Если Родина прикажет - герои выполнят с честью!

     Накануне Дня защитника Отечества в Сергиево-Посадском районе в стенах 24 лицея имени героя Советского Союза Александра Корявина прошла встреча учеников с летчиком, повторившим и преумножившим подвиг Алексея Маресьева, майором в отставке Юрием Козловским. Двум первоклассным летчикам судьба военного вынесла одинаковый приговор, каждый их них  свою долю физических страданий и моральных испытаний прошел с достоинством. Им, как преемнику одного героического поколения другому довелось познакомиться лично и провести не одно совместное мероприятие по патриотическому воспитанию  граждан. Лауреат международной премии А.П. Маресьева, Ю. В. Козловский рассказал ребятам о своей истории жизни воина – защитника Отечества, для которого то, что мы считаем героизмом – обыкновенная мужская работа.
   Не смотря на то, что родился Юрий Козловский не здесь на Земле Радонежской, а в далеком Забайкальском селе, он всё равно считает нас, жителей Сериево-Посадского района, своими земляками, потому что мама его родом из деревни Посевьево Шеметовского сельского поселения, а его самого грудным ребенком перевезли в город Краснозавоск, где и прошло его детство, юность и часть взрослой жизни… До и после рокового полета.
   В 1948 году пятилетний Юра остался без отца, и маме пришлось управляться с двумя детьми одной. Лишения послевоенной поры закалили тогда многих ребятишек. В школе Юра был обыкновенным мальчишкой, не выскочкой, не отличником, ничем не отличался от своих сверстников. По окончании 7-ой Краснозаводской школы Юрий Козловский решил выучиться на шофера, а поработать ему довелось на Загорской птицефабрике. Когда подошла пора идти в армию решающим днем для него стало 18 августа, когда он с восторгом посмотрел воздушный парад в Тушино. К тому же Юра всегда хотел походить на двоюродных братьев – военных летчиков. Решено – сделано! Военкомат по просьбе Юрия направляет его для поступления в Ейское высшее авиационное училище летчиков. Вместе с ним едут ещё три загорчанина. Крепкое здоровье и физическая закалка позволили Козловскому без особого труда пройти все учебные испытания на профпригодность и даже школьные предметы были сданы на удивительно легко, не смотря на двухгодичный перерыв в обучении. Землякам повезло меньше – кого то скостили на первом отборочном этапе, кого-то на другом, все трое вернулись домой.
   В 1966 году, Юрий по окончании летного училища был направлен на прохождение службы в ГДР.  В Германии Юрий Валентинович приобрел все необходимые навыки летчика–аса и как свидетельство тому – все полагающиеся летные титулы. Через пять лет пришла пора возвращаться домой и Юрий вместе со своим командиром эскадрильи Николаем Ефремцевым  поддерживает клич Родины - поднимать летный состав в Забайкалье. В должности командира летного звена летчик первого класса, капитан Козловский обучал молодых пилотов премудростям профессии, нередко в отсутствие командира выполнял обязанности командира эскадрильи.  Погодные условия в Тайге таковы, что солнце там завсегдатай, а вот в облаках доверяли летать самым опытным, таким как капитан Козловский, имеющим уровень боевой подготовки во всех условиях. 
