Посеять ветер. Глава 5

               
               
  Обойдя здание кафе, я вновь оказалась перед центральным входом. Уже совсем стемнело, и повсюду ярко и призывно сверкали огни, что мне было сейчас совсем некстати. Опасаясь, как бы меня не заметил кто-либо из персонала, я быстро пошла прочь.

   Единственным желанием было как можно скорее добраться до дома, полежать в теплой ванне, а затем нырнуть под мягкое одеяло и забыться спасительным сном. Завтра будет новый день, я успокоюсь и смогу с ясной головой во всем разобраться. Сейчас же думать ни о чем не хотелось, я шла и искала глазами такси. Стоп! А где же моя сумка?!

    На ватных ногах кое-как добралась до ближайшей лавочки. Я была в полном отчаянии и совершенно не представляла, что делать дальше. Допустим, можно было бы взять такси и расплатиться из тех денег, что я оставила по совету Бантика дома. Но в квартиру-то мне не попасть, ведь ключи остались в утерянной сумочке. Боже мой, как быть?  О том, чтобы вернуться в кафе и поискать там, не могло быть и речи. Поразмыслив, я пришла к выводу, что шанс имеется – крохотный, но все же …

    На пустыре за задним двором кафешки царила абсолютная тишина и непроглядная темень. Подгоняемая страхом, я кинулась к разбитому автомобилю, рывком открыла уже знакомую дверцу и трясущимися руками стала шарить по полу.
    Сумки нигде не было.

    Отказываясь верить в поражение, я все продолжала и продолжала обыскивать нутро заброшенного авто. Жгучие слезы безысходности катились по щекам, я судорожно всхлипывала и даже причитала, кажется. Надежда таяла с каждой минутой, но я не сдавалась. Наконец, отчаявшись, опустилась на минутку на краешек сиденья, затем  поднялась и понуро побрела прочь. Но не успела я сделать и нескольких шагов, как на голову обрушился страшный удар.

   Неужели милиция использует теперь такие методы при ловле преступников? – мелькнула в ускользающем сознании мысль. Мелькнула и погасла, словно выключился экран телевизора.
               


                ***

   - Анька и Лизка, к вам мамки приехали! – кричит Андрюшка из четвертого отряда.
   И мы, счастливые, несемся по усеянному золотом одуванчиков косогору, склон довольно-таки крутой, я вдруг падаю, обдирая коленки и локти, но боли не чувствую, стремглав подскакиваю и лечу на всех парах дальше. На бегу мы перекликаемся, ослепительное солнце звенит в наших голосах, и мы, задыхаясь, начинаем безудержно хохотать.

Я вижу, как Анютка подпрыгивает, ее коротенькое платьице задирается, выставляя напоказ загорелые ноги и краешек розовых трусиков. Я делаю такой же прыжок  – кто выше!  -,  и с диким гиканьем и криками мы падаем прямо в объятия наших мам. Обе они весело смеются, чмокают нас, повисших у них на шеях, и притворно  и громко возмущаются нашей худобой, сползшими гольфами и незаплетенными волосами.

    Потом мы сидим в увитой диким виноградом беседке, на столе разложены остатки пиршества: домашние пирожки с картошкой – никто в мире не печет таких вкусных пирожков, как мама -, толстенькие кружочки розовой колбасы, золотистые ломтики сыра, шоколадные конфеты…

 Мамы с умилением наблюдают, как мы поедаем ароматную, исходящую соком клубнику. У нас красные пальцы и щеки, но никто нам за это не выговаривает, потому что вот уже вторую неделю мы отдыхаем в летнем лагере, и мамы страшно соскучились. Они вместе работают, а мы с Анюткой  учимся в одном классе, сидим за одной партой и вообще – закадычные подружки.

   Объевшаяся и разморенная жарким послеобеденным солнцем, я приникаю к маме и, кажется, того и гляди, засну. Но спать никак нельзя, ведь нам обещана прогулка на водохранилище, а что может быть чудеснее, чем искупаться в такое пекло! От мамы так сладко пахнет полуденным зноем, вкусными духами, домом, что в носу у меня начинает щипать, и я невольно всхлипываю.

    - Лизонька, родная, что случилось ? - Мамино лицо так близко, я чувствую ее легкое дыхание, и нет никого дороже на свете. Но еще пара часов – и мама уедет в город, а я останусь.
   От этих мыслей я заранее начинаю тосковать и реву уже в голос:
  - Меня пчела укусила-а!

    Я стыжусь своих слез, потому что Анютка и ее мать смотрят на меня во все глаза.
  - Куда, куда укусила?! - подхватывается мама и начинает суетиться вокруг меня.
  - В голову, - на ходу придумываю я и чувствую, как сухие губы быстро-быстро покрывают мой затылок поцелуями, будто я маленькая девочка, а ведь мне уже одиннадцать лет!  Мне и стыдно от своего вранья и слабости, и горько от подступающего одиночества, и я шепчу:  - Больно,  мама, как больно…