Византийский проект

 18 – 25.11.2005. Греция. Еженедельник «АФИНСКИЙ КУРЬЕР»
Владимир Комнино-Варваци
(По материалам Фонда «Комнинос-Варвакис»)


ВИЗАНТИЙСКИЙ
ПРОЕКТ
        Сказ о том, как Александр Яхья
        при поддержке казаков
        донских и запорожских
        чуть было Стамбул не взял.

1000 лет в истории земной цивилизации срок не малый. Именно столько времени было отпущено Византии на её бытность. А эхо её существования не затихло еще и до сих пор…
Вот почему после падения империи долго не прекращались попытки её реанимации. Да и сегодня еще видны круги на воде. Может, действительно, рано списывать «византийскую идею» в архив? Уж очень привлекательный след в истории человечества оставила эта империя. А?
Видимо, поэтому с периодической постоянностью находятся желающие поднять одноголового орла Комнино над стенами Константинополя и вдохнуть православную жизнь в православный храм Святой Софии.

История умеет делать сюрпризы.
Связать одним узлом запорожских и донских казаков с потомком Комнино и бросить их на штурм Стамбула во имя Великого прошлого – это надо уметь.
А сумел это Александр Яхья, матерью которого была Елена Комнино, дочь Григория Комнино, гречанка и жена могучего султана Махмеда III - прекрасная «Лалпаре», что в переводе означает «рубиновые уста».

Александр Яхья, грек по матери, родился 23 октября 1585 года в Трапезунде. Он был третьим ребенком и в этом была его трагедия.
Дело в том, что одновременно со смертью своего отца он должен быть… казнен! По веселым законам того времени именно так оберегали трон от ненужных претендентов. Только старший сын наследовал отцу, остальных сыновей - под нож!
Жестоко? Но зато никаких  Лжедмитриев и Пугачевых. Спокойствие в государстве гарантировано.
Поэтому, ничего хорошего в родительском доме ждать Александру не приходилось. Что бы избежать казни, он бежал из Стамбула, нашел приют в затерянном среди гор православном монастыре и принял крещение. К тому времени ему уже исполнилось 20 лет и он вполне сформировался, как личность. Идеи своей матери Елены Комнино об утерянной Византии он впитал вместе с её молоком и они ему были близки и понятны. Яхве стал ярым сторонником идеи возрождения Византийской империи. И не только перспектива быть обезглавленным тому причина.
Итальянский историк В. Катуальди так характеризует Яхве: “Родился у подножия блестящего престола, спасся бегством от братоубийства, узаконенного в его доме, вырос между греками и болгарами сначала в стенах уединенного монастыря, затем на горах македонских и румелийских”.

В то время австрийский император Рудольф II весьма неодобрительно посматривал в сторону турецкого соседа. Выстраивая свою политику по отношению к Турции он еще в 1594 году посылал своего эмиссара Эриха Ляссота в Запорожскую Сечь и далее к донским казакам для создания антитурецких коалиций.
Поэтому, появление Александра Яхве при дворе австрийского императора в 1604 году было не случайным, символичным и своевременным. Согласовав свои действия с императором, Александр Яхве отправляется на Украину к митрополиту Иову Борецкому, которому и излагает свой политический проект.
Яхве считал, что, прежде всего, надо объединить христиан всех направлений против Османской империи. Греки, болгары, сербы, албанцы, находящиеся под пятой османов, должны были объединиться. Антитурецкое восстание должно быть поддержано морским походом казаков, войсками московского государя и императора Священной Римской империи. И как результат - из пепла истории, как птица Феникс, должна была вновь возродиться Византийская империя.
Митрополит одобрительно отнесся к идеям Яхве и благословил его на встречу с запорожцами.
Миссия Яхве была весьма опасна и в любой момент могла быть прервана кинжальным ударом. Поэтому он путешествует инкогнито, на этот раз под видом графа Черногорского. Под этой маской он и появляется у запорожских казаков и получает их горячую поддержку. Его идеи достигли и донских казаков и те выразили готовность спустить свои челны на воду.
Увидев такую широкую поддержку своему проекту, Александр Яхве всерьез стал примерять на себя корону Византийских императоров. Эта позиция позволила ему вести переговоры с государем московским Михаилом Федоровичем. Да и Шагин-Гирей, взбунтовавшийся крымский хан, бросивший вызов Стамбулу, стал внимательно прислушивался к речам «графа Черногорского».

Однако, общеполитическая поддержка реально воплотилась только в конкретной помощи казаков.
Весной 1625 года византийский проект, взлелеянный потенциальным императором Византийской империи, приобрел реальность – 600 запорожских чаек и 200 донских челнов вышли в море, взяв курс на юг, на Константинополь.
Дул попутный ветер и удача сопутствовала им.
Измаил и Килия стали уже надежным тылом и остались позади. Синоп и Трапезунд оказали бескомпромиссную поддержку. Успех был настолько очевиден, что потомок Византийских императоров решил провести смотр своему войску. И Трапезунд стал свидетелем этого. По этому поводу состоялась и церковная служба под великолепие разбуженных православных колоколов.
Путь на Стамбул был открыт.
“Великолепный Стамбул не выходил у него из головы, и уже снилось ему, что он вступает на престол своих предков” – писал В. Катуальди.
Но не дремала Литва и Польша. Воспользовавшись тем, что Сечь осталась без защиты ушедших в поход казаков, их войска перешли в наступление. Эта весть застала  запорожских казаков уже под стенами Стамбула. Напрасно Александр взывал к их сознанию и обещал горы золотые. Они решили, что «ридна хата крашче» и быстренько развернули свои чайки в обратном направлении. И предатель-ветер лихо подхватил их паруса.
Яхья оказался в труднейшем положении. До вожделенной цели оставалось сделать одно усилие. Но делать это усилие уже было не с кем.
Вот и получилось, что в самый решающий момент под стенами Стамбула  оказались одни верные донцы. Их ярость и напор не могли проломить стены бывшей византийской столицы. Силы были не равны. Потери были необычайно велики.
Пришлось Александру Яхве умерить свой пыл, повесить императорскую корону на гвоздик и ретироваться восвояси. Пока.
 «В последующие годы Яхья пытался вновь реализовать “византийский проект”, но безуспешно.
Он служил полковником в Венецианской армии, странствовал под видом монаха и дервиша по Балканам. В 1638 г. Москва после взятия донскими казаками турецкой твердыни в устье Дона - Азова просила дать ему “политическое убежище”.
Проект Яхьи потерпел неудачу. Будучи чрезвычайно “идеологичным” и утопичным, он игнорировал серьезные противоречия между христианскими государствами, переоценивал христианское единство. Тем не менее, попытки осуществить на практике “византийскую идею” расшатывали турецкий колосс». (“Греки на Дону и в Приазовье”, С.М. Маркедонов).

А не случись польско-литовской задумки – еще неизвестно чей бы флаг сегодня развевался над Константинополем.
И геноцида бы не было.
И Лозанского соглашения то же.
И не потребовалось бы издавать Закон Греции № 2790 от 16 февраля 2000 года о репатриации.
Да и много бы еще чего не потребовалось.
А неудача Александра Яхве – наука многочисленным нынешним понтийским организациям: нет успеха там, где одеяло тянет каждый только на себя.
Думать надо.
Думать.

    Эпилог.
Удивлю вас - идея восстановления Византии и сегодня еще жива. Например, спросите грека, выходца с Понта, о чем он думает, когда фотографируется с карабином?