Остров неба

                Ненаучно-фантастическая повесть


Эда поставила обед греться: серебристый бок кастрюльки едва начал отпотевать на огне. Хотела залить водой кофе, лежащее мягкой горкой на донце турки, но тут звонит телефон. Ну, и кто же это?
-Эдичка?
О-о… Вот так, да. Его еще не хватало.
Эдичкой ее звал только один человек – Август. Сначала ей не нравилось. Потом привыкла, а потом стало все равно, как он ее называет.

                ---------------------------
Август появился в жизни Эды, когда она перешла на третий курс. Вообще-то Эда не искала общества сильных мира сего. Ни крупных, ни помельче, почему-то они ее настораживали. Но так уж получилось – очередная вечеринка…
Тогда был дефицит всего, что надо человеку для жизни. А за Маргаритой, девочкой из ее группы, ухаживал какой-то то ли бизнесмен, то ли бандит. И он позвал ее с подружками на квартиру чего-то отметить, мало ли у нас дат и праздников. Эда с Маргаритой приехали – а там коробки с зефиром в шоколаде на столе… Нет, не один зефир, конечно, но факт его присутствия сразил их особенно. Тогда все еще по талонам было. Как-то раз, когда она привела гостей и накормила их тем, что было в холодильнике, отец строго заявил: «Ты что это устроила? В стране – карточный режим!»

Смех смехом, а с продуктами действительно было неважно. А тут – зефир! Как позже они с девчонками об этом вспоминали, они не просто ели, они этот зефир, можно сказать, жрали… А потом явился Август. У него были с хозяином какие-то дела, вот и заехал. Как говорят – это я удачно зашел.
Эда, оседлав подоконник, слушала в наушниках «Скорпионс», врубленный на всю катушку, размахивая надкушенной зефириной. В первый момент она сделала вид, что пришедшего не видит. Но это было не так… Произвел впечатление, чего уж. Но не демонстрировать же. Вообще Август оставаться не собирался, но только войдя, понял, что задержаться стоит – не каждый день он видел голубоглазых девчонок, слушающих музыку, свесив одну ногу с двенадцатого этажа.

Обговорив с маргаритиным бизнесменом свои дела, и естественно, получив его приглашение остаться покутить, Август подошел к Эде. Со строптивым любопытством она смотрела на нового участника вечера. Уголки рта - в шоколаде, наушники по-прежнему красуются на коротко стриженой головке… Август видел, что снимать их она не собирается, и властно протянул руку. Эда приподняла подбородок и отстранилась. Глаза вспыхнули, выставив ресницы-пики – эй, не слишком ли быстро? Август слегка опешил от этого движения, в котором читалась жесткая непокорность. И заинтересовался еще сильнее. Сзади засмеялись мужчины:
-Осторожно, Август, она кусается!
Эда вдруг улыбнулась, холодные глаза потеплели. Словно лучи-ручейки растопили бирюзовый лед… Сдернув наушники с головы, она сказала:
-Меня зовут Эда.
Август важно подал ей руку, помогая спуститься с подоконника. Таким и были потом их отношения – коса на камень и неожиданно мягкое отступление… До следующего камня.

                ------------------------------
Эда помолчала. Потом сказала, доливая в турку воды:
-Привет. Где ты взял мой телефон?
Густой повелительный голос в трубке сказал:
-Ну, Эдичка, разве сегодня это – проблема?
-Да нет, просто интересно… Ты, наверное, и адрес мой знаешь?
-Знаю. Тебя это смущает?
-Да что ты, Август, меня ничто в этом мире не смущает.
-Неправда, Эдичка, неправда…

Эда села, медленно вытягивая ноги, положила их на кресло напротив. Интересно, что ему надо?
-Как твои дела, малыш?
- Мои дела всегда хорошо, император.
-Раньше ты говорила – мой император…
Говорила. Мало ли чего она говорила…

                ----------------------------------
Он своему имени соответствовал, даже внешне. Светлые, немного вьющиеся волосы, правильный профиль и всегда прямая спина. Никогда Август не бегал и не суетился – не царское это дело. Нельзя при этом сказать, чтобы ее друг был красавцем. Но что-то в нем привлекало сразу, наверное, харизма.
Август был богат. Поначалу Эда и не подозревала, как. Он особо не шиковал, осторожничал, что вполне понятно – жадных девиц много. Проверял, присматривался. Но даже в тех походах в маленькие рестораны, поездках на природу и небольших подарках чувствовалось – карманы у мужика набиты на славу…

                ----------------
-Что, Август, ностальгия разыгралась?
-Грубиянка. Неужели ты совсем не изменилась?
-Люди не меняются. Они только обнаруживают со временем свою истинную сущность – иронично продекламировала Эда.
-Да, я помню – ты не можешь не быть жутко умной.
Она внимательно смотрела на кофе – пора выключать. Ой, оно без специй… Сколько говорила себе – не вари кофе, болтая по телефону.
-Эдичка, послушай, послезавтра вечером я приеду в Завойск, и буду у вас день и еще одну ночь…
Август помолчал, давая ей возможность что-нибудь сказать. Но Эда молчала.
-Малыш, я хочу пригласить тебя на ужин. Посидим, как старые друзья.
-Зачем, Август?
-Просто хочу повидать тебя. Просто повидать. Что тут такого?

