Просто они есть

Утром, встав с постели, Анечка  выглянула в окно и поняла, что сегодня уже не зима. Небо ещё морозно-голубое, белые пушистые облака повисли под ним, как отражение снежных островков, лежащих на холодной земле. Но солнце было такое яркое и теплое, что захотелось быстрее выйти на улицу и подставить лицо его ласковым лучам.

Сегодня первый рабочий день после отпуска, и мысль о том, что он начинается вот так солнечно, добавила радости в ее настроение. Анечка легкой, уверенной походкой шагала по городу, на который неведомо откуда еле уловимой волной спускалось это чудо, называемое Весной. А вдоль обочины дороги то здесь, то там журчат не смелые ручейки, и солнечные зайчики, прыгая по лужам, будто нашептывают: - «Весна», - и леденцовые сосульки вторят им тихой радостной капелью: - «Вес-на! Вес-на!»

- Еще одна. Новая. Какая она будет в этот раз? - подумала Анечка.
Серо-зеленые глаза ее задорно засветились, словно заигрывая с прыгающими по лужам зайчиками. Анечка. С недавних пор ей нравилось слышать именно такое созвучие своего имени. Положенное по социальному статусу Анна Николаевна казалось слишком длинным и напрягало своим металлическим звучанием. А Анечка было в самый раз.

Впрочем, не всегда. Она вспомнила вдруг сальные взгляды взрослеющих юнцов, сопровождаемые глупыми, бестактными фразами, которые они, видимо, использовали вместо комплиментов. Для них ей хотелось оставаться  железной Анной Николаевной.

- А Вы изменились. – Вспомнилась фраза, адресованная ей этой зимой от едва знакомой собеседницы, и улыбка заиграла в уголках губ.
- Да, мне сейчас часто говорят об этом. Но, надеюсь, что это только внешние перемены. -
Ответила она тогда, слегка покривив душой. Ей нравилось, что окружающие замечают изменения, происходящие с ней, и понимала, что такие перемены в облике человека не могут быть только внешними. Прическу, макияж, одежду, сколько не меняй, а человек останется прежним. С головой выдают изменившуюся душу взгляд, мимика, осанка, а внешние перемены, это лакмусовая бумажка. Как и каждая новая весна в её жизни, тоже лакмусовая бумажка.
 
Много лет назад новая весна радовала маленькую Нюшу сверкающими лужами и падающими и разбивающимися на тысячу искристых осколков сосульками. Нюша была очень хорошей девочкой. «Такая добрая, такая умненькая, ласковая»,- говорила всем её мама. Потом Нюша превратилась в Анку, задорную, бесшабашную девчонку – фонтан хорошего настроения. И весной невозможно было удержать ее дома. Это было время счастливого межсезонья.
 
Анка становилась Аней, Анной и, наконец, Анной Николавной, женщиной с сильным характером. Понимала и принимала. Ободряла и не винила. Даже когда самой было очень больно – терпела, справлялась, выживала, преодолевала. Зарывалась в бытовой шелухе, пока потеряла там сама себя. Любила? Может быть, а может просто, и неважно было это? И весна как-то незаметно ушла из её жизни. Тоже стала не важна.
 
«Почему говорят, что жизнь нельзя потом исправить и отшлифовать!? Взять бы и отпилить лишние ветки боли, состругать одиночество и оставить то, что даст этому форму жизни», -  подумала она, увидев брошенную невдалеке от тротуара старую высохшую корягу. Подумала и вспомнила любимые глаза – светлые, а иногда будто безумные. И не важно, что судьба не дает ей возможность чаще смотреть в  эти глаза. Просто они есть. Просто они помогли ей снова найти себя и весну.

Уголки ее губ чуть приподнялись вверх, придавая лицу мимолетную загадочность, подчеркнутую хитрой искринкой в глазах. Просто она идет по солнечному городу и её рыжие волосы, подхваченные свежим ветерком, словно спорят с солнечным светом в яркости красок.