Впервые

               
    Говорят, воспоминания детства часто отрывочны и совершенно незначительны. Они, как правило, отражают моменты, абсолютно не важные в нашей жизни, а то, что пригодилось бы, остаётся "за бортом". Детская память мало избирательна, и уж совсем не прагматична...
    В моей же голове, наряду с ничего не значащими, как-то нечаянно сохранились два эпизода, вспоминаемые и поныне...

               
                1. Л У Ж А

   Было мне года четыре, может пять... Я уже успел познать немало: первую любовь, первый фингал под глазом, первый плевок в лицо (от какого-то мальчишки, не помню почему).
   Как и большинство детей моего возраста, я верил в чудеса, фантазия работала беспрестанно, отправляя в далёкие миры, в интересные, порою фантастические ситуации...
   В то прекрасное время я владел сокровищем - довольно большим куском белоснежного, самого настоящего школьного мела. Нет, я не расходовал его зря, я не расходовал его совсем. Я его хранил и лелеял. Сверстникам-завистникам разрешалось лишь "посмотреть" и "подержать"...

    А на входе в наш двор была огромная, буро-чёрная Лужа. Она была всегда, не успевая высыхать между дождями, даже если перерыв был в месяц.
    Заходить во двор было очень неудобно, особенно после дождей - Лужа разбухала и оставляла лишь маленькую тропинку асфальта между собой и стеной здания.
   Мы, мальчишки, ничего плохого в существовамии Лужи не видели. Наши бумажные бригантины совершали целые "кругоЛужные" путешествия, ко всеобщему ликованию...
    Но, почему-то, взрослые Лужу страшно ругали, иногда словами, смысл которых я узнал значительно позже... Почему?..

    Однажды, стоя перед Лужей и размышляя о сложившемся положении вещей, я внезапно понял, что взрослые не любят Лужу потому, что она очень некрасивая, вся такая буро-чёрная, с грязными краями. И это совсем не укладывалось в мой яркий и разноцветный мир... Вот если бы она стала другой...
    И в эту секунду меня, словно молния, пронзила идея (впервые в жизни эффект от пришедшей идеи вызвал ассоциацию с молнией). Я помчался домой, схватил свой драгоценный мел, и через минуту снова был возле Лужи...
    Я был уверен, что если брошу мел в Лужу, несмотря на то, что навсегда лишусь своей драгоценности, Лужа станет белоснежной, как мой мел, красивой и яркой в лучах солнца! Будет переливаться мелкой рябью при дуновении ветерка... Взрослые перестанут хмуриться, ругаться, а, наоборот, будут говорить:"Смотрите какая у нас красивая Лужа, нигде такой нет! Интересно, кто сотворил это чудо?" А я буду молчать и только улыбаться, и лишь через время признаюсь маме, чьих это рук дело...
    Размышления вселили уверенность. Я не колебался. Сердце бешено колотилось. Небольшой взмах - и мел летит в самую середину...
   Я закрыл глаза и затаил дыхание в предвкушении чуда...
   Затем глаза медленно сами собой открылись... Лужа оставалась прежней... Но этого не может быть, мел же такой белый!..
    Я продолжал ждать... Надежда не оставляла... Прошло пол часа, а может три... Но...
    Неужели Лужа останется такой навсегда? Неужели я напрасно принёс свою жертву?
    Из глаз моих потекли слёзы. И небо, словно в знак солидарности, тоже заплакало дождём. А Лужа насмехалась, бурля большими пузырями, над моим искренним порывом помочь ей...

   И тут...нет, не понял тогда, скорее почувствовал, что Я - не центр Вселенной, что есть вещи за гранью моего понимания, есть нечто, не осознающее, не приемлющее МОИХ намерений, и потому противостоящее им... Есть обстоятельства, при которых Я бессилен...

   В дальнейшей жизни я нередко приходил к подобным выводам в результате тех или иных событий.
  Но НИКОГДА не испытывал столь сильного потрясения, как в тот, в первый раз.
  И ещё. С тех самых пор я не верю в чудеса. Хотя в жизни были события, которые иначе, как чудом, не назовёшь...

  Но, почему-то, всегда, когда мне страстно хотелось поверить в очередное чудо, перед глазами возникала буро-чёрная поверхность, взбухающая пузырями от небесных слёз...


                2. ЯСТРЕБ

    И вот мне уже семь, я учусь (если можно так выразиться) в двух школах: обычной и музыкальной. Сказать, что хоть что-нибудь в них меня вдохновляло, было бы сильным преувеличением. Меня охватила иная страсть - животные, вернее их спасение.
    Заслышав на улице тревожный птичий гомон, я понимал - выпал птенец... Уроки или пианино посылались в нужном направлении, срочно организовывалась спасательная операция - и птенец уже в моих руках (соседский Мурзик лишь нервно подёргивал хвостом), принесен домой и посажен в клетку. Затем - ловля мух, копание червей и тому подобное - для прокорма.
    Надобно отметить, что жили мы тогда в маленьком одноэтажном домике, в квартирке общей площадью 18 квадратных метров. Там каким-то образом умещалось пианино, стол, за которым папа писал диссертацию, пара тысяч книг на встроенных стеллажах, и неимоверное количество клеток и клетушек с моими подопечными.
   Только с высоты прожитых лет я смог оценить подвиг родителей...
   
