Мир Иной. Глава 11

Глава 11.

Спустившись вниз по лестнице, мы прошли мимо стражников, и завернув за здание, направились к маленькому бараку, стоявшему в дальнем конце двора.
Барак был слегка покосившийся, возле его входа сидели четверо солдат, во что-то играя. Подойдя к ним, провожатый представил меня:
- Знакомьтесь и принимайте в свои ряды, нового бойца.
Сказав это, провожатый удалился обратно в сторону комендатуры.
Прекратившие игру, солдаты с издевкой, смотрели на меня. Я, скользнув взглядом по их лицам, отметил звериные ухмылки, представился:
- Олег, с Каралбы.
Воины заржали, и один из них, наиболее рослый, видно главарь их коллектива, встал из-за игрового стола, и, поправив сползшие с пуза штаны, сказал:
- Прописывать сейчас будем тебя.
И выразительно глянув на мой мешок, приказал:
- Выворачивай его содержимое.
Отступив на шаг назад, я гордо, проговорил:
- Сам выверни.
Толстяк, налился краской так, что я думал, его хватит сердечный удар, махнул рукой, и зло прошипел:
- Отдашь.
Его подручные, повыскакивали из-за стола, опрокидывая его, окружили меня. Угрожающе, достали свои короткие мечи, и направив их на меня, выжидающе уставились на своего вожака.
Громила, зло, оскалив свои зубы, показывая их гнилость, сказал:
- Ну, что? По-хорошему, поделишься или …, - он многозначительно кивнул на своих приспешников.
Зло, бросив на землю, мешок, я сказал:
- Сами рыскайте, шакалы.
На миг, воины отвлеклись от меня, и один из них нагнулся, что бы взять мешок. И тут, мой мозг, вспыхнул от гнева, глаза налились кровью, и я бросился в атаку.
Наклонившийся за мешком, воин, отведал, моей ноги, получив ей по своему жирному лицу, и захлебываясь кровью упал. Крутанувшись на месте, я выхватил свой меч, один плавным движением кисти выбив у стоящего справа воина меч, отклоняясь в «догонку» тыкнул левому воину локтем в солнечное сплетение. И резко перекинув меч в левую руку, приставил его лезвие к шеи заводилы, спросил:
- Все еще желаешь осмотреть мой мешок?
Тут, позади, раздались аплодисменты, кинув взгляд назад, не отрывая клинок от шеи драчуна, я увидел, как к нам громко хлопая, подходит… Бром с Таней и сопровождавшей их свитой. Меня пробил озноб. «Если он сейчас узнает меня, тогда конец всему!!!» - застучало в голове.
Но тут же, эти мысли убежали с головы, так как я заметил глаза Тани, они широко открылись, узнавая меня. Я умоляюще, посмотрел на нее, прося не выдавать меня. И низко поклонившись, меняя голос, пробурчал:
- Ваше Сиятельство, мы тренировались.
Вставая, я стал спиной к солнцу, что бы в тени скрыть свое лицо.
Громила, требовавший с меня мзду, при виде Князя, весь забился мелкой дрожью, но, услышав мои слова, благодарно обнял меня, и шутливо сказал:
- Мы его тренировали, импровизировать в бою против четверых.
Бром, услышав его слова, расхохотался:
- То-то я вижу, кровь пошла, у одного из нападавших.
Но, тут слегка улыбнувшись, Таня, разлилась в нежном контральто:
- Бром, милый, я уже устала, да и ты уже испробовал в бою, недельного бойца.
- Увидел, что тут еще нет достойных противников, - с презрением добавила она.
Взяв его за руку, она нежно поцеловала его в щеку. Ее слова, и действия, ножом вошли в мое сердце, мне хотелось кинуться на него и убить, за себя, за Таню, за Вещего, но что я мог сделать? Я понимал, что она, узнав меня, не выдала, но любит она другого. Мое сердце, налилось болью, хотелось выть, но я лишь усмехнувшись, поднял свой мешок, и, извинившись, последовал в барак.
