Посеять ветер. Глава 7

               
      Прошло несколько дней. Мы втроем вовсю наслаждались жизнью. Ходили гулять к реке, где дед увлеченно писал свои натюрморты – под старость лет в нем проснулся дар художника. Наблюдали за успехами деревенских рыбаков, и однажды даже купили у них парочку сомов и щуку, из которых кухарка Лида приготовила потрясающую уху, и мы с наслаждением лакомились обжигающим, источающим головокружительный аромат яством, уютно расположившись за столиком в саду.

 Я с удовольствием обнаружила, что дед мой не только умнейший, но и обаятельнейший человек, знающий несметное количество легенд и былин. В его обществе было интересно и весело, и по вечерам мы подолгу сидели на террасе, уютно укутавшись в пледы, пили чай из липового цвета и от души смеялись над его рассказами. Или просто беседовали  ни о чем, и как же хорошо и спокойно было вместе!

Я чувствовала себя опекаемой, нужной, любимой рядом с этими людьми , а что еще нужно для счастья? Правда, нет-нет,  да и закрадывалась коварная мысль об отсутствии родства между нами, но я старалась ее отгонять, надеясь, что время расставит все по своим местам. Тем более  что никакого другого выхода я не видела.

     А однажды утром  мы проснулись от сигналящих у ворот машин, повыскакивали из комнат, спрашивая друг у друга, кто бы это мог быть. Оказалось – родственники, приглашенные бабушкой Жанной на послезавтра, но решившие прибыть сегодня спозаранку и тем самым сделать хозяевам приятный сюрприз.

     Персоной номер один  была  сестра бабушки, Вероника Альбертовна, внешне очень похожая на Жанну Альбертовну, но со взглядом цепким и холодным, ироничной усмешкой на тонких накрашенных губах и абсолютной уверенностью в собственной непогрешимости и правоте. Второй по значимости шла ее дочь, Татьяна Владимировна, красивая ухоженная брюнетка лет пятидесяти, знающая себе цену, благополучная и шумная, бывшая удачно замужем за большим начальником.

 Большой начальник прилагался здесь же. Был он высок, усат, тщательно выбрит и изо всех сил старался произвести впечатление «своего парня», во всем подыгрывая супруге, в которую, очевидно, был страстно влюблен, не смотря на наличие великовозрастных отпрысков.

   Семейная пара имела двоих детей, приблизительно моих ровесников. Сын их, Олег, насмешливый и надменный тип, привез с собой юную жену Варю, этакую серую мышку в круглых очечках. Варя всюду следовала за ним, словно боясь потеряться, и буквально заглядывала в рот.

 Дочь же Алиса была взбалмошной, живой и веселой и прибыла в сопровождении своего друга Антона, такого же охламона, как и сама. Они походили на парочку беспечных студентов, вырвавшихся на волю из душных аудиторий, беспрестанно наперебой отпускали остроты и потешались над всем и вся.

    Завершали таблицу табели о рангах дальние родственники ( читай: бедные ) – чья-то то ли тетка, то племянница Наталья Федоровна, нервная худая дама на шестом десятке, с дочерью Славяной, очень красивой восемнадцатилетней мамзелью.

    Все это общество день-деньской куражилось, хохотало, носилось по дому и саду, верещало у бассейна и на лужайке прямо под моим окном – одним словом, отдыхало на полную катушку. К вечеру я так устала от родственничков, что заперлась в своей комнате, объявив, что ужинать не буду. Бабушка с пониманием и сочувствием - «бедная моя девочка, тебе нужен покой, а я совсем этого не учла»- отнеслась к моему решению, пообещав прислать горничную с чем-нибудь вкусненьким.

   Послонявшись по комнате в раздумьях, чем бы заняться, я плюхнулась на кровать с книжкой. Но едва углубилась в чтение, как в дверь постучали, и пред моими очами явилась девушка с подносом , уставленным  различными закусками.

   - Жанна Альбертовна велела принести вам ужин, - начала она, да так и замерла на пороге, глаза ее странно округлились.
  - Ну  так давайте свой ужин,- раздраженно проворчала я, - что же вы застыли? Или я похожа на привидение?

   Девица сконфуженно хмыкнула и принялась сервировать стол. Я наблюдала за ее ловкими движениями, сидя на кровати.
   - Вас ведь Лизой зовут? – неожиданно спросила горничная, закончив свои манипуляции и глядя на меня во все глаза.

    - С чего вы взяли? – Едва успев удивиться подобному вопросу, я вдруг насторожилась. – И вообще, кто вы такая? Впервые вижу вас в доме.
    - Меня взяли помощницей по хозяйству на время пребывания гостей,- охотно пояснила девушка, поправляя белоснежную крахмальную наколку. – А про имя спросила, потому что хозяйка назвала вас Диной, когда отправляла меня сюда…
    - И что в этом странного? Я действительно  Дина.- Сердце билось где-то в горле, но очень уж не хотелось выдавать своего смятения.
    - Прошу прощения, я, наверное, обозналась … Приятного аппетита. - И она двинулась к выходу.

