И грех и смех

    Он приперся утром. Не то чтобы очень рано, но это было воскресное утро, а значит не надо было спешить на работу и можно было поваляться в постельке, наслаждаясь сладкой дремой, под музыкально-юмористический треп телевизора. Вместо всего этого блаженства, я сидел с абсолютно сонной физиономией и наблюдал как мой товарищ нарезает по двору круги, все время причитая что-то вроде «Все пропало, все пропало.»   
-   Тебя что обокрали? – борясь с зевотой и поэтому комкая слова спросил я. Но это лишь вызвало новый всплеск эмоций и обид с его стороны.
-   А что же тогда у тебя пропало? – снова спросил я, вкладывая в интонацию максимум участия.
Товарищ взвился  и стал вышагивать по двору еще в большем темпе. Через пару кругов он наконец-то остановился, подошел ко мне вплотную и отвернул ворот своей рубахи. Я стряхнул с себя остатки сна, открыл окончательно глаза и увидел у него на шее пунцово- лиловый, приличных размеров след страсти какой-то весьма горячей барышни, называемый  в народе  засосом.
- Ну и что? – спросил я.
- Что, что! Жена завтра приезжает – произнес он с интонацией висельника.
 Действительно, жена его уже почти две недели отдыхала на море и  должна была вот-вот приехать.
- Нда, солидное ранение. Что аккуратней не мог?
- Дак оно ж сразу-то не понять.
Я закурил, размышляя, что можно предпринять.
- Что-то надо делать! – нарушил молчание товарищ – я и так под подозрением, может не простить. Говорят, что это дело врачи как-то сводят, какой-то там бодягой.  У тебя  врача знакомого  нет, а ?
- Да какие врачи! Тебе за сутки даже Коперфилд ни чем не поможет, но есть один вариант.
Моя супруга в это время тоже была в отъезде, у родителей, так сказать на исторической родине, поэтому свобода действий хотя бы у нас имелась. Я сделал салат, поджарил яичницу, и мы хлопнули по сто грамм.
-     Поцарапать шею надо. Скажешь напился и упал или подрался, больше вариантов нет.
      Мы зашли в гараж. Первое, что попалось мне на глаза, был ремкомплект для ремонта велосипедных шин. В нем была тонкая металлическая пластина с множеством просеченных отверстий с одной стороны и острыми  кончиками металла с другой. Напоминала она кухонную терку для самого малого измельчения и служила, для того чтобы исцарапать и сделать шероховатой поверхность резины перед склейкой. Я взял эту железку и шагнул к товарищу. Тот шарахнулся от меня в сторону, называя  садистом , кровопийцей и выставив для обороны все свои конечности. Требовалась серьезная  анестезия.  Мы снова врезали водки. Товарищ немного расслабился, но на «терку» не соглашался. Было решено обойтись крупной наждачной бумагой, но  она была уже пользованная и поэтому  не очень острая, и как я не старался, поверх засоса возникало только покраснение, а кровавых царапин не получалось. Товарищ выл , скулил и требовал еще «анестезии».
     Водка скоро кончилась и я,  пошарив по кухне,  достал неопробованный ранее иностранный напиток под названием Бифидер, кем-то мне подаренный. Напиток был в принципе ничего, похожий на водку, тоже 40% , но в нем была одна странность. Есть такое понятие – послевкусие. Так вот этот Бифидер сам по себе ничем не пах, даже в рюмке, но после того как выпьешь, на выдохе, было ощущение, что ты только что разжевал и съел грамм триста молодой еловой коры. Как потом выяснилось, эта гадость там у них используется как аперитив для приготовления алкогольных коктейлей. Ощущать дыхание друг друга было невозможно, и товарищ согласился на вторую попытку. Я нашел другую наждачку, помельче и поновее и расцарапал таки ему шею почти до крови.
Он скулил, причитал и называл меня всякими словами, а я уже не мог дальше сдерживаться и укатывался со смеху. Дело было сделано и мы принялись допивать заморскую дрянь с отвратительным запахом. Но товарищ все равно чувствовал себя как-то не спокойно, ему хотелось проверить сможет ли кто-нибудь догадаться, что за след у него на шее и мы решили выдвинуться в город, тем более, что импортная алкогольная отрава уже закончилась, а желание употребить еще осталось.
     Долго искать не пришлось, и очень скоро нам попался один общий знакомый.
- Андрей! Андрюха, стой, подожди!
«Пострадавший» подошел к нему и отвернул ворот рубашки
- Как думаешь, на что это похоже?      
Все что произошло потом стало для меня, а в еще большей степени для моего пострадавшего товарища  абсолютной неожиданностью. Не проявляя никакого особенного внимания или интереса, Андрюха  мельком, совсем небрежно, глянул на шею приятеля и с интонацией человека на сто процентов уверенного в своей правоте, не потратив на раздумье и пару секунд, абсолютно безапелляционным тоном произнес
- Это похоже на засос, затертый наждачкой.               
Я оторопел, а на моего приятеля видимо вовсе нашел столбняк. Он застыл, вылупился на Андрюху круглыми глазами, сдвинув брови домиком и как-то странно шевеля губами, но не произнося при этом ни звука, а как бы просто повторяя про себя шипящие согласные русского алфавита. На лице застыла смесь из удивления, вопроса, испуга и жалости к самому себе. В его мозгу кружились мысли о том, что все перенесенные им муки напрасны, а скандал с женой неизбежен, так как она  еще тот «Штирлиц», этому попавшемуся  нам знакомому не чета. Он поочередно переводил  взгляд то на меня,  то на этого чересчур догадливого Андрюху, как бы желая что-то спросить, но никак не решив, что именно и у кого конкретно. У меня по лицу катились слезы. Сжав губы, я изо всех сил старался не заржать в голос. Меня всего трясло изнутри. Когда дар речи все-таки снова вернулся к раненому, он, с только  одному ему понятной надеждой вцепился в Андрюху.
- Не ну ты внимательней присмотрись!
- А че мне присматриваться, засос он и есть засос – стоял на своем чересчур догадливый Андрюха.
- А если вот так, издалека?
- Да хоть откуда! Дураку же ясно -  наждачкой расцарапано, а там засос.
Из-за спины я делал Андрюхе жесты, чтобы он  как-то смягчился, успокоил товарища и не так твердо стоял на своем, но тот уперся, как баран  и все время  твердил одно и то же – «засос», «наждачка», «наждачка», «засос»…
     Допоздна мы пили водку. Сначала от безысходной тоски, потом от того, что хотелось набить морду Андрюхе, чтоб не умничал, а позже было уже все равно.
- Ты главное не признавайся – успокаивал я товарища – чистосердечное признание в твоем случае только усугубит. Главное посеять зерно сомнения, мол поцарапался и все тут, с хулиганами подрался. Стой на своем. Она, конечно же, все поймет, но засомневается, а ты опять же в обиду – дескать и так пострадал, а тут еще жена родная кровь пьет.
Он молчал, глядя в сторону туманным полусознательным взглядом.
- Слушай, а давай я тебе для достоверности еще и фингал под глазом поставлю! С фингалом царапина на шее будет более убедительна! – предложил я.
- Да пошел ты! – в конец обозлился товарищ, а я в свою очередь снова прыснул со смеху – Тебе дай волю, ты меня к утру всего изуродуешь! Нет, я к этой девке пойду! Все равно завтра трендюлей получать, так пускай уже за все сразу…