Один час

 Я приехала на вокзал за пятнадцать минут до назначенного времени. Она уже стояла там, у памятника Петру, в длинной шубе, с идеально уложенной прической, сжимая в руке перчатки цвета антрацита. Казалось, от неё исходят волны великолепия и женского очарования: ничего лишнего в одежде, живые ясные глаза, гордо приподнят подбородок и лёгкая улыбка, похожая на перевернутый серп нарастающей луны с едва заметным оранжевым отливом. Она оглядывалась по сторонам и явно высматривала меня. Королева,- подумала я и пошла ей навстречу.
– Ты пришла раньше на 15 минут, – с ироничным упреком встретила она.
– А вы раньше на целый час, – в тон ответила я, – до вашего поезда уйма времени.
– Я всегда раньше прихожу к поезду, моя милая! Старая закалка…
– Это же прекрасно! Мы еще успеваем выпить чаю.
Я поднимаю её дорожную сумку и удивляюсь, как она смогла донести такую тяжесть? Она с радостью комментирует моё удивление и прижимается к моей руке так крепко, что я чувствую ответственность за неё, чувствую силу её тела, но в то же время беззащитность, хрупкость её существа.
Её зовут Галя. Ей 78. Она моя подруга.
Я передаю с ней диск приятелю в Москву. И до сих пор не знаю, как отношусь к ней? Люблю и завидую одновременно, наверное. А, может быть, восхищаюсь тем, чего в моём времени уже не будет никогда и что мы потеряли вместе с цивилизацией, борясь за эмансипацию и независимость...

В кафе вокзала обычная суета. Время летит, меняя всё вокруг, но только эта суета остается прежней. Как и сто лет назад пассажиры боятся опоздать, взволнованно поглядывая на часы и табло с расписанием. А встречающие – пропустить приход поезда. Внимательные глаза рассматривают витрины газетных ларьков, отыскивая  детективное чтиво в дорогу; дети суетятся у сувенирных прилавков, дергая родителей за рукав и вымаливая игрушку; а строгий голос диктора вносит неповторимый колорит в атмосферу предстоящих встреч и расставаний.

– Галя, как вы решились поехать в такой холод? Зачем? Он взрослый мужчина, а вы к нему спешите, как к ребёнку!

Я засыпаю вопросами не ради любопытства. Мне нравится смотреть на её живое лицо, когда... когда она говорит о Нём.  У неё словно открывается второе дыхание, она сияет изнутри необыкновенной искренностью, похожей на детскую наивность, и молодость стирает морщины, преображая лицо в юное и совершенно чистое от прошлого.
Ему 50. Он её бой-френд.
В последнее время у него не очень хорошо идут дела, от этого он злится, старается выкарабкаться, а она поддерживает морально, заботливо окутывая любовью...
– Понимаешь, я нужна ему! – отвечает она, тут же просматривая эсэмэски своего мобильника. – Смотри, как он нежно пишет… – она прищуривается без очков, как только может, чтобы самой заглянуть в этот малюсенький экран. – Вчера по скайпу рассказал, что его опять подвели компаньоны! Я еду к нему хотя бы приготовить домашний обед, выслушать, чтобы он расслабился в нормальной обстановке.

Я смотрю на её королевскую стать, на остывший чай из пакетика, к которому она не притрагивается, и думаю о том, смогла бы я в 78 лет изучить компьютер, чтобы переписываться с любимым? Перейти на ноутбук, чтобы иметь возможность видеть Его по скайпу каждый день? Носить два мобильных телефона в сумочке, чтобы один был только для связи с ним… Мне трудно понять, но кажется, нет.
– Дорогая! Ты о чём думаешь?
– Я думаю о вас, – честно признаюсь я.
Мы смеёмся друг другу. Она рассказывает про новые встречи,  на которые я была приглашена , но пропустила по нерасторопности и лени… Про Тонино Гуэрра, который пригласил её в свой дом, в Италию… Про то, как она читала ему стихи, а он восхищался этой странной русской, которая без знания итальянского покорила его душу мгновенно, играючи, любя…

Но вот я замечаю, как всё чаще она поглядывает на часы и нервничает.
– Мы успеем, Галенька, не переживайте, – успокаиваю я.

Уже несколько лет нашего знакомства я не могу обратиться к ней на «ты» – между нами года, между нами огромное уважение друг к другу, между нами то, что раньше называли «воспитанностью».
Современный быстрый поезд «Сапсан», соединяющий Москву и Питер, сейчас умчит мою подругу к любимому. Она обязательно сядет у окна. Достанет плеер из сумочки, при этом непременно запутает наушники, потом всю дорогу будет слушать музыку их первой встречи и мысленно танцевать, кружась в вальсе с Ним. И я знаю, что она не сомкнет глаз: она будет впитывать в себя гармоничные звуки, наслаждаться красотой леса за грязным стеклом, и благодарить Бога за возможность заново испытать любовь к мужчине, за счастье быть нужной…Они познакомились, когда она пыталась начать жить после смерти мужа. Друзья привели её на уроки танго, там она влюбилась в него – стройного молодого учителя танцев, которому было-то всего 45.
Она достает билет, чтобы показать проводнику, я замечаю в сумочке модный журнал VOGUE, который она непременно просмотрит, чтобы не отставать от молодых, от времени, от сумасшедшего темпа жизни…. Она великолепна – старая закалка!
Мы болтаем о чём-то пустяшном так шумно, что на нас все обращают внимание, но мы не можем иначе, у нас такой темп. Она заботливо поправляет мой шарф, мои волосы, взлохмаченные ветром. Даёт наставления о том, как я легко одета, что надо помнить о здоровье и что мне пора бы подстричься… Она замечает всё, даже такие пустяки. Вот что значит женщина вне времени – настоящая, истинная.

Я дожидаюсь, пока поезд тронется, чтобы посмотреть ему вслед и перекрестить. Примета!
Иду к метро, опустив голову. Думаю о том, что прямо сейчас зайду в парикмахерскую  возле дома и сделаю свежий маникюр, а вечером достану из шкафа шубу – не стоит ее беречь, надо носить, а не мёрзнуть, Галя права.
Меня догоняет какой-то мужчина и торопливо спрашивает, как выйти на Невский.
– Пройдёте прямо через вокзал, потом свернёте налево. Затем через пешеходный переход, а там…
– Извините, я не смогу найти. Я топографический тупица, бывает такое. Полный тупица, не поверите! – оправдывается он.
– Ну, если хотите, я могу вас проводить, – отвечаю я и смотрю на часы, – у меня есть немного времени.
– Очень-очень хочу, – радуется он. – Скажу честно, я обратил внимание, как вы сажали бабушку в поезд. У вас такие тёплые отношения…
– Да. Но это не бабушка. Это моя подруга!
– Подруга? Не может быть! Впервые вижу таких подружек.
Мы весьма неловко посмотрели друг на друга. Я не стала комментировать его удивление. Зачем объяснять то, что трудно понять?
Показывая незнакомцу Невский проспект, я увлекаюсь рассказом о городе, которым больна. Вдруг замечаю, как иду с ним рядом и что-то слушаю, параллельно думая о Гале… Как она там?
– А хотите кофе? – неожиданно предлагает он.
– Хочу!
– Тогда приглашаю в «Маракеш», красивое место! – командует он, а я кутаю замёрзшие щёки в безразмерный горчичный шарф, пытаясь утонуть в нём, чтобы немного согреться.
– Откуда вы знаете «Маракеш»? – подозрительно смотрю я.
– Живу напротив, – смущается он. – Но там действительно превосходно варят кофе…
– Так значит вы питерский старожил - обманщик? – усмехаюсь я.
– Совсем чуть-чуть, – показывает пальцами он.

За столиком у окна мы проболтаем пару часов, окутанные сладкими восточными ароматами пряностей и кальянного дыма. Начнём с того, как ловко он познакомился со мной, сыграв на питерской любезности. Затем поговорим о жизни: о том, как многое надо успеть в наше быстрое время, чтобы не отстать от других, не затеряться. Я вспомню о Гале… представлю её счастливое лицо и окончательно пойму, что, несмотря ни на какой прогресс и новшества, любовь, взаимопонимание и вера в человека рядом – остаются неизменны.


11.02.2011