культ собственных страданий

   Это походило на страшный сон, который не желал заканчиваться, как бы тебя не щипали, не кричали, как бы не надрывался будильник под ухом, нет, это никогда не кончится. Сон, где останешься навечно и больше никогда не проснёшься.
   Это напоминало тёмный и длинный коридор. В нём мелькали какие-то тени, слышался тихий стон и непонятный шёпот. В нём кто-то был, но дать ему имя очень сложно. Атмосфера та ещё. Здесь врятли почувствуешь себя спокойным. Неизвестность, в которой что-то есть пугающее и в тоже время отвратительное.
   Послышались чьи-то шаги. Они были лёгкими и, по всей видимости, женскими. Каблучки заманчиво постукивали и сеяли любопытство в душу любого любителя женских ножек. Стук каблуков всё приближался и только он смолк где-то совсем рядом, как зажёгся свет по всему коридору. В этом свете появилась сама обладательница туфель. Да, любому любителю женщин было явно чем поживиться. Очаровательная длинноногая, стройная, с пышной грудью и чувственным страстным взглядом, она осматривала коридор. Её смоляные чёрны волосы были аккуратно подстрижены и едва доставали подбородка, губы были накрашены яркой помадой, а пышные и длинные ресницы придавали её личику ещё большего очарования. Она походила на секретаршу мечты. В белой блузке с чёрным галстуком, в короткой до невозможности юбке, которая позволяла увидеть подвязки чулочков в сеточку. Казалось бы, она была доступна любому, но что-то было в ней такое, что явно кричало, что она далеко не для каждого. Вся её походка, жесты, манеры, всё говорило, что она любит властвовать над людьми, но терпеть не может, когда властвуют над ней.
    Её взгляд вдруг сменился и с какой-то нежной, но властной любовью, осматривал коридор. А в коридоре по центру была выстлана красная ковровая дорожка, а по обеим её сторонам были люди, которые были подвержены разного рода пыткам. Они не осмеливались ничего сказать, словно не осознавая, за что их так. И каким-то наивным взглядом все они смотрели на пришедшую незнакомку, будто сейчас она скажет, что это ошибка и их сопроводит в райский сад, где есть ещё тысячи таких же прекрасных как она. Но это было ошибкой.
   Она как по подиуму подошла к первому человеку, что был приговорён к «Вилке Еретика». Бедолага заворожено смотрел на неё, и какая-то мольба, казалось, вот-вот сорвётся с его губ, но он был не в силах промолвить ни слова. Она провела рукой по его щеке.
- Знаете где вы? – произнесла вдруг она, всё так же смотря на первую жертву в бесконечном коридоре – Вы в Аду. Да, не удивляйтесь, вы попали туда куда даже и не думали попасть. Понимаю… Жизнь суровая штука, но знаете, почему вы здесь?
Девушка коснулась шеи бедолаги, который что-то пытался прохрипеть. Она же своей холодной рукой обожгла  его кожу
– Вас всех здесь объединяет одно. Вы молились и верили не в то, что нужно. У вас был свой культ.
Она с силой хлопнула по шее приговорённого, тот захрипел и бардовые рубины крови, как порванные бусы устремились на пол. Вилка вонзилась её глубже, что приносило нестерпимую боль, не смотря на то, что человек был уже мёртв.
   Девушка вздохнула и с неким сожалением посмотрела на кровь на полу и, взмахнув длинными ресницами, перевела свой взгляд на девушку, приговорённую к «Аисту».
- Страдаете? Не нравится? Странно, ведь вам же нравилось страдать! Пока все люди верили в любовь и Бога, вы верили в свои недостатки, которые считали чем-то священным.
Приговорённая тихо скулила от прокатившегося по всему телу спазма, который терзал всё тело и сводил с ума. Девушка с недовольством посмотрела на страдающую и убрала с её напряжённого лица прядь волос.