Да… Знаю я твои «повидать» – подумала Эда. Просто… После одного из таких «безобидных» вечеров ей пришлось под утро уходить из гостей пешком одной – Август выставил ее на улицу, оскорбленный отказом… Впрочем, Эда и согласилась на то предприятие только потому, что её подруга Серафима жила в соседнем доме – было, куда отступить…

-Да не хочу я, Август. Что нам смотреть друг на друга? Посмотрели уже.
Вдруг подумалось – а что? У меня теперь Шмелик есть, будет на чём удрать, в случае чего…

-Как знать, Эдичка. Время прошло, я многое пережил, ты выросла. В общем, я думаю, мы с тобой найдем, о чем поговорить. Ты была в «Акуле пирса?» Говорят, у вас там славно…
«Акула пирса» была лучшим в Завойске рестораном с казино, бассейном, сауной и прочими составляющими развлекательных громадин, где все на полную катушку… Говорили, вполне на уровне цивилизованных государств. Конечно, куда еще Август мог нацелиться…
-Я подумаю.
-А я позвоню тебе. Послезавтра вечером.
                -------------------------            

Что привлекло тогда Эду? То, наверное, что Август был мужчиной. С твердым характером, но великодушными поступками, в меру суровый, но не жестокий. Вокруг Эды крутились студенты-одногодки – незрелые, бестолковые. Из них можно было рога бараньи крутить, и это было скучно. Из Августа рога бы не получилось. Впрочем, как и из нее...

Когда девчонки узнали, кто он такой, и сколько же у него на самом деле денег, они только постанывали от восхищения – ой, повезло же, такого мужика отхватила… Эде было странно, но интересно. Он свозил ее в Индию, в Африку, на Сейшеллы и в Голландию. Потом Эда взяла академ, и они уехали жить на Капри…
В принципе, он не представлял из себя тирана в классическом понимании этого слова. Да, пытался диктовать – так женщины не сидят, поставь ноги вместе, почему ты ушла на море, не предупредив, и прочее. Но нельзя сказать, чтобы запер и не выпускал – чувствовал, что из этой девочки покорной женушки не выйдет, начнешь давить – сбежит. Поэтому с ее мнением считался – ровно настолько, чтобы самому получать некоторый адреналин от не вполне предсказуемых отношений. Это же не интересно, когда ну совсем все по-твоему. Пусть птичка поиграет в свободу – так, чуть-чуть…

И все равно Эда не осталась – не вписалась. Ну, красиво, ну вкусно. Ей стало скучно уже через две недели, а потом и тягостно – надо  общаться с определенными людьми, на коктейль нельзя надеть эту майку, почему ты не любишь бриллианты, меня не поймут, скажут – не покупаю… Эда умела одеться со вкусом, ей нравилось иногда обуть туфельки на шпильке и нарядиться в вечернее платье. Но когда диктуют каждый день, что надеть, сам факт ограничения свободы выбора портит все удовольствие.
Конечно, любой женщине приятно пойти в самый дорогой магазин, купить, что понравится, не считая деньги, делать каждый день массаж. Ей тоже нравилось. Сначала. Потом она с ужасом стала чувствовать, что погружается в эту холеную жизнь, словно в расплавленный воск, он теплый, мягкий, обволакивает, усыпляет… И в нем она останется, как глупая бабочка, застигнутая во всей красе беспечно распластанных крыльев.

Справедливости ради, стоит сказать: Август не держал ее при себе лишь в качестве красивой вещи. Ему нравилось ее равнодушие к роскоши, интриговала загадочность образа мыслей. Красивая девочка, но на куклу не похожа, редкий случай. Не исключены и серьезные планы… Он даже обещал ей свободу общения, когда понял, что Эда загрустила от компании жен-барби его друзей… Но Эду уже тошнило. Надоела его серьезность, обстоятельность, царственность. Скучно!

Вечер, когда были расставлены «точки над ятью»,  выдался прямо, как в кино про красивую жизнь. Сиреневые сумерки, белые яхты у берега, беседка, розовый песок. Эда пила коктейль через соломинку, глядя в сторону их особняка. Там сейчас прислуга, тетя Роза, будет накрывать стол к ужину…  Она походила на продавщицу, пожилую добрую татарку из магазина на Подстанциях - старом районе, в котором выросла Эда. Ту звали тетя Фая, она тоже была улыбчивая и для ее профессии неприлично честная. Даже в самые лютые времена тетя Фая не обсчитывала и не обвешивала, как ее коллеги.