  27 марта 1973 года.  По заданию военных учений капитан Козловский должен был произвести разведку погодных условий в ночном, завешенном облаками, небе. Параллельно шла отработка перехвата воздушных целей. Пара встречных самолетов должна была по легенде настигнуть МИГ-17, которым управлял Козловский. С земли поступила команда о замере верхнего края облаков. Эшелон высоты 8 тысяч метров. Облака оказались на редкость плотными и высокими, поднявшись до отметки 12 тысяч метров, Козловский скользнул обратно к земле, но внезапно обнаружил неисправность приборов. Компас крутился хаотично, связь с диспетчером была потеряна. Затем произошел отказ двигателя по причине выработки топлива. Когда связь была восстановлена (диспетчер временно переключился на другие борта), Козловский доложил о неполадках, поступила команда с Земли: снижаться и катапультироваться. Когда пилот  на высоте 4 тысячи метров стал выходить из облаков, то обнаружил что под ним большой город. Инструкция летчика в таких случаях подразумевает свободное планирование и увод машины от населенных пунктов. 16 километров над заревом ночных огней города  тянулись бесконечно, необходимо было убедиться в невозвратности неуправляемой машины на город и вместе с тем оставить себе высотный люфт 500 метров для безопасного катапультирования.  Самолет под  аварийным управлением быстро, плавно, но падал на землю. Когда опасность для города миновала, Козловский нажал катапульт, но высота уже была опасно-малой для приземления. Зацепившись за кроны деревьев, парашют погас, и удар о землю был жестким. Поросшая сопка приняла летчика в своё морозное логово. Козловский недолго находился без сознания, очнувшись, пытался вскочить на ноги, но понял, что получил открытый перелом обеих ног. Выхода нет – на подмогу, если и придут, то не скоро. Рация, которая помогла бы в такой ситуации, при ударе разлетелась на куски. Нащупал в темноте НЗ, нужно было срочно сделать перевязку, иначе кровопотеря была бы губительной. Перетянув бедра чуть выше колен, он решил ползти на звук автострады, разряженная атмосфера ложно манила, подсказывала направление пути. Ползком, преодолевая адскую боль, на морозе 25 (!) градусов Козловский полз, и полз настырно вперед. Огня самому не развести, значит, выход один: чтобы не замерзнуть – двигаться. Когда силы ползти по-пластунски иссякли, Юрий забинтовал вместе ноги и стал перекатываться всем телом поперек своего пути. Непроходимые сугробы были не самым страшным испытанием. На пути встал нескончаемо-длинный забор, используемый в летнее время от песчаных бурь. Преградил, но не приговорил.  Козловский оказался сильнее этого крепкого деревянного препятствия. Преодолев некоторое расстояние вдоль забора, был обнаружен небольшой лаз под досками, но протиснуться под ними в куртке и даже хлопчатобумажном комбинезоне летчика оказалось не разрешимой задачей. И вновь волевое решение: снять всё с себя до нательного белья и подлезть! Непостижимо, но удалось.
   Как летчик изловчился одеться обратно, он уже не помнит. Запас бодрящих таблеток кофеина давно был на нуле. Двое суток в раздробленных ногах уже не циркулировала кровь, без экстренных медикаментов и продуктов питания на морозе,  исход, кажется, был предрешен. Но не тут–то было! Козловский дополз все же до долгожданного шоссе, но этот участок дороги был на ремонте, машины там не ездили, и последним пристанищем стала куча светлой щебенки, которая образовала высокий кювет. Сантиметр за сантиметром, вгрызаясь ножом в заледеневший камень,  преодолел остатки пути и человеческих сил этот семижильный молодой человек и, наконец, оказался на куче щебня. Бессознательное состояние поддерживало какое то время в теле еле теплившуюся жизнь.
   Летчика искали тем временем. Более 70-ти вертолето-вылетов было совершено коллегами капитана. Одну из машин видел сам Козловский. Услышав поблизости характерный звук винтокрылых, офицер даже успел выпустить в воздух дымовую шашку, но роковое стечение обстоятельств и в тот момент сработало против летчика: резкий порыв ветра развернул дымовой шлейф параллельно земле, и остатки цветного дыма разметало в кронах деревьев. Спасение было рядом, но видно судьба-злодейка исполняла свою роль до конца.
  Поиски был приказ прекратить. Не мог столько времени человек без посторонней помощи оставаться живым. Роберт Волков, ведомый непонятными силами, просит командиров дать крайний вылет. И он, вглядываясь до боли в глазах вниз, рассмотрел своего товарища на груде щебня. Труп, как показалось тогда. Когда заледеневшее тело погрузили на борт, произошло чудо – от тепла и вибрации окровавленный сверток ожил и еле заметно пополз. «Живой!» - радостно закричали друзья. Но сам Козловский узнал об этом позднее.
   Военные хирурги не сразу приступили к операции. Замеры температуры внутренних органов не внушали оптимизма: 33,2 градуса. При таких низких показателях не выживают. Попробовали отмачивать в чуть теплой воде. Её в ванне подогревали постепенно, пока не достигли необходимого результата.  Козловский очнулся на операционном столе. «Вы кто?» - задали провокационный вопрос. «Как кто?! Я Юрий Козловский, военный летчик, воинская часть 49706» - получили адекватный ответ. «А какое сегодня число?»  «Если не ошибаюсь 29 марта 1973 года». Оказалось уже 31-е.
