Рассвет. Глава 23

ПОДАРОК РАССВЕТА


Он проснулся от того, что кто-то его тряс и что-то при этом восклицал. Сфокусировав взгляд, он увидел над собой нависшее лицо Эрите и прислушался к словам.
- Да посмотри же ты наконец! - кричала она. - Облако вернулось!
Бонифаций резко сел. Этой ночью они спали прямо на земле Рассвета, на мягких и уютных мерцающих Фаеринах. Он посмотрел туда, куда указывала Ри, и потер лапами глаза, думая, что ему это кажется.
В нескольких метрах от них зависло над землей облако - его родной дом. Он как ни в чем не бывало поджидал своего хозяина, хотя незначительно и видоизменился. Раньше он был с розоватым оттенком, теперь же – снежно-белый.
- Да как же… Да что же это… Ри! - радостно воскликнул Бонифаций, не в силах подобрать нужных слов.
Эрите стояла рядом и в нерешительности переступала с лапы на лапу.
- Это ведь твой дом? - неуверенно спросила она.
- Конечно, мой! - ответил он и вприпрыжку поскакал к нему навстречу.
Ри захохотала - должно быть, со стороны это выглядело очень смешно.
- Ну, пойдем же, скорей! - позвал ее Бонифаций. - Летать хочу!
И, не дождавшись ее, он запрыгнул в облако.
Сначала он не заметил никаких существенных изменений, кроме того, что внутри тоже все было абсолютно белым, даже каким-то сияющим. Но когда в облако вошла Эрите и издала непонятный звук, больше всего по интонации похожий на удивление, Бонифаций огляделся внимательнее.
Обстановка дома была точно такой же. Но теперь вдоль его стен, на одинаково равных расстояниях, небольшими кучками прямо из облачного пола поднимались Кюрэли - те самые янтарные цветы, которые так полюбились им обоим. Как же он сразу не смог их заметить! А в ясном синем небе светило не что иное, как…
- Солнце! - выдохнула Эрите и восхищенно посмотрела на Бонифация. - Я больше трехсот лет не видела такого солнца! Такого… не рассветного, - добавила она.
Бонифаций был поражен. Он аккуратно прошелся по снежно-белому полу, дотронулся до мягких стен облака. Сомнений быть не может - это его дом. Только другой. Он изменился, потому что изменился и сам Бонифаций.
Неуловимая мысль - и за их спинами порхают большие крылья.
- Летим же! - поторопил он Эрите и поднялся в воздух.
Но Эрите так и осталась стоять внизу.
- Ты чего? - недоуменно крикнул он ей.
Она молча прошла на кухню и села за стол. Бонифаций подлетел к ней и мягко спустился.
- Эрите? - позвал он осторожно.
Ри повернула к нему лицо, и он увидел, что ее глаза полны слез.
- Просто… увидев крылья, я вспомнила Аиянну, - призналась она. - Мне будет очень ее не хватать. Да мне уже ее не хватает! Как так произошло, Бонифаций? Ведь здесь нельзя было умереть! - вдруг отчаянно воскликнула Ри. - Это же новая жизнь! Это же начало!
- Я не знаю, Ри. Но мне кажется, что… Ладно, забудь. Тебе совсем не понравится, если я это скажу.
- Нет уж! Если начал - продолжай!
Он вздохнул, собираясь с мыслями, и медленно заговорил:
- Если бы в Рассвете всегда можно было умереть, то вы и относились бы ко всему по-другому. Вы бы ценили жизнь. Смерть - это не что-то очень страшное, это лишь неизбежное начало чего-то нового. И, на мой взгляд, это гораздо лучше, чем однообразно жить вечно. Дай закончить, - попросил ее он, увидев, как она открыла рот, чтобы спорить. - Ты была кое в чем действительно права, когда говорила, что я не боюсь. Я боюсь. Но только того, что напрямую имеет отношение к жизни. А вот смерти я не боюсь действительно. Может быть, потому я и не умер. Может быть, и облако восстановилось только потому, что я на самом деле не верю в смерть как таковую. Моя Найа - мой дом - тоже ведь в какой-то степени погибла. Может, лишь мои убеждения позволили ей снова жить. Да и вообще, кто сказал, что облако сейчас живет? Может, это и есть его смерть - то есть новая жизнь, начало новой жизни в другом, изменившемся обличии? А может быть, это и моя смерть? Я ведь тоже изменился, я чувствую себя совершенно по-новому.
