На небе и на земле

К 80-летию Игоря Теряева - нашего коллеги по ПРОЗЕ РУ

Поэт и летчик. Летчик и поэт.
Умеет он остановить мгновенье.
В его рассказах уместился свет,
Земля людей и душ людских движенье.

Он любит жизнь и знает в жизни толк.
Он видит суть вещей и суть явлений.
Философ он – воздушный этот волк,
Творящий без усталости и лени.

И вновь мечта зовет его в полет.
На крыльях памяти парит в воображеньи
Бесстрашный и решительный пилот –
Теряев Игорь, пленник вдохновенья.
      
Этот человек, похоже, нашел рецепт вечной молодости. И своим открытием готов охотно поделиться с каждым. В июне 2011 года Игорю Викторовичу Теряеву исполнится 80 лет, но синдром студента не дает ему покоя. Он готов бесконечно учиться новому, идя в ногу с 21-м веком.

Если сравнивать жизненный путь с большим романом-эпопеей, то жизнь Игоря Викторовича, как минимум, двухтомник. Первая книга - авиация, а вторая - литература. А ведь в каждом томе существуют еще части, главы, подглавки... Переплетаются нити судьбы, вмешивается Его Величество Случай, но сильный и целеустремленный человек всегда выбирает свою дорогу сам и упорно идет по ней, преодолевая преграды.

В юности цель была определена четко - выучиться на летчика-истребителя. Слово не разминулось с делом - Игорь Теряев стал летчиком. Отдал любимому занятию двадцать пять  лет, и все эти годы жил с ощущением безграничного счастья, чувствуя себя абсолютно на своем месте - на седьмом небе. Там же, в бескрайних небесных просторах, наш герой достиг желанной высоты - стал настоящим асом. И не только летал во всех допустимых условиях, отлично выполняя задания, но и в качестве инструктора передавал опыт молодым пилотам, руководил полетами. И получил совершенно заслуженную награду – орден Красной звезды. Не будем же мы перечислять бесчисленные благодарности и прочие поощрения!

Сама жизнь дала Игорю Теряеву колоссальный материал для творчества. К примеру, не каждому в 70-е годы довелось поработать в африканской  Сахаре, своими глазами увидеть из кабины истребителя воды Средиземного и Красного морей, полноводный Нил, растрескавшиеся камни и песок пустыни, восход солнца, подобного огромному красному шару. Летчиков отправляли в Египет    волонтерами - прикрывать от израильской авиации Каир и крупный металлургический комбинат в Хельване, построенный советскими специалистами. Именно тогда, как это часто бывает, от избытка впечатлений, стали появляться стихи.

- В  глазах  коллег, «внимающих» моим стихам, светилось недоумение, смешанное с любопытством.  Со временем я понял, что к мыслям, выраженным в стихотворной форме, охотно прислушиваются и стал все больше втягиваться в рифмоплетство  (иначе тогдашнюю мою «поэзию» назвать нельзя), - смеется И.Теряев. 
Однако интерес к литературе проснулся в нем гораздо раньше, пожалуй, вместе с первыми выученными буквами. Немало над этим потрудилась мама - женщина с уютным старинным именем Домна. И теперь, через много десятков лет, солидный и умудренный огромным жизненным опытом человек вспоминает... нет, скорее видит перед собой одну и ту же картину.

          Из воспоминаний:
Далеко заполночь. Младшая сестренка давно спит. Двенадцатилетний Игорь сосредоточенно крутит ручку швейной машинки «Зингер», высвобождая маме для шитья обе руки. Все свободное от работы время Домна Никитишна шьет,  ремонтирует одежду, вышивает, получая за это натуральное вознаграждение - пяток яиц, банку молока, ковригу хлеба. Уже по возвращении из эвакуации в родной Харьков эта машинка, кормилица всей семьи, помогла выстоять в самые голодные послевоенные годы. И хоть у мамы и Игоря от голода опухают ноги, но младшая сестренка ухожена и накормлена. В эти ночные часы мама и сын, два самых родных человека, ведут долгие неторопливые разговоры обо всем: о жизни и смерти, о долге и чести, о верности и предательстве, и, представьте себе, и о литературе. Домна Никитишна, простая женщина с неполным средним образованием, приучила детей много читать и размышлять о прочитанном. В Красном углу на полке стояли главные в доме книги: Пушкин, Лермонтов, басни Крылова, Гоголь, Тарас Шевченко.

Толстенный том Пушкина издания 1913 года, где на тонкой бумаге напечатаны почти все его произведения - стихи и сказки, проза и драматургия, поэмы и  письма - удалось сохранить до наших дней. Этот раритет - главное сокровище нынешней домашней библиотеки Игоря Теряева. Остальные книги пришлось в спешке оставить в Ленинграде, откуда отец, закончивший там военную академию экстерном, отправился на фронт, а Домна с двумя детьми, за три дня до блокады, - в эвакуацию.

Летчики рано уходят на пенсию. Не сидеть же дома, когда энергия бьет через край и хочется по-прежнему приносить пользу. Так он оказался в спецавтоцентре ВАЗа на должности инженера по оборудованию. Пришлось, правда, освоить новую профессию. Но хотя автомобили - тоже машины, а все равно тянуло к самолетам. И вот - следующий этап, еще одна освоенная профессия - диспетчер на аэродромном диспетчерском пункте в гражданском воздушном флоте.

Обо всем пережитом в авиации, о новой работе, новых друзьях и коллегах очень хотелось рассказать самому близкому с детства человеку -  сестре ...  И полетели из Риги письма в Донецк, и покорился Игорю Викторовичу эпистолярный жанр. Вот как он сам рассказывает об этом периоде своей жизни:
- Гораздо позднее, уже на пенсии,  когда появилось много свободного времени,  догадался, что «небесная тематика» привлекает  всех романтикой  и непоказным героизмом. В это же время  (девяностые годы прошлого века) подрастал внук сестры. Для него начал писать  в прозе о зверюшках. Аппетит приходит во время еды - и в пространных письмах к сестре  стали появляться документальные  рассказы о годах в авиации – в Германии, Египте, на Украине, в Польше...  И о вполне земной жизни в Латвии.   Все больше и больше.   Друзья подарили печатную машинку,  дела пошли еще веселей. Так и набрались папки рукописей.  Очень хотелось «издаться», и с помощью переплетной мастерской  сотворил несколько  самиздатовских книг.  В  2006  году,  вдоволь поварившись в «собственном соку», решился  узнать мнение  знатоков о своих стихах, и нашел в Риге объединение литераторов «Русло», а спустя  несколько месяцев - и другое литературное объединение – «Светоч».
 
Легко сказать - друзья подарили печатную машинку. Но ведь на ней нужно научиться печатать! Учиться Теряеву не привыкать. Он взялся со всем рвением и уже через несколько месяцев скорость его печатания почти успевала за потоком мыслей в голове. Только сроднился с машинописью, а тут, пожалуйста, начался компьютерный бум. Каждый из нас знает немало людей в возрасте чуть за сорок, которые боятся и на пушечный выстрел приближаться к компьютеру. «Ах, не умею», «Ох, никогда не освою», «Да куда уж мне, в моем возрасте!?» Не таков Игорь Викторович. И компьютер освоил, и к интернету подключился, и во всемирной сети ориентируется теперь лучше, чем у себя дома. Выложил свои многочисленные произведения (а он очень плодовитый автор) в ПРОЗЕ РУ и за неполный год собрал более трех тысяч читателей и огромное количество откликов. Но и от публикаций не отказывается. С 2008 года успел выпустить шесть книг: «Блики  памяти», «Взлёт  произвёл!», «Мысли вслух»,  «Крутые виражи», «Полёт длиною в жизнь», «Пушистые  друзья».

Из воспоминаний:
Александр Александрович Семакин – учитель литературы - появился в восьмом классе. Он начал с того, что расспросил каждого - что читаешь, какие фильмы смотришь.  Литература в его «исполнении» казалась увлекательным путешествием во времени и пространстве. Восьмиклассник Теряев даже начал писать роман, но чтобы никто не догадался, специальным, им же придуманным шифром. Бросил, конечно, но в подсознании осталось стремление к словотворчеству. Выпускиники школы, уже будучи молодыми летчиками и приезжая в отпуск в родной Харьков, всегда приходили проведать этого учителя - очень его любили.

Нет смысла в хронологической последовательности описывать биографию героя этого материала, так сказать, «этапы большого пути». Потому что его книги дают ответы на все вопросы, во всех подробностях повествуя о счастливой, но непростой и нелегкой жизни. Но один вопрос задать все же следует. Почему человеком овладевает страсть к сочинительству?
Хотя, в случае с Игорем Викторовичем, слово «сочинительство» не совсем верно. Он никогда ничего не сочинял. Рассказывал только то, чему сам был свидетелем и участником. Поэтому жанр, в котором он работает, можно назвать документальной прозой. Это - живое свидетельство нашего времени, живая история  как в ее глобальном  смысле, так и в разнообразных судьбах каждого отдельно взятого человека, и даже в мелочах быта.   

- Почему пишу? Для чего мне это надо? Ответить на этот вопрос трудно.  Сказать, что мной овладело тщеславие, будет не совсем верно, хотя в этом доля истины, пожалуй, есть - хочется  же выделиться из общей массы коллег чем-то своим. Но, главное, все-таки, в том,  что литературное творчество стало полезным хобби.  Понадобилось рыться в справочниках, атласах, словарях, повторить синтаксис, морфологию. (Опять учиться! Прим. автора) Пришлось много и целенаправленно читать. Очень полезно для себя стал проводить  досуг.  Да и постоянно подогревал интерес  к конечному результату труда:  каким  произведение  получится?  Передаст ли оно мои мысли читателю?  Выдержу ли я в нем языковые нормы?  Сделаю ли его интересным для широкого круга читающих?   Пожалуй, это -  занятие полезным хобби - и есть главная движущая сила моего писательства. А издание книг - итоговый результат работы.

Недавно Игорь Викторович прибавил к своим многочисленным талантам еще один. Взяв несколько теоретических уроков художественной декламации, попрактиковавшись самостоятельно, почитав специальную литературу (возможно, проштудировав знаменитую систему Станиславского), он начал выступать перед публикой со стихами своих коллег по литературному цеху. При этом продемонстировал настоящее актерское мастерство, доказав, таким образом, что учиться «на артиста» не поздно и на восьмом десятке.

Вот он, рецепт вечной молодости!