личные причины могут быть такими. Допустим, сегодня я - председатель Международного Союза российских немцев. У нас есть своя организация, мы уже шесть лет функционируем и кое-чего добились. Приходит Федеральная НКА и начинает заниматься всеми этими проблемами тоже. У нее больше возможностей, чем у нас; возможно, она будет получать финансовую поддержку. Естественно, мы как-то отходим на второй план. И если мне мой пост председателя и мой личный статус дороже, чем будущее народа, то я - против культурной автономии. Зачем она мне нужна, ведь я тогда - почти никто? Но если мне всё-таки хотелось бы увидеть то, к чему мы стремились последние 30 лет, то я, наверное, поддержу эту национально-культурную автономию и максимально постараюсь, чтобы наш Союз содействовал работе этой культурной автономии, особенно на первых порах, когда ей нужно встать на ноги. А работы хватит на всех, сколько бы ни было организаций - и общественно-политических, и функциональных. Работы будет столько, что мы можем с ней еще и не справиться. Поэтому ни разрушать, ни ликвидировать нам ничего не надо; нам надо просто вместе работать. А культурная автономия позволит нам, на мой взгляд, еще теснее сплотиться, если мы хотим этой совместной работы.
Какой мне видится роль молодежи в этой культурной автономии? Впрочем, нам лучше не ограничиваться рамками только культурной автономии, когда мы говорим о молодежи. 
Когда мы начинали в те далекие годы движение российских немцев, молодежи в нем участвовало очень мало. Наши старшие товарищи, которые были воспитаны на определенных принципах, при формировании делегации всё-таки предусмотрели, чтобы в ней были и интеллигенция, и старые большевики, и рабочие и крестьяне, и комсомольцы, и беспартийная молодежь. Таким образом, в состав делегации попало и два молодых человека. И тут я понимаю старших товарищей, потому что работа тогда была чрезвычайно опасной. И то, что репрессии потом, после поездок делегаций, выпали в основном на долю наших старших товарищей - это вполне закономерно. Когда мы начали потом снова - в 1988 году, то ситуация была чрезвычайно острой, она быстро менялась. Некогда было думать, кого привлекать в движение, а кого нет. Надо было привлекать больше людей, чтобы движение стало массовым.
Сегодня, в результате больших усилий, создана основательная база - правовая, общественная, политическая, в какой-то степени даже территориальная - на которой можно уже многое сделать. Сегодня вопрос уже встает о кадрах, о людях, которые поведут дело дальше. Сегодня  делать работу дальше без молодежи - это обрекать эту работу на неудачу. Если мы сегодня молодежь не привлечем, то останемся без последователей: некому будет вести дело дальше. Сегодня вовлекать нашу молодежь и безопасно, и, по-моему, пора. Поэтому мы возлагаем большие надежды на то, что и национальные районы, и общественные организации сейчас займутся молодежью более основательно. Здесь я вижу несколько задач.
Во-первых, молодежь, конечно, должна усвоить историю российских немцев, их культуру, язык. Если этого  нет в человеке, то ему нечего отстаивать, ему не за что бороться - он ничем не болеет и он лишь формально принадлежит к народу. Я думаю, небесполезно было бы для молодежи изучить историю движения российских немцев, потому что это опыт, который позволит избежать многих ошибок следующим поколениям. Полагаю, что вообще личность формируется только если она участвует в практической работе. Поэтому сегодня молодежь должна быть максимально вовлечена в практическую работу во всех сферах, которыми мы занимаемся. Должна быть профессиональная подготовка. У нас не хватает специалистов. Отъезд сотен тысяч врачей, учителей, других представителей нашей интеллигенции обескровил в языковом отношении наших российских немцев. Нам надо это возрождать. Молодежь должна включаться в движение российских немцев, в решение проблем, стоящих перед нами, и постепенно брать на себя и работу, и ответственность за результаты этой работы, за будущее народа. И, естественно, должна за собой тянуть следующее поколение, чтобы не было дальше такого разрыва, который был в движении российских немцев в течение этих тридцати лет. Она должна готовить себе уже сегодня будущую смену.

Вопрос аудитории: Планируете ли вы в своей работе какие-то контакты с церковью - с католической ли, с протестантами? И вообще -ставите ли вы своей целью духовное развитие и религиозное воспитание членов своей организации?

Г.Вормсбехер: Мы полагаем, что религия сегодня еще играет большую роль и, видимо, будет играть такую роль и в обозримом будущем.  В отсутствие нравственной, духовной опоры в той ситуации, в которой мы сейчас живем, человеку нужно во что-то верить и на что-то опереться. Поэтому мы за сотрудничество со всеми церквями, всеми религиями и конфессиями, которые имеют отношение к российским немцам. В Москве у нас довольно тесные отношения с лютеранской общиной - она наиболее активна и массова. Сейчас в Омске открыта церковь для российских немцев. Позавчера я вернулся из Новосибирска, там открыт Российско-Немецкий дом, который, видимо, будет играть большую роль. Одновременно достигнута договоренность с главой администрации о том, что в Новосибирске для российских немцев будет построена лютеранская церковь. Тот же вопрос поднят и в Барнауле, и этому мы тоже стараемся содействовать. Так что мы за сотрудничество с церковью.
               