- Тогда почему ты не исчез?
- А если потому, что я хотел здесь остаться? Ведь для меня Рассвет - не способ укрыться от проблем, я живу здесь по-настоящему, понимаешь? Мне не от чего бежать, не нужно прятаться от выбора, как Аиянне, например. В своем мире она не смогла сделать выбор, а здесь – смогла. И, я думаю, город только поощрил ее за это, позволив шагнуть на новую ступень, позволив опять начать все сначала. Может, после своей смерти она и перестанет себя корить и ненавидеть, ведь ее сознание снова станет чистым.
- То есть ты действительно считаешь, что смерть - это не конец? - проговорила Ри.
- Конечно, не конец. Да и многие это понимают, пусть даже и неосознанно. Думаешь, ты боишься конца? Нет, это невозможно, потому что в глубине души ты все равно  не веришь, что просто так можешь кануть в небытие, в никуда. На самом деле ты боишься начинать все сначала, ты боишься потерять то, к чему давно привыкла. Но это, извини, глупо, - улыбнулся он и, обойдя стол и выдвинув стул, сел напротив.
- Почему это? - опешила Ри.
- Да потому. Вот кто тебя спрашивал - боишься ты или нет, когда ты начинала жить. Я имею в виду, действительно начинала, при рождении. Когда ты появлялась на свет, разве тебе было страшно начинать жить? Ты, конечно, скажешь, что не помнишь. А я скажу иначе. Конечно, нет. Потому что твой разум был чист по-настоящему, не обременен лишней информацией. Ты изначально хотела жить, как и все остальные. Ты не боялась нового, потому что не помнила, что это такое, потому что отпустила старое. Тебе все было интересно. Вот это я называю действительно новой жизнью. Когда сознание освобождено от страхов и предрассудков. В то, что до этой жизни тебя никогда не было, я тоже не верю. Это замкнутый круг. Ты всегда жила и будешь жить, что бы с тобой не случалось. Но только жить будешь абсолютно по-новому. То, что вы называете Рассвет началом новой жизни, по сути - полнейшая ерунда. Это продолжение старой жизни. Потому что, придя сюда, вы не освободились от прошлой лишней информации. Потому в Рассвете и нельзя умереть, потому что здесь никогда нельзя было по-настоящему начать жить. И смерть Аиянны – заблуждение. Потому что невозможно умереть там, где нельзя умереть. Она лишь начала жить по-настоящему, поэтому и грустить не о чем, - закончил Бонифаций.
И сам подумал, что когда он сам в какой-то мере испытал смерть, когда он сам изменился, все в его голове встало на свои места. Он начал понимать то, что до всех произошедших в Рассвете событий никак не мог до конца осознать.
- Не о чем грустить? - всхлипнула Ри. - Но мы ведь никогда ее больше не увидим!
Бонифаций откинулся на спинку стула и некоторое время в задумчивости разглядывал Эрите. Потом же он произнес:
- Ты считаешь, что Рассвет вас предал.
- Конечно нет, - неубедительно отмахнулась она, опустив глаза. – Просто… Все эти события, вся эта война и ее смерть произошли так неожиданно… Никто ведь не ждал такого…
- А если бы и ждали – думаешь, было бы легче?
Она тяжело вздохнула. Через несколько минут молчания Ри заговорила уже о другом.
- Даже к чаю готовиться не хочется.
- Пойдем в парящую нору, - предложил он.
- Пойдем.
Они вышли из дома и не спеша двинулись в сторону домов ближних жителей.
«Так и не удалось полетать», - с тоской подумал Бонифаций.
А потом вдруг услышал тихий шорох и ощутил у себя за спиной крылья.
- Ри, - удивленно позвал он ее.
Она шла молча, уткнувшись взглядом в землю, и о чем-то думала. Но, когда подняла на него свои глаза, то вскрикнула и прижала лапу ко рту.
- У меня крылья? - спокойно спросил он, желая подтвердить свою очевидную догадку.
- Д-да… Но как… Мы же не в облаке, мы далеко от него! Как ты это сделал?!
- Не знаю, - искренне ответил Бонифаций. - Я просто вдруг подумал, что хочу летать.
Он взмахнул крыльями и приподнялся над землей, получая удовольствие от реакции Эрите и самого полета. Он принялся летать вокруг нее, кривляясь и дурачась. А Ри только вертела головой, пытаясь не выпустить его из своего поля зрения.
