Из жизни провинциалов. Петечка. Рассказ

... Со мной очень часто случаются невероятные истории.Я бедна, как церковная мышь, но почему-то воришки всегда пытаются меня ограбить.В моей невзрачной сумочке никогда не бывало больше пяти рублей, и меньше пяти копеек...
Моя собеседница, попутчица - пожилая женщина неожиданно улыбается, и лицо её, покрытое сеточкой морщин, освещается чудесным, веселым светом.
-Я всю жизнь, до пенсии, работала в детском саду воспитательницей. Мне кажется, что всё детское население прошло через мои руки. Малыши, которые ходили в детский сад, выросли.Затем,ходили их дети, а в последствии, возможно, и внуки.Мне, кажется, что я помню их всех в лицо, да и они меня каким-то образом узнают, хотя, я полагаю, что я внешне, конечно же изменилась.
Мы идем с Марией Петровной с художественной выставки. Мне хочется поговорить с ней о картинах, о замечательных художниках, которые приехали в наш городок.Но, не тут - то было.Она, узнав, что я люблю поэзию, сыпала наизусть всевозможными детскими стишками, сочиненными ею на все случаи детсадовской жизни.
Было очень жарко, солнце стояло высоко, и мы выбирали путь под тенью деревьев.Марья Петровна держалась за мой локоть цепкой маленькой рукой и болтала безумолку.Наконец она вспомнила начало нашего разговора.
-Итак,- спохватывается она,- иду я однажды по этому переулку, ну вот по которому мы с вами сейчас идем. И, представляете, вот из-за этого гаража выходят трое юношей.Указательным пальцем Марья Петровна показывает на кирпичную стену, едва видневшуюся за зарослями колючей акации.Легкая паника охватывает меня, я инстинктивно оглядываюсь - действительно, место не очень хорошее. Мы с ней одни.Ни впереди, ни сзади никого не видно, ни одной живой души, ни одного человечка.Но моя попутчица, весело щебеча, продолжает рассказывать свою историю: - Выходят, значит, они прямо мне навстречу, окружили меня, а один из них самый высокий и красивый говорит:- Стой, бабка, дело есть...
Я, как только взглянула на него повнимательней, так сразу и узнала, да это же Петечка, мальчик который был когда-то у меня в младшей группе.Подельники его невничают.Один закурил, а другой, который был с наколками, все цакает, сплевывает на землю. И никто из них на меня не смотрит, кроме Петечки.Я виду не подала, что узнала его и вежливо спрашиваю:- А что вам от меня надо?-
- А ничего не надо, - говорит, который с наколками и смотрит на мою сумочку.Я  сразу сумочку открыла, чтобы показать что в ней есть.
- Вот квитанция. Это я сыночку звонила.Это корвалол - лекарство от сердца.Если вы меня на долго задержите, то я здесь умру.А вот это стихи, которые я сыну в армию написала.Хотите я вам их почитаю? И давай я со страха стихи читать...Они стоят переминаются, не знают что предпринять в отношении меня.Смотрят вопросительно на Петечку.А тот стоит, как памятник, бледный весь и пот у него по лицу градом катится.Затем, как бы очнулся, спохватился и хрипло так говорит:- Иди, бабка, отсэдова.
Да, так и сказал "отсэдова", а меня такой смех со слезами разобрал от их необразованности.Рассказывая, она сначало весело рассмеялась, затем замолчала, и неожиданно продолжила:- Может, стихи мои мне помогли.Сумочку мою вернули.Я живая осталась.Петечку повидала...Она на секунду задумалась,и, тихонько, почти шепотом добавила, будто выдала страшную тайну.
-А на другой день, утром выхожу из квартиры - у дверей корзина с розами стоит и записка к ручке привязана:- Дарагая марья питровна спасиба что вы миня ниузнали.
Она уткнулась мне в плечо и по-детски расплакалась.Ей, наверно, жаль и себя, и Петечку, и прожитые годы, и то одиночество, в котором она оказалась по иронии судьбы.