Песнопенье

И волки воют, и растут оглобли,
И тайны тайн, угрюмо не зудят.
А.Мисочка

***

Женька Имиш, считался средь сельчан в принципе нехилым парнишкой. Старики бросались, мол, обожал Женька поди встать с перин в ночь прямо и пойти кому-нибудь лицо намять хорошенечко.
Добро намять - по нормальному: душу и силу прогреть до кола.
Выйдет так сказать, без "бывало" обыденного, из сарая своего свежесрубленного, потянется на лужок луны, бзданет во святую округу чадом серебристым и чешется.
Как бирюк в тазе при банях – яростно, громко, самоотверженно. Страшно чесался Женька.
Да, и причесанным. Обычно никогда не ходил.
Всё вечно девок низкорослых сторонился на деревне. Искал он по массе, видите ли, себе и по росту.
А тут раз-два: видно плуг сошел с колеи.
Три-четыре: и на тебе в середину чана Женькиного любовь закралась. Амурная до небес. И в носу ковыряется. Наськой звать.

Томная вдова Наська жила неподалеку от центра в пяти дворах возле кучи.
Взял хвостов бараньих в дорогу Женька пожевать тогда. И поплелся. Идёт огородами, а душа поёт Женькина. Именины у него, а он поёт огородами. Забыл, про именины Женька. Вот дурья карусель. А тут как раз Яшка на шарашке своей с шашками подкатил к Женьке: би-бип.
Оконце свистнуло, было, рыло там, а и нет рыла. Куревом потянуло только салонным, так что не видать никого за смоком. А Женька не любил курево. И смок не любил. Дай, поди, разобраться кто там и почему.
Еблысь в дым с одури махом крепко. А там хруст и морда чья-то спит сразу. На себя её. Яшкина.
Вытащил Яшку Женька. На плечо его сонного взвалил. Шарашку с шашками с дороги столкнул пяткой и к Наське забарабанил.
Ночь. Хорошо вокруг. Ни души.
А хочется кому-нибудь намять. Прямо желание неотступное вертится на уме и всё. Хочется и хоть бы как. Яшка как раз просыпаться начал.
Поставил Яшку напротив себя Женька. Тот стоит, улыбается с закрытыми глазами.
Вмазал тогда от души.
А чего ждать.
Отлетел Яшка на метр где-то, и сразу на бочок устраиваться.
Укладываться собрался.
Поднял его Женька тогда и понес чего ради.
К Наське понес, а Яшка спит так крепко, даже будить не хочется.
Тихо постучал в дверь кленовую Женька.
Смотрит не заперто. Открывает, а там Ромка Пахарь на стульчике в трусах семейных. Хороший такой, сильный, как боров. А рядом Наська неодетая сидит. Чай они пьют с вареньем.
Бросил Женька Яшку тогда у девичьего порога. Башкой со всей басни аккуратно уложил выспаться Ромку Пахаря.
Тихо стало, как на мотыге пешком.
Наська только сверлит воплями.

Эх, едить его на веранду, - шамкнул Женька, вскинув на плечи сонных Яшку с Ромкой, - подарки вы мои подарочные. Именины же у меня. А ужин готовить и не с кого.