- Ну же, Ри, улыбнись! - весело закричал он, состроив ей задорную рожицу.
Она скривила губы в кислой ухмылке.
- Не пойдет! - шутливым грозным тоном произнес он и, схватив ее под лапы, поднял с собой в воздух.
- Чего ты! Поставь меня на землю! - засопротивлялась она.
Но Бонифаций подкинул ее вверх, а потом поймал, удобнее перехватив. Затем он поднялся еще выше и стрелой помчался к парящей норе, на лету выписывая пируэты, переворачиваясь через голову, снова неожиданно подбрасывая Эрите и ловя ее. Ри заливалась хохотом и визжала так, что слышал, наверное, весь Рассвет.
Наконец они начали спускаться на землю возле ее дома. Бонифаций плавно «приземлил» Ри, а та, пошатываясь, попыталась посмотреть на него осуждающе, но вышло это у нее как-то смешно и неправдоподобно, и он рассмеялся.
- А мне даже нравится, что ты не можешь летать по городу! В том смысле, что ты кажешься такой беззащитной и, одновременно, такой зависимой от меня!
Эрите на это лишь фыркнула и, чтобы ничего не отвечать, запрыгнула в черное пятно, зависшее прямо в воздухе и прикованное к земле цепями. Бонифаций усмехнулся и тоже запрыгнул следом в ее дом.
В холле Ри не было, и он не спеша прошел ко входу в кухню, что-то напевая себе под нос. На мгновение остановившись перед большим толстым деревом, он шагнул через него, внутрь.
За большим низким столом собралась вся семья. Их взгляды удивленно и с интересом уперлись в Бонифация - точно так же, как и при первом их знакомстве. Только сейчас казалось, будто с этого знакомства прошли не пять дней, а тысяча лет - настолько они все стали Бонифацию родными.
Пять пар глаз продолжали его разглядывать, никто не сказал ни слова. Он откашлялся, уверенно прошел к столу и уселся за него, прямо на пол.
«Они все смотрят на крылья, - понял Бонифаций. – Интересно, а убрать я их смогу так же легко, как и «появить», или нет?»
И в тот же миг он почувствовал, как крылья за спиной исчезли. Бонифаций хихикнул и произнес:
- Так привычней?
Борут нервно сглотнул, Ивица тихо ойкнула, а Верен и Акуилина почему-то настороженно переглянулись. Эрите же как ни в чем не бывало продолжала на него глазеть.
- Эй! Может, хватит молчать? Я тут как бы гость!
- Значит, ты теперь с крыльями? - медленно вопросил Борут.
- Да. Но это же не повод со мной не разговаривать! - рассмеялся Бонифаций.
- Мы просто очень поражены, - начала оправдываться Ивица.
Но Ри ее перебила:
- Верен, скажи! Почему так?
- Я точно не знаю.
- Да ладно, все ты знаешь! - заспорила Эрите. – Давай, говори.
- Это лишь моя теория, предположение, - он взглянул на Акуилину, и та ему кивнула. - Я догадывался, что должно произойти нечто подобное. Мне кажется, город подарил тебе новую жизнь в новом обличии.
- Верен, ты, наверное, не до конца понял, - снова сказала Ри. - У него ведь еще и дом восстановился!
Все сидящие за столом замерли. Про завтрак они забыли с тех пор, как пришли Бонифаций и Эрите. На несколько минут снова повисло молчание, а затем Верен, собравшись с мыслями, опять предположил:
- Думаю, одно другому не мешает. Скорее всего, связь между тобой и твоей Найей стала гораздо сильнее – настолько, что теперь она понимает тебя на расстоянии. Рассвет, похоже, подарил тебе полноценную жизнь - с Найей. Дом ведь тоже наверняка изменился?
Бонифаций кивнул.
- Все эти изменения - и твои, и твоего дома - как раз и говорят о том, что это ваша новая жизнь.
- То есть ты хочешь сказать, что я как будто бы пришел в Рассвет во второй раз, но только не со своего мира, а с того света? - уточнил Бонифаций.
- Можно и так сказать, - согласно склонил голову Верен.
- Он думает примерно так же, - ответила за Бонифация Ри.
- Да, примерно так же, - подтвердил тот. - А что ты думаешь по поводу того, что я не исчез, чтобы прийти сюда по-настоящему? - с интересом обратился он к Верену.