Эда стыдилась, что тетя Роза им прислуживает, и втайне от Августа, старалась ей помогать. Но тетя Роза мягко сопротивлялась, и Эде было стыдно еще больше. Она хотела поговорить с Августом – может, стоит взять кого-нибудь помоложе? А потом подумала – а не сделаю ли я зла тете Розе, она так довольна этим местом… Куда она пойдет? И вообще… Пусть лучше Август найдет замену мне… Кого-нибудь менее стеснительную.

Она посмотрела на него задумчиво – трудно будет, или нет? Август глядел на море, думая о своей финансовой империи. Ветер играл белокурой прядью, отгоняя волосы с высокого лба … Как это говорила Галка, прерывая очередной роман? Две недели будет плохо, потом пройдет? Вот и попробуем…
Эда сказала:
-Послушай, я завтра уеду. Совсем. Хорошо?
Светлые брови на царственном лице слегка поднялись, Август повернулся к ней с интересом и легким удивлением:
-Как – уедешь? Что произошло?

Эда пожала плечами. Вот если бы можно было ничего не говорить, уехать – и все. Но он ничего плохого ей не сделал, и вряд ли стоило так поступить. Но раз уж совсем нельзя без слов, лучше не тянуть резину, сказать все и сразу:
-Мне тут не нравится. Это не моя жизнь. И ты не мой человек.
-Вот как? А какая же жизнь – для тебя?!
Он хотел продолжить – вонючие Подстанции? Эда прочла это по резко возникшему румянцу гнева на безупречно выбритых щеках. Но он удержался от грубости. Надо же соответствовать…
-Думай, что хочешь. Я не останусь.

Он не стал удерживать. И даже не звонил – был сильно оскорблен.  Теперь, спустя несколько лет, вдруг объявился… Эда вспомнила один разговор с Серафимой, когда они подметили, как часто прежние любовники оживляются, встретив бывшую даму, и с готовностью предлагают ей освежить воспоминания самым недвусмысленным образом. Даже если в постели было откровенно плохо, все равно предлагают. Женщины, как правило, не так падки по части секса с «бывшими». Если верить теории об обмене энергиями, так любимой Серафимой,  мужчина в прежней любовнице подсознательно угадывает одну из своих «кормилиц», и вполне понятно, хочет «питание» освежить. Она инстинктивно догадывается, что перед ней – опять тот же кровопивец, и не спешит навстречу… Если только голову от неземной любви не переклинило или программа саморазрушения не толкает на мазохизм.
Нет уж, августейший. Как это в анекдоте - нафик, нафик, умерла, так умерла…
                ___________

Следующий день был таким, что Эда и думать забыла про Августа – подкинули срочный заказ. Была возможность неплохо заработать, но это оказалось не в радость. Эда ковыряла макет и понимала – не стоило соглашаться, все та же бессмысленная возня по изготовлению пафосных изображений. Требовалось наваять рекламный модуль для одной дизайнерской конторы с имиджем сообщества аристократически утонченных знатоков своего дела. Но Эда знала, что хозяйка ее – склочная стерва, держит служащих почти без зарплаты и без конца судится с клиентами на предмет повторного использования своих проектов для других заказчиков.

«Облизывая» в компьюте фрагмент изображения мраморной колонны, Эда вспоминала, как знакомый ей парень из этой самой фирмы, по сути автор ее лучших архитектурных проектов, не мог себе даже сигарет купить, и вечно их стрелял. Славу и деньги прикарманивала хозяйка… Наверное потому, что Эда это знала, чертов макет никак не давался, и пришлось заканчивать на следующий день, причем она так долго не могла заставить себя сесть за работу, что это произошло только после обеда…
В общем, Эда трудилась без всякого вдохновения, почти в тоске встретив вечер, наступивший как-то слишком быстро. И когда позвонил Август, она не была готова аргументировано сопротивляться. Решила просто согласиться, тем более что действительно хотелось отдохнуть после мелькания пилястр в глазах.
                _____________

«Акула пирса» изо всех сил подмигивала округе иллюминацией башенок, пуча в темноту глыбы сияющих стеклянных кубов. Внутри кубов передвигались люди – в одном просвечивали игроки в бильярд, в другом дрыгалась дискотека. Кубы выпирали из основного здания во все стороны, а на самом верху сооружения поворачивался гигантский муляж, утыканный лампочками от головы до хвоста – оскаленная рыбина, выгнувшая хребет. Хищное произведение агрессивной архитектуры, такой вампиристый нарцисс, излучающий алчность и превосходство хозяев. Эда плохо переносила рукотворное уродство, особенно в крупных формах.

