Встреча четвёртая. Археологические раскопки

   ***

      Вот скажите, что за мода нынче пошла? Как что не так, так сразу бряк и померли. Девица парня полюбила, а родители  не одобряют. Так что же, незамедлительно травиться, что ли? Или там мавр жену с любовником застукал - тут же душить бросился. Хотя, конечно, он же мавр - кровь горячая, нервы ни к чёрту. Ещё это как-то понять можно. А всех прочих, не понимаю, честное слово. Видите ли, её парень бросил. Она таблеток накушалась заместо завтрака. Бегают родители по больницам, откачивают дитятко. Или там, например, муж нелюбимый. Вот всю жизнь любимый был, а тут вдруг  нелюбимый стал. Она сразу же под поезд бросаться побежала. А как же иначе? А то, что бедному машинисту стресс на всю жизнь обеспечила, так это дамочку не волнует конечно. Но самое противное это, когда и любовь взаимна, и препятствий тебе никаких. Ни мужья под ногами не путаются, ни недовольные родичи. А они в обнимку со скалы прыг, и поминай как звали. И с какого испугу, спрашивается, над собой нужно такие зверства творить? Не иначе как  от недостатка ума. Или с жиру бесятся. Дадено им счастье на тарелочке с голубой каёмочкой - так  берите и пользуйтесь. Уж нет! Ведь мы простых путей не ищем. Нам дарёное в горле вязнет. Сначала весь мир перевернём, проблем себе нароем, а потом дружно их будем преодолевать. До некоторых вообще доходит, когда исправить уже совсем ничего нельзя, ну или почти нельзя. Вот когда счастье теряем, тогда плачем и на стены лезем, локти кусая. А когда оно у ног лежало, только наклониться да подобрать, так лень матушка. Ногой брезгливо откидываем, типа, не нужно нам счастье дарованное. Вот, если с кровью и потом завоёванное, тогда может и сгодится. Такие  странные да загадочны души человеческие. У Судьбы так просто руки опускаются. Тут не то чтобы счастье какое ни какое состряпать, от беды уберечь и то проблема.

   Он.

     Телефон затрезвонил, как всегда, - "кстати". Только прилёг после очередного аврала. Лежу глаза прикрыть боюсь. У коллег после такого, как сегодня было, обычно мертвые перед глазами кружатся, а в ушах пули свистят, до них не долетевшие. Некоторые засыпать умудряются только со снотворным, чаще всего  булькающим. И привыкнуть к такому, как некоторые утверждают, невозможно. А в моих сновидениях Её лицо всё вытесняет. И понять не могу, радуюсь я этим встречам во сне или боюсь их. Так что,  поздний  звонок  меня  скорее обрадовал, чем  разозлил.
- Здорова братела! - бас Серёги Хохла даже  без телефона наверное можно было бы расслышать.
С самой учебки удивляюсь : зачем ему эти средства связи нужны?  Залез бы на колокольню Софийского собора да гаркнул как следует, так я бы к нему в Киев и мёртвым пешком  прибежал.
- Привет дружище Хохол! - гоготнул я весело. - Как оно житьё-бытьё?
- Так, я же поэтому и звоню, - Серёга горланил что есть мочи,- уши закладывало. -
Незамедлительно жду тебя завтра, бо у меня же дочка родилась! Такая красавица! Я её Васькой назвал, в честь деда, геройски погибшего на трудовом посту. Ну ты помнишь, это когда батька спьяну на тракторе в озеро сиганул.
- Да помню я, помню. Мы же вместе тогда трактор доставали. Жаль Семёныча, хороший мужик был. С дочкой тебя, бродяга. - Я искренне радовался за друга.
- Ага, уже неделю отмечаем, не просыхая. Так тут Ленка вспомнила про "крестить". Ну, ты мою Ленку знаешь. Если ей чего в башку втемяшится, так пиши пропало,- Серёга явно загрустил, наверное жена наложила табу на горячительное. Ленку я знал. Десантников ей построить, даже в юности, было раз плюнуть.
- В общем, мотай быстрее сюда, потому как ты крёстным назначен. Иначе мы тут все загнёмся. Всех мужиков умотала уже моя "гангрена",- просительная интонация Серёге как-то не шла. Я понял, что дело действительно серьёзное и обещал прибыть как можно скорее.
     Киев встретил меня майским теплом, смеющимися девушками и страждущими глазами
собрата. Обряд крещения провели быстро, по-военному. Отчего Ленка сразу подобрела и мужиков на волю отпустила. Только насладиться той волей бедному другу моему не удалось. Начальство срочно вызвало пред свои ясные очи. А был Серёга сапёром и занимался тем, что спасал граждан, особенно если существовала угроза их жизни и здоровью. Себя он гордо величал "спасателем высшей категории". Вернулся  с конторы злой, как чёрт:
- И что этим бабам всё неймётся?! Что они  вечно лезут, куда попало?! - горланил он на весь дом, быстро собираясь.
- А что собственно случилось? - поинтересовался я, как бы между прочим.
- Да, тут мымра одна очкастая, археологическая професорша,  рылась у нас зачем-то с коллегами своими в районе Вышгорода, древнего князя какого-то откапывала. Ну, зачем ей этот мертвяк понадобился? Живых вон  мужиков вокруг, хоть пруд пруди. Дорылась до какой-то бомбы неразорвавшейся. Так мало того, ещё и в древнюю ловушку угодила. Сидит теперь в яме, дура учёная, пошевелиться боится.

