Бой в лебяжьем и осада павлодара

Пароходы под командой Чудинова плыли к Павлодару. Трюмы были загружены мукой, кожами, тюками шерсти. На корме соловели от жары лошади и красноармейцы.
Капитан, обычно веселый и энергичный, был все время встревожен и сдержан. С собою в рейс он взял жену и дочь. Сойти на берег и добираться в Омск по суше левым берегом они наотрез отказались.
И Василий Иванович предупредил, что им придется перейти на положение членов экипажа и выполнять любую работу, вплоть до оказания медицинской помощи. Одну ночь караван уже потерял из-за мелей около Семиярки, и благополучно миновать бандитов уже не удастся.
На рассвете 22 июля 1920 года пароходы подошли к Лебяжьему. Чудинов на всякий случай просигналил свистком и дал команду делать оборот, чтобы следовать дальше. Но на берег выскочили конники «черных» и открыли стрельбу по пароходу.
Капитан повернул судно подальше от правого берега, чтобы стать на якорь ближе к левому. Но «черные» переплыли на лодках на другую сторону и стали обстреливать судно с обоих берегов. Было ясно, что они хотят захватить пароход. Чудинов приказал людям уйти с палубы и укрыться в трюме.
Кое-кого ранило, но паники не было; все знали, что по пятам бандитов идет чоновский отряд. Надо было продержаться до прихода курсантов и попробовать уйти от «черных». Поэтому решили обороняться и из коридора первого класса пассажирской палубы прорубили ход и обложили его мешками.
Первые сутки пошли на убыль, и стороны лишь обменивались выстрелами. За ночь «Витязь» развернуло течением поперек Иртыша. Двухпалубная громадина перегородила реку и простреливалась насквозь, что ухудшило положение экипажа, кавалеристов и животных.
Пошли вторые сутки. Перестрелка ослабла. Прискакал верховой, что-то проорал и махнул рукой, призывая следовать за ним. Часть бандитов вскочила на коней и ускакала за связным. Оставшиеся пошли в наступление, ища возможности забраться на борт парохода.
Чудинов сделал попытку развернуть махину вдоль течения. Штуртрос застрял, и механик с риском для жизни попробовал исправить его. Пришлось обрезать и бросить на дне якорь. Штуртрос снова заклинило, и неуправляемый «Витязь» снесло к перекату, где он прочно сел на мель.
Винтовочный огонь мешал найти повреждение, и ремонт пришлось отложить до ночи. Тревожила судьба второго парохода, шедшего следом. К вечеру послышалось характерное хлюпанье и со стороны Подпуска вывернула «Бухтарма», уже захваченная «черными».
Команды на абордаж никто не дал, поэтому «Бухтарма» остановилась. «Черные» возобновили перестрелку. Команда «Витязя» и красноармейцы не сдавались, отвечали огнем и не подпускали к пароходу никого. Порядком досталось от них пиратам и на берегу, и на втором судне.
Когда стемнело и стало тише, команда попыталась привести в порядок рулевое управление. Повозиться пришлось много. Штуртрос был перебит пулями в нескольких местах, потерял прочность. Дважды он лопался, когда капитан пробовал дать ход и снять судно с мели.
Все же пароход ожил. Люди приободрились, явилась надежда избавиться от опасности. Но бандиты не дремали, вновь подняли пальбу. Под эту «музыку» пароход стал выгребать на фарватер. Но штуртрос в третий раз лопнул, на этот раз его заклинило окончательно.
И на третьи сутки люди на осажденном пароходе стойко оборонялись. «Черным» никак не удавалось сломить их сопротивление, хотя потери на «Витязе были ощутимые. Уменьшались запасы патронов, еды. Убитых лошадей сбрасывали в Иртыш, но все равно над пароходом висел удушливый запах разложения. Хуже всего было детям штатских пассажиров.
