***

ВАСИЛИЙ
После быстротечного летнего дождя, Василий направился в близ¬лежащую посадку за грибами. Дождь сбил пелену - паутину с воздуха, и солнце, припекая все сильнее, очень быстро высушило почву и растительность, уничтожая практически все следы мокроты.
Василий довольно-таки быстро наполнил свое зеленое эмалиро¬ванное ведро и направился домой, предвкушая прекрасный ужин с сыроежками.
Путь к дому лежал через городское кладбище, кустарник и балку. Своей тревожной тишиной кладбище всегда вносило дискомфорт в душу Василия, и он как можно быстрее преодолел этот участок пути к' дому.
Поравнявшись с кустарником, Василий заметил необычное дви¬жение растительности при полном отсутствии ветра вокруг. Не дога¬давшись о причине столь необычного явления в природе, он подошел поближе к движущимся зеленым загадкам. Еще ближе подходить не¬обходимость отпала - он отчетливо увидел нежные, розовые женские руки, крепко державшие стебли кустарника. Кустарнику, наверное, бы¬ло больно. Но женщине больно не было. Ей было приятно, даже очень приятно. Данное открытие Василий сделал сразу же, оторвав свой пристальный взгляд от рук и переправив его на лицо женщины. Ис¬портил прелесть открытия мужчина, уже вскочивший с колен и наспех натягивавший на себя брюки. Он противно сопел. "Наверное, астма давит", - подумал Василий о мужчине, продолжая стоять, держа в правой руке ведро, наполненное сыроежками. Пока Василий справлялся со своими мыслями, мужчина исчез. Обнаженная женщина осталась в той же позе: ее острые коленки делали больно земле, а цеп¬кие ручки - кустарнику. Придя в себя, она стала неспеша подниматься, пытаясь вспомнить: где же одежда? Василию не понадобилось много  времени, чтобы понять, как эта женщина прекрасна и очаровательна. Его кровь заиграла в жилах, он очень захотел, так сразу, наскоком, слиться с красавицей в одно целое. Уверенно поставив ведро на зем¬лю, возбужденный Василий устремился к центру вселенной. Но с каждым шагом его смелость превращалась в другое чувство. Прибли¬зившись, его хватило на вопрос: 
- Ну, как, встреча у могилок, приятна?
Женщина смущенно улыбнулась, больше обратив внимание на найденные за холмиком уже несвежие трусики и бежевую кофточку. Юбка на глаза не попадалась.
Только она собралась одевать трусики, как на Василия нахлынул повторный прилив. Он прижал к себе обнаруженную, брошенную астматиком на растерзание любителя грибов женщину. Поцелуй в гу¬бы не удался  и Василий наверстывал упущенное, целуя прекрасное, потное и жирное, как подсолнечное масло, тело губительницы  приро¬ды.
- Парень, зачем эти подробности? Возьми меня, не растрачивай се¬бя понапрасну...
Они лежали рядом на спине, прокручивая в мыслях только что окончившееся небрачное соитие. Он -  на своем пиджаке, акку¬ратно разложенном. Она - просто на траве. Но они не обращали внимания, на чем лежат. Как это прекрасно, лежать на земле и слышать обволакивающий шепот природы.
- Как тебя зовут? - не отрывая взгляда от чистого, как помыслы праведника, неба, спросил Василий.
- Зачем такие подробности, парень? Помоги найти мою юбку. Она черного цвета. Это - для ориентира.
- Ну а все же?   
- Зачем? Может, ты собрался моим именем назвать блюдо из гри¬бов, которое на ужин приготовит твоя жена?
- Я не женат. И я не привык, как собачка, под кустиком. Ты пре¬красна. Я готов к более серьезным встречам. С такой прекрасной жен¬щиной, отведав один раз пирог любви, хочется еще и еще.
Ей льстило такое откровение. Они повторили грех. После чего Ва¬силий предложил:
- Мой дом сразу за балкой. Пошли ко мне. Давай прекратим пугать и уничтожать мошек и букашек. Природу нужно беречь. А мой дом убережет нас от жары.