Зайдя в казарму, я двинулся в дальний ее конец, и, усевшись на свободную кровать, сбросил меч у ног, схватился за голову, качаясь, думал.
«Мой Путь, провален в самом начале. А виной тому, жизнь. Я слишком поздно тут появился». Сердце безумно билось, по телу разошлась мелкая дрожь. Я не знал, что делать дальше. И достав пачку сигарет из мешка, закурил, уставившись тупо в стену. Смотря, как паук ползет по стене.
Мое одиночество нарушил, вошедший в казарму воин, издали гаркнув:
- Время обеда, - он вышел наружу.
Держа сигарету краем губ, я поднялся и, сжав свое сердце в кулак, последовал за ним.
Пройдя двором, мы пришли, к огромному столу, за ним сидели воины, и усиленно жевали поданную кашу. Я уселся на свободное место, по иронии судьбы, моим соседом был тот самый драчун. Запихиваясь, он прошептал:
- Меня зовут Костя.
Начав свою трапезу, я, хмыкнув:
- Приятно познакомиться.
Толстяк, прожевав, спросил:
- А ты где так научился владеть мечом? По моему, ты не уступишь и Брому.
Произнесенное имя, болью отозвалось в сердце. И лишь улыбнувшись, я промолвил:
- В следующий раз, узнаем.
Произнесся, это я понял, что уже решил, в следующий раз, я выйду на дуэль с Бромом, и пусть будет, то, что суждено судьбой. Облегченно вздохнув, я быстро доел, не отвлекаясь на разговоры, и пошел в казарму.
Снова зайдя в барак, я обшарил ее взглядом ища «нужник» и заметив, ведро возле дверей, опорожнился. С облегчением, натянув штаны, достал сигарету, закурил. В это время в казарму, начали сходиться воины. Все с интересом смотрели на меня. А я с удивлением отметил, что еще на улице светло можно тренироваться, а воины, снимая обмундирование, рассаживались по своим кроватям. Пожав плечами, я двинулся к тому месту, где был мой меч.
Усевшись на кровать, я обратился к уже знакомому Косте:
- А когда начнутся тренировки?
Костя, посмотрел на меня, как на умалишенного, сказал:
- Час отдыха, и до первой звезды будем, тренироваться.
Затянувшись, я откинулся на кровати, и проговорил:
- А где мне взять обмундирование? В частности, сапоги, - и демонстративно поднял свою ногу, показывая, что она босая.
Костя, заржал, и сказал:
- В карты, что ли проиграл?
Смутившись, я ответил:
- Не играю.
Подойдя к моей кровати, Константин, уселся на край:
- Ну, отведу к складу, подберешь себе, сапожки по ножки, - и громко заржав, пошел к своей кровати.
Лежа, я курил, сбивая пепел прямо на пол. Мне хотелось, скорее пойти на тренировки, что бы изматывая свое тело, забыть слова Тани; «… Бром, милый…». Сердце сжималось от боли, не зная ее до конца, я умирал от ревности, перед глазами был ее поцелуй. Как же мне хотелось оказаться на месте Брома, я бы не задумываясь, отдал за это свою жизнь. Но, я был бессилен. Что я мог сделать? Ничего, потому, что я Никто. Да, она узнала меня, и значит я запал ей в сердце, но любит то она другого. При воспоминание о Броме, я весь затрясся от гнева, и сильно затянувшись сигаретным дымом, выпустил его через нос, пытаясь успокоиться, но не тут то было. В голове, как в кино, крутилась картина; «Вот девушка привстает на цыпочки, и нежно целует Брома…». Я сходил с ума.
Заскрежетав зубами, зло просипел:
- Еще увидим. Время покажет.
Пальцы ожгло резкой болью, выругавшись, я швырнул бычок, и по привычке, прошептал:
- Дажь.