  Мокнущая гангрена ускорила решение об ампутации ног, но Козловский на второй день после трагедии уже знал, что он останется без ног. «Что ж, - решил он про себя,-  и без ног живут люди. Вон и  Маресьев живет. Главное выжить». Сам себе жить приказал. Операций было сделано около двадцати. Сразу после ампутации – полосная по причине внутрикишечного и желудочного кровотечения. Затем многочисленные пластические операции, радио облучения. Куски кожи приходилось пересаживать из одного на другие места. 30 дней в реанимации без каких-либо оптимистических прогнозов. А когда Козловского спросили - нет ли у него мыслей о самоубийстве, он резко ответил: «Жаль, нет пистолета, а то пристрелил бы … тебя!»  В институте протезирования в Ленинграде Юрий Валентинович находился долго. Не заживали культи ног. А терпения  оставаться на месте уже не было.  Выпросив у товарища по несчастью старый протез, когда тот выписывался, Козловский самовольно на одном протезе с чужой ноги и на костылях покинул госпиталь. Перехватив на время и подремонтировав под себя другие протезы, взятые у друга, он уехал домой в Краснозаводск без трости.
  Страна никогда бы не узнала о своем герое, если бы не случайный разговор в поезде между корреспондентом «Красной звезды» и неким таежником.  Долго журналист разыскивал летчика по городам и весям, пока не нашел в подмосковном городке. Так вышла в свет статья Юрия Романова «Забайкальская одиссея», прочитав которую учитель из Бужанинова Петр Михайлович Червоненко решил встретиться с земляком и устроить встречу в школе для жителей Краснозаводска.  Каково же было удивление учителя, когда оказалось, что это его ученик, которому он когда-то преподавал историю.
  Козловскому пришлось переродиться ещё несколько раз. Получив 1 группу инвалидности, он настоял на том, чтобы специальная пометка в мед. справке позволяла ему работать. Звание майора Козловскому дали сразу по излечении, предлагали рутинную работу в канцелярии эскадрильи, но он решил себя попробовать в другом деле.  Работал долгое время инженером–конструктором и замначальника спецлаборатории по разработке искусственного сердца на авиационном предприятии - ОКБ им. Сухого. В эпоху перестройки после закрытия предприятия открывал свои мини-производства, а теперь является замдиректором благотворительного фонда «Московский ветеран». Сны о полетах видит часто и всегда он в них на своих ногах, невредимых. А наяву даже с парашютом прыгать умудряется. Сделал себе подарок на 60 лет – прыгнул с  инструктором в затяжном прыжке. Потом ещё. Мечтает сделать самостоятельный прыжок на специальных протезах. К рекордам в книге Гинесса может прибавиться кроме прочих достижений Козловского ещё и этот геройский поступок.
  «Непобежденный» - так назвал свою историю о майоре Козловском ещё один корреспондент из «Комсомольской правды»,  имеем Козловского пестрит  Интернет, но на родной земле в Сергиево-Посадском районе о подвиге летчика знают далеко не все. Минобороны не нужны были в то время герои и сегодня они не нужны. Гораздо легче замять разгильдяйство, преступные действия или бездействия командиров, повлекшие такие последствия, легче всучить офицеру молчком какую-нибудь награду, чем признать свою неправоту. Пусть нет в Чите улицы имени летчика Козловского, спасшего жизни многих горожан, зато в Краснозаводске открыт памятник народному герою, среди почетных жителей Краснозаводска теперь и его имя. Большая заслуга в этом учителя от Бога Петра Червоненко, почетного жителя Сергиево-Посадского района.  Юрий Козловский признался, что он атеист, то есть не верит в нематериального Бога, хотя власть неких Высших Сил не отвергает.  Ангелы–хранители дали этому человеку шансы на спасение, силу воли и волю к победе, судьба подарила этому несломленному холостяку главное в жизни – большое семейное счастье, любимую жену с именем Надежда. Пока есть вера (пусть даже в собственные силы), пока есть надежда (пусть даже на простое понимание со стороны порядочных людей), пока есть любовь супруги и близких и пока есть память – будет жить этот Великий Человек, наш земляк, защитник Отечества.

Наталья Харина (в журнал "Работа и жизнь в Сергиевом Посаде")