Что-то мне от этого рассказа тошно вдруг стало. Подумалось отчего-то:
- Только бы не Она!
Я уже совсем сбрендил со своей манией. Стал себя успокаивать:
- Да нет, не может быть. Откуда ей здесь взяться?
Себя успокаиваю, а сам одеваюсь  и следом за Серёгой в  их спецмашину  щучкой ныряю. Друг на меня удивлённо покосился, но отговаривать не стал. Решил, видимо, что  это дельце к моим шпионским делам каким-то боком отношение имеет. Он меня "шпионом" величает, хотя, честно говоря, я к этой категории граждан совсем никакого отношения не имею.
     Когда приехали, я бросился к  стайке археологов, с опаской жавшихся в сторонке, а Серёга к бомбе направился. И пяти минут расспросов хватило, чтобы выяснить: точно Она. Нет, с ума меня сведёт эта ненормальная. Канатом Её к себе привязать, что ли? Как Она раньше-то жила и даже до сих пор живая? Счастье, что хотя бы детей с собой в эту яму не прихватила, у папаш будто бы пристроила.

  С бомбой Серёга разобрался в два счёта. Она ржавою и неопасной оказалась,- с Отечественной подарочек завалялся. А вот на яму со странной ловушкой, неизвестной современникам конструкцией, этот спец по спасательным операциям  поглядывал с опаской.
- Хоть и дура баба, а всё таки жалко, живое существо как-никак,- размышлял мой
нерешительный друг.
У меня  страх за Неё мгновенно вытеснил все доводы рассудка. Не задумываясь ни на мгновение, я просто сиганул вниз, в темноту, к Ней. Серёга от неожиданности и неадекватности такого моего поступка как-либо среагировать не успел, только выразил мне в спину своё ко всему этому отношение, чрезвычайно витиевато и абсолютно не печатно.

   Она.