                ***
Вопрос аудитории:  А будет ли с вашей стороны поддержка каких-то конфессий на местах?

Г.Вормсбехер: Мы можем поддерживать политически и организационно. Возможности оказывать непосредственную финансовую поддержку у нас нет, но мы готовы содействовать тому, чтобы такую поддержку обеспечить.

Вопрос: Учитывая, что сейчас создается Федеральная национально-культурная автономия, и исходя из опыта Землячества российских немцев в Германии, возможно ли, чтобы при Федеральной НКА российских немцев существовала организация, отвечающая за работу с молодежью, возглавляемая  одним из молодежных лидеров?

Г.Вормсбехер: Скажу поподробнее о том, как мы готовим создание национально-культурной автономии. В Оргкомитет по ее созданию входят 25 человек - руководители основных общественных организаций российских немцев, руководители двух наших национальных районов, представители ряда территориальных автономий, которые уже зарегистрированы, а также люди, которые связаны с нашей проблемой уже давно и работают в различных федеральных структурах - Госдуме, правительстве, администрации президента. При таком составе Оргкомитет получился достаточно представительным и работоспособным.
Наша цель - создать Федеральную национально-культурную автономию и помочь организоваться новым местным и региональным автономиям. Для этого были разработаны проекты уставов, их разослали на места, было проведено несколько кустовых совещаний - в Новосибирске, Свердловске, - на которые приглашались представители местной немецкой общественности. Там обсуждались вопросы, связанные с созданием структур НКА и, кроме того, приглашенные информировались о работе Федерального оргкомитета. Съезд по учреждению Федеральной НКА намечен примерно на 20 декабря. Есть вероятность того, что к съезду будет создано от 20 до 26 региональных автономий, представители которых и примут участие в работе съезда. Мы полагаем, что будет около 170 делегатов от региональных НКА плюс приглашенные от общественных организаций и официальных структур, в их числе, конечно, представители Землячества российских немцев в Германии - то есть все, кто искренне нацелен на то, чтобы содействовать возрождению нашей национальной культуры и образования. Тогда у нас будет полная гармония.
Если задуманное - добиться объединения и координации усилий всех заинтересованных структур - осуществить не удастся, то каждой организации придется, как и раньше, пытаться те или иные проблемы российских немцев решать в ограниченном масштабе, исходя из собственных сил и возможностей. Но, на мой взгляд, не должно быть так, чтобы создание Федеральной национально-культурной автономии сразу же привело к ликвидации общественных организаций. Время само покажет, как быть дальше, и сами общественные организации должны будут определить направление развития событий в этом вопросе.
На мой взгляд, культурная автономия в начальной ее стадии будет работать больше в сферах культуры и образования, а общественные организации, имеющие более широкий спектр действий, будут выступать как общественно-политические структуры, которые нам чрезвычайно необходимы. То есть, они будут дополнять НКА. В дальнейшем, если мы осуществим то, о чем я уже говорил, то есть наполним национально-культурную автономию новым содержанием, подключив к ней и национальные районы, и общественные организации и добившись для НКА статуса субъекта Федерации с соответствующими правами - тогда  НКА сможет работать и в сфере, в которой работают сегодня общественные организации и в которой только они пока могут работать. Такими видятся цель культурной автономии и путь ее достижения.
Молодежная тема в НКА будет, наверное, не менее важной, чем вопросы языка и культуры, если не самой важной. От того, как культурная автономия сможет привлечь к себе молодежь и дать ей возможность реализовать себя, зависит будущее нашего народа. Поэтому, я полагаю, даже на стадии формирования национально-культурной автономии молодежь должна достаточно активно привлекаться к этой работе с тем, чтобы, участвуя в этом процессе, она приобретала соответствующий опыт, видела трудности, возникающие на пути решения национальных проблем, и училась эти трудности преодолевать. Я полагаю, что Союз молодежи российских немцев должен быть создан, но в ближайшие месяцы вряд ли возможно создание такой самостоятельной структуры, потому что дело упирается в ряд довольно сложных моментов, преодолеть которые своими силами едва ли удастся.

Вопрос: Мне кажется, самостоятельность - не самоцель. Напротив, цель – это определенная интеграция старшего и молодого поколений в рамках структуры НКА, не так ли?