- Аист. Хм, да, это орудие пыток очень продуманно. Как и многие другие было создано чтобы бороться с еретиками. А вы все здесь такие. Вот, например ты делала  культ из своей первой неудавшейся любви. Знаешь, почему тебя так и сопровождали неудачи? Потому что тебе нравилось быть одинокой, несчастной. Чтобы тебя все жалели. Странный образ. Правда. И возможно ты со мной не согласишься, но это ведь стало частью твоей жизни. Ты каждый день жаловалась подругам, родителям. Вокруг тебя кружилась куча наседок, а тебе это нравилось. Бедная, покинутая всеми женщина, приговорённая к одной из жестоких пыток инквизиции. Жертва сходила с ума на этой пытке, от дикого спазма, от боли. В средневековье тебя бы ещё пытали раскалённым железом, но то, что я сейчас тебе рассказала гораздо страшнее. Ведь всегда страшно понимать, что во всём виноват ты, а никто-то другой.
   Девушка ещё раз взглянула на приговорённую. На то, как из её глаз скатились слёзы, и как всё тело тряслось от непосильной боли, и как её глаза обезумивши, бегали по сторонам и о чём-то молили.
   Девушка зашагала дальше и остановилась около следующей жертвы приговорённой к  «гарроте». В глазах человека читался испуг. Он неподвижно сидел у столба с какой-то опаской, не зная чего ожидать.
- Ну, а тебе нравилось делать культ из своего здоровья. Ты думаешь, оно у тебя хилое и слабое? Знаешь, почему миллионы больных инвалидов отправляются в Эдемские сады? Потому что они не отчаиваются и делают всё, чтобы их не считали инвалидами. Они хотят быть нормальными людьми и верят в чудеса, а не в отчаянье.
    Её рука легко скользнула по металлическому ошейнику гарроты. Глаза жертвы остекленели от страха.
- Страшно? Но ты можешь гордиться тем, что так наказывали только дворян – произнесла девушка и стала медленно поворачивать рукоять гарроты, и ошейник на шее жертвы стал медленно сдавливать шею лишая всякого кислорода.
 - Чем тебе так нравилось делать культ из-за твоих незначительных отклонений? То, что вокруг тебя так же было много людей, которые сострадали? Неужели нельзя привлечь людей чем-то другим? И знаешь, почему последующую жизнь ты болел? Потому что сам поверил в сказку про свои болезни и сам заказал билет сначала на больничную койку, а потом уже и в морг. И почему-то обидно мне, что такой здоровый человек погубил себя простым культом.
   Она крутанула рукоять последний раз и направилась к следующей жертве, которая в страхе закованная в кандалы стояла у «Железной Девы».
- А ты.… Ах, да, ты, кажется, была влюблена в свою бедность. И опять тоже самое. Ты была всю жизнь бедна. А ведь могла достичь много. Тебе мало примеров из жизни, когда люди не имея ничего, добивались высот?Может, я ничего в вас людях не понимаю, но то, что вы делаете, для меня дико.
    Жертва опустила глаза и прикусила губу.
- Стыдно смотреть мне в глаза? Не смотри, мне они не нужны, чтобы видеть твою душу. Я и так девушка проницательная.
Вздохнув, она толкнула обвиненную в «железную деву» и захлопнула её.
- Подумай над своим поведением, вдруг переродишься и будешь стоящим человеком.
   Её стройные ножки направились к следующему обвинённому. Его же взгляд отображал только злость и призрение.
- Ты считаешь меня неправильным судьёй и не можешь найти в себе не одного грешного культа?  Ты считаешь себя мудрым человеком, ведь ты познал, как ты думал всё. Ведь был судим по трём статьям, и гордился тем, что знал почти наизусть весь уголовный кодекс. А разве это не культ? – произнесла девушка и, строго взглянув на обвинённого, коснулась ладонью его лысой головы – Ты и правда думаешь, что это делает из тебя умного человека? Нет. Ты всего лишь познал негативную сторону жизни, причём самую малую её часть с помощью своей же ошибки.
   Девушка вздохнула и встав на носочки дотянулась до бочки, что была закреплена на вершине столба к которому был привязан обвинённый. Она вытащила пробку, и из бочки мелкими каплями стала литься вода, прямо на лысую «мудрую» голову обвиненного. Вода приносила с собой ужасную головную боль, которая обычно сводила людей с ума.
- Путь страданий… Странно, что вы все выбрали именно его. Ведь есть путь из счастья. А вы мало того, что страдаете так ещё и получаете от этого удовольствие.
   Девушка одёрнула коротенькую юбку и поправила воротник блузки, затем подняла глаза и недовольно надув губы посмотрела на огромное количество таких же еретиков. Коридору казалось, не было конца.
