Последний пуск

Не совсем для детей, но сыну понравилось.
Давным-давно, в одном маленьком городе, у которого даже не было названия, а лишь номер почтового ящика, жил обычный рабочий Пал Палыч. Руки у него были золотые и, хотя был он глуповат, но работу свою делал превосходно. Каждое утро, Пал Палыч просыпался под бодрые марши, шипящие из радиоточки. На просторной кухне он завтракал овсяной кашей и запивал ее горячим сладким чаем из граненого стакана с маленьким сколом, которым Пал Палыч иногда царапал губу. Большая, а потому любящая жена поправляла на нем рубашку, целовала в рябую щеку и долго стояла в подъезде, глядя в спину удаляющемуся мужу. Пал Палыч каждый день собирал ракеты. Устанавливая механизмы и закручивая соединения, он заговаривал ракету - "Убей всех моих врагов, сожги их города". Каждый день он повторял слова из радиоточки и цитировал заголовки газет. Ни одной бракованной детали не вышло с его участка.
Ракета стояла в шахте. Дежурная подсветка растворялась на ее темно-зеленом матовом корпусе. Идеальная форма, никаких лишних выступов, никаких заклепок, лишь сверкающие сопла двигателей выделялись на этом строгом фоне. Точно по графику ракету проверяли. Солдаты и офицеры, словно муравьи копошились вокруг нее. Они проверяли приборы наведения на цель, многочисленные схемы управления, заправляли топливом и проверяли Бомбу, что хранилась в головной части. После всех проверок, ракету переводили в режим боевого дежурства, военные покидали шахту и она оставалась одна. Долгими сутками ракета мечтала вырваться из шахты. Лишь однажды ее перевели в боевое положение и открыли люк. За черным металлом скрывалось отвратительное голубое небо. Неравномерно нанесенные на него облака, постоянно меняли форму, от чего ракете, привыкшей к военной строгости и симметрии, захотелось окрасить весь мир в красный цвет пламени своих двигателей. Ей хотелось взреветь соплами, выжигая солдат-букашек и устремиться в небо, расчертив на нем прямую линию следа сгоревшего топлива. Она предвкушала дрожь и жар пламени, скорость полета, ледяную пустоту космоса и тот момент, для которого она жила. Взорваться, ослепить, сжечь, разметать пепел на многие километры, отравив воду, небо и землю на годы вперед. Ей была невыносима мысль о том, что весь мир представляет из себя хаос красок и форм, среди которых живут люди, не служащие идеальной форме корпуса ракеты и не преклоняются перед ее силой. Целых три часа она смотрела вверх, гудя механизмами и ждала сигнала с красной кнопки. Но вдруг прозвенел зуммер и люк начал закрываться. С ракеты слили топливо, окислитель и в шахте вновь загорелся дежурный желтый свет.
Прошли годы. Страны перестали враждовать и необходимость в ракетах отпала. Каждый день их извлекали из шахт и отправляли на переработку. Оставили лишь несколько штук, на самый экстренный случай. Их по прежнему регулярно обслуживали, но делали это все хуже. Появилось новое оружие, более точное, менее разрушительное и ракета стала постепенно утрачивать свой вид. На корпусе начала облезать краска, сопла потускнели. Даже в шахте перегорели все лампочки дежурного освещения, оставив ракету в кромешной темноте. Все чаще она шептала "Сжечь, оглушить, отравить", поскрипывая на удерживающих опорах. Ее шепот все громче раздавался в коридорах бункера и даже офицеры поверили рассказам испуганных солдат об ожившей ракете.
В один из весенних дней, было принято решение проверить состояние ракеты, может ли она продолжать стоять на дежурстве, ли пора отправить ее на переплавку. Как и положено в таких случаях, в нее залили немного топлива, но проверить, что у нее с приборами оказалось проблематично. Света в пусковой шахте уже давно не было и командир приказал открыть люк.
Вновь показалось небо. Этого момента ракета ждала всю жизнь и  упускать его не намеревалась. Как только затих механизм крышки, ракета взревела двигателями и стала подниматься из шахты. Ее облезлый зеленый корпус дрожал от вырывавшегося пламени. В бункере завыла сирена, люк пополз обратно, но было поздно. Окутав ядовитым дымом лесную поляну, под которой скрывалась шахта, ракета устремилась в небо. Топлива было совсем мало, до свободного от воздуха космоса ей было не дотянуть. Ракета осматривала горизонт в поисках ближайшего города, где жили семьи военных, так долго державших ее в заточении. Наконец, блеснули крыши домов и цель была определена. Качнув соплами, ракета сменила траекторию полета. Взорваться надо было над городом, чтобы дома не погасили ударную волну. Да и вспышка Бомбы с высоты подожгла бы намного больше, чем упав на землю. "Ослепить, сжечь, раздавить, отравить!" ревела ракета и ее рокот раздавался на многие километры вокруг. В городе взвыли сирены. "Сжечь, сжечь, сжечь!" ликовала ракета. Опустошив баки, заглохли двигатели. Головная часть с боеголовкой отделилась и начала падение. Выстрелили тормозные парашюты, включился подрывной механизм. Десять, девять, восемь, семь... Ракета отчитывала секунды, вспоминая шепот Пал Палыча. "Убей врагов, сожги их дома, не дай им отнять мою семью и все, что у меня есть" . "Я заберу вас всех" - подумала бомба и по электрической цепи, выжигая ее сознание пробежал сигнал подрыва.
Вместо ослепительной вспышки из боеголовки посыпались исписанные листы бумаги. На них были написаны самые теплые и искренние слова, которые греют любимых при долгой разлуке. Это были письма родителей, друзей и любимых девушек, что так трепетно хранили солдаты, а потом поместили в ракету вместо бомбы. Жители города ловили эти письма и читали, смеясь от счастья.
Командир пусковой шахты вытер лоб носовым платком и поднялся из бункера. Солдаты и офицеры палили в воздух, обнимались и поздравляли друг друга. С трудом переставляя ватные ноги, он подошел к открытому люку. По щекам текли слезы. "Дура!" - крикнул командир и в сердцах плюнул в пустую шахту. Потом сел на люк и закурил. Служить в армии ему больше не хотелось.