Легенда затерянного города - часть 1

– Ты когда-нибудь слышал об Устраоре?
– О чем?
– Устраор. Город-призрак, который сгинул под натиском песков Каламари.
– Никогда не слышал, может, расскажешь?
– Да я сам эту историю слыхал от какого-то торгаша, да притом пьяного в стельку. Он тогда мог нести полный бред.
– И все же, расскажи Дэн.
– Хорошо, будь, по-твоему. Но хочу предупредить: все, что я сейчас расскажу, может быть вымыслом и говорю я его только чтобы убить время.
– Хватит разглагольствовать! Начинай рассказ, а то смеркается.
– Хорошо. Устраор некогда был огромным и процветающим южным городом. Он стоял на широкой реке, синева ее распространялась на несколько километров. Иногда ее даже называли морем.
Город всегда жил за счет торговли. Огромные толпы купцов ежедневно приходили на главную улицу, занимали места посвободнее и начинали кричать о товарах на всю улицу. Проходило какое-то время, и торговля переходила на следующий уровень. Там уже было важно не только привлечь внимание, но и заставить покупателя всеми путями взять товар. Самые успешные, в том числе и самые горластые, быстро продавали товар, набивали мешки золотыми и серебряными монетами и бежали с города за следующей партией товара. И так пока не закончится день.
Но не только этим славился Устраор.

Рассказчик немного перевел дыхание, осмотрелся вокруг, словно опасался лишних ушей, а затем продолжил:
– Устраор всегда был и южной столицей воров и убийц. Весь мир знал, что лучшие наемники встречаются именно там, в местных кабаках. Стоит только спросить какого-нибудь прохвоста «Кто тут лучше всех выполняют грязную работу?», тут же будут тебе предложены разные кандидатуры. И тебе Грин «Черный глаз» и Морт «Золотая Борода».