Стрельба с берегов и борта «Бухтармы» продолжалась. Начальник штаба шишкинского воинства Захаров сатанел от злобы и страха. Ему уже сообщили, что Шишкин давно в Китае и бросил его подыхать у этой пристани.
Необходимо было скорее захватить «Витязь», грузиться, разворачивать оба судна и гнать в верховья, а там высаживаться поближе к границе и горными тропами пробираться в Синьцзян. И Захаров придумал «военную» хитрость: велел выше по течению связать плоты, наложить побольше сена и сушняка, поджечь и сплавить по течению, по самой быстрине прямо на пароход.
Бандиты продолжали расстреливать обездвиженное судно. Плоты уже приближались, и захаровцы подняли радостный хай -  сейчас, мол, загорится это чертово корыто. Но механик Ревягин дал несколько оборотов гребными колесами и поднятой волной плоты понесло в разные стороны.
И не куда-нибудь, а на самих бандитов, который взялись было грузиться в лодки. От самодельных брандеров их плоскодонки запылали, пришлось нырять в реку, топить плоты. Пристань сгорела за десять минут, пострадал борт «Бухтармы».
В ночь под 25 июля капитан Чудинов предпринял еще одну отчаянную попытку оживить рули. До утра латали штуртрос и опять начали разворачивать пароход. Но Иртыш успел нарастить мель, и песок крепко держал днище. Чтобы определиться в темноте, Василий Иванович вынужден был приподняться из-за мешков. Тут опять затрещали винтовочные выстрелы.
Пуля навылет пробила грудь капитана. Лоцман подхватил обмякшее тело и передал матросам, чтобы они перенесли его в коридор первого класса. А сам пробрался в рубку. Тут и лоцмана настигла пуля. Смертельно раненный, он все же успел передать. «Стоп!» в машинное отделение.
Командование принял капитан В.Зырянов, ехавший на «Витязе» в Омск за своим новым назначением. Надо было держать оборону до конца и бороться за живучесть судна. Четвертые сутки сопротивлялся израненный пароход. Бандиты стервенели. Уходило время, рушились планы, уменьшались надежды на спасение.
Все ближе были чоновцы и расплата за собственные заблуждения. Неподвижный беспомощный пароход связал действия банды, перекрыл дорогу ко второму судну, на котором перебили горстку пиратов экипаж и пассажиры. Горящий плот прожег в борту «Бухтармы» широкую дыру ниже ватерлинии, и пароходик уже не годился ни на что без ремонта обшивки.
Планы бандитов менялись. Свободной дороги к югу не было – оттуда шли омские курсанты. 26-я дивизия перекрыла все известные пути. На «Витязе» еще можно было спастись – сплыть до Павлодара, а оттуда рукой подать до Алтая и его горных проходов.
Захаров попытался воздействовать на осажденных психически. Бандиты вытолкали на берег одного из местных стариков, «подбодрили» его прикладами винтовок и заставили кричать: «Сдавайтесь! Павлодар уже взяли! Скоро Омск возьмем!» Но это не подействовало. Пароход оборонялся.
Ночью экипаж и красноармейцы собрались на совет. Дела были плохи. Раненых много, им нужна помощь. Продовольствие на исходе. Четверых убитых надо было похоронить. Озлобленные бандиты могли взорвать пароход, а сдавшимся они много плохого не сделают.
Все равно чоновцы настигнут «черных» и воздадут им должное. С тяжелым сердцем капитан Зырянов и раненый комиссар красноармейцев Романов приняли решение о сдаче. Но только немедленной, этой же ночью.
Буфет парохода был набит спиртным, и его не открывали два года. Бандиты ринутся грабить, напьются, и многим сдавшимся удастся скрыться в селе или спрятаться в прибрежных рощах. На переговоры послали двоих парламентеров в лодке.
