Ложная истина

1.

    Темнота медленно расплывалась, разрываемая когтистыми лучами ближайшей звезды. Мир наполнялся красками и оживал, только молчание его было вечным. Потому что всё живое, что могло издавать хоть какой-то звук, было найдено и убито ещё вчера, незадолго до заката. Тушки птиц остались лежать аккуратными горками в неглубоких оврагах, засыпанными для приличия песком и щебнем. Милая сердцу формальность: теперь можно было гулять по этим диким местам от братской могилы синиц до кургана с несколькими скворцами, от навеки замолчавших кукушек до надоедливого дятла, которому дупло теперь станет надёжным и вечным домом.
    И я гулял, а верное ружьё с никогда не снимаемым глушителем висело за плечом. Я - царь и Бог на этой и ещё тысяче других земель.
    По дороге снова привычным усилием притормозил время, чтобы промчаться по замершей траве и выбрать место для привала. Тело в очередной раз пробрала сладкая дрожь от того, как фотокарточка пейзажа сменяется живым пространством, а мысли пробегают внутри с невозможной для них скоростью. Только тишина была постоянной, всё звучавшее, кроме, конечно же, меня, было мертво и наиболее управляемо в этом состоянии.
    Почти беззвучно колыхались листья на деревьях, ведь по моей воле в этом месте не бывало сильных ветров. Неправильно изогнутые ветви словно угрожали мне расправой, но кто в здравом уме будет придавать этому значение? Я подбросил в огонь ещё один иссохший кусок древесины, угли поёжились снопом искр.
    Становилось немного тоскливо в этом красивом, но слишком идеальном месте. Я позволил языку пламени лизнуть кожу ладони и решил действовать. Как хорошо, что костёр можно было оставить непотушеным. Небольшой перенос точки соприкосновения - и я выхожу за пределы мира. За годы практики это стало таким же привычным действием, как шаг из области тени в освещённую точку. Волны белого шума оплывали меня в безумном внемировом пространстве, проникали в мозг бесконечной непознаваемой информацией. Для меня они были лишь материалом, пустым в своей монохромности, пока его не коснулась рука мастера.
    Скомкав, словно салфетку мир, где остались костёр, ружьё и мёртвые птицы, я очистил свои мысли от прошлого. Через миг для меня уже ничего не имело значения. Я принял удобное положение в едва заметном поле тяжести и принялся думать, что же сотворить следующим.
    Идея пришла без стука в дверь и спустя несколько минут передо мной уже разрастался обычный мегаполис, где небо преломлялось в стеклянных иглах а у их оснований было восхитительно и немного страшно поднимать голову. Только я никак не мог понять, на основе чего сужу о его обычности, где находятся те картинки, с которыми я сопоставляю создаваемую мной реальность. Память вводила мою божественную сущность в грех самоанализа и я с грустью отключил её на время.

2.

    Что такое "до" для существа, которое живёт вне времени? Может, это один из неумело созданных первых миров, пустых и непродуманных, наполненных лишь одной господствующей эмоцией - удивлением, ибо осознание возможности творить пришло не сразу, как и всё более-менее стоящее имеет привычку поступать. С тех пор многое поменялось, я увлёкся красотой, перепробовал тысячи форм и цветов, не довольствуясь ни чем. Вечный поиск идеального мира вылился в вечный поиск самого себя и того, что вероятно было до начала времён.
    Эта мысль начала меня утомлять и я перевёл её к другой теме, как тёплое и податливое морское течение. Чтобы окончательно отвлечься, я не глядя нырнул в созданный город. Удар почти не почувствовался, лишь прикосновение горячего асфальта мягко обожгло босые ноги. Воздух наполнялся колебаниями звуковых волн и я непроизвольно поморщился от новых шумов. Больше всего на свете я ненавидел звуки, которые не мог контролировать.
    Навстречу мне шли первые люди, несчастные, лишённые утреннего сна. Я не мог понять, почему всё создаваемое мной очевидно основано на прочном эмоциональном и богатом образами фундаменте: откуда он мог взяться, если весь мир принадлежит мне и я его инициатор и первооснова? Если подчинив внемировое пространство, я именно из него извлёк когда-то первые детали своих бесчисленных миров? Может, всё дело в нём и оно на деле не так уж беспорядочно?
    Нет, всему виной моя проклятая память, всё ещё таившая в себе много неразгаданного.
    Становилось горячо стоять и я, не скрываясь от удивлённых прохожих, сменил внешний вид на более подходящий для скорого слияния с толпой. Она ожидала меня совсем близко, в кварталах центральной части города.
    По дороге к намеченной цели я воровал восприятие людей и животных, которых встречал и наслаждался им: страхом, поселившемся в мозгу маленькой девочки при виде меня, видом толпы сверху глазами одинокой птицы, радостью, окрылявшей неокрепшее сердце чёрного котёнка. И всё это время я не переставал размышлять о том, кем же для всего, созданного мной, являюсь я сам.
    Отцом?
    Творцом?
    Художником?
    А если я верну этот мир обратно в Хаос, к десяткам его предшественников, кем я буду тогда?
    Убийцей?
    Дьяволом?
    Наверное, в этом городе бродят какие-то легенды на мой счёт. Жаль, что с каждой минутой он нравится мне всё меньше и меньше. И я уже хочу уйти, обратно к беспорядочной, но наполненной смыслом пустоте.

