Наступала весна

Старый шаман выстрелил взглядом в туман и потер обломок соколиного глаза, висевшего у него на шее. Видимость стала чуть лучше. Он увидел: сквозь сероватый туман проступали тени, разные тени. Низкие облака, пролетающие птицы, зимние духи, блуждающие по степи – все отбрасывало тени. Он сделал шаг вперед, и голову человека, сидящего перед шаманом, тоже покрыла тень. «Не двигайся», - сказал шаман и низко запел.
    Росток метался. Ему было холодно в стальной полузамерзшей воде. Он не видел своих корней, но ощущал, что живет. Он извивался всем стеблем и безвольно лизал ледяную кромку над своей верхушкой. Путь наверх был закрыт. Но росток чувствовал, что он должен быть там, наверху, что там и скрывается смысл.
    Песня не становилась ни громче, ни тише, ни сильнее, ни слабее, просто она менялась во времени и пространстве. Зимняя степь, живущая своей размеренной жизнью, внезапно остановилась, замолчала и внимала. Но потом стали слышнее глухой бас земли, шелест ветерка, чуть резче редкие крики птиц, чуть звонче голос льда на пруде. И ведущей темой в этой песне был голос шамана.
    Ростку было не дано осознавать себя, но дано было чувствовать. И он чувствовал, как немного напряглась и тихо-тихо запела басом земля, милостиво носящая в своем углублении пруд. Как над преградой льда носятся причудливые образы-тени. Как сначала замерла, а потом по-новому ожила степь. У его корней чуть потеплело.
    Шаман, не переставая вести голосом песню зимнего пространства, водил руками над головой застывшего в напряжении человека, вибрации которого были сродни вибрациям земли. Вокруг них подрагивал воздух, из мягко струящегося превратившись в изломанный. У человека билось сердце. Метались руки шамана.
    Что-то происходило. Степь пела песню, от которой росток креп и наливался силой. Там, в глубине пруда, возникло солнце, от чего соки быстрее потекли от самых корней вверх, по стеблю, наполняя собой каждый листик, каждую маленькую веточку. Росток почувствовал это, медленно-медленно выпрямился и осторожно подпер собой лед. Солнце внизу разгоралось все ярче, но не грело.
    В не перестававших отбрасывать тени руках шамана что-то остро блеснуло. Песня в очередной раз изменилась, земля задрожала, соколиный глаз на шее мгновенно потяжелел и натянул шнурок. Шаман в последний раз взмахнул рукой и вонзил заточенный инструмент в висок сидящего человека, сделав резкий надрез по окружности черепа.
    Подводное солнце вспыхнуло так, что на долю секунды ослепило неосторожно пролетавшую птицу. И в этот момент росток осознал себя. Он с силой подался вверх и проломил собой ледяную корку. Осколки льда были тут же растоплены солнцем из-под низа и обращены в воду. Росток пил и пил свет и влагу, позволял ветру проникнуть в каждую свою клеточку, мелкой земной дрожи раскачивать себя. Он знал, что значит жить и понимал степь и все ее составляющие. Он был ее частью, был наполнен и гармоничен.
    Наступала весна.