Август припарковал автомобиль прямо под гранью одного из нависших над стоянкой кубов. Он ничего не чувствовал. Не удивительно, подумала Эда. Иначе как бы он вообще жил в своем акульем мире… Ей хотелось быстрее выбраться наружу и уйти из-под громадины, заслоняющей небо.
Они вошли внутрь, и Эда ахнула – какая безвкусица! Холл заведения, в противовес модерновому наружному облику, претендовал на дворцовый зал в духе ложного барокко – завитушки, золото, колонны… Август увидел ее реакцию, и усмехнулся понимающе:
-Да, малыш, тут не Капри…

Эда захотела ужинать в центральном зале – ее не привлекала перспектива провести вечер в полупрозрачном аквариуме-отростке. «Словно в кукише над землей болтаешься».
Ужин подали быстро, она попросила Августа сделать заказ заранее – «мои вкусы не изменились».
Форель в серебряной кастрюльке аппетитно утопала в овощах, но Эда пока не притрагивалась к любимой рыбке. С рассеянным лицом она развернула салфетку, потрогала тонкую ножку фужера… Огляделась по сторонам: их столик был с края квадратного зала, от которого расходились в разные стороны четыре коридора, ведущие в залы поменьше внутри стеклянных сооружений. Отсюда можно было увидеть, что происходит в любом из них.

Август пристально смотрел на нее – кажется, такая, как была. Только выражение глаз более серьезное, взрослое. Сам он за эти годы обзавелся плотным, но пока не слишком выпирающим животиком и легкой сетью мужественных морщинок вокруг глаз. Жена говорит, они ему идут…

-Эдичка, давай выпьем за нашу встречу.
Он доволен тем, как она сегодня одета. Эда решила не эпатировать старого приятеля майкой и штанами. Правда, вычурных туалетов с откровенно сексуальными деталями она не любила, и платье было простым. Прямое, без рукавов и воротничка, иссиня-черное, с легкой искрой.  Спина была открыта до середины, но по сравнению с другими посетительницами ресторана, у которых нижний край юбок находился на минимальном расстоянии от линии декольте, Эда представляла собой саму скромность. Август слегка прищурился, смакуя глоток:

-Теперь ты уже не стрижешься так коротко, как раньше?
Эда улыбнулась, убирая с лица прядь, упавшую на щеку в процессе поедания форели:
- Не знаю пока. Волос захотелось…
В конце коридора, упиравшегося в точку встречи стеклянных граней, находился бар. В нем в такт музыке вспыхивала красная иллюминация, и по стенам ходили странные тени – как будто снаружи к зданию то прижимались, то уходили обратно гигантские ветви. Эда засмотрелась на брожение теней, и когда Август вновь окликнул ее, сказала, наконец оживившись:

-Смотри, как интересно играет свет.
Август повернул гордый профиль, взглянул в сторону бара, и отметил, кивнув:
-Мне всегда нравилось в тебе, что несмотря на кажущуюся взрослость, ты умеешь по-детски находить удивительное в самых обыденных вещах… А почему тебе не приглянулись столики в «кубиках»? По-моему, очень оригинально, необычно – под тобой машины ездят, а сверху небо. Или тебе надоело парить?

Эда пригубила вино и усмехнулась:
- Сравнил. Искусственную коробку с Островом… В этих аквариумах неуютно, понимаешь? Замкнутое пространство. Висишь, как в банке, непонятно зачем. Это, видишь ли, оригинально… Развлечение для ограниченных. Иллюзия свободного парения. Фальшиво и неинтересно. Это я о себе, ты понимаешь, а кому нравится – их личное дело.
-А твой Остров – не иллюзия?
-Нет, Остров настоящий. Там есть небо, и нет границ. А тут они везде. Посмотри, какой там потолок – она кивнула на расчерченную рамами плоскость над баром – бр-рр…
-
Август прикурил, откидываясь на спинку стула. На манжете блеснула изумрудная запонка, когда он поднял руку - все также, как в пору их романа, Август имел привычку держать сигарету близко к виску, когда думал о чем-то. Дымок струился вдоль его лица вверх, обходя холеные волны начавших редеть у лба волос. Он помолчал, глядя на Эду, прежде чем спросил:
-Малыш, а чем же, так прекрасен твой рай на самом деле? Нет, я понимаю. Симпатичное бесплатное жилье, милые пейзажи… И все?
-Это не рай, Август. Это место.
-Ну, хорошо, тем не менее. Что там такого кроме того, что никто не беспокоит?
-Как бы тебе это объяснить. Если я скажу, что там отдыхает душа – ты не поймешь. Если скажу, что там две луны – ты скажешь: ну и что… Если скажу, что там нет пивнушек, а в большинстве домов – телевизоров, тебе это тоже мало что объяснит. Люди другие. Небо другое. Воздух пахнет воздухом… Музыка не орет. Нет торгашей. Нет шлюх. Никто не матерится, не гадит в подъезде… Ну, это тебе побоку, ты же в другом мире живешь, и не наблюдаешь…А, вот, тебе понравится. Как же я забыла – там все есть. То есть, если я лечу к себе, и думаю – что-то курочки хочется, то она у меня уже в холодильнике. И пачка кофе – тоже.
-Как ты меня вежливо… Дескать, вам, приземленным, нас не понять. Неужели ты обо мне такого низкого мнения? Не помню, чтобы ты раньше намекала, что мне доступны только материальные аспекты жизни.
-А я не помню, чтобы ты понимал, что такое – слушать ветер…  Что там особенного… Да меня там ждали, понимаешь? И дом такой, каким я всегда себе представляла СВОЙ дом, и комната, и то, что все белое. И рассвет в окне кухни, и гостиная на южной стороне, и вход – с севера, и чтобы дорожка к нему – извилистая, из камушков, а не асфальт. Все!
-Все белое? Как в больнице? И тебе не холодно, малыш?
-А, в этом и штука, Август – Эда сделала добрый глоток вина, и брови Августа слегка вздрогнули, когда он увидел, как поубавилось в ее фужере «Бордо». Не потому, что жалко, он не был излишне скуп. Просто подзабыл, что она пьет хорошее вино стаканами. Да, конечно, тогда со своей подружкой она часто ездила куда-то за город… Как называется место, он уже не помнит. Но вот то, что им на три дня было мало двух трехлитровых коробок вина плюс пары-тройки бутылок, отложилось в памяти…

