Отцовский завет

Чувствуя, что его дни сочтены, старик позвал к себе сыновей:

– Сегодня на городской площади будут судить мошенницу. Идите туда и держите свои уши, глаза и сердца раскрытыми. Когда вернетесь, расскажете мне, что вы увидели, услышали и почувствовали. Но прежде, чем отправиться на площадь, переоденьтесь.

Старшему сыну старик дал рваную рабочую робу, среднему – нарядный, богато расшитый костюм, а младшему велел остаться в его обычном платье.

 «Вероятно, отец, на меня за что-то сердит и решил лишить меня наследства», – подумал старший сын.

 «Отец любит меня и выделяет среди братьев. Я буду единственным его наследником», – решил средний сын.

 «Чудак у нас отец», – улыбнулся про себя младший сын, весьма довольный тем, что ему не нужно ни во что переодеваться.
 
Когда закончилось публичное наказание, сыновья вернулись домой и предстали перед отцом.

– Мошенница – уродливая вульгарная женщина. Она обманула десятки людей. Площадь гудела от негодования. Наказание в двадцать ударов плетью для нее слишком мягкое, –  сказал старший сын.

– Женщина, которую наказывали, – прекрасна! Глядя на нее, сразу становилось ясно, что она невиновна. В толпе то и дело слышались крики в ее поддержку. Наказание этой женщины  – чудовищная несправедливость! – с жаром проговорил средний сын.

А младший сын сказал следующее:

– На мой взгляд, женщина не уродина и не красавица, она такая, как большинство женщин. Продавая поддельный мед, она, конечно, совершила преступление. Однако наказание, как мне думается, чрезмерно. Я бы заставил ее вернуть деньги всем, кого она обманула, а после этого выгнал бы из города. Кстати, такое мнение высказывали многие люди, находящиеся на площади.

Выслушав сыновей, старик обратился к старшему сыну:

– Прости меня за то, что я обидел тебя, заставив надеть жалкую одежду. А ты, сынок, – повернулся старик к среднему сыну: – прости за то, что я вскружил тебе голову  роскошным нарядом.  И то, и другое я проделал умышленно. Каждый из вас видел одно и то же событие. Но так как у каждого из вас в это время было разное состояние духа, то и увидели вы все по-разному. Обида и злость породили жесткое, нетерпимое отношение к осужденной и оправдание наказания. Радость и вспыхнувшая надежда пробудили жалость и отрицание наказания. Лишь один из вас, тот, кто пребывал в ровном настроении, сумел дать объективную оценку происходящего. Из этого следует, что для каждого из нас действительность такова, какой мы ее видим, и чтобы судить о ней не предвзято, следует быть в согласии с самим собой.