Последние из Свободных

Мы – последние из Свободных, владевших Даром. Наши предки могли выбирать в какой форме встречать смертельную опасность или высшую радость. Мы этого уже не можем.

Только изредка и ненадолго мы можем Изменяться и приобретать свободу, недоступную обычному человеку. Потерявшие способность Изменяться называют нас оборотнями и считают воплощениями зла! Сколько страшных сказок и леденящих душу фильмов снято про оборотней. Нам бесполезно оправдываться и указывать на зло, чинимое людьми. Не мы, а "обычные люди" подводят планету к пределу, за которым не будет возможности выжить никому, никаким мутантам, порождениям больной психики, неспособной видеть совершенство Творения.
Что говорить о жажде убийства, все чаще выползающей из темных закоулков человеческой души. Как хорошо рассуждать о гуманности за столом с окороками, отдав право "гуманно" добывать пропитание для интеллектуалов профессионалам на скотобойнях. В награду гуманные писатели подарят вам романы о красоте живой природы, накапливающей яды для человека в столь любимых им грибах.

Да, встав на четыре сильные лапы под сиянием полной луны, я люблю гнаться за оленем и, в последнем прыжке почувствовать вкус крови и победы над равным противником. Одно неверное движение и острый рог насквозь пробьет мне ребра, и тогда меня разорвут четвероногие, потерявшие способность Изменяться. Волки ненавидят нас не меньше, чем люди. На меня не рискнет нападать даже голодная стая, но я в любом случае не стану драть-ся, а легко уйду от самых озлобленных и быстрых "братьев". Только иногда я позволяю себе схватиться с самым назойливым нахалом, если в нем увижу достойного противника. Да и то схватка всегда идет по волчьим правилам: покажи мне брюхо и я оставлю тебя зализывать раны. Ни один волк не будет добивать сдавшегося противника. Сотворивший дал Не-Осознающим-Себя законы предотвращающие самоуничтожение. Только человек переступил эти законы и меня давно занимает вопрос: почему Сотворивший, знающий все, дал человеку такую свободу разрушения.
В последнее время все чаще появляются фильмы об оборотнях, в основном, чтобы по-играть на почти атрофировавшихся природных страхах, замененных страхом потерять свое место у кормушки. Но в этих фильмах нам особенно смешно смотреть на показанную точку зрения бегущего, почти ничего не видящего выше травы. Если бы люди могли почувство-вать, что значит, твердо встав на четыре лапы, увидеть весь окружающий мир снизу и сверху сразу, на много прыжков во все стороны. Ты становишься выше деревьев, ощущая в то же время свое сильное тело, ровно бегущее на земле. Возможно именно воспоминание об этом потерянной способности, вызывает у человека завистливую мстительную злобу.
 
У Свободных нет потери памяти после обратного преображения, как это часто показывают. Поэтому Свободного в человеческой форме часто можно узнать  по снисходительной, чуть высокомерной улыбке в компании "знатока", похваляющегося своим талантом видения мира.
А если бы человек мог хоть на мгновение почувствовать, как это – ощущать под своим животом  сквозь густую шерсть жар спины Свободной  подруги, он не смог бы без жалости взглянуть на двуногих красоток, выставляющих на всеобщее обозрение пышные силиконовые груди.
 
Теперь очень редко достается счастье встретить Свободную. Но когда мы встречаемся!…
Невозможно описать человеческими словами силу желания, бросающего нас навстречу друг другу! Энергия недавно свершившегося Изменения пульсирует в такт с нашими сердцами и заставляет пульсировать все окружающее пространство, раскачивая деревья и распугивая всякую живность. В прыжке мы поднимаемся на несколько метров и на мгновение соединяемся, замедляя время, а потом падаем на землю бок о бок, и тут же взмываем ввысь, чтобы снова почувствовать удар тела, желающего слиться с телом возлюбленного. У любой женщины от такого удара оказались бы переломанными все кости, но у моей подруги только ярче вспыхивают глаза. Наконец она прижимается к земле и открывает себя в вечном призыве соединения. Я падаю на нее и чувствую животом бешенную дрожь ее шкуры, покрытой невероятно гладкой и упругой шерстью, не защищающей меня от любовного жара. Она поднимает холку, подставляя ее моим зубам. Я почти прокусываю ее шею, но в ответ слышу почти человеческий стон наслаждения, когда врываюсь в нее, подчиняясь непреодолимому, заложенному в нас Сотворившим.

То, что с нами происходит, не похоже ни на что другое, возможное в известном нам мире. Я начинаю весь переливаться в нее, она вбирает меня, и мы становимся одним существом, жителем Вселенной, открытым всем энергиям Космоса. Мы различаем вибрации других живых миров и слышим их песни радости, наслаждения и тоски по невозможному. Мы прикасаемся к тайнам Сотворившего и начинаем понимать его замысел. Мы можем лететь к другим вселенным, чтобы увидеть красоту начинающегося Творения.

Но тут невероятной силы взрыв бросает нас вновь на Землю, оставляя после себя утихающий вихрь наслаждения и отзвуки утраченного Знания. Смешанный горячий сок орошает землю взрытую неистовством страсти. Только много позже придет сожаление, что от этого соединения уже не могут родиться новые Свободные. Мы не жалуемся на это Сотворившему, потому, что лучше всех понимаем истинную непостижимость его программ. Утешением остается, что хоть изредка, в человеческой форме удается зачать ребенка, который может стать Свободным. Но это случается все реже.

И приходят мысли: почему же Сотворивший, имя которого нам не разрешено произносить, передал Землю человеку? Но об это чуть позже.