Казарма громко охнула, когда летящий окурок, превратился в пепел, и рассыпался по полу.
Мое сознание сжалось от мысли: «Идиот, что я наделал!!!». Я привстал на локтях, и с ленцой сказал:
- Наследство от бабушки.
Воины, перешептываясь, сделали вид, что поверили мне. Улегшись поудобнее, я прикинулся спящим.
Спустя час, в казарму влетел воин, и заорал во всю глотку:
- Время тренировки, не ударим лицом в грязь.
Сказав это, он быстро выскочил из казармы, увернувшись от летящего в него сапога.
Солдаты, начали лениво одеваться, оглядываясь на меня.
Вскочив, я быстро закинул меч за спину, и швырнув под кровать свой мешок, направился к Косте.
Костя, одеваясь с опаской, глянул на меня, прошептав:
- Ты еще и колдун, не удивительно, что разбросал нас как детей.
Загадочно посмотрев на него, я ответил:
- Да разве это магия? Просто управление стихией, ведь все мы вышли из пепла и в пепел войдем.
Промолвив это, я тут же задорно добавил:
- Веди, меня к обувщику, а то ноги уже все износились.
Рассмеявшись, я вышел с казармы, ожидая Костю.
Стоя возле дверей казармы, я посмотрел на небо. Мое Солнце, уже заходило на закат, придав пастельные тона небу, а Солнце этого Мира, было в самом пике, опаляя землю своими лучами. Смотря на эту картину, я с тяжестью в сердце, подумал:
- «Как там мой мир? Как мои знакомые и друзья?». В душе, стало гадко, и зло сплюнув на землю, я рукой провел по своему лицу, отмечая, что надо побриться, щетина стала уже заметной.
Ветер, ласково коснулся моих волос, и, пробежав по телу, заставил сменить свои мысли. «А как пристроился Вещий? Как мои приятели с этого мира?». Горько и взволновано вздохнув, я затянул дым, и пропуская его по легким, на миг представил свое счастье.
«Вот, я иду, по улице, взяв под руку, свою любовь. Таня, нежно обнимает меня, и щебечет что-то, я растворяюсь в ее голосе. Остановившись, поворачиваюсь к ней, и беря ее лицо в свои ладони, прикасаюсь губами к ее мягким и влажным губкам, выпивая весь их нектар. Ее руки, обнимают меня за шею, и она нежно шепчет мне: «Я люблю тебя, милый».
От этой картины, сердце взорвалось болью, все мираж, все иллюзия, она любит другого, а я так, Никто.
И тишина наполнила мое сердце и душу.
Понурив голову, я кинул окурок на землю, и, заглянув в казарму, сказал:
- Кость, давай быстрей.
Здоровяк, быстро натянув сапоги, в развалку вышел с казармы, и, кивнув мне, двинулся в сторону склада.
Склад был просторным зданием, сбитым из досок. Подойдя к нему, мы заглянули вовнутрь, и там нашему взору, предстали стеллажи, забитые разной утварью.
Вдали сидел, полный юноша. Его лицо все пылало от сытости, штаны, расползались на животе, да и сам живот казался безразмерным. Костя, увидев его, тихо окликнул:
- Степан, обуй новичка.
Степа, поднял свои залитые жиром глаза на нас, и безучастно, кивнул головой в сторону стеллажей:
- Сами выбирайте.
И снова уткнулся в созерцания, чего-то на полу. Чуть ближе подойдя, я понял, что он… просто спит. В шоке от такого в войсках, подошел к ближайшему стеллажу. Опустившись на колени, я достал с самого низа, пару сапог.
Они были черного цвета, с серебристыми вставками по бокам. Чувствуя себя щеглом, я примерил их, они были, как сшиты по моей ноге. Удовлетворенно, хмыкнув, я спросил у Кости:
- Не сильно вызывающе?
Константин, с ужасом посмотрел на меня, залепетав:
- Эти сапоги, никто не мог натянуть.
