Наедине с одиночеством

;Ну садись, коль пришла, бессонница.
Будешь чай, или кофе с булочкой?
Видеть что-то тебя мне не хочется,
Ах, как пахнет в гостиной улочкой!

Не один рассвет вместе встречено.
Улыбаешься серыми глазками?
Что ж, в обязанностях отмечено
Накормить меня грустными сказками.

За спиной звонко стукнулась об стену дверь моего пустого купе.
Я осторожно положила вещи на пол, сняла с себя пальто и шарф, небрежно задвинула чемоданы под сидение и уселась на мягкую обивку, засовывая наушники в уши и включая плеер.
Где-то на вокзале орали продавщицы, предлагая вместе с несвежими пиццами, хот догами и прочим добром втридорога, совершенно бесплатный набор кишечных заболеваний.
 До отправления поезда остались считанные минуты.
 «Куда ты едешь, дорогуша?» - спросила я себя, заглядывая в пустой пластмассовый стаканчик. Кажется, только что в нем был кофе. Паршивый, дешевый кофе.
 Прошлое так тяжело отрезать от себя! Оно как вязкая паутина, запутывает при малейших попытках пошевелится, закрывая странный орган где-то под левой грудью от пронзительной вспышки воспоминаний.
  Слышишь, как стучат колёса? Мне всегда казалось, что человек, который меняет свою жизнь из-за сложившихся неудач на самом деле слаб. Но, знаешь, теперь я понимаю, что требуется недюжинная сила воли, чтобы отрезать от себя всё то, что держит, стать другим, совершенно другим человеком и обмануть… кого? Наверное, в первую очередь самого себя. А потом так поверить в этот обман, чтобы он стал реальностью.
  Серый размытый пейзаж кистью импрессиониста рисовал картины на залапанном толстом вагонном окне.
  -Ты куришь? – спрашивает собеседник у меня.
-Да. Я всю жизнь курю. Вот прямо с этого момента.

Молчать это совсем не плохо. Мы курили вместе с моим одиночеством, задыхаясь дрянными сигаретами и ноющей болью в груди.
  Из зеркального отражения на меня смотрела я. Было что-то в ней – непередаваемо уродливое, ускользающее от глаза, что не позволяло назвать ее красивой. Но всё же в глазах этого странного, непостижимого существа, вальяжно раскинувшегося на вагонной полке, находилось то, что пугало до колик в желудке, и одновременно приковывало взгляд как магнитом, липкое, как объятия сиюминутной вечности. Сладкое, как ваниль в крепком кофе.
  -Я уже сошла с ума? – иронично прошептали мои губы, сложившись в презрительную ухмылку.
-А ты только поняла?
-да нет, у меня были кое-какие предложения на сей счет.

Салон наполнился ядовитым вонючим дымом.

-Смотри, все легкие мне сожжешь, как ты жить то дальше будешь?
-Вместе с тобой! Ты мне свои одолжишь – и проблем как не бывало!
-хм. Самовнушение?
-Самообман. Как раз по твоей классификации. Тебе что, мои булочки совсем не понравились, что ты решила теперь в поезд ко мне сесть?
 -Ты их пересолила.
-Булочки?!
-Влюбленность никому не идет на пользу. Разве что твоему чокнутому вдохновению.
-Странное оно, это слово. Кто же в меня всё таки «вдыхает» эти слова?
Сероглазое чудовище затянулось бесконечно коротким окурком и, улыбаясь, сверлило меня глазами.

-Куда мы, Эстер?
-Ты бы поосторожнее с моим именем. Всё таки я не понимаю как мне удалось тебе в шахматы его проиграть?
-Это был не твой день, дорогая. Похоже ты бываешь поразительно бездарна. Иногда.
-Хм. Может быть. Что ты хочешь услышать от меня? Ты думаешь, я знаю, куда везет тебя этот дрянной савдеповский вагон? Зачем ты едешь, Ир?
Я сжала пластиковый стакан и выкинула его в окно. Зажмурилась, сжала голову руками, чтобы выбить из себя глупые, глупые ошметки фраз, и ответила совершенно честно.
-Не знаю.

Она очень красиво смеялась.

-А я хорошенькая, правда?
-Бываешь, когда примеряешь на себя очередную маску.
-Ты меня не бросишь? Никогда?

Она задумчиво взглянула на белую бабочку, примостившуюся в углу окна. Сделала очередную затяжку, машинально глотнула красного вина.
-Ты не представляешь себе, сколько бед может вынести человеческая шкура. Даже если ее содрать вместе с кожей, вывернуть на изнанку, а потом положить на место и сказать, что так и было… Ты встанешь, сцепишь зубы и будешь упрямо идет вперед. Просто чтобы доказать, кому-то непостижимому, например, самой себе, что способна жить. Не смотря ни на что.
Пошлые, грубые фразы, заслуживающие твоего внимания.
Ира, ты не нуждаешься во мне. Но деться я от тебя не могу. Замечательно быть вымыслом очередной сумасшедшей кошки, правда?

-эй, девушка, вы меня слышите, эй!
Меня кто-то сильно и настойчиво тряс за плечи. Я медленно, крайне медленно поднла тяжелый взгляд на проводника. Он отшатнулся от меня, испуганно отводя глаза.
-Да, я в полном порядке.
-Тогда предоставьте билет, пожалуйста.
Постепенно мои рецепторы возобновляли свое действие. И вместе с этим я почувствовала пронзительную боль в пальцах, обожженных сигаретным окурком, чей пепел уже достиг чувствительной кожи.
-Курить здесь запрещено – недовольно пробурчал мужчина, протягивая мне билет обратно.
-А я и не курю. Простите.

Мне хотелось добавить, что я никогда не держала во рту этой никотиновой палочки. Только зажгла с твердым намерением начать.

До отправления поезда оставалась одна минута.
Куда я теперь? Квартира продана, чемоданы собраны, билет на руках…

Рельсы медленно начали отстукивать свой замысловатый ритм.

А, будь что будет! Осталось только подняться с колен, сцепить зубы и упрямо идти вперед, с вывернутой кожей.

-мы еще встретимся, Эстер. Обязательно.

С темной поверхности зеркала на меня уставилось красивое и неуловимо уродливое лицо. Ухмыльнулось моими губами, подмигнуло и исчезло.