    Однако, вернёмся. Были у меня птенцы скворцов, голубей, воробьёв, даже лягушки и черепахи. Я надеялся выкормить молодняк и всех отпустить на волю.
    Но... Мои животные умирали от ожирения, я плакал, хоронил их, и клетки пополнялись новыми страдальцами...

    Был у нас ещё небольшой палисадник с цветами и роскошным кустом сирени.
Однажды мы сидели там с мамой за столом и беседовали о чём-то (память не сохранила). Внезапно на горизонте нарисовался Бес, друг мой. Аккуратно обошёл Лужу, что-то большое прижимая к груди, вздохнул, и походкой ведомого на казнь двинулся прямо к нам. При приближении стало ясно, что он несёт клетку с какой-то птичкой...
    Зашёл, поздоровался кивком и заговорил с мамой, с каждым словом всё более приближаясь к столу:
 - Тётя Галя, возьмите птичку! Это ласточка, у неё крыло повредилось...
 - Дима! - мама постаралась принять грозный вид, которого мы не боялись, и говорить страшным голосом, которого мы боялись ещё меньше, - ты же знаешь, у нас мало места и слишком много животных. А у вас - огромная квартира, хоть в футбол играй, или в хоккей, если зимой...
 - Мне родители не разрешают, - заныл Бес.
 - Но я тоже не разрешаю!
К этому моменту Бес уже поставил клетку на стол, облегчённо вздохнул и сделал несколько шагов назад...
    В это время во двор зарулил мой папа, он был в командировке на заводе в соседнем городе. Мама воспряла духом:
 - Вот хорошо! Папа приехал, сейчас он с вами по-мужски разберётся!
    Мы с Бесом рванули к машине, дабы доложить Верховному Главнокомандующему обстановку в выгодном нам свете. Мама осталась наблюдать за происходящим...
    И тут, по её признанию, она была близка к потере рассудка, так как услышала истошный вопль в две глотки:
 - Ура!!!!! Папа орла привёз!!!

   Далее события разворачивались с головокружительной быстротой: папа поведал, что на заводе решили разобрать старую кирпичную трубу, а на самом верху оказалось гнездо с какими-то хищными птенцами. Грозных родителей видно не было, наверное успели улететь в страну, не выдающую преступников... К папиному приезду всех птенцов растащили, остался один - самый маленький и хилый. Вот его-то папа и привёз!
   К вечеру Верховный Главнокомандующий соорудил огромную клетку из досок старых ящиков, с дверцей, задвижкой - всё на уровне. И клетка была торжественно установлена на тот же стол в палисаднике.
   Орлёнок был очень красив, с ярко - коричневым оперением и тёмными разводами, гордо загнутым клювом, хоть и жёлтым ещё в уголках. Нас не боялся и смотрел на всех с явной враждебностью.
   Просмотрев Орнитологическую Энциклопедию, папа сообщил, что очень уж птица похожа на ястреба - перепелятника. Так и решили, раз ястреб - будет Яшкой! О перепелах ему пришлось на время забыть, конечно, но тем не менее питался он исключительно сырым мясом!
    Стоит ли говорить, как взлетела моя популярность среди народных масс! Мы с Бесом целые экскурсии водили. Бесплатно, конечно. Нам было достаточно немых восторгов...
    Постепенно Яшка освоился, перестал дичиться и чувствовал себя вполне вольготно. Но, самое интересное - он каким-то образом научился выбираться из клетки. Как? До сих пор загадка. Он целыми днями сидел на крыше клетки и пронзительным криком провожал пролетающих птиц... Когда я подходил, он открывал клюв, как птенцы просят еду у родителей. Он позволял мне гладить его по голове, спине... Я очень к нему привязался...
   Так что жил мой питомец почти на воле. Через пару недель стал расправлять крылья и пробовать - как оно, взмахнуть ими? Взлетал на куст сирени, с него - на крышу, оттуда - снова на клетку.Так продолжалось какое-то время...
   А потом случилась катострофа...

   Я вернулся из школы, встретила меня бабушка. Решили покормить птичку.
  Яшка, как обычно, грелся на солнышке, сидя на своём излюбленном месте. Я подошёл с тарелкой нарезаного мяса. И в этот момент он пронзительно закричал, расправил свои окрепшие крылья, показавшиеся мне огромными, и - взлетел!
   Пролетел два круга над двором, изящно и красиво, будто летал с рождения... Воробьи подняли страшный гвалт, увидев хищника... А тот сел на одной из крыш... Я побежал к нему, стал звать...
    В эту секунду он снова взлетел, но вверх, к небу, видимо нашёл восходящий поток воздуха, расправил крылья, и величественно, медленно паря, стал кругами подниматься всё выше и выше, пока не превратился в маленький крестик...

 - Бабушка! - я не мог остановить рыдания, - как же он... я же так ухаживал за ним!!!
 - Я знаю, знаю, милый, - бабушка гладила меня по голове, но смотрела почему-то куда-то поверх меня, вдаль... - Только вот в чём беда: не всегда те, кого мы любим, любят нас... И по-этому уходят...
   Но если ты его действительно любил - порадуйся вместе с ним, ведь он только что обрёл Свободу!

01.02.2009