- Это же очевидно. В глазах самого города и его жителей ты – герой.
- Герой?! Какая чушь! - рассмеялся Бонифаций. - Я вот скромно подумал, что дело в моей свободе и любви к жизни. Ну, и не только к жизни… Какой же я герой?
- Ты можешь не чувствовать себя им, и это, безусловно, характеризует тебя только с лучшей стороны, - вмешалась Акуилина. - Но это не значит, что другие тебя не будут воспринимать так.
- Знаю, знаю. Вам кажется, что я совершил какой-то очень геройский поступок. Но это же не так! На это повлияло не наличие у меня каких-то положительных внутренних качеств, а отсутствие выбора. Герой - это когда есть выбор, когда можно остаться в стороне, но ты жертвуешь собой в ущерб себе же. А у меня не было альтернативы, понимаете? Если бы я не запрыгнул в облако, то все равно бы умер вместе с вами. И если уж на то пошло, то в ту решающую минуту я вовсе не думал о том, как спасти вас и весь город в целом. Я хотел помочь своей Найе, и еще я сам хотел жить. С каких это пор эгоизм считается геройством? Так что не надо, пожалуйста, верить тут иллюзиям и считать меня тем, кем я никогда не являлся.
- Ты не так все понимаешь, - ответил ему Верен.
- А по-моему, это вы не так все понимаете! Вовсе я не герой. Чего вы тут себе понавыдумывали?! - возмутился он.
Бонифацию совершенно это не нравилось. С чего они все это взяли? Какой из него герой? Его совсем не прельщала перспектива отныне быть на голову выше любого из жителей. Гораздо больше ему нравилось быть на равных со всеми. Не нужен ему никакой новый статус!
- Возможно, со временем мы подзабудем мельчайшие подробности этого кошмара – войны. Но лично я всегда буду помнить, что именно ты первым зажег свой шар,  вселив надежду на спасение во всех нас.  А еще буду помнить ту сцену возле озера, - серьезно сказала Ивица. - И всегда буду относиться к тебе с огромным уважением, даже почтением - извини, конечно.
- Ивица, ты в своем уме? - накинулся на нее он. - О чем ты говоришь, какое почтение?! Вы хотя бы послушали то, о чем я вам говорил! Я делал все для себя, из своей личной выгоды, я хотел спасти себя, разве вы не понимаете?!
- Я, например, верю, что твой приход в Рассвет был отнюдь не случайным, - перебил его Верен. - Ты говорил, что съел листок арики на рассвете, думая о рассвете - по рассеянности. Но таких совпадений не бывает. Этот город был предназначен для тебя, понимаешь? И лишь от тебя, как оказалось, зависела его жизнь. Ты здесь был нужен, понимаешь? Может быть даже, на грани невероятного, что Рассвет заранее все знал, заранее знал будущее и каким-то образом призвал тебя. Арика не могла случайно оказаться рядом, а ты, такой свободный и жизнелюбивый, и такой нужный городу, не мог случайно съесть ее лист.
- Хочешь сказать, значит, что мой приход - полностью инициатива города, да? А я тут как бы так, исполнительная роль… - внутри Бонифация все кипело от злости и возмущения.
- Я лишь предполагаю. Согласись, слишком много «случайных» совпадений.
- Ну да, да, - неохотно признал он. - А если Рассвет здесь не при чем? Если все дело в гораздо высшем уровне? Если это не город, а судьба, например?
- А кто тебе сказал, что Рассвет не может быть судьбой?
- Судьбой всего в общем или лишь каждого из нас, его жителей?
- Я не знаю. Но должно же быть обоснование того, почему именно в этом городе встречается такое количество различных миров. И почему именно этот город способен влиять на события за пределами своего мира.
Повисло напряженное молчание. Желая разрядить обстановку, Ри встала из-за стола и начала вытаскивать посуду из буфета.
- Что будешь есть? - фальшивым непринужденным тоном спросила она у Бонифация.
- Реши сама, - отмахнулся он, погруженный в свои мысли.
Она молча поставила глубокую тарелку перед ним, а потом торжественно объявила:
- Манную кашу будешь!
Бонифаций не удержался и рассмеялся, при этом все тяжкие мысли разом куда-то улетучились.
- Я согласен, - сквозь смех проговорил он, заказал себе и начал есть.
Ри тоже приступила к своей порции, да и остальные жильцы парящей норы вспомнили про свой завтрак.