И тут же пнув, кладовщика, указал на меня:
- Степ, смотри, разоряем тебя.
Встрепенувшись, толстяк, тоже с благоговейным ужасом посмотрел на меня:
- Блин, а ты случайно не Колдун?
Не понимающе, смотря на них, я сказал:
- Нет, а что? Почему, Вы так удивленны?
Степан, почесав свое пузо, ответил:
- Да эти сапоги, принадлежали когда-то одному великому воину-колдуну. Дед Брома его сразил.
В голове, все разрозненные кусочки картины, сложились в одно целое. Я понял, что не осознано, одел сапоги принадлежащие Вещему. Что я повторяю его Путь. И понял, одно, что его Путь тоже заключался в том что бы найти свою судьбу, в виде Джунды, и он потерпел крах. Сердце заколотилось как бешеное, я глубоко вздохнул, решая, как быть дальше? Отдаться течению судьбы, или плюнув на все изменить ее.
Улыбнувшись, я ответил:
- Пути могут совпадать, но у каждого из нас есть выбор.
Поправив меч, я развернулся, и направился к выходу.
Догнавший меня, Константин, похлопал по плечу, сказал:
- Пошли, потренируемся на мечах. Завтра нам в дозор.
Тяжело вздохнув, он добавил:
- Снова патрулировать ночные улицы, лучше бы в бой кинули, а то все уже немного заржавели.
Обернувшись к нему, я спросил:
- А почему, мы не охраняем Принцессу?
Костя, искоса глянул на меня:
- Ее охраняют люди Брома, и только те из нас кто достойно с ним сразиться попадают в число избранных.
Промолчав, я обдумывал его слова. «Значит, мне надо показать себя достойным, и добиться перевода в охрану, а там, может как-то, и добьюсь благосклонности Тани». Думая об этом, я понимал, как тщетны мои надежды. Но, чем черт не шутит, когда Бог спит. Вспоминая Бога, я подумал, что надо держать свое слово, и помочь ему, выбраться с Мира Конечного, низвергнув Люцифера.
Эта мысль, болью обожгла меня, ведь это получается мой рок, если я сдержу слово, то неизменно повторю Путь Вещего, и расстанусь с любимой. В голове вспыхнули слова волка: «…Тебе нужна красная печать, но это Путь Разлуки и Смерти…». Значит, все-таки Судьбу нельзя выбрать, хоть я и обладаю правом Выбора.
Мою голову разрывали бесконечные мысли, и тут как назло вспыхнула молнией, песня из юности, стихи наполнили мое естество .

Слепая ночь легла у ног
И не пускает за порог
Брожу по дому как во сне
Но мне покоя нет нигде
Тупая боль пробьет висок
И пальцы лягут на курок
А в зеркaлaх качнется призрак
Призрак любви

Возьми мое сердце
Возьми мою душу
Я так одинок в этот час
Что хочу умереть
Мне некуда деться
Свой мир я разрушил
По мне плачет только свеча
На холодной заре.


Горько вздохнув, я увидел, как мы приблизились, к тренировочному полю.
Воины, разбившись на пары, упражнялись во владение меча, присмотревшись, и спросив у Кости, указывая рукой на поджарого мужчину, с проседью на волосах:
- Это инструктор?
Константин, почесал свою голову, и пожал плечами:
- Не знаю, что такое «инструктор». А тот на кого ты указал, это Мастер клинка. Его победить очень сложно, он тут просто из-за ранения, а так служил у самой Королевы-матушки.
Хмыкнув, я прямиком направился к мастеру клинка, и, остановившись, отсалютовал своим мечом:
- Мастер, укажите мне моего соперника. Я новобранец. Меня зовут, Олег.
Одарив меня холодным взглядом, он кивнул головой к паре, что сражалась не вдалеке, сказал:
- Ну, вот с ними сразись или по очереди или против двоих, а я посмотрю, на что ты способен.