Василий был прав. Жара никак не делала их тела более свежими и ароматными.
- Я давно, как ушла из дому, - ответила красавица,-мама,  навер¬ное, волнуется. Сейчас я не смогу посетить твой дом. Покажи, где жи¬вешь, и я побегу к себе. Если не против - я приду ночью. Может быть, приду. Мама сегодня дежурит в ночную смену.
Ночью она пришла. Ночь промчалась незаметно. Ей придали ско¬рость любовная близость и ветер ласк и страстей.
Они тайно, ночами, встречались несколько месяцев. И были счастливы.
Однажды, на ярмарке, Василий повстречался с бывшим препода¬вателем математики, Иваном Ивановичем, бросившим работу в школе по причине бедности, на грани нищеты. Мизерная зарплата преподавателя, да еще выплата ее частями и с огромными задержками, привели
Ивана Ивановича буквально к пропасти. Честнейший человек голо¬дал в полном смысле этого слова. Воровать он не мог и не хотел. Родственников не имел. Знакомых с большим достатком гоже. Он, работая в школе, терпеливо переносил все невзгоды до тех пор, пока не потерял сознание, стоя  в очереди за молоком на центральной площади города. Вовремя доставленному в больницу жизнь спасли. После того случая у Ивана Ивановича открылся дар ясновидения. Он стал помогать людям, одновременно спасая и себя от голодной смерти.
Иван Иванович подошел первым:
- Здравствуй, Вася! Вот так встреча! Что же ты, милый так плохо выглядишь? Ой-ой-ой-ой-ой, - протянул бывший преподаватель.
- Вы, как всегда, Иван Иванович. Вам ничем не угодишь, - попы¬тался отшутиться Василий, а внутри дернулась тонкая, но чувствительная жилка тревоги.
- Ты знаешь, в тебе сидит нечистая сила! А впрочем, откуда тебе знать?
- Да что вы говорите?
На попытки Ивана Ивановича объяснить явления
природы,  непо¬нятные подавляющему большинству населения земного шара, Васи¬лий лишь отшучивался. На том и расстались.
А через несколько дней Василий сильно заболел.
Красавица по-прежнему приходила каждую ночь, ухаживала за больным, приносила необходимое, убирала, готовила  есть. Их от¬ношения не отличались от отношений мужа и жены. Но ложась в постель она, как ненасытная любовница, требовала от него неоднократно доказывать свою мужскую силу. Она хотела его всю ночь по много раз. И так - каждую ночь.
Василий чувствовал себя крайне неважно, с каждым днем все ху¬же и хуже.
Он понял причину своей болезни. Он понял - причина болезни в красавице. Однажды ночью Василий сказал ей:
- Недавно, на ярмарке, я виделся со знакомым экстрасенсом. Он меня предостерегал от опасности порчи или злых духов. Но я пропус¬тил мимо ушей. Надо бы позвонить, пригласить: пусть посмотрит. Где-то записан номер телефона. Ты не видела мою записную книжку?
- Нет, любимый, - красавица старалась ответить как можно бод¬рее, но бегающие глаза и слегка исказившееся лицо выдали ее.   
Василий заподозрил спасительницу еще больше.
На следующий день он созвонился с Иваном Ивановичем. Тот пришел немедля, и сразу приступил к делу: провел по всем комнатам нехитрой рамкой из знакомого всем металла. Приблизившись к Васи¬лию, Иван Иванович сказал:
- Вася, ты ведьму пригрел. Ты живешь с Энвой.
- Что еще за Энва?
- Энергетический вампир.
- Ого!
- Да, да, да! Но твое счастье, что твоя красавица - начинающая, так сказать, Энва. Ее чары еще не сильно окрепшие. Я смогу тебе помочь. Я смогу с ней справиться, - лицо спасителя напоминало лицо фаната.