                --------------------------------------------

Остров появился через месяц после того, как Северная Америка ушла в океан. Еще месяц сонный городишко Завойск лихорадило от фантастического зрелища повисшего в небе дива и визга эфиров всех электронных СМИ мира. Понаехали журналисты, пристававшие на улицах к людям (Что вы чувствуете в этот момент?), лезшие в кабинеты к властям (Как вы собираетесь обеспечить безопасность городу, если мираж  рухнет гражданам на головы?), а также дававшие безумные прогнозы в репортажах со слов светил и темнил современной науки и ее лже-сестры.

Власти сквозь страх и панику тужились, значительно таращили глаза в телекамеры и, в общем, держали себя молодцом, изображая полный контроль над ситуацией. Что было несложно: Остров висел себе и ничего страшного не делал.
И когда вся эта визгливая жуть уже стала привычным фоном обычной жизни, началась миграция. Один парень, глядя на вечереющее небо, вдруг встал на подоконник и на глазах онемевшей от ужаса компании, с которой только что пил в своей комнате, шагнул за пределы окна. Но не упал, а пошел в воздухе по направлению к Острову Неба. Журналистам, докторам наук и всем прочим любопытствующим он объяснил случившееся очень просто – сидел, смотрел, отчетливо понял, что больше находиться здесь не хочет, а хочет туда, встал и пошел. Тот факт, что идет над городом без дороги, осознал уже при подходе к Острову.

И прорвало. То, что оно имеет дело не с миражом, человечество уже знало, поскольку за это время догадалось послать к загадочному объекту разведку в виде летающей техники. Но факт свободного перемещения на Остров Неба посредством простого желания индивидуумов был потрясающ по простоте и невероятности. И планы тех, кто уже примеривался к небесному явлению, собираясь монополизировать транспортные перевозки вертолетами-самолетами в экскурсионных и прочих целях, пошатнулись. Зато встрепенулись желающие нагреться на извечном квартирном вопросе. Пока народ медленно и боязливо делал нетвердые шаги на небо, территорию Острова начали делить продавцы квартир и помещений под офисы.. Не тут-то было! Не всякий клиент был в восторге от перемещения по воздуху и перспективы надземных путешествий каждый день. Некоторые вообще не могли преодолеть страха от подъема на Остров в автомобиле. Правда, были дельцы, неплохо нагревшие руки, потому что догадались показать небесные квартиры путем доставки незадачливых покупателей к объекту приобретения на вертолетах, гарантируя открытие воздушных перевозок.  Дескать, будут вам вертолетные маршрутки, все как на земле. Но дело продажи воздушных площадей быстро лопнуло.

Во-первых, потому быстро стало широко известно  - можно денег и не платить, иди и живи, если хочешь. А во вторых, потому что все, кто жилье на Острове купил, быстро оказались на земле. И многие из них – в клиниках, специализирующихся на нервных расстройствах. Со всеми новоиспеченными собственниками квартир произошло одно и то же – они упали вниз. Но удивительное дело – никто не разбился. Один очнулся в холодном поту на скамейке у бывшего дома, другой – в офисном кресле, третий под одеялом в старой своей квартире. Однако впечатление от провалившейся под ногами почвы Острова они запомнили так крепко, что намерение обосноваться там оставили навсегда.

Так выяснилось, что жить, паря над традиционным обиталищем людей, могут только те, кто просто пришел и поселился здесь. Безвозмездно. Исключительно ценой решимости изменить свою жизнь победой над страхом. Казалось бы: ура, свершилось. Измученные безысходностью квартирного вопроса люди должны были толпами селиться на Острове. Но оказалось все сложнее, и городские жители вкупе с прочим земным населением на небеса не спешил… Привычки, стереотипы и фобии – лучшие якоря земли.