Довольно улыбнувшись, я развернулся, и зашагал к своим оппонентам, но тут как назло, солнечный луч упал на чей-то клинок, и его блик ослепил меня.
Не заметив, валявшихся ножен, я зацепился за них и, махая руками, как будто хотел взлететь, растянулся во весь рост, перед назначенными мне, соперникам.
Все воины, залились безумным смехом. Один Константин, почувствовавший на своей шкуре, как я фехтую, удивленно глянул на меня.
Слегка сконфуженный, я подумал, что не стоит полагаться только на рефлексы Вещего, и, поднявшись, отряхнулся с осторожностью и уже без спеси подошел к своим противникам.
Скользнув по ним взглядом, я отметил, что передо мной опытные бойцы. Стоявший чуть справа от меня, был высок, его тело все блестело от пота. На лице у него было написано презрение к новобранцу. Второй противник, был чуть ниже меня, но в его глазах плясала бешеная энергия. Он демонстративно, сократил мышцы на груди, показывая свою силу и ловкость.
Меня слегка бросило в пот, я понимал, что если рефлексы Вещего не помогут, то из меня сейчас сделают посмешище.
Но, выбор был уже сделан, и я, отсалютовав мечом, кивнул им:
- Начнем?
Они словно, умея общаться с помощью мысли, одновременно ринулись на меня, и нанесли град ударов, призвав всю свою ловкость, я с трудом отразил их. Мысленно прося, что бы рефлексы Вещего заработали. Тут словно услышав мои слова. В голове возникла картина.
«… Вещий, стоит полуголый посреди поля, и в шутливой забаве отбивается от своих дружинников, его меч плел неимоверную стальную паутину…».
Моя рука привычно, закрутилась и изгибая кисть, с легкостью начала отражать атаки оппонентов. Боясь спугнуть эти рефлексы, я как бы со стороны наблюдал за собой, запоминая все движения. И тут, мне вспомнились слова Вещего: «… Не полагайся только на мои рефлексы, добавляй что-то свое…».
Решив последовать его совету, я слегка отклонился от очередного удара более высокого воина, и резко выбросив вперед свободную руку, ударил пальцами по его бицепсу, парализуя руку, и заставив выронить меч.
Второй воин, насел на меня с двойным рвением, но я тоже с ним решил поступить, не совсем по канонам рыцарской чести, и, пнув ногой в живот, резко развернувшись, вышиб из рук его меч своим клинком.
Поверженные противники с долей уважения посмотрели на меня. Я дружелюбно улыбнувшись, загнав свой меч в ножны, протянул им руки, что бы помочь встать.
Поднявшись, воины, похлопали меня по спине:
- А из тебя выйдет толк, - сказали они.
Тут к нам, подошел Мастер Клинка, и криво усмехнувшись, проговорил:
- Неплохо. Совсем неплохо.
И громко воскликнул:
- Всем встать в шеренгу, и повторять за мной.
Мы послушно выстроились, и начали, копировать движения Мастера, сначала он каждый прием, показывал медленно, объясняя, как выставлять свое тело, и обращая внимание на постановку ног, что бы вовремя боя не потерять равновесие.
Тщательно все, запоминая, я повторял за ним каждое движение. В голове крутилась мысль: «Однажды, если рефлексы Вещего не сработают, я погибну».
Проделывая все эти изнурительные упражнения, мы не заметили как начало уже смеркаться. Сделав, последнее фехтовальное па, Мастер Клинка, гаркнул:
- На сегодня все, многие из Вас завтра пойдут в Дозор, так что идите, выспитесь.
И с отеческой нежностью, добавил:
- Помните, от умения владеть клинком, зависит Ваша жизнь.
Развернувшись, и слегка прихрамывая, он отправился прочь с поля.
Устало, вздохнув, мы с Костей тоже отправились в сторону казармы, ужасно хотелось, есть, и я вопросительно толкнув в бок здоровяка, спросил:
- А когда будет ужин?