- После чая устроим прощание с Аиянной, - грустно проговорила Акуилина. - Борут и Ивица уже подготовились к традиции.
Бонифаций ненароком содрогнулся, поняв, что, скорей всего, чай сегодня будет не лучше того самого первого его чая, который пахнул клопами.
После завтрака Ри и Бонифаций решили отправиться к озеру – поплавать, потому что больше не смогли придумать, чем себя занять до обеденной традиции.
Подойдя к воде, Бонифаций вдруг вспомнил, что до сих пор носит с собой кулон - подарок Эрите - так и не решившись его использовать. Он уверенно надел его на шею и сразу же ощутил, как к его чувствам примешиваются чувства и эмоции Ри. Сейчас это было ее предвкушение от предстоящего купания, и еще, почему-то, еле уловимая тревога.
- Ты встревожена, - обратился он к ней. - В чем дело?
- Ни в чем, - опустила она глаза.
А Бонифаций вдруг ощутил прилив ее счастья, на фоне которого тревога не исчезла, но стала почти незаметной.
- Ну что, пойдем? - первым предложил он.
Она улыбнулась и, согласно кивнув, вдруг помчалась прямиком в озеро. Вода при этом брызгами разлеталась в разные стороны, но в тех местах, куда брызги не долетали, поверхность озера оставалась идеально гладкой, будто не тронутой и не потревоженной вовсе.
Водоем был слишком глубоким, чтобы можно было так запросто по нему бежать. Должно быть, она передвигается по второму дну - догадался Бонифаций и последовал ее примеру.
Оказавшись в центре озера, они остановились и посмотрели вниз, на растущие на глубине деревья и цветы. Сквозь кристально прозрачную воду они казались какими-то нереальными, далекими, будто нарисованными.
- Хочешь нырнуть? - неуверенно спросила Эрите.
Очень странно было, что теперь ему не приходилось пытаться понять, что она чувствует. Он теперь мог не прислушиваться к интонации ее голоса, не заглядывать ей в глаза, чтобы отгадать эмоции, которые она скрывала.
Сейчас все было так легко, что не требовалось прилагать и малейших усилий, чтобы понять ее реакцию на что-либо, чтобы понять ее внутренний мир.
Он чувствовал ее неуверенность и нерешительность внутри себя. Но ее чувства не путались с его - между ними был словно какой-то невидимый барьер, разделяющий ощущения каждого. Бонифаций точно знал, что чувствует он, а что – она.
- Конечно. Давай нырнем, - согласился он и ощутил в себе удивление Ри.
Стоит ли объяснять, что после произошедших в Рассвете событий он пересмотрел свое отношение к жизни. Спроси его Эрите раньше, он бы ни за что не согласился добровольно погружаться под воду. Но теперь такая мелочь, как боязнь воды, казалась несущественной.
Его вообще теперь мало чем можно было напугать. Он понял, что почти все страхи, имеющие прямое отношение к жизни - это предрассудки, это лишь установки, навязанные обществом и воспитанием в нем. Сама природа этих страхов была для него смехотворна.
Зачем бояться определенных жизненных обстоятельств? И даже не обстоятельств, а их последствий: ведь зачастую страх - это не боязнь настоящего, а боязнь будущего в настоящем. То есть, раньше, например, он с ужасом воспринимал не сам процесс плавания, а его возможное последствие – утонуть.
Но для чего нужно думать о будущем, когда живешь здесь и сейчас. Зачем бояться жизни? Зачем бояться жить? Что плохого может случиться от того, если он попробует что-то новое - погрузиться под воду. Тем более, если точно известно, что утонуть здесь нельзя.
Второе дно ушло из-под лап, и он, набрав побольше воздуха в легкие, нырнул и поплыл ко дну. Удивительно, но теперь,  когда страхи жизни отпустили его, все стало восприниматься по-новому. Никаких опасений, лишь чистый, ничем не затуманенный взгляд на мир.
Ри держалась рядом с ним, и уже вскоре их лапы коснулись мягкого дна. Их не тянуло наверх, вода не выталкивала их, никакого сопротивления с ее стороны не было вообще, и от этого так легко было находиться в ней. Никакого дискомфорта, словно они на суше, но только не дышат.
Да и без воздуха здесь тоже было легко. Никакого давления на легкие, никакой тяжести. Будто он дышит, но не дышит одновременно. Казалось, здесь, на дне, под водой, можно находиться бесконечно.