Рассказчик снова задохнулся по ходу рассказа и громко раскашлялся. Он сплюнул на траву и осветил места горящей палкой из пылающего костра. Слюна была вся нежно-алого цвета. Рассказчик негромко выругался на местном наречии, а затем уже в полный голос добавил:
– Эта зараза меня доконает. И становится ведь все хуже и хуже.
– Ты же понимаешь, что изменения необратимы. Ты сам принял это решение.
– Не напоминай, Джикс. Мне и без тебя тошно. А как представлю, что будет через полчаса, а потом еще через час. Хоть сейчас возьми да и делай себе кровопускание собственными пальцами.
– Это будет только через полчаса. Я помогу тебе пережить вторую волну.
– Успокоил – нервно ответил тот, кто был Дэном. – Ладно, на чем я там остановился.
– На наемниках – подсказал Джикс.
– Ах, да. Варианты можно было рассмотреть в ближайших кабаках. Там часто ошивались подобные личности. Нередки были и драки между ними. Бились стекла, и разрушалась мебель. Один бармен раз десять перестраивал свою барную стойку. Ее постоянно расшибал лбом некий Тасман Крепкий лоб.
– Тасман Крепкий лоб? – с усмешкой спросил Джинкс.
– Смейся, смейся. Тасман на спор мог разбить об голову бутылку пива или стул. В щепки разносил стол и его, потом невозможно было починить. А на десерт бился головой о барную стойку.
– Ничего себе не отбил?
– Если бы можно было – думаю, отбил бы. Только мозгов у него отродясь не было. Странное создание этот Тасман. Вроде с виду на человека похож, а ведет себя, как баран, которому лишь бы бодаться.
– И каким образом это связано с гибелью города в песках?
– Это имеет самое непосредственное влияние – заумно произнес Дэн и снова раскашлялся. В этот раз ему было гораздо хуже обычного. Кости болели, словно их вживую кромсала огромная перемалывающая машина. Он чувствовал, как выворачиваются его ребра в обратную сторону, но он пытался не подать вида и не закричать от боли. Он немного отдышался, пережидая очередной приступ.
– Я пока не вижу связи – сказал Джикс, внимательно наблюдая за собеседником, ожидая от него заранее оговоренного движения. Дэн должен был показать его, если будет совсем худо.
– Сейчас объясню – не похожим хриплым голосом сказал Дэн и глубоко вздохнул. Легкие наполнились воздухом, а затем он вскрикнул как можно громче, высвобождая боль в этом возгласе. Джикс оставался лежать на земле, даже бровью не повел. Он уже не один раз видел, как Дэн переживает боль, к тому же знал, что это еще только подготовка к худшему.
Дэн немного успокоился. Ему стало легче, боль ненадолго отпустила, и можно было продолжить рассказ.
– Устраор процветал, рос. Но внезапно пришли пески. Пустыня иногда бродит по соседним территориям, захватывает их, опустошает, а затем уходит, оставляя слои песка и мертвые земли, которые уже никогда не станут населенными. Так произошло и в Устраоре.
– Но почему? Ведь пустыня никогда не двигался в южном направлении? Туда даже ветра не дуют – стал засыпать вопросами Джикс.
– Все когда-то бывает впервые – отозвался Дэн.
– Это ведь просто невозможно. Чтобы пески направились на юг, нужно чтобы ветер дул прямо из центра пустыни или еще дальше, из леса Онхангора.
– Я понимаю, к чему ты клонишь, Джикс. Но у природы такие законы, которые она сама может нарушить. И тогда пески начинают дуть из пустыни, песок со страшной силой несется, сметая все на своем пути.
– Но ведь наверняка есть и другие объяснения?
– Ты очень догадливый, Джикс. Есть и еще одна теория. О ней мне и поведал тот пьяница.
Дэн снова сделал паузу, но теперь уже не из-за очередной волны боли. Он хотел снова довести молчанием разговор до высшей точки интереса.
– Ну, не томи. Говори уже – не вытерпел Джикс. Дэн слегка улыбнулся, а затем продолжил.
– По этой легенде, незадолго до катастрофы в городе появился некий человек. Его никто никогда не видел раньше, потому что на вид он был северянином, с грубыми чертами лица. Неизвестный назвался Верховином. Подошел к бармену, заказал пива и занял самый дальний столик.
Некоторое время к северянину никто не желал подходить. Все знали о жестоких и даже буйных нравах северных народов, да и профиль Верховина казался слишком статным для слабака.
И все-таки один решился. Он был довольно крепкого телосложения с квадратной челюстью и короткими неровно остриженными волосами.
– Интересно, что делает северянин в таких местах, как наш кабак? – громко сказал он, обращаясь к Верховину, опираясь на столик.
– Наверное, тебя очень долго мучил этот вопрос, раз ты соизволил  оторвать свой зад от стула, подойти ко мне и задать его.
Коротко остриженный хмыкнул, а затем жестом попросил бармена повторить ему пива.
– Достойный ответ северянина. Меня зовут Олоф.
Северянин поморщился и, что странно, улыбнулся, обнажив желтые зубы.
– Вроде имечко наше, а вот рожей ты  на северянина совсем не похож.
– Верно подмечено. Мать у меня с севера, возможно даже из твоих краев: про Лесландию слыхал?
– От чего же не слыхал, воюем с ними. Чертовы лешие, совсем не хотят нам зеленый свет в торговле открывать, бьют купцов, которые итак им пошлины платят немалые. Только в прошлом году четырнадцать обозов увели!
– А отец из местных – словно пропустив реплику северянина мимо ушей, продолжал Олоф. – Вот и вышел я не похожим ни на одного, ни на другого. Будто птица с крыльями, которая летать не может.
Верховин попросил бармена еще пива, но его прервал Олоф.
– Барт, дружище, а сделай-ка ты нашему гостю с севера свое самое знатное пойло. Думаю, он оценит его крепость по достоинству. С детства я слыхал от матери, что северяне очень любят крепкие алкогольные напитки. И практически от них не пьянеют. Только если бочку выпьют.
– Хорошая легенда. Более того – правдивая – подтвердил Верховин без тени хвальбы. – Подавай свое пойло, будем пробовать.
– Так значит, ты из Нордландии – это был не вопрос, а уже свершившийся факт, который Олоф для себя уже определил. Он лишь озвучил свое умозаключение.
Верховин дождался, пока «знатное пойло бармена» окажется на столе и только после этого кивнул.
– И что, интересно знать, делает нордландец в наших южных краях. Неужели от своей страны скрывается?
– Если б я хотел скрыться от короля, то мне пришлось бы броситься со скалы Альмартер.
Олоф грузно рассмеялся, а Верховин отхлебнул «знатного пойла бармена».
– Ну, что? Как оценишь мастерство нашего бармена? Умеет он делать настоящую южную гремучую смесь?
– Да. Этот напиток действительно хорош – ответил не своим голосом Верховин, сдерживая кашель. Несколько секунд он просто привыкал к раздирающему горло напитку.
Олоф понимающе кивнул. Верховин осушил кружку до дна, от чего у бармена волосы встали дыбом.
– Что тебя привело в Устраор? – спросил Олоф после короткой паузы.
– Ищу я здесь одного человечка.
– По делу или…
– Или – перебил Верховин и попросил бармена повторить «знатное пойло».
– Чем он тебе насолил так, если ты его преследуешь до самого юга? Неужто бабу увел? – рассмеялся Олоф.
– Если бы он увел у меня бабу, я бы ему оторвал… нос за такое.
Олоф многозначно хмыкнул.
– Не буду спрашивать тогда, чем провинился этот бедняга – пожал плечами Олоф и уткнулся в кружку. Они долго потягивали алкоголь и молчали. Весь кабак молчал, ибо слушали все только беседу Олофа и Верховина.
– Помочь тебе с поисками? – продолжил Олоф, прерывая и без того затянувшееся молчание. Верховин что-то пробубнил себе в пышные усы. – Я не хочу навязываться, не подумай. Хочу просто помочь тебе, как брату по крови, по родству.
– По крови? – вскипел Верховин. – Ты же вроде говорил, что у тебя мать из леших? Тогда я должен размазать твою лесную харю по этому столу, а не брататься.
– Ну-ну. Не стоит так грубо – остановил его Олоф. – Я же не бил ваших купцов и не воевал с народом. Ведь раньше мы были одним народом. Много лет назад.
Олоф поставил полупустую кружку и переместился на соседний стул.
– Мы ведь не враги.
– Не враги. Согласен. Но и пока не друзья. Я же не знаю, с какими намерениями ты подсел ко мне, угостил напитками. Увидел родственную душу или просто хотел обобрать до нитки.
– Хочешь сказать, что я вор?! – возмутился Олоф.
– Я ничего еще не сказал. Мне рассказывали слишком много об Устраоре. Это город воров и убийц – жестко сказал Верховин и перешел на шепот. – Может быть, меня уже ждут в этом кабаке, чтобы убить?
Олоф наклонился к Верховину и тоже произнес шепотом:
– У нас в компании убийц и наемников не терпят.
– Это отлично – заметил Верховин спокойным тоном и снова осушил кружку. – Теперь я вижу, что говорю с честным лесландцем, пусть и со смешанной южной кровью.