Спой, птичка!

Случилось так, что однажды мы с дочками оказались в ситуации барона Мюнхгаузена, легендарного вруна, - и убедились, что он врет не всегда. Бывает – и правду рассказывает.

Как-то давно, еще до абхазской войны, мы с детьми отдыхали в Гантиади. Когда на пляже лежать надоедало или погоды не было, мы уезжали куда-нибудь недалеко – посмотреть интересные или просто красивые места. Таких мест в Абхазии много.
В этот день мы собрались в Старую Гагру, сели в автобус, набитый отдыхающими и местными, и поехали.

Из своей душной тесноты автобус вытолкнул нас вблизи ущелья: с одной его стороны был лес, а с другой начиналась Старая Гагра: дома карабкались вверх по горе,  вниз, к морю, спускался богатый растительностью гагринский парк, а прямо на остановке расположился очень современный для тех лет комплекс из стекла и бетона – двухэтажный универмаг с рестораном, рассчитанный явно не на местное население.

Мы с девочками пошли в душистый парк, с цветущими магнолиями и олеандрами. Огромные эвкалипты давали тень, кипарисы своей стройной неподвижностью были воплощением безмятежности и покоя. Воздух пах цветами и морем. Хорошо отдыхать на юге!
Вдруг среди этого великолепия раздался ни на что не похожий, резкий и долгий противный крик.

При этом мы ведь были в парке не одни, там и сям люди бродили, несмотря на будний день и жару. Никто как-то этим криком не взволновался, поэтому и мы продолжили свой путь к морю, но девочки спрашивали «кто это?» да «кто это?», так как крик время от времени повторялся.

Вдруг мы увидели павлинов. Они ходили по поляне – яркие, неторопливые, гордо неся маленькие головы с коронами. Иногда они останавливались  и замирали неподвижно, позволяя прохожим любоваться собой.

Вот один из них встал в красивой позе, развернул, как веер, прекрасный хвост, поднял голову.

И тут мы услышали его пение. Это был тот самый – громкий и безобразный - крик.
Сразу вспомнился рассказ Мюнхгаузена, как он добыл, наконец, павлина и уговаривал его спеть.
-Спой, птичка!
И птичка спела.