                ----------------------------

-Так вот, белое бывает разное. Сливочное, кремово-белое, розоватое, словно зефир. Белоснежное, и голубоватое, как иней, сероватое… Слоновая кость. Поэтому нет ощущения стерильности, а есть свежесть, много воздуха.
-Сейчас крылышки за спиной задрожат. Стрекозиные такие, вот уже переливаются.

Эда засмеялась. "Оттаяла, моя снегурочка", - подумал Август. "Ну, еще немного вина…"
С памятью у него, действительно, стало не очень. Он не только забыл название посёлка, где была дача  Галки, но  и то, что Эду нельзя было подпоить. В любом состоянии она не теряла тормозов и плохо понимала женщин, становившихся более раскованными в сексуальном плане под влиянием алкогольных паров. С ней происходили вещи прямо противоположные – выпив, Эда начинала любить весь мир с новой силой, но исключительно в платоническом смысле слова. Как шутила про нее Серафима – вино перекрывает сексуальный центр…  Эда кивала, смеясь – да, ниже пояса  в пьяном виде я в отключке. Инстинкт самосохранения, что ли… Не нацеплять лишних кровососов…

-Знаешь, Эдичка… Должен тебе сказать, что такой необыкновенной девочки, как ты, у меня больше не было.
Эда покачала головой, и посмотрела на Августа совершенно трезвыми глазами – ушел-таки «Бордо» мимо цели.
-Спасибо... Весьма приятно слышать. Честно.

Август вздохнул – пора заказывать десерт. И нащупал в кармане висящего на стуле пиджака бархатный футляр.
-Эдичка, ты будешь что-нибудь еще пить?
Разорить его, что ли. На по-полную к-катушку… Эда подумала, и махнула рукой:
-Давай. Только другое, но тоже красное…
-Да, малыш. Тема уплыла в сторону, и я не разобрал – как это в твоем холодильнике продукты сами собой, говоришь, появляются? Или я чего-то не понял?
-Именно – сами. Точнее, я их заказываю. Силой своей мысли.
-То есть? Ты, наверное, там не одна в своем сливочном гнездышке? Друг балует? Ты ему – мысли, он тебе – желаемое? Так?

Медленно, но верно, вырулил на тему личной жизни. Спросил бы прямо, какие между нами могут быть  реверансы… Эда покачала головой:
-Нет. Ты разве не знаешь, что мысли материальны? Ну, а на Острове они воплощаются не когда-нибудь потом, а молниеносно. Поэтому я там и имею все, что мне надо.
-Правда? Что-то я об этом не слышал до сих пор.
-Ну, может, не все это знают, или не все пользуются… Или же не рассказывают направо и налево. Кстати, я тоже первый раз про это говорю.
-Но ведь это феномен!
-Август..
 Эда снова внушительно отпила из фужера и облизала губы совершенно не светским образом.
 – …это для тебя феномен. Извини, сейчас буду грубить… А также для тех, кто только и думает, чтобы слопать побольше, напялить подороже. Вот потому таким путь на Остров и заказан – чтобы от жира не треснули…

Август не обиделся, не настолько был глуп. К тому же он знал образ мыслей Эды:
-Ты все также считаешь, что человеку надо совсем немного. Ведь так, кажется?
-Да, только даже меньше, чем я думала, когда мы с тобой встречались. Еще меньше, Август. Мы хотим очень много лишнего. Того, без чего на самом деле можно обойтись. Когда я работала, помню, мне хотелось такую помаду, да еще вот какую, и чтобы лифчик под блузку подходил, хотя он никому не виден. Мне теперь смешно все это.
-Так ты не работаешь? И чем же малыш занимается?
-Живу. С тобой вино хлещу…
-Как, Эдичка… Ты же торопилась жить, тяготилась бездельем. Теперь все по- другому?
-Почему это – по-другому? С чего ты взял, что я бездельем маюсь? Рисую, каждый день теперь медитирую, дышу дождем, рассветом, читаю… Жи-ву! И потом, на земле всё по-прежнему, деньги все равно нужны. Беру заказы на рекламные макеты...

Август положил перед Эдой коробочку, обтянутую бархатом цвета ночи.
-Эдичка, возьми от меня вот это. Когда ты уходила, то совершенно ничего не забрала с собой из того, что я покупал. Скажу честно, это обидело меня еще больше. Таким образом ты показала, что не только отказываешься от жизни рядом со мной, но и перечеркиваешь то, что между нами было. Это неправильно. Оно случилось, и составляет неотъемлемую часть нашего прошлого. В конце концов, разве все было плохо? Пусть у тебя останутся в память о хорошем украшения, которые нравились тебе больше всего.