Бонифаций обернулся в поисках Ри. Она стояла возле раскидистого высокого дерева с сиреневым оттенком, полупрозрачного – такого, что можно было бы подумать, что это иллюзия, созданная бликами света.
Он подошел к нему и попробовал просунуть лапу через его ствол. Почему-то казалось, что если оно такое «полувидимое», то должно быть и неосязаемым. Но лапа наткнулась на твердую поверхность растения, которое не желало пропускать ее через себя.
Он поневоле рассмеялся, и его смех звонким эхом отдался по всему подводному миру. Бонифаций даже не удивился.
- Здесь можно разговаривать? - спросил он, и сам услышал свой голос, но только гораздо ярче и звонче, чем слышал его на суше.
- Да, - подтвердила Ри. – Пойдем, я тебе еще интересные растения покажу!
И она пошла куда-то, мягко ступая по дну. Бонифаций поднял вверх голову и посмотрел на поверхность озера. Она выглядела потрясающе.
Оранжевый свет мягко отражался от зеркальной поверхности, и от этого вода вверху словно переливалась и мерцала. Отсюда рассветное небо казалось далеким и нереальным, будто с картинки, и совсем не походило на то небо, которое он знал на суше.
- Бонифаций! - позвала его Ри.
Он оторвался от созерцания поверхности и подошел к ней. Она стояла возле толстого и на вид мягкого дерева. Его ствол и ветви состояли будто из скрученных в рулон подушек. Само растение казалось таким уютным, что Бонифацию срочно захотелось его себе в дом - будто ему мягкости там не хватало!
- Это Виера. Самое мягкое растение в Рассвете, - проинформировала его Ри. - Пол в нашей гостиной парящей норы из него. Сегодня заглянем туда, я тебе покажу.
- Я видел, - он наткнулся на непонимающий взгляд Эрите и пояснил: - Помнишь, когда я побежал в парящую нору, чтобы рассказать твоей семье о завале в горах? Ты тогда еще к Далигору бегала, - Ри кивнула. - Так вот. Ты же мне не сказала, где чья комната. И мне пришлось искать наугад. С первой попытки не получилось, и я попал в вашу гостиную. Вот и все.
Ри засмеялась:
- Я забыла тебе сказать, куда нужно идти! А с какой попытки получилось?
- Смотря что получилось. Со второго раза, например, я попал то ли к Боруту, то ли к Ивице - так и не понял, они там вдвоем ухохатывались.
- Понятно.
Она подвела его к тонкому низкому деревцу.
- Хийя. Она очень хрупкая, если не знаешь, как с ней обращаться. Может сломаться от одного лишь прикосновения. Юнина у нас знает, что с ней делать, она в этом спец - изготавливает из него посуду.
- Да? - удивился Бонифаций и внимательнее пригляделся к деревцу.
Ничего выдающегося, будто оно не взрослое, а совсем молодое еще - так казалось из-за его невысокого роста.
- Ри, а сколько времени до чая осталось?
- Не знаю. Здесь, под водой, не ощущается время. Но я думаю, лучше все же выйти на сушу.
Оттолкнувшись лапами от дна, они стали всплывать к поверхности. Он до сих пор не был уверен, что как следует научился плавать, но самого его желания делать это для озера оказалось достаточно. Вода помогала держаться на плаву, всячески этому способствовала.
Оказавшись на поверхности, Бонифаций с удовольствием втянул в себя свежий и вкусный воздух Рассвета. Удивительно, но под водой ему было так же приятно не дышать, как сейчас на суше – дышать. Никакой разницы в ощущениях: и там, и здесь одинаково хорошо.
- Знаешь, по-моему, чай вот-вот начнется, - задумчиво проговорила Эрите.
А Бонифаций снова ощутил в себе ее еле уловимую тревогу, но на этот раз он тактично промолчал. Если Ри доверила ему свои чувства и эмоции - это еще не значит, что она должна их озвучивать и разговаривать о них.
В конце концов, у нее же может оставаться что-то личное, что-то непонятное для окружающих. Раз она не хочет это обсуждать, Бонифаций сам может попробовать понять причину. А если у него не получается - так Ри здесь не при чем.
Они выбрались на берег и передернулись всем телом, стряхивая с себя воду.
- Побежим в парящую нору? - предложила Ри.
И они припустили к ее дому.



Продолжение здесь:  http://www.proza.ru/2011/02/09/1136