- Как же вас много – фыркнула она – Для меня это тоже пытка. Думаете так просто учить вас каждого жизни? Что толку! Я твержу вам это в сотни раз, а вы перерождаетесь и приносите себя в жертву новому культу. Неужели вы не слышите, что я рассказываю другим? – девушка вздохнула и печально оглянулась на тех, кого уже прошла – Люди, ваша ошибка в том, что вы часто не слушаете других. А это бывает очень даже полезно. Да, человек не может без грехов. Их огромное множество, так уж если решили грешить, так грешите хоть как-то поинтересней, я уже устала видеть одни и те же души.… Хотя кто меня спрашивает.
   Она выпрямилась и той же уверенной походкой, покачивая бедрами, направилась к следующему пленнику собственных терзаний. Он был приговорён к прессу для черепа. Напряжённо жертва ждала своего часа. Даже не пытаясь что-то возразить или пошевелиться.
- Ты знаешь за что здесь? Хотя ты не посмеешь мне ничего сказать или даже просто не сможешь. Ты здесь за то, что создавал культ из-за отсутствия каких-то талантов и способностей. А ты их развивал? Ты стремился найти себя в чём-то? Тебя нравилось прибедняться, что ничего не умеешь, и что Бог тебя ничем не наградил. Это не правда. – Девушка коснулась рукояти пресса и взглянула на лицо обвиненного, отражавшее ужас - Он одарил всех, даже демонов, - её нежные руки стали поворачивать рукоять, даже сейчас они были грациозны - Каждый обладает чем-то, другое дело, что это нужно понять и раскрыть, а для этого нужно хоть немного старания.
   Когда рукоять уже было нельзя больше повернуть, казнившая девушка отряхнула руки и потёрла запястья. Она тоже напоминала в свою очередь мученицу, которая знала многое обо всех этих грехах, хотела предотвратить их, но её воспринимали с призрением, ведь она не была служительницей не одного из всех возможных культов.
   Миллионы еретиков ждали своей участи, и вот она подошла к следующему мученику. Его орудием пытки был «молитвенный крест». Жертва тихо шептала и молила о пощаде.
- Твоя очередь. Ты верила в то, что тебя никто не понимает, что ты в этом мире одна. Ты правда так думаешь? Правда? А ты пробовала прислушиваться к советам людей, которые стремились тебе помочь? Романтический образ героини, которая всю жизнь была не такой как все и не одна живая душа не смогла её понять, потому что она, видите ли, другая… - девушка вздохнула и села рядом на корточки – мне жаль тебя. Возможно, действительно рядом долгое время было мало стоящих людей, но ты перестала искать других. Ты поверила в собственную сказку о том, что ты прелестная принцесса, которая таится в башне, и никто тебя не спасёт, потому что вокруг нет, ни одного стоящего человека. Ты единственная в этом мире. И нет второго, такого как ты…
    Девушка резко встала и посмотрела на корчившуюся от боли жертву.
- Возможно, и нет второго такого. Но это и не обязательно. Индивидуальность это прекрасно и нужно научиться ценить эту индивидуальность. Когда ты, наконец, услышишь других? Когда? Люди вокруг далеко не глупы, они могут сказать что-то стоящее. Ты провела остаток дней в одиночестве с такой сладкой садо-мазахисткой болью в душе. А теперь ты не выносишь стонущей боли, которая окутывает всё тело. Глупо, как же всё это глупо.
    Глаза девушки наполнялись отчаяньем. Коридор и не думал кончаться.
- Сколько же вас – прошептала она – сколько? Когда вы закончите заниматься глупостями? Когда перестанете верить в отчаянье? Не ужели больше не во что верить? Не ужели нет других ценностей? Неужели по-другому нельзя заслужить внимание? Не верю! Вы даже после смерти продолжаете верить в свои муки. И делать из них культ, что вы страдаете по прихоти злого демона. Знаете почему? Потому что вы души, у вас нет крови, нет физической боли. А вы ощущаете именно её и продолжаете от неё страдать.
   Девушка поправила волосы и задумчиво провела кончиком языка по верхней губе. Еретики всё так и не кончались. Их были ещё миллионы. Миллионы тех, кто верил в свои проблемы, кто не желал с ними бороться, а приносил жертвы в виде собственной жизни.