- Иван Иванович, а вы ничего не путаете? - Василий, несмотря на тяжелую болезнь и смертельную усталость, догадываясь о причаст¬ности красавицы к его недугу, все же не мог или не хотел в это верить. Его охватило двоякое чувство. Он любил и одновременно очень бо¬ялся смерти. Его разум  говорил, но сердце - кричало.
После долгого спора последнее слово осталось за Иваном Ивано¬вичем.
- Если не хочешь умереть в ближайшие дни, то сделай так:
Подготовь пылесос к работе. На конце шланга прикрепи вот это, протянул Василию уменьшенную в 12 раз копию рамки, - когда при¬дет Энва, то включи пылесос. Ее втянет в него, а ты сразу завяжи
шланг на узел, но держи мини-рамку прикрепленной до конца «сеанса»
Когда шланг будет завязан, переключай пылесос на работу в об¬ратном направлении. Отсутствие выхода ее погубит.
- Так просто?
- Так, да не совсем просто.
- !?
Иван Иванович ушел.
Ночью пришла Энва. Поухаживав за больным, она принялась го¬товить ужин из принесенных с собой продуктов: вермишели быстро¬го приготовления, курицы и овощей. Все необходимое находилось под рукой, и Энве такое обстоятельство нравилось. Она любила гото¬вить и накрывать на стол.
Вдруг Василий резко вскочил и включил пылесос. Энва на глазах превратилась в нечто непонятное и неизвестное. Пока Василий пы¬тался сообразить, на что похож этот клубок пыли, Энва – красавица – нечто уже барахталась внутри пылесоса.
Василий ловко завязал на узел шланг пылесоса и нажал на другую кнопку. Аппарат, втянутое в себя, погнал обратно. Раздался звук, напо¬минающий крик, а может и стон. В это мгновение на глаза Василия попалась шпилька, упавшая с головы Энвы за миг до "полета" в нику¬да. Может крик любимой, может ее стон, а может простая шпилька с головы Энвы перевесила чашу весов в сторону никак не Ивана Ивано¬вича. Сердце Василия дрогнуло. Дрожь пробежала по всему телу отодной мысли, что потеряет ее навсегда. Рука сама по себе потянулась к розетке и вытащила из нее вилку. Пылесос замолк. Василий, не чув¬ствуя себя, развязал узел пылесоса.
Через минуту они стояли обнявшись. Но они были не те, что еще пять минут назад. Они были другие. Они  простояли молча почти всю ночь.
Прокукарекали первые петухи, и Энва произнесла:
- Любимый, я не могу тебе долго объяснять. Да и поймешь ли ты? Знай только: я была почти мертва, я была почти пыль, и ты не допус¬тил этого. Я никогда этого не забуду.
На рассвете она ушла. Проведя ее до двери, Василий поднял шпильку, и положил в ящик письменного стола. С уходом Энвы закончи¬лись ночь - первая ночь без любов-ных ласк, последняя ночь их встреч.
Дни продолжали свой ровный путь, а Василию становилось все хуже и хуже. Он умирал. Уже и гроб заказан...
Но в один самый обычный день, почтальон принесла Василию толстое заказное письмо. Расписавшись на клочке залоснившейся бу¬маги, названной почтальоном "квитанцией", он поторопился узнать содержимое нежданного конверта.
В конверте находился серый порошок и инструкция. Понятное де¬ло - лекарство.
- Энва, - пронеслось у Василия.
На седьмой день регулярного приема порошка Василий полно¬стью оправился от болезни, пришел в себя и с радостью возвратился в обычное русло реки жизни. Но ему не хватало Энвы. Он думал о кра¬савице постоянно. Он мечтал о встрече. Он надеялся, он ждал, он ску¬чал. И незаметно для себя стал растворять свою скуку и горечь разлу¬ки спиртными напитками, еженедельно увеличивая дозы.