Константин, почесал вывалившиеся, из штанов, пузо. Мечтательно, сказал:
- Нормальный ужин, сейчас в «Трех Девицах». А что бы набить желудок до утра, то пошли на кухню.
И мы, свернув налево от нашего барака, направились к зданию, от которого несло соблазнительными запахами. В животе требовательно урчало, рот наполнился слюной, представляя, тарелку с дымящейся кашей.
Подойдя к зданию, мы зашли в него. Константин, уверено направился в направо от входа, я последовал за ним. И через миг, оказались в столовой. Она чем-то была похожа на харчевню, так как между небольшими столиками, сновали официанты. Сев за один из ближних столов, Костя жестом подозвал к себе официанта, и заказав; кувшин вина, хлеб и кусок жареного мяса. Обернулся ко мне, и спросил:
- Тебе то же, что и себе взял? Я плачу.
Выпучив на него глаза, я кивнул головой.
Он, повторив такой же заказ и для меня, усмехнулся:
- Чего уставился? Если, хочешь нормально перекусить перед сном, то надо идти в платную столовую, а то в той, где мы обедали, только завтрак и обед подают.
Почесав подбородок, я его спросил:
- А цирюльня тут есть?
Но тут, нам подали наш заказ, и про все забыв мы с наслаждением, впились в ароматное мясо, его корочка хрустела под нашими зубами, запивая все это вином, мы некоторое время молчали.
Доев мясо и хлеб, Константин ответил на мой вопрос:
- Да есть, но советую купить себе бритвенный нож, а то цирюльня работает, только в конце недели.
Сделав глоток вина, я спросил:
- А где можно купить? Покажешь?
- Да тут не далеко есть магазинчик. Там все есть для служивых. Будет увольнительная, покажу все, - попивая вино, вводил меня в курс, здоровяк.
- Блин, а мне комендант, разрешил завтра выйти в город. Ты мне расскажи, где тот магазинчик, а с меня будет, ужин в «Трех Девицах» - сказал я.
Костя удивленно посмотрел на меня:
- Хм, значит Макс, к тебе отнесся с почтением, ну что ж, ты завтра по любому в Дозор не пойдешь, значит запоминай, как пройти к лавке.
Достав сигареты с кармана, я угостил Костю, и сам подкурил, запоминая дорого к лавке. Здоровяк, объяснял, что выйдя через главные ворота, я должен был пойти на право, пройдя метров сто, свернуть в переулок, и дойдя до конца переулка, зайти в двухэтажное здание, поднявшись на второй этаж, свернуть на лево, и войти в первые двери, там и есть солдатская лавка.
Затянувшись, я повторил ему, правильно ли запомнил дорогу. Костя, наслаждаясь сигаретой, довольно кивнул, и, подняв руку подозвал официанта.
Подошедшему официанту, Костя сделал заказ на два кувшина вина. И когда нам принесли наш заказ, он расплатился, и мы, попивая вино, и куря, наслаждались беседой, обсуждая новые фехтовальные па, показанные сегодня Мастером Клинка.
Зал был погружен в полумрак, освещенный лишь факелами, за дальним столом, сидело трое потрепанных солдат, возле них росла гора пустых кувшинов.
Неосознанно, я наблюдал за ними, затягивая дым в легкие, и глотнув вина, увидел, как один из них нагнувшись, достал из мешка какой-то музыкальный инструмент. Повозившись с ним, он выпрямился, и моему взору предстал инструмент похожий на гитару. Взяв пару аккордов, солдат, глотнув вина, запел, подыгрывая себя на «гитаре»:

Мне больно до судорог, больно до дрожи,
Твое, я отсутствие чувствую кожей.
Молчанье твое оглушает до боли.
И жизнь без тебя ни копейки не стоит.
Пустые закаты. Пустые рассветы.

Зачем они мне, если ты снова где-то?..
Весь мир без тебя - черно-бел и огромен.
Чужие вопросы. Чужие ответы.