Эда открыла футляр. Браслеты и гривна, голубые топазы… Август подарил их в Индии, купив в лучшем ювелирном магазине Агры. Она помнит, как смуглый продавец в белом костюме, едва они приблизились к прилавку, достал этот комплект и без слов подал ей открытый футляр. И глаза у него были такие же холодно-голубые, как камни, которые он предлагал. Потом они посмотрели еще аквамарины в золоте, изумруды. Но они не могли сравниться по красоте  с этими украшениями, что лежали у Августа в течении последних лет, ожидая возвращения к хозяйке.
Камни словно прояснились под ее взглядом - они обрадовались свету, упавшему на них, открывшейся крышке темницы, знакомой ауре человека. В родниковой глубине топазов запели легкие искорки… Да они стали еще лучше, чем были!
-Возьмешь?
Эда вздохнула, отрываясь от коробочки:
-Возьму, как не взять. Видишь, прямо в руки просятся…
-Я побаивался, что ты откажешься и выдашь что-нибудь в духе – не пытайся одеть на меня старый ошейник! Поверь, не имею ввиду ничего подобного…
-Август, я, конечно, была приличной идиоткой и, наверное, раньше вполне могла такое ляпнуть. Но должно же время идти впрок, все-таки. Надеюсь, что выгляжу немного умнее, чем раньше.
 Эда улыбнулась.

-Да, малыш. Ты стала спокойнее, и такой ты мне нравишься гораздо больше…
Ага. Подползаем на животике… Она спросила с откровенным озорством, улыбаясь:
-Ну, и как теперь твои личные дела? Кольцо вижу, а дети есть?
                _____________

Остров всегда был виден с автостоянки. Охрана привыкла к нему, как к какому-нибудь фонарю или там небоскребу – объект, постоянно имеющий место быть.
Славик и Тофик сегодня дежурили вместе. «Акула пирса» гудела толпой посетителей, машины тесными рядами лепились к ее подножию. Все, как обычно, к концу смены можно позволить себе пивка для рывка… Переминаясь с ноги на ногу, охранники курили, бесцельно вертя головами. Славик, слушая Тофика, цветисто смакующего подробности вчерашней вечеринки, рассеяно глянул поверх его головы… Что-то в положении Острова на небе показалось ему странным, но он не придал значения. Тофик приступал к самому интересному: «Значит, вечер к концу, и мы расходимся по комнатам, но тут оказывается, что обе они запали на меня, а Алик никому не нравится…» Славик, поеживаясь на холодеющем воздухе, затягивается, кивает головой Тофику – дескать, ну-ну, дальше. И видит – все-таки с Островом что-то не то. Низкий он какой-то… Четкие обычно очертания башен плывут, струятся, словно воздух вокруг них горячий, как будто он дрожит и плавится… Странно, думает Славик. А Тофик все о своем. Ну-ну, дальше… И что она?
__________________

         "Руководствуясь слепым страхом, вы рискуете быть раздавлены   звуком    надвигающегося айсберга".

                Из толкования скандинавской руны

Эда увидела, как заходили тени по напряженно-розовой подсветке бара. Ветер снаружи поднялся, что ли? Официант принес пирожные, и Эда отвлеклась от игры света. Они с Августом болтали, делясь ничего не значащими новостями о немногих общих знакомых. Третье пирожное подходило к концу, взбитый белок отступал, тщетно пряча  ананасы в желе.
Справа от их столика был  вход в «рукав», ведущий в бильярдную. Оттуда вышли двое в черных костюмах, Эда видела фигуры боковым зрением. Они минули их столик, и тут по затылку прошел легкий холодок. Как если бы сквозняком потянуло… Она быстро посмотрела на стену бара в конце того коридора, что напротив. Теней не было!

Август увидел, как она застыла с ложечкой в руке, оставив полусъеденное сладкое. В озерной глубине остановились зрачки… Прежде, чем он обернулся, позади громко завизжали, стали падать стулья, и люди побежали из бара в основное помещение.
Эда уже стояла, глядя прямо перед собой на происходившее за стеклом, а те, кто минуту назад отдыхал у стойки со стаканом, бежали из куба по направлению к их столику. Рядом был выход с этажа, потому и бежали…

Стекла больше не выглядели затуманенными, в них было ясно видно холодное ночное небо и Остров, который стремительно снижался, летя прямо к «Акуле пирса». За ним с рекордной скоростью гнались клочковатые дымчатые облака.
Август схватил ее за руку, призывая немедленно спуститься вниз. Оторвав взгляд от приближающихся башен, Эда посмотрела на лестницу, у спуска к которой в панике толкались посетители. Раздался звук падения и истошный женский крик, перешедший в мат – кого-то толкнули. Покачав головой, она сказала:
-Брось. Ничего он нам не сделает.
Август с сомнением оглянулся. Его губы побледнели от волнения, и веки слегка покраснели. Было страшно, но очень не хотелось уронить марку, струсить на ее глазах, броситься бежать. Его останавливало и то, что Эда оставалась совершенно спокойной, с интересом наблюдая за происходящим. Август тоже посмотрел на свалку в проходе – да, быстро не выбраться…
-Не бойся, император. Стой здесь.
И Эда пошла по дорожке в опустевший бар. Август с нарастающим ужасом смотрел ей в спину – тонкий силуэт двигался к позванивающей стене, в которой, как в гигантском телевизоре, росло и приближалось скопище зданий. Казалось, даже стекла дрожали от страха. Август вцепился в спинку стула, больно впившуюся обивкой под ногти…
_______________