Есаул Захаров дал обещание не грабить пароход и не трогать людей, не учинять расправу. Сгрузив несколько тюков с шерстью и кожами, захаровцы забили ими, как пластырем, дыру в борту «Бухтармы», подвели ее к «Витязю» и отбуксировали его к сгоревшему причалу.
Снарядив связных, Захаров послал их в Чигириновку, в окрестностях которой прятались остатки еще одной банды. За сутки они могли подоспеть к пароходу, пока здесь его подготовят к отплытию.
О своих обещаниях Захаров, естественно, и не вспомнил. Пока его подчиненные обшаривали каюты, разоряли имущество людей и парохода, напивались дармовых водок, вин и коньяков, есаул «принимал» пленных. Среди пассажиров нашелся тот, кто взялся услужить – встал в пролет и кашлем указывал на коммунистов.
Отделили первых девятнадцать, нескольких тут же на месте расстреляли, остальных заперли в салоне второго класса. Убитых расстрелянных Захаров разрешил предать земле. Потом все свое и награбленное имущество сложили на палубе «Витязя», «Бухтарму» определили в буксиры и тихим ходом поплыли в Павлодар.
В селе Подстепном, многие годы выполнявшем роль форштадта (гарнизонного предместья, пригорода) стоял 92-й батальон внутренней охраны (ВОХР). Есаул посчитал его не слишком способным к обороне. Но вохровцы сумели противостоять, прорвали кольцо окружения из трех тысяч шишкинцев и отошли к Павлодару.
Пароходам был нужен серьезный ремонт. Пластырь в борту «Бухтармы» пропускал воду, ее порядочно нахлестало в пустоты корпуса, из-за чего создался крен, мешавший ходу. За сутки кое-как дошлепали до Каландыревского переката и здесь встали для ночевки и ремонта, заодно поджидая беглецов из Чигириновки.
Однако курсанты успели перехватить связных, выловили в лесу и степи всех оставшихся бандитов и быстрым аллюром доскакали до стоянки пароходов. Павлодар был фактически за двойным поворотом – большая излучина проходила мимо Глинки и Шестого Аула и за ее вторым изгибом открывался вид на улицы города с домами, выбегающими на край высокого обрыва.
Тут уж поджидали и выставленные военкомом брандеры, и укрытые на островах засады. Корицкий оставил часть своего отряда с приказом отбить пароходы и людей, дождаться второй части чоновцев.
Сам же во главе с остальными поскакал выполнять приказ Шорина – захватить села Ямышево и Черное, очистить их от бандитов. (Позже в память об этом событии местные жители сложили песню, переделав текст известной русской народной о кровавом пире).
Создалась серьезная угроза. Шишкинцы обошли город с юго-востока и обложили Павлодар, дожидаясь подхода своих частей из Лебяжьего и Галкина. Им нужно было уйти к китайской границе и перебраться за кордоны для воссоединения с зарубежными полками противников советской власти.
Не забыли протелеграфировать в Омск. На всякий случай подготовили два старых парохода, набили их горючими материалами и этими брандерами перегородили русло возле аула Деревянная Юрта повыше Малаховского хутора (угодья бывшего 499-го совхоза)
Началась трехдневная осада. Павлодар был объявлен на военном положении. Оборону города возглавил помощник уездного комиссара А. Левченко. Батальон ВОХР спешно пополнили добровольцами, послали конников в Чернорецк и Песчаное и оттуда подтянулась военная помощь,
Выполнив эту тяжелую кровавую работу, курсанты со своим командиром сели на «Витязь», и к восьмому августа чоновцы торжественно проплыли вдоль пляжей к главной пристани уездного центра.
Остатки бандитов моментально рассеялись. Осадное положение отменили, Состоялся большой митинг и парад воинских частей. Курсантам дали немного отдохнуть. Пароход тем временем отремонтировали в судомастерских, и на «Витязе» отряд Корицкого отправился в Омск. Закончился Кулундинский рейд последней перестрелкой около села Песчаного.