... А ты снова с кем-то... а ты снова где-то...

Я снова, мне кажется, падаю в вечность.
И вновь познаю без тебя бесконечность!

Его бархатный голос, и цепляющие за живое слова, погрузили меня в раздумья. Загрустив, я нервно затянулся, в голове рисовалась картина моего будущего.
«… Истекая в крови, смотрю, как Бром, нежно при обняв Таню, целует ее. Валяясь у их ног, я беззвучно шепчу; «Почему?». С клинка моей любви, капает кровь. Откинув назад голову, я закрываю глаза, и с болью в сердце, отрываюсь от своего бренного тела. С высоты птичьего полета, я вижу, как они идут к своим коням, а я валяюсь на земле. Стоящий возле моего тела волк, горько воет, задрав голову к небу. По его волосатой морде текут слезы. Я понимаю, что он следующий, ведь мы «душевники»…».
Помотав головой, я попытался прогнать это видение. Мне стало страшно, а вдруг это мое будущее? Опаляя пальцы, о горящий фильтр, я затушил сигарету, и одним глотком осушив кувшин, встал из-за стола.
Костя, нервно глянул на меня и спросил:
- Что случилось?
Вымученно улыбнувшись ему, ответил:
- Ничего, просто устал. Пойду я спать. Спасибо тебе за все.
И развернувшись, вышел со столовой.
Выйдя наружу, я достал пачку сигарет, и, подкурив, пошел в сторону казармы, думая о превратностях жизни.
В голове звучали обрывки песни, неизвестного солдата: «…Мне больно до судорог, больно до дрожи… Молчанье твое оглушает до боли. И жизнь без тебя ни копейки не стоит…».
Во рту, стало противно, сплюнув, я увидел, что моя слюна окрашена кровью. Горько улыбнувшись, я подумал: «Значит скоро придет мой срок. Все видения правдивы. От судьбы не уйдешь…».
Гордо подняв голову, я глянул на Луну. Она светила прямо на меня. Во мне что-то зашевелилось, видно вирус просыпался, хотелось начать все крушить. Выкинув окурок и стиснув зубы, я быстрым шагом направился в казарму.
Зайдя в казарму, я увидел, что воины, проводят свой обычный досуг, кто играет, кто точит свой клинок, а кто просто говорит. Махнув всем рукой, я от двери направился к своей кровати.
Поставив меч в угол, оперев его рукоятью о стену, я стянул сапоги, и улегся на свой лежак.
Положив руки за голову, я продолжал думать: «Если уж я знаю свою судьбу, то изменить ее не могу же? Или все же могу? Если и могу, то как? Что мне надо сделать, чтобы Таня полюбила меня?». Тихо вздохнув, я подумал; «насильно мил не будешь». Повернувшись спиной к солдатам, я уперся взглядом в стену. Спать совсем не хотелось, хоть мышцы с непривычки и ныли от тренировок. Но мысль о любимой, напрочь прогнала сон.
«Вот угораздило меня влюбиться, но любовь то невзаимная…», - мелькнуло в голове.
Протянув руку под кровать, я достал сигареты, и усевшись подкурил. Встав и подойдя к окошку, я посмотрел на пустынный двор. В голове стучало: «Почему же все-таки я? Пусть я и обладая Выбором, но Судьба едина, и все наши выборы, лишь могут оттянуть предрешенный конец…». Выпустив клуб дыма через окно, я заметил, как на фоне Луны, пролетело что-то огромное. Оно было точно таким, как и тогда в лесу. Отпрянув от окна, я быстро докурил сигарету, и швырнув «бычок» в окно, улегся на кровать.
«Интересно, что же это такое?», - заскакали мысли. Вещий говорил, что со временем, я все узнаю. «Но если у меня то время?», - ужом проползла мысль. Закрыв глаза, я попытался выбросить с головы все мысли.
И положившись на Судьбу и Случай, я крепко уснул…

***