Славик дернул Тофика за рукав, показывая пальцем в сторону Острова:
-Смотри, че то с ним не то, а? Гляди, как выпятился… И небо вокруг дрожит. Видишь?
-Во, блин…
В этот момент Остров вдруг выбросил во все стороны розовые снопы лучей, красиво заходившие в темной высоте. Перламутровые переливы наполнили скучное небо Завойска. Но Славик и Тофик не успели изумиться – внутри «Акулы» раздались крики, визг, звуки падения мебели, и охранники забеспокоились, не зная, как действовать. К автомобилям пока никто не выходил.
_____________________

От Острова Эду отделяло только стекло. Он больше не двигался, просто стоял рядом, и все. «Ты за мной прилетел?» Эда положила ладони на стену, и прижалась к ней носом. «Ку-ку… Наверное, ты хотел напомнить им всем о себе – эй, вот я, а вы тут пьете, и даже не поднимаете головы… Да? Ты хотел кого-нибудь позвать к себе, пригласить… Или сам хотел в гости?» Эда прикрыла глаза – от Острова шло легкое тепло и покалывало в ладонях. «Ах ты, мой хороший…» Сквозь нежное облако вдруг проникло: «Напомнить. Осталось очень мало времени.» Эда отчетливо увидела эти слова, словно напечатанные на ленте перед закрытыми глазами…

Август, видя, что Остров не собирается пока крушить развлекательное заведение, отпустил стул и поправил галстук. Кроме него и Эды, застывшей там, у стены, на этаже никого уже не было – люди вырвались из «Акулы пирса» на улицу и шумели внизу. Захлопали дверцы машин, завыла чья-то сигнализация.
Окликнуть ее он не успел, Эда сама обернулась и посмотрела вглубь ресторана задумчивым, каким-то нездешним взглядом. Руки по-прежнему лежали ладонями на стекле. Потом она слегка оттолкнулась от него и пошла прочь. Поравнявшись со столиком, ободряюще улыбнулась:
-Идем.
На лестнице лежал чей-то носовой платок, женский туфель и раздавленный апельсин. В воздухе еще стоял запах едкого пота,  каким обычно прошибает людей от сильного страха, тошнотворно мешавшийся с женскими парфюмированными дезодорантами.

Когда, миновав пустынный холл в пышных завитушках, Эда и Август вышли на улицу, волнение почти улеглось. Одни гости развлекательного центра уже покинули парковку, другие делились впечатлениями, но при этом больше не паниковали – снаружи Остров оказался висящим на прежнем месте. Большая часть публики вообще не видела его близко, и поддалась стихийной эвакуации под влиянием эмоций тех, кто ломился со второго этажа. Разрывов сердца и прочих серьезных неприятностей ни с кем не случилось.
Август помог Эде сесть в машину, что она и сделала, тут же вытянув шею из окна, чтобы посмотреть на небо. Вокруг Острова переливалось атласное сияние, но уже не такое яркое, каким его увидели Славик с Тоффиком…

Август повез Эду в сторону гостиницы, где он остановился – там остался её Шмель. Договариваясь о встрече, Август намеренно пригласил ее подъехать к гостинице. Он предложил оставить там машину, отправившись в ресторан в его автомобиле, чтобы не пришлось даме обходиться за ужином без спиртного… Он надеялся, что если Эда выпьет, ее будет легче зазвать в номер. Ну в самом деле, после вечера с вином в ресторане разве можно за руль?

Август пришел в себя после пережитого в «Акуле» и, ведя машину, вспоминал, достаточно ли достойно выглядел в этой ситуации. Эда молчала, и он краем глаза наблюдал за ней – как настроение у странной подружки. Да, видимо, «продолжения банкета» не выйдет -  губы сосредоточенно сомкнуты, думает о своем.
-Эдичка, и не страшно тебе жить на Летучем Голландце? – решил пошутить Август, чтобы как-то разрядить обстановку.
Эда ответила не сразу.
-Голландец был призраком... Скажи, Август – ты хоть понял, что Остров никуда не летал?
-То есть как, а что это было?
-Искривление вектора пространства…
-Да? Ну нет, в таких вещах я не силен.

Август понял, что ловить нечего. И спросил прямо:
-Ты наверх поднимешься?
Эда сделала сочувственную мордашку и сморщила нос, изображая сожаление.
-Понятно… Но ты же порядочно выпила, неужели поведешь машину?
-Я уже протрезвела. Не бойся, Шмелик меня вывезет, все нормально.
Она похлопала по сумочке:
-Спасибо за камни, император. Всего тебе в жизни. Привет жене и детям.


Продолжение следует

2004
Художник Владимир Куш