3.

    Толпа обтекала меня серым туманом, в котором не было желания различать цвета. Голоса, смешиваемые огромной рукой в один навязчивый гул вместе с непрекращающимся рёвом моторов воплощали в себе всё, что я так ненавидел. Только именно эту эмоцию я и хотел испытать, позабыть, что могу мгновенно излить из себя весь негатив, ибо не ограничен моралью. Потому что нужен был стимул для обдумывания самого главного вопроса в моей жизни.
    Если измерять ритмами моего существования, то я отчётливо помню себя не так уж и долго, но всегда во всём своём всемогуществе. И лишь в редкие моменты я понимал, что начало жизни и памяти, вопреки всем законам, началом не является. Понимал, что меня тоже создали.
    Мысли однообразны и всегда подводили меня к этой пропасти, возле которой мне становилось страшно, ведь творец всегда может уничтожить своё творение. Я тысячи раз так делал и упорно не верил, что такое могут проделать со мной.
    Или всё-таки не могут?
    Размеренные шаги делали город вокруг меня всё насыщеннее и ярче, пестрели витрины и зазывали гостей яркими мигающими надписями на языке этой местности. Приглядевшись к одной из них, я с недоумением перевёл написанное - "Ложь".
    В мозгу судорогой проскочил испуг. Я проверил эмоции каждого в радиусе нескольких метров вокруг - никто не испытывал подобного. Значит, сообщение предназначалось мне одному и, так невовремя достигнув цели, сбило с важной мысли.
    Ненависть начала разгораться с новой силой и я сознательно не стал останавливать этот процесс.
Надписи "Ложь" тоже стали разгораться повсюду, без моего участия. А ведь я считал подобную самодеятельность невозможной.
    Пора было прекратить беспорядок, потому я, поиграв с сеткой пространства, за две секунды обесточил свой мегаполис. Надписи грустно потухли, в толпе вновь никто не обратил на это внимания. Солнце стояло уже совсем высоко.
    Закаркали вороны, чёрные соседи цивилизации, но их голоса казались не такими, как всегда, потому что они рассказывали мне о лжи. Ненависть уступала место страху и даже панике, я переставал себя контролировать и эмоции скакали градинами по асфальту. Птицы кричали вразнобой о том, что они не существуют и всё, чем я занимаюсь - только и лгу сам себе. Не осознавая, как поступать дальше, я затормозил было время, но оно тоже перестало мне подчиняться.
    Раз, два, я не касаюсь асфальта, я вышел из мегаполиса во внемировое пространство.
    Вернее, я думал, что попал туда, но мозаика уже не складывалась нужным образом. Проспав свою остановку на заднем сидении автобуса, я стоял на конечной и пытался осмотреться. Здесь тоже везде была ложь, а ещё привычную тишину нарушали холодные голоса.
    "Приборы фиксируют оживлённую деятельность мозга. Он выходит".
    "Не позволяйте. Выше дозу".
    "Возможна остановка сердца".
    "Опыт не завершён...".
    Город, посеявший во мне страх, позабытое чувство, скомкался сам по себе, словно совершив самоубийство и распался на составляющие.
    Пустота стала прежней, но я - нет. И потому решил предпринять невозможное - выйти из неё так, словно это тоже один из моих миров.
    Раз, два, невесомость мешает, меняю позу. Раз, два, три, рывок, голоса.
    "Должный эффект достичь не удалось. Опыт придётся прекратить".
    Я не слышу ответа и снова рву связи со своей первоосновой. Как долго я верил, что кроме этой беспорядочной массы образов ничего не существует и что только я могу творить из неё всё, что захочу. Воображение обмануло меня и я впервые за долгое время по-настоящему раскрыл глаза.

4.

    Источники тех голосов смотрели на меня с холодным безразличием, теребя в руках случайные предметы. Оба мужчины, одинаково подстриженные и гладко выбритые, в серых защитных костюмах. За их спинами мерцали мониторы, развешанные на ровных белых стенах. Жужжала тусклая лампа над головой.
    "Здравствуйте,"-сказал я им первое, что пришло в голову и почувствовал, как на неё давит тяжелая металлическая полусфера.
    "Это было глупостью с вашей стороны,"-с упрёком ответил мне человек, стоявший слева и его зелёные глаза попытались просверлить во мне дыру. Стоявший справа грустно улыбнулся и кивнул.
    "Может, вернётесь? У вас всё так хорошо выходило. Вы идеально подходили для той роли,"-продолжил первый.
    Я с трудом помотал головой и попытался осмотреть себя, всё ещё не до конца осознавая произошедшие изменения. Худые, мускулистые руки судорожно сжимали ручки кресла, ноги в простых синих джинсах стягивал металлический обруч, из-под чёрной футболки тянулись вниз многочисленные провода и трубки.
    Удручающий вид. Я поднял глаза на молчавших экспериментаторов и понял, что не хочу знать правду. Какая разница, кем я был в этой истинной реальности, как я попал в эту комнату, если итог мне известен. Насколько же нужно возненавидеть произошедшее за время от первого моего рождения до второго, чтобы добровольно сесть на это кресло и стать подопытным биологическим объектом?
    Вернусь. Обещаю впредь не покидать миллионов своих уютных миров, как бы тоскливо мне там не стало.
    Я хочу быть обманутым.

    Дозу мне.