      Работу я свою люблю. Здесь мне, в отличие от личной жизни, повезло. Если уж погружаюсь в исследования древних эпох, то с головой, словно переношусь в прошлое. И никакая машина времени мне для этого вовсе не нужна. А  изучение жизни князя Святополка Окаянного меня совершенно захватило. Дело в том, что я решительно поддержала мнение  известного историка Андрея Никитина о недостоверности  летописных первоисточников. Версия о том, что горемычного князя оклеветали, и не был уж он таким окаянным, как об этом пишут летописцы, не давала мне покоя.  Подтвердить или опровергнуть эту версию могли только археологические раскопки. Поэтому я жаждала приступить к ним, как можно скорее. Очень удачно пристроив детвору на побывку к их папашам, а в нагрузку приложив к ним ещё и животных, чтобы чуток испортить настроение бывшим, дабы жизнь уж совсем мёдом не казалась,  я  с группой таких же энтузиастов отправилась на Украину.
       Раскопки в Вышгороде уже проводились, место известное, поэтому с организацией проблем и вовсе не было. Всё шло превосходно, пока мы  не наткнулись на эту бомбу.  Работы пришлось приостановить, отчего я чрезвычайно расстроилась. Разгадка казалась уже такой близкой. В общем, не удержалась, признаю. Подошла к краю раскопа, чтобы ещё разочек взглянуть на проделанную работу, и сразу же  провалилась в неожиданно открывшуюся яму. Хорошо хоть, что она в стороне от бомбы образовалась. Как ноги не поломала, - просто не понятно. Присмотрелась: батюшки, так это же неизвестное захоронение! Не могила, не склеп, а будто бы тайное убежище покойника, обустроенное странными ловушками. Самого покойника, правда, не наблюдалось. Зато было отверстие, которое вело ещё больше вглубь. Может этот, долго разыскиваемый усопший, как раз в  нижнюю захоронку переместился. Вот бы поглядеть! Покойника я искала непростого. Очень надеялась найти именно останки  печально известного князя, тем самым доказав, что был он не убийцей братьев и захватчиком престола князя киевского, а сам являлся жертвой. И, возможно, тайно убит и захоронен по приказу  брата своего, Ярослава Мудрого.
     Провалилась я действительно чрезвычайно удачно. Со всех сторон торчали острые, ржавые колья - при малейшем движении, грозившие пронзить меня насквозь. Каким чудом я на них не напоролась при падении? И вовсе не понятно. Путь наверх был для меня явно закрыт, а низ - пугал до безумия. И вот в эту самую минуту, когда я было решилась, надеясь на авось, спрыгнуть-таки в столь заманчивое отверстие, мне на голову свалился Он.
- Идиот! - взвыла я радостно.
- От дуры слышу, - парировал Он философски, потирая ушибленный локоть.
Конструкция из кольев ещё сильнее наклонилась, угрожая превратить нас в куропаток на вертеле. Останется только прожарить, и готовы к употреблению. Просто деликатес для каких-нибудь заезжих каннибалов.
- Вы, как погляжу, уважаемая Виктория Александровна, уже и могилку себе обустроили,- проворчал Он, внимательно меня ощупывая и осматривая, словно доктор в поликлинике.
- Да, уберите от меня свои руки, наконец, - я честно попыталась от него отстраниться. Но сделать это было совершенно невозможно из-за крайней тесноты. - И откуда знаешь, как меня зовут?
- Да не дёргайся ты, - хмыкнул он, приспосабливая свои лапищи у меня на талии. - Посмотрел только, цела ли? Высота-то приличная. У меня вон, рука, как плеть, повисла. Какой-то из кольев зацепил всё-таки,  - непроизвольно скрипнул он зубами. -  А про тебя я ещё после самолёта всё знаю. Работа у меня такая - всё про всех знать.
Тут только я заметила, что рукав его джинсовой рубахи весь пропитан кровью.
 - Ой, - вздрогнула я, - давай перевяжу.
Он сердито отмахнулся:
- Успеется. Сначала эвакуация.
- Ну, давай хоть познакомимся, - вздохнула я. - А то ты про меня всё знаешь, а я про тебя вообще ничего. Разве только то, что ловко умеешь махать руками и ногами. И мои дети зовут тебя мачо.
- Ну это они мне льстят, - хохотнул Он. - До мачо я рылом не вышел. А зовут меня Макс  Данатин, позывной Данте. Уж и выбрали Вы местечко для близкого знакомства, уважаемая гражданка археологическая професорша, как выражается мой друг и по-совместительству наш спасатель, Серёга Савченко. Экзотично, ничего не скажешь.
- Я его не выбирала, - нахмурилась я.- И на голову, между прочим, ни с того ни с сего никому не сваливалась.
- Ну пардонте, мадама, - скривил он насмешливо губы, - за то что, как придурок в эту яму полез тебя вытаскивать.
- А почему именно Данте? - полюбопытствовала я, уже не замечая, как добровольно повисла у Него на шее.
- А фиг его знает, - пожал Он плечами, осторожно прижимая меня к себе. - Может, от того, что все круги ада успел избегать,- те которые люди творят на земле.
Я вздрогнула от его откровений.
- Ну, а меня все Веткой зовут, - поспешила представиться я, дабы поскорее изгладить гнетущее впечатление от его слов.
- Это же только для друзей, - проявил он свою осведомлённость. - Типа, доверяешь?
- Ну, а куда же деваться? - хмыкнула я, забыв, что одной ногой в могиле нахожусь, а может и всеми двумя.- Ситуация обязывает, приходится довериться.
- Если выберемся, - хмуро пообещал он, - я  буду следить за каждым твоим шагом, а если понадобится, то и свяжу. Надоело тебя из всяких мерзостей вытаскивать. Это вообще чудо, что я здесь оказался. К приятелю на крестины приехал. Это же надо быть такой дурой, чтобы в эту яму лезть.
- Я же нечаянно провалилась, - оправдывалась я перед ним, как маленькая, забыв рассердиться на грубость.
 Тут до нас донёсся громкий голос:
- Эй вы там, чокнутые на всю голову, живы или как?!
- Всё нормально Серёга,- проорал Данте в ответ.- Но обратно никак. Ищи обходной путь.
- Так и я об этом. Мы тут с профессором нарыли ход, только вам ниже надо спуститься. Давай токо поаккуратней там, - Серёга явно волновался за приятеля.
- Итак, я прыгаю, - Он посмотрел на меня внимательно,- а ты сидишь и ждёшь. Слышишь меня, сидишь и ждёшь, чтобы не произошло. Серёга вытащит, если что-то пойдёт не так.
Я отрицательно замахала головой:
- Давай вместе.
- Прекрати дурить,- зарычал он гневно. - Подумай о детях. Повторяю! Сидишь и ждёшь! Вот если позову, тогда и прыгнешь.
Вдруг Он крепко прижал меня к себе и нежно коснулся горячими губами виска. Я  услышала, как громко забилось у Него сердце. А моё сердце биться вовсе перестало и я снова забыла, как дышать. Он быстро оторвался от меня и легко спрыгнул вниз.
- Не повезло ,- донесся до меня его сдавленный хрип.
- Макс! - заорала я, обезумев. Мыслей в голове не было никаких, только ужас, что больше не увижу Его никогда. Организм, требовал быть рядом и я, не раздумывая ни мгновения, полетела следом. В голове промелькнула совершенно дикая мысль:
- Повезло.
В чём было то везение? Об этом додумать я не успела. Приземлилась на пятую точку, можно сказать, удачно. И сразу же услышала его яростный стон:
- Не смей, кретинка полоумная.
- Поздно, - выдохнула я, наклоняясь к Нему в темноте.
Данте лежал на спине. Его бок был проткнут острым штырём. Кровь заливала одежду.
Я испугано заревела.
- Не хнычь, - прохрипел Он.- Ну подумаешь, дыркой больше, дыркой меньше.
- Это я во всём виновата, - простонала я, заламывая руки.
Тут одна из стенок нашей темницы обвалилась и в образовавшемся проходе показалось усатое лицо Серёги. Сурово оглядевшись с помощью фонарика, он прокомментировал увиденное:
-Шо, напоролся на железяку, дружище? Лежи смирно, ща вытащу.

 ***

     Серёга  с любопытством разглядывал рыжеволосую дамочку. Она уже не плакала, только сильно сжимала руки в кулачки, словно пытаясь удержать в груди нарастающую дрожь. Интересно было  узнать, что она за фифа такая, из-за которой его друг спрыгнул в яму утыканную кольями. Когда Макса несли на носилках к вызванному им, Серёгой, вертолёту, рыжая шла следом с пустыми горящими глазами, и кусала пухлые губы. У самого вертолёта раненый вдруг пришёл в себя, а отключился он ещё в прорытом ребятками лазе, когда Серёга  тащил его к выходу. Очнувшись, Данте прошептал:
- Вет, ты как ?
Она в ответ  только головой кивала, глотая слёзы.
- Наклонись-ка, чего-то скажу,- попросил Макс.
Ветка послушно наклонилась к его лицу и он вдруг неожиданно сильно обнял её за плечи здоровой рукой, притянул к себе и коснулся губами её искусанных губ.
- Ну вот, успел сказать, - улыбнулся, устало закрывая глаза.
Она зажмурилась, прикрыв ладошкой пылающие губы. Из вертолёта донеслось, словно порыв ветерка :
- Я вернусь.
То ли Макс действительно сказал ей это, то ли всем его голос почудился. Серёга так и не пришёл к однозначному мнению. Вертолёт уже давно улетел, а рыжая всё ещё стояла там на ветру, прижимая ладонь к губам. Глядя на эту, рвущую сердце,  картину, Серёга вдруг понял, что друг Данте пропал и пропал окончательно для свободного мужского сообщества. И дырка в боку тут вовсе не при чём.
- Да, судьба злодейка, - припечатал Серёга свой вердикт в пространство.

   А осуждённая им Судьба  безудержно рыдала, наблюдая дело рук своих, в очередной раз обещая себе больше никогда не вмешиваться в человеческие отношения. Только кто верит тем обещаниям?