Г.Вормсбехер: В данном случае я говорю о самостоятельности как об идеале. Если бы нам удалось создать достаточно самостоятельный Союз молодежи, то, на мой взгляд, это было бы неплохо, чтобы он не был слишком зависим от различных политических течений и конфронтаций в движении взрослых. Нам нужно бы не только российских немцев в Германии уберечь от раскола, который здесь был насажен, но и подрастающее поколение. Поэтому я и говорю о самостоятельности молодежной организации как об идеале.
Но я считаю, что сейчас в нашем движении достаточно сильно конструктивное начало, и оно может помочь молодежи выбрать правильный путь и пройти его без ущерба для будущего. Сейчас обязанность наших общественных организаций - помочь молодежи, во-первых, объединиться, во-вторых, достаточно хорошо войти в нашу национальную проблематику, чтобы компетентно работать дальше и постепенно, всё более уверенно, вместе со взрослыми участвовать в решении тех задач, которые стоят перед нашим народом.
Если уж говорить о будущем, то, в общем-то, в больших немецких семьях никогда молодежь не отделялась от пожилых. Существовала преемственность во всём, дети взрослели в ходе повседневной жизни семьи. Так и в более широком масштабе - все мы, и взрослое поколение, и молодое должны работать вместе, рука об руку. Однако в ситуации, в которой мы все сегодня находимся, я думаю, надо учитывать, что у каждого поколения есть свои интересы, есть своя ментальность, и игнорировать это нельзя. Поэтому помочь молодежи хотя бы на первом этапе, помочь ей собраться вместе и реализовать свои способности, свои таланты - не только возможно, но и необходимо.

Вопрос: Какие конкретно предполагаются меры по привлечению молодежи в Федеральную НКА?

Г.Вормсбехер: Полагаю, что будет таким образом. Я являюсь заместителем председателя Оргкомитета, мы сейчас готовим документы съезда - доклад, проект резолюции... Думаю, что в резолюции съезда будет специальный пункт по работе с молодежью. Думаю также, что в Оргкомитете нам нужно обсудить вопрос о приглашении представителей нашей молодежи, которая местами уже сорганизовалась, на съезд в качестве гостей, если они не будут входить в делегации от региональных автономий.
Кроме того, мы постараемся обратиться к нашим местным и региональным автономиям с тем, чтобы при выборе делегатов на съезд эта необходимость была учтена и молодых российских немцев избрали на съезд уже в качестве полноправных делегатов.

Вопрос: А планируется ли участие делегаций в работе Совета или Президиума НКА?

Г.Вормсбехер: Я думаю, пример Землячества российских немцев в Германии для нас вполне приемлем, и если в составе Совета Федеральной НКА будет отдел по работе с молодежью, то молодежный лидер должен быть в составе Президиума Совета.

Вопрос: Вот вы говорили, что и после создания НКА общественные организации российских немцев - а их великое множество - останутся и будут сотрудничать с НКА. Вот на примере вашего Союза... Создастся НКА и - что? Международный Союз российских немцев останется Международным Союзом российских немцев в составе НКА или как? Объясните, пожалуйста, я тут путаюсь.

Г.Вормсбехер: Есть две общественно-политические организации российских немцев федерального уровня - это “Возрождение” и наш Союз. Есть функциональные организации - это Фонд “Бильдунг”, Международный союз немецкой культуры, Фонд трудармейцев, Общественная Академия наук российских немцев. И есть еще межрегиональная организация - Землячество немцев Поволжья.
Поэтому речь идет, с одной стороны, о федеральных общественно-политических организациях, и я думаю, что они должны сохраниться, исходя из тех соображений, о которых я говорил раньше: помочь Федеральной НКА стать  на ноги, наполнить ее большим содержанием, чем предусмотрено Законом “О национально-культурной автономии”, чтобы она постепенно взяла на себя те функции, которыми занимались или вынуждены заниматься сегодня общественные организации.  Но, видимо, это произойдет не раньше, чем через год или два после создания НКА, если вообще произойдет.
Кроме того, функциональные структуры, которые существуют, могут работать параллельно с национально-культурной автономиеё, пока внутри нее не сформируются соответствующие отделы, занимающиеся этими вопросами. Ну, допустим, в Фонде “Бильдунг” сегодня есть 21 местное отделение - они могут помочь НКА в реализации вопросов образования. В Международном союзе немецкой культуры тоже много местных подразделений и есть опыт, которого нет у НКА; союз может оказать существенную помощь НКА в реализации культурных программ и вообще в сфере культурной работы.

Вопрос: То есть, “Бильдунг” и Союз немецкой культуры - они что, ведут какие-то отделы в НКА? Или - курируют работу в определенном направлении в составе НКА?

Г.Вормсбехер: Необязательно. Если они не хотят в НКА, то могут функционировать, как и раньше, а могут и войти коллективным членом в НКА.
Допустим, они не входят, и по-прежнему существуют так, как  существуют сегодня, по-прежнему занимаются своим делом, только координация работы идет в сотрудничестве с Федеральной национально-культурной автономией. Я думаю, это будет признано всеми выгодным и эффективным, чтобы избежать параллелизма, чтобы выделить основные вопросы, которыми надо заниматься сегодня, чтобы правильно расставить акценты и в сфере образования, и в сфере культуры. И потом - может быть конкурс структур или специалистов по реализации того или иного проекта. И более компетентный, более опытный, наверное, будет пользоваться приоритетом при получении таких проектов. Вот как я понимаю сотрудничество НКА с существующими структурами.
Это не означает, что не может быть других организаций или других структур: чем больше будет работы по реализации наших задач, тем больше надо будет людей и тем больше будет специализация. Поэтому  наверняка будет что-то вроде союза писателей, который у нас как бы и создан, но не функционирует, что-то вроде союза художников, и т.п. Будут различные организации, которые будут помогать НКА в реализации общей политики...