    Не ожидая от себя ничего подобного, я вдруг сорвалась с места, в два прыжка догнала странную горничную и силой оттащила  от двери, крепко схватив за руки.
    - А ну, рассказывай, что знаешь,- зашипела ей в лицо,- почему приплела какую-то Лизу?
    Та, пытаясь освободиться от моей цепкой хватки, горячо зашептала:
    - Да потому, что ты та самая Лиза и есть! Та самая Лиза! Я тебя сразу узнала, как только вошла!

    Она усердно выкручивала свои руки из моих,  при этом мы взбешенно и тяжело дыша, едва ли не с ненавистью смотрели друг на друга. Я с силой крутанула соперницу по комнате и толкнула в ближайшее кресло.
     - Сядь и успокойся…   А теперь по порядку – какая такая «та самая Лиза» и что значит «я тебя узнала»?
   - Ты что, не помнишь ничего? Не помнишь, как пришла к нам в кафешку, как тебе стало плохо?.. Я обслуживала столик, за которым ты сидела, а потом еще мужик подсел… Да-а, было нам потом с ним мороки…

    -Со столиком ? – уточнила я.
    - Что?..  Какой там столик!  С мужиком этим валандались, говорю!.. Да ты что, не помнишь? Или тебе просто выгодно ничего не помнить?- хитренько прищурилась девушка.
    Я обреченно вздохнула, мне хотелось биться головой  об стенку, чтобы она, эта пустая голова, хоть немного прояснилась. Собеседница смотрела лукаво .

    - Вот именно, - выдавила я из себя,- ты просто зришь в корень. -Усевшись на кровать, я принялась нервно теребить бахрому покрывала. - Хочешь чаю?
    - Подожди ты со своим чаем! - нетерпеливо отмахнулась моя визави. - Тебе ничего не угрожает, менты дело замяли, мужик тот помер от сердечного приступа, так что можешь смело все «вспоминать»! – Тут она заговорщически подмигнула.

    - В том-то и дело, что не могу. - Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. - Понимаешь, я и в самом деле ничего не помню. Ни-че-го-шень-ки!
    - Как это? – не поняла девушка.
    - Все просто. Как мне рассказала бабушка, я попала в автомобильную аварию, сильно ударилась головой, а когда пришла в себя, обнаружилось, что потеряла память. Так и существую теперь… как растение…

      -Понятно… Сочувствую тебе… Слушай, а почему называешь себя Диной, когда ты- Лиза?
     - Если б знать!
     - То есть, Диной нарекли тебя домашние? – догадалась горничная.
    - Конечно, и у меня нет оснований сомневаться в истинности своего имени…

    - А у меня есть!  - с жаром воскликнула новая знакомая. - Ведь тогда, в кафе, когда тебе стало плохо,   я была рядом и первая подскочила, чтобы поддержать, иначе бы ты свалилась на пол. Тут-то ты и сказала, что, мол, зовут тебя Лизой!
   - С какой стати мне об этом говорить, да еще, как ты утверждаешь, в полуобморочном состоянии? - усомнилась я и шмыгнула носом.
  - А с такой, что я тебя спросила, балда!

    Изумленно взглянув на опешившую от собственного неожиданного панибратства собеседницу, я в долгу не осталась, заявив:
  - Сама балда!.. Тебя –то как зовут?

    Она похлопала длинными ресницами:
  - Вообще-то, Анжелой, но девчонки с работы прозвали Анжу. Оригинально, правда?
     С каждой минутой она мне нравилась все больше, эта словоохотливая и бесхитростная Анжу. К тому же, с приездом гостей я стала ощущать свою заброшенность и одиночество, хотя на отсутствие внимания пожаловаться не могла.

Неуютно и холодно мне стало как-то. Возможно, оттого, что чувствовалась некая наигранность и  фальшь во взглядах, жестах, восклицаниях. По всей видимости, никто из вновь прибывших не предполагал, что вместе с памятью я не потеряла разум и способность адекватно оценивать обстановку. Ко мне относились  как к милому ребенку, были предупредительны и терпеливы, но так, как это делают родители, желающие показать своему дитяти, будто в семье царят любовь и блаженный покой, когда на самом деле кипят нешуточные страсти.

Исключение составляла разве что Вероника Альбертовна, неизменно при моем появлении поджимающая губы и демонстративно умолкающая. Возможно, у нее есть причина недолюбливать меня, решила я для себя.

Дед и бабушка, к которым я успела привязаться, по-прежнему были дороги мне, но оба они самоустранились с приездом гостей и, сами того не замечая, бросили все свои силы на поддержание мнимой стабильности и добросердечности среди своячеников. ( То, что в собравшемся обществе витал дух противоречия и назревало нечто – было видно невооруженным взглядом.)

Про себя я даже окрестила стариков заклинателями змей и не могла найти вразумительный ответ на вопрос – зачем всех этих родственничков сюда пригласили, когда нам без них было так хорошо и уютно.

   Мне очень хотелось побеседовать с Анжу еще, но она, сославшись на занятость, упорхнула, пообещав прийти после одиннадцати вечера, когда закончится ее рабочий день.