Казалось, Василий снова на краю пропасти. Но в одну тихую лун¬ную ночь в окно постучали. Открыв дверь, Василий не поверил своим глазам: стояло две Энвы!
- Ну и напился ты, парень!
- А это не сон? 
- Нет, любимый,  не сон, это больше, чем явь!
Утром, осушив одним махом литровую кружку рассола, Василий пытался вспомнить детали ночной встречи. Воспоминания добыва¬лись с превеликим трудом. "Надо поправить здоровье", - подумал Ва¬силий, направившись к бару, весело открытому посреди набора мебе¬ли "Сонет". Но открытая бутылка "Портвейна" так и осталась не тро¬нутой в противоположность запасам рассола. Тело дрожало. Захоте¬лось прилечь. Василий включил телевизор "Электрон" и прилег на диван. Плавно растворяясь в голосе диктора, предсказывающего повышение минимальной зарплаты с 15 до 70,9 грн., он погрузился в сон.
 Издалека донеслось:
- Мы давненько расстались, парень, а я не могу забыть тебя. Но и быть нам вместе не дано. Наша любовь не такая, как ваша, и быть нам вместе, значит - умереть. А я очень хочу отблагодарить тебя. Ты угаса¬ешь от дождя алкоголя. Брось это занятие. Я хочу тебя спасти.
- Ты так много говоришь. Не части так, прошу. Это сон?
- И нет, и да. Я только повторяю свои вчерашние слова.
- А что было вчера?
- Вчера были я и ты. А завтра будешь ты. Буду и я,но не с тобой.
- Ты говоришь загадками. Я не хочу без тебя. Я не могу тебя за¬быть.
- Вася, завтра ты должен прийти на рассвете к колодцу, находяще¬муся в балке на пути к кладбищу. Должен прийти, понял? Обязан.
- Понял, но зачем?
- Дождись у колодца девушку, идущую за водой. Это твоя судьба. Не упусти. Увидишь ее - забудешь меня. Возьмешь ее - продлишь себе жизнь. Иначе - умрешь. Плохой смертью умрешь. Умрешь! Запомни! Должен.
Голос Энвы нарастал, как гром.
В холодном поту Василий вскочил и схватив  со стола авторучку и лист бумаги написал, дабы не забыть: "Рассвет, колодец, девушка".
На рассвете Василий стоял у колодца, не веря в чудо, но не осмелясь ослушаться приказа Энвы. И вдруг - идет! Красота молоденькой черноглазой девушки с каштановой челкой потрясла Василия. Такого чувства он еще не испытывал в свои 28. Мудрецы сообщают: "Многие построения совершаются в 28,31,36". Василий приблизился к своему первому жизненному построению. Какая-то неведомая сила толкала его словно на подвиг...
Прошло много лет. Жизнь у Василия сложилась. Верная красави¬ца-жена доставляла ему только радость. За все время совместного проживания ни разу не поссорившись, они преодолевали все препят-ствия. А между тем пополнялись и погреба и другие запасы материа¬льного порядка.
Два сына и доченька выросли и делают первые попытки к само¬стоятельной, независимой жизни. Казалось бы - что еще нужно для счастья? И Василий чувствовал себя счастливым, он добился всего, к чему стремился. В его жизни царили спокойствие и уверенность. И все его близкие купались в море счастья, благополучия и достатка под чистым небом любви и взаимопонимания.
Но иногда неведомая сила тянет Василия к старому, потертому письменному столу. Он открывает ящик, достает шпильку, и перед ним появляется она - Энва. Такая же, как тогда, но молчаливая. Васи¬лий часто видел образ Энвы, согревая в руке шпильку. Она улыбалась, возрождая ямочку на щеке, кивала головой, размахивала руками, под¬мигивала бездонными глазками, и даже иногда грозилась кулачком, но никогда, ни разу не произнесла ни одного слова. И жуткая щекотка воспоминаний пронизывала все отсеки души Василия, всегда, пока он держал в руке эту маленькую